О «Русской весне» в Одессе 6 лет спустя

3 марта 2020 года депутаты Одесского облсовета по инициативе «Оппозиционной платформы — За жизнь» обратились к президенту Украины и генпрокурору с требованием завершить наконец-то расследование того, что произошло в Доме профсоюзов 2 мая шесть лет назад. На этой же сессии по требованию нынешнего губернатора Одесской области Максима Куцего с повестки дня был снят вопрос установки памятника погибшим на Куликовом поле. Как написал в своих соцсетях губернатор, «голосование по установлению памятника на площади Куликово поле снят с повестки дня! Руководство областного совета поддержало мою инициативу о снятии этого пункта в повестке дня на сессии областного совета. Я поддерживаю желание обратиться в правоохранительные органы для расследования событий. Но прошу не раскалывать общество и не делать политические шоу».

Олег Игоревич (имя изменено), в 2014 году — депутат Одесского облсовета:

«В 2014 году наше желание отстоять Одессу как русский город было искренним и настоящим. Я сам выходил вместе с людьми на митинги, я видел эти глаза, видел решимость одесситов. Можно сколько угодно иронизировать по поводу того, что каждый регион считает себя уникальным, но Одесса всегда была особенной. Со своей культурой, менталитетом, гордостью. Меня лично в событиях Евромайдана возмутил тот факт, что нам пытались что-то навязывать. Одесса сотни лет жила своим умом, почему вдруг в Киеве решили, что это изменится именно сейчас? Отсюда одно из основных отличий требований Антимайдана в Одессе того периода – уже с марта мы требовали от облсовета взять на себя всю полноту власти. Да, говорили и о федерализации, и о децентрализации, но мы готовы были идти до конца и стать отдельным государством. Что помешало нам довести свои идеи до конца? Мы часто собираемся, особенно в годовщину трагедии в Доме профсоюзов, обсуждаем, что погубило Русскую весну в Одессе. Одни говорят – смена всего силового блока и власти в области, когда у власти оказались ставленники тогдашней киевской власти. Другие готовы напрямую обвинять в предательстве тогдашних лидеров нашего сопротивления. Некоторые готовы даже обвинить того же Антона Давидченко (координатор «Молодёжного единства», лидер Антимайдана, был арестован 17 марта, 22 июля пошел на сделку со следствием, следствие согласилось выпустить его на испытательный срок. После этого покинул Украины – Е.К.) в предательстве и сговоре с СБУ. Некоторые из моих знакомых пытаются строить гипотезы, что же все-таки привело к гибели людей 2 мая. Но правда жизни в следующем: прошло шесть лет, это реально много. Даже самое страшное горе притупляется. Тема 2 мая из объединяющей превращается в тему для пиара для тех политиков, которые хотят заявить о своей пророссийской ориентации. Но дальше разговоров у них дело не идет. Пройдут выборы – и они забудут об этом.

Тогда в 2014 году Одесса, Харьков, Николаев, Мариуполь, другие города оказались каждый сам по себе. Честно говоря, ни тогда, ни сейчас я не верил в то, что мы всерьез были нужны России. Но почему активисты Антимайдана из разных городов Украины не поддержали друг друга – остается загадкой. Мне стыдно, но националисты показали и показывают, что сила в общей силе и способности объединиться и идти напролом. Но делать еще одну попытку одесситы вряд ли будут – второй раз бросить наших друзей и близких в огонь мы просто не можем. В том огне сгорела вся наша решимость».

Первые серьезные акции протеста в Одессе в 2014 году начались в конце февраля – 23 февраля колонны Евромайдана и Антимайдана прошли маршем по городу, а с 24 февраля основным местом размещения активистов пророссийских движений стало Куликово поле. Митинги и вече с требованиями децентрализации власти, с флагами России и георгиевскими лентами проходили каждые 2-3 дня. До событий 2 мая участникам противостояний удавалось обойтись без серьезных силовых стычек, активисты с обеих сторон даже обошлись без штурма здания облгосадминистрации, хотя пикетировали его неоднократно.

Антон Давидченко, в 2014 году лидер Антимайдана в Одессе:

«Начиная с февраля 2014 года мы выводили на митинги десятки тысяч человек. Уже 16 марта в нашем митинге приняло участие более 30 тысяч человек. И, конечно, это напугало власти, они постарались рассорить лидеров Антимайдана. Движение «Куликово поле» как постоянная площадка, где мы могли бы ежедневно собираться и высказывать свою позицию, возникло после 23 февраля. Когда мы его готовили, еще не было известно, что Янукович сбежит. Акция называлась «Одесса без Майдана». После переворота отменять ее не стали. Тогда еще мы пытались договориться с милицией, объяснить ей, что необходимо не допустить любых столкновений и кровопролития. Мы начали разбивать лагерь на Куликовом поле, собирать деньги на закупку палаток, генераторов, на лечение раненных беркутовцев. Я не стремился быть лидером, но так получилось. Просто никого больше не оказалось, кто был бы готов возглавить это движение.

Когда я вспоминаю эти события, то становится очевидным, что националисты действовали очень организовано, они регулярно проводили свои акции, у них была поддержка из-за границы – и организационная, и финансовая. Системные институции, фонды годами и десятилетиями вели работу на Украине с молодежью, с активистами, чтобы сформировать их мировоззрение, взгляды, готовность к конкретным действиям. А у нас была только поддержка обычных людей, и все. Янукович, который считал себя пророссийским президентом Украины, сделал все, чтобы зачистить политическое поле и избавиться от любой конкуренции. А у России просто не было инструментов, чтобы повлиять на эту ситуацию.

Меня часто спрашивают – могла ли «Русская весна» в Одессе победить, что привело к ее поражению? У нас были огромные перспективы, большой человеческий подъем, сейчас я уже понимаю, что нам нужно было объединяться с другими регионами, идти маршем на Киев, требовать, чтобы нас услышали. Никакие захваты облгосадминистраций в отдельных областях ничего не дали бы. Сейчас, насколько мне известно, те одесситы, которые не уехали, но продолжают придерживаться наших взглядов, глубоко разочарованы. Они считают, что их предали и бросили. Наверное, подобные же настроения царят и в других регионах Украины. Они видят, что российские политики признали Порошенко как президента, не предприняли ничего по факту бойни в Доме профсоюзов. Запад готов по малейшему поводу вводить санкции, прекращать торговые и бизнес контакты. А бывший губернатор Одесской области Владимир Немировский, который один из главных виновников трагедии, даже после событий 2 мая продолжал торговать с Россией, ему принадлежал завод в ДНР. «Русская весна» закончилась так трагически в Одессе из-за предательства Партии регионов и элиты города, а также отсутствия единой стратегии для Юго-Востока.

Посмотрите, как действуют западные политики: они в начале создают множество маленьких организаций, которые защищают женщин, бизнес, молодежь, да что угодно. Действуют по линии гуманитарной помощи, влияют прежде всего на мировоззрение. А потом происходит революция, и они все выходят и говорят: мы должны быть следующей властью. Россия выбирает одного крупного игрока на политическом поле, и пытается повлиять на элиты через экономические рычаги. Например, через цену на газ. И когда наступает критическая ситуация, требует от элит повлиять на происходящее, но это уже не всегда возможно».

Прошло почти шесть лет со 2 мая 2014 года, но те, кому удалось выжить и спастись в тот день в Одессе, и просто неравнодушные люди продолжают буквально пошагово разбирать, в какой момент ситуация из митинга и шествий, которых перед этим уже навидался город, превратилась в настоящую трагедию. Как говорят нам источники, как в правоохранительных органах Одессы, так и активисты с обеих сторон, изначально никто не ожидал, что всё так закончится. Планировался так называемый «николаевский» сценарий – отвлечь активистов Антимайдана из их лагеря, напасть на него, организовать массовую драку, задержания, и этим ограничиться. Версий, кто поджигал Дом профсоюзов, почему люди не могли выбраться, кто добивал тех, кто пытался выбраться, что на самом деле стало причиной такой массовой смерти, уже не меньше, чем версий, кто и зачем убил Джона Кеннеди. Самая горькая ирония заключается в том, что 19 человек, которые изначально оказались на скамье подсудимых, были представителями именно Антимайдана. Практически все выжившие после тех событий и избежавшие суда покинули Одессу и Украину.

Алексей Албу, бывший депутат Одесского областного совета, один из лидеров «Русской весны» в Одессе:

«Для меня и активистов Объединения «Боротьба» противостояние с неофашистами началось за долго до кровавых событий 2014 года. Но массовая мобилизация людей началась примерно с конца января, после первых захватов националистами райотделов и администраций в Западной Украине. Тогда, мы и другие организации совместно участвовали в охране Одесской областной госадминистрации. Именно там сформировался первоначальный «костяк» движения Антимайдан в Одессе.

После бегства Януковича и захвата власти ультраправыми бандформированиями у людей был шок. Реакцией на госпереворот стала огромная демонстрация протеста, прошедшая 23 февраля с Соборной площади до Аллеи Славы. В этой демонстрации приняло участие более двадцати тысяч человек.

Далее последовали массовые митинги на самой большой площади Одессы – Куликовом поле. Отсюда возникло название «куликовцы». Так стали называть движение Антимайдан в Одессе.

3 марта на сессии областного совета я, будучи депутатом, внёс на рассмотрение сессии вопрос «О проведении референдума «О создании Одесской автономной республики в составе Украины».

Мы понимали, что не можем ужиться с теми, кто захватил власть в Киеве. Однако в тот момент вопрос о выходе из состава Украины не стоял. Мы предлагали абсолютно цивилизованно решить создавшие проблемы: есть ваша позиция, есть наша. Давайте соберемся на референдуме и выскажемся. Таким путём пошла Великобритания, позволив высказаться шотландцам. Есть и другие подобные примеры.

Прежде всего, наши требования состояли в увеличении прав территориальной громады области. Мы хотели получить возможность избирать губернатора на сессии областного совета, а не подчиняться пришлому варягу. Тем более центральная власть была не легитимна. Мы хотели переподчинения силовых структур местным советам, предоставление русскому языку статуса государственного, создание зоны «Порто-Франко», в которой бы действовали налоговые каникулы. Также мы хотели добиться изменения формирования бюджета. Тогда и сейчас собранные налоги уходят в Киев, где попадают в «общий котёл» и распределяются между всеми областями Украины. Одесса — достаточно богатый регион, который является донором и кормит в том числе и Западную Украину. Мы не хотели и сейчас не хотим, чтобы они жили за наш счёт.

Однако большинство депутатов испугалось вносить данный вопрос в повестку дня сессии. За мою инициативу проголосовало всего 14 депутатов, включая меня самого.

Признаться честно, я был очень зол на своих коллег за такое малодушие. Я ведь знаю, что подавляющее большинство с радостью поддержало бы такое решение при других обстоятельствах. Я вышел из сессионного зала и призвал митингующих под стенами администрации людей войти внутрь и высказать депутатам в лицо, что о они думают по этому поводу. Начался штурм здания.

После этого было ещё несколько значимых событий, таких как арест Антона Давидченко, который воспринимался как один из основных лидеров Одесского антимайдана. Это произошло 16 марта. 10 апреля было противостояние возле одной из гостиниц Одессы, в которой был заблокирован народный депутат Олег Царёв. 24 апреля на очередной сессии облсовета я внёс вопрос об отставке губернатора Владимира Немировского. Наверное, это был последний шанс решить всё мирным путём. Однако, как и на предыдущей сессии, большинства голосов я не собрал.

Стоит отметить, что антимайдан начал терять свою численность. На митинги выходило много людей, но количество уже не превышало десяти тысяч. Люди устали от того, что массовые акции протеста не приводят ни к какому результату. Кто-то уехал на Донбасс, кто-то просто перестал принимать участия в демонстрациях.

То есть движение пошло на спад. И массовое убийство одесситов произошло именно на фоне спада протестной активности.

Очень важной датой во всей этой истории является 17 апреля. В этот день в 2009 году был убит националист Максим Чайка. Это является своего рода сакральной датой украинских правых. Каждый год они проводят памятные мероприятия. Так вот 17 апреля 2014 года на марш памяти Чайки пришло не более(!) пятидесяти человек. Именно такое количество украинских националистов было в Одессе. Ни больше, ни меньше. Это были реальные силы наших оппонентов и естественно, никто не воспринимал их всерьез.

О чём это говорит? О том, что массовое убийство одесситов было совершено руками приезжих. Да, эти 50 одесских ублюдков тоже там были. Именно одесский националист Всеволод Гончаревский добивал спасающихся из горящего здания людей. Именно он убил моего друга, активиста «Боротьбы» Андрея Бражевского. И он всё равно не уйдет от ответа.

На вопрос, кто виноват и что произошло — уже было сказано немало. В двух словах это не описать, так как субъектов и заинтересованных сторон было много. Было много «центров силы», сыгравших свою роль. Скажу только, что на сессии областного совета 24 апреля 2014 года новый начальник областного УВД Пётр Луцюк чётко ответил на вопросы депутатов: кто свозил боевиков в город, кто платил им гонорары, кто организовывал блокпосты вокруг города, кто размещал и вообще курировал организационные вопросы. Если попробуете найти стенограмму – вряд ли у вас это получится. Но мы всё помним.

Настроения в Одессе не изменились в отношении госпереворота и националистов. Их так же ненавидят и презирают. Однако к большому сожалению настроения изменились в отношении российской власти. Если в 2014 году все ждали помощи, ждали её и в 15-м, и в 16-м, то сегодня подавляющее большинство тех, кто выходил на улицы во время «Русской весны» испытывают чувство обиды за то, что их бросили. И это неоспоримый факт.

Именно по этой причине повторение «Русской весны» на Юго-Востоке Украины сегодня невозможно. Но будьте уверены, что бандеровской Одесса не станет никогда».

Новая власть при президенте Владимире Зеленском уже пообещала, что расследование причин произошедшего будет все-таки проведено. Даже зашла речь о возможной эксгумации тел погибших. Но пока дальше намерений дело не идет, большинство доказательств и материалов безвозвратно утеряны.

События Русской весны в Одессе все больше становятся достоянием истории.