О текущем состоянии бундесвера (Spiegel)

Представляю перевод статьи Spiegel о состоянии вооружённых сил Германии. Статья большая и не всё по делу, поэтому абзацы "воды" исключил, а наиболее интересные части выделил жирным (всё выделение моё - syy).

Несколько мужчин и женщин в новеньких камуфляжах сидят за столом в теплом зале, убивая время.Солдаты должны служить аксессуарами для появления министра, но Кристин Ламбрехт опаздывает. Погода просто плохая.

Затем она, наконец, приходит, сопровождаемая большой колонной охранников и сотрудников. В течение двух часов она теперь должна интересоваться «короткой майкой» с «огнестойкой защитой от взрыва» или «боевыми брюками с сетчатой ​​подкладкой и векторной защитой». По крайней мере, она должна притворяться. Ведь все это часть шоу, которое запланировано на сегодня.

В какой-то момент она закончит все презентации Powerpoint, экскурсию по складу, разговоры с мужчинами и женщинами в новой боевой форме. Ламбрехт выступает перед камерами и наконец делает то, для чего пришла: хвалит себя.

Социал-демократка [Ламбрехт] говорит, что уже в апреле выбила у бюджетного комитета Бундестага 2,4 миллиарда евро на средства индивидуальной защиты. Теперь к концу 2025 года можно оснастить каждого солдата новыми касками, защитными жилетами и защитой от холода и дождя. А не к 2031 году, как планировалось ранее.

«Это впечатляющие цифры,» — говорит она. «Я была убеждена, что оснащение впечатляет, и когда я опрашивала солдат, они говорили такие слова, как «веха» и «квантовый скачок».» Едва ли возможно больше самовосхваления. Ламбрехт отвечает еще на несколько вопросов, после чего она мчится обратно в Берлин. Миссия выполнена.

Министр скрывает небольшую деталь. Почти все, что она видела в Зиммерне в День святого Николая, было заказано не ею, а ее предшественницей Аннегрет Крамп-Карренбауэр. Потому что товаров из собственного 2,4-миллиардного заказа там нет за редким исключением. Он появится только в ближайшие месяцы и годы.

В Европе бушует война, а в вечерних ток-шоу на московском государственном телевидении «эксперты» фантазируют о ядерных ударах по европейским столицам. Политика Германии в отношении России последних десятилетий лежит в руинах, в обозримом будущем безопасность будет только против России, а не вместе с ней.

Таким образом, способность зоны альянса НАТО защищать себя больше не теоретическая, а насущная необходимость - и министр обороны Германии едет в Хунсрюк, чтобы быть там, когда прибудут первые «110-литровые ранцевые системы», которые были заказаны задолго до срок ее полномочий. С новые боевыми касками заминка, у производителя есть проблемы с прессами для касок, но об этом сегодня предпочитают не упоминать.

Многое произошло в Германии после русского вторжения. Правительство нарушило табу на послевоенную политику Германии и, хотя и нерешительно, поставляет тяжелое вооружение в зону боевых действий на Украине. Всего за несколько месяцев произошло немыслимое, и Германия после десятилетий зависимости сократила импорт российского газа до нуля, не разрушив при этом собственную экономику.

В июне Бундестаг утвердил специальный фонд в размере 100 миллиардов евро для бундесвера, а в декабре комитет по бюджету выделил первые 13 миллиардов на восемь проектов вооружений, включая новые истребители F-35. «Мы должны значительно больше инвестировать в безопасность нашей страны, чтобы таким образом защитить нашу свободу и нашу демократию», — заявил канцлер в своем выступлении в феврале.

Но [Канцлер Германии] Шольц также сформулировал политическое ожидание: «Цель — эффективный, ультрасовременный, прогрессивный бундесвер, надежно нас защищающий». Вопрос в том, в какой степени это обещание было выполнено до сих пор. Потому что вместо сообщений о реструктуризации и реформировании Министерство обороны с тех пор выпускает неловкие и катастрофические новости.

Так, командир 10-й танковой дивизии доложил начальству, что в ходе учений с 18 БМП «Пума» все 18 вышли из строя. Современные системы вооружения твердо планируются для сил быстрого реагирования НАТО. Боеприпасов и снаряжения не хватает, а поставки оружия в Украину усугубляют проблему. «Мы почти пусты, — жаловался Альфонс Майс, армейский инспектор, в начале войны, и Андре Вюстнер, глава ассоциации бундесвера, помогал ему: — Мы все еще в свободном падении».

Операции

Генеральный инспектор дважды в год отчитывается перед Бундестагом об оперативной готовности вооруженных сил. Отчет засекречен, но это мало на что влияет. Не успел он прийти в парламент, как уже ходит по столице.

В декабре генерал Эберхард Цорн, старший военнослужащий бундесвера, представил свой последний отчет. 24 страницы изобилуют зелеными, желтыми и красными цветами светофора. Впервые там оценивается не только материальное положение вооруженных сил, но и вопрос о том, достаточно ли обученных солдат для отдельных миссий.

На первых нескольких страницах всё в основном в зеленом цвете. Мали, Косово, различные морские миссии в Средиземноморье — все зеленое. Немецкий военный корабль не будет доступен для миссии Unifil в Ливане в течение нескольких месяцев, но с весны и там все вернется на круги своя.

Далее речь идёт о боевой группе НАТО в Литве, которая после российского вторжения в Украину была усилена на неопределенный срок до более чем тысячи мужчин и женщин. Персонал зеленый, как обучение и управление. Однако когда дело доходит до материала, сигнал светофора желтый. Армия не может предоставить Литве никаких артиллерийских частей до особого распоряжения, говорится в пояснении. Артиллерии в бундесвере уже давно не хватает, особенно после того, как часть орудий войскам пришлось передать Украине. Пройдут годы, прежде чем этот дефицит удастся ликвидировать.

Возможности ПВО не могут быть обеспечены из-за параллельных обязательств в рамках Сил быстрого реагирования НАТО. «После того, как многонациональный вклад прекратится, это приведет к квалифицированному отсутствию соответствующих органических возможностей с первого квартала 2023 года», — говорится на прекрасном немецком военно-бюрократическом языке.

Способности управлять боевой группой «в сотрудничестве с нашими многонациональными партнерами гарантируются лишь в ограниченной степени, в основном из-за отсутствия современного и совместимого радиооборудования».

Проще говоря: войска по-прежнему зависят от своих древних, аналоговых радиостанций, которые, во-первых, легко перехватываются, а во-вторых, не могут связаться с современными устройствами голландцев, чехов и норвежцев, входящих в состав соединений под немецким руководством.

Не лучше обстоят дела и у сил, приписанных к НАТО под конкретные задачи, но еще не развернутых. Например, у Сил быстрого реагирования и Сил реагирования НАТО.

В этом году Германия, насчитывающая почти 17 000 мужчин и женщин, является крупнейшим вкладчиком в стратегический резерв Североатлантического союза. Там [речь по-прежнему об отчёте Цорна] скапливается желтый цвет, а иногда можно увидеть и красный цвет. За исключением военно-морского флота, оперативная готовность «гарантируется лишь в ограниченной степени» во всех других организационных областях, от ВВС и сил специального назначения до кибербезопасности.

Это [ограниченность] начинается с транспорта, потому что войска должны быть быстро передислоцированы, если случится худшее. Понятно, что логистические возможности Бундесвера очень ограничены, но альтернатива не выглядит лучше. «Обращение к госуслугам в сфере контейнерных перевозок в настоящее время не может быть гарантировано», — говорится в отчете, поскольку «предложений от коммерческих поставщиков услуг» не поступало.

Поскольку важные ИТ-проекты, такие как перемещаемые центры обработки данных и группы серверов, были отложены, возможность управления может быть обеспечена только путем обращения к «старым системам». Однако будут соблюдены «только минимальные требования». У армии «значительный дефицит возможностей» по ПВО, у ВВС нет авиационного вооружения, а в зенитно-ракетных частях — управляемых ракет.

У ВМФ слишком мало запасных частей, а медицинская служба «не может полностью обеспечить поставку, необходимую для операции, например, перевязочный материал или лекарства» из-за узких мест в снабжении в отрасли. Даже пластырей не хватает.

Во избежание каких-либо недоразумений - отчет генерального инспектора касается не всего бундесвера, а только более чем 20 000 мужчин и женщин, которые в настоящее время запланированы для миссий и обязательств НАТО, ЕС и ООН. Окончательный вердикт относится только к этой группе: «Готовность выполнять возложенную на них задачу дается — иногда с ограничениями».

Что же можно сказать об остальных силах? Около 163 000 солдат в настоящее время не запланированы к развертыванию? Для этой группы нет сопоставимого отчета, но есть указания. Например, оперативная готовность важнейших систем вооружения. Точные цифры засекречены, но что на самом деле остается секретом в Бундесвере?

Из различных вертолетов ВМФ к середине ноября в боевой готовности находилось не более 30 процентов, треть древних боевых самолетов «Торнадо» и чуть более половины старых боевых машин пехоты «Мардер». Готова почти половина тяжелых транспортных вертолетов СН-53, также настоящих раритетов. Чуть больше половины Panzerhaubitze 2000 [САУ с калибром 155 мм], две трети фрегатов и половина подводных лодок.

Цифры сбивают с толку потому, что Бундесвер рассчитывает оперативную готовность исходя не из доли "буквенного инвентаря" систем вооружения, а из "наличного инвентаря", который всегда существенно ниже, т.к. значительная часть находится в промышленности на ремонте или даже уже каннибализированы. Например, на балансе находится более 300 боевых танков Leopard 2, из которых в наличии около двух третей, но из них боеспособны лишь около 60 процентов, то есть около 130 единиц.

Поскольку функционирующие системы вооружения предназначены в первую очередь для выполнения оперативных задач, можно примерно предположить, насколько безрадостной должна быть ситуация для остальных войск. Отчет Генерального инспектора также указывает в этом направлении.

«Для выполнения основной задачи Бундесвера по «национальной обороне и обороне альянса» необходимо восстановить оперативную готовность всех вооруженных сил, — говорится в нем, — прежде всего из-за нехватки необходимых материалов (например, современного крупного оборудования, средств управления и контроля, боеприпасов, запасных и сменных частей). «Поставки оружия на Украину также наложили свой отпечаток: «Помимо поставок крупногабаритной техники, актуальным фактором сейчас является постоянный отток комплектов запчастей и боеприпасов».

И давление растет. Германия взяла на себя обязательство предоставить в распоряжение НАТО более 30 000 мужчин и женщин с 2025 года не только на определенный период времени, но и на постоянной основе. Ожидается, что с 2026 года это число увеличится еще больше. Однако для этого требуется, чтобы войска были «полностью экипированы», потому что только полностью оснащенные и укомплектованные вооруженные силы «способны к холодному пуску» и, следовательно, являются «ключом к надежному сдерживанию со стороны альянса из-за их способности реагировать в короткие сроки».

Деньги

За понятием «полная материальная оснащенность» скрывается огромная финансовая потребность. 100 миллиардов евро из спецфонда для этого не хватит. Если бы «профиль возможностей» Бундесвера, которому уже четыре года, нужно было полностью реализовать, потребовалась бы примерно в три раза большая сумма.

«Для долгосрочной перестройки и комплексной модернизации вооруженных сил требуется увеличение бюджетной строки» в оборонном бюджете, пишет генинспектор. Но не похоже, что из этого что-то выйдет. В финансовом плане на следующие четыре года коалиция заморозила бюджет министерства Ламбрехт на уровне 50,1 миллиарда евро.

В своей «поворотной» речи канцлер пообещал «отныне ежегодно инвестировать более двух процентов валового внутреннего продукта в нашу оборону», как и намерено НАТО. Однако к концу законодательного периода разрыв между стремлением и реальностью должен закрыть исключительно специальный фонд. Но это невозможно. По прогнозу Немецкого экономического института, к 2026 году для достижения цели НАТО будет не хватать почти 10 миллиардов евро. В следующем году дефицит, вероятно, составит почти 40 миллиардов.

Ответственные

Любой, кто ищет виновных в сегодняшних бедствиях, быстро найдет двух предшественников [министра обороны]: Карла-Теодора Гуттенберга и Томаса де Мезьера. Почему? Потому что эти два министра своими реформами сломали хребет бундесверу. В любом случае, большинство офицеров-ветеранов, которые в то время были свидетелями этой драмы, согласны с этим. На этом фоне вердикт наследнице Урсуле фон дер Ляйен почти благожелателен.

Когда высокопоставленный член ХСС Гуттенберг стал министром обороны в октябре 2009 года, традиционная национальная и союзническая оборона уже давно перестала играть свою роль. После распада Советского Союза Россия больше не представляла угрозы. Только зарубежные миссии вроде Косово или Афганистана теперь имели решающее значение для бундесвера. Потом настал черёд оборудования.

Это было время после финансового кризиса, федеральному правительству пришлось сильно экономить. На заседании кабинета министров Гуттенберг предложил выжать 8,3 миллиарда евро из оборонного бюджета в течение следующих четырех лет. Цель экономии — это «уникальный шанс», — объявил он, сияя от радости. Бундесвер до сих пор не оправился от этого удара.

Министр создал комиссию по реформе, которая рекомендовала сократить бундесвер до 180 000 человек и отменить призыв на военную службу. Вторую рекомендацию он смог реализовать, но на первую уже не хватило времени: Гуттенберг подал в отставку, потому что скопировал целые отрывки из своей докторской диссертации без ссылки на источник.

Де Мезьер должен был завершить то, что начал его предшественник. Многие в руководстве бундесвера до сих пор считают, что его реформа стала последней каплей для войск. ХДС сводил вооруженные силы к некоему конструктору, из которого набрасывались контингенты для зарубежных миссий из разных частей.

Дивизии, бригады и батальоны формально сохранялись, но оснащались лишь частью необходимой техники, которая, в свою очередь, все более устаревала из-за нехватки бюджетных средств. Те, кто шел в бой, должны были наскрести свое снаряжение со всего отряда. «Ширина важнее глубины» стало теперь девизом, и перемещение нескольких танков и гаубиц взад и вперед было возведено в ранг «динамического управления доступностью».

Но де Мезьер, ранее занимавший пост министра внутренних дел, на этом не остановился. Его старый отдел был основан на трубчатом принципе. Полицейский отдел, например, вполне мог там находиться рядом с коллегами из спортивного отдела, потому что по содержанию они почти не имели друг с другом ничего общего.

Министр теперь перестроил свое новое министерство в соответствии с этой моделью. С фатальными последствиями. Раньше в военном ведомстве было два центральных органа управления. Командный состав вооруженных сил проверял, способствуют ли указания министерства оперативной готовности Бундесвера. Аппарат Генерального инспектора служил центральным военным совещательным органом министра.

Политическим аналогом этого был штат планирования, который Гельмут Шмидт уже представил в 1969 году в качестве министра обороны. Он должен политически управлять огромным военным аппаратом и, подобно собаке-сапёру, заблаговременно обнаруживать конфликты и максимально их разряжать.

Де Мезьер упразднил оба штаба. С тех пор оборонное ведомство стало фактически неуправляемым. В настоящее время Германия, вероятно, является единственной страной в мире, располагающей вооруженными силами, которыми не руководит генеральный штаб или аналогичный военный орган. В кризисной ситуации вам сначала нужно сделать телефонный звонок, чтобы решить, кто возьмет на себя управление.

Инспекторы были уволены из министерства и переведены в команды отдельных служб. Там им больше нечего отчитываться, даже использование их материальных ценностей входит не в их обязанности, а в обязанность закупочного органа Кобленца. Если канцлер решит в эти дни подарить Украине зенитную батарею «Патриот», то инспектору воздушных сил может повезти, если он не узнает об этом из газеты. Во всяком случае, к нему и его коллегам в армии и на флоте редко обращаются за советом, если только они не навязываются сами.

Внешне генеральный инспектор по-прежнему лицо силы, но на самом деле только три из десяти департаментов министерства относятся к его сфере. Остальные семь подчиняются двум постоянным госсекретарям. Это означает, что теперь в Бендлер-блоке [штаб-квартира министерства обороны ФРГ] есть как минимум три центра силы, которые в первую очередь озабочены отражением атак из других областей. Органа совместного управления, достойного этого названия, не существует.

Поэтому, когда отдел кадров, который подчиняется Маргарете Зюдхоф (секретарю Ламбрехт), издает новые кадровые инструкции для Бундесвера, это известие может попасть к генеральному инспектору только случайно. Хотя затронута его область.

Перманентная борьба за власть парализует отделение. Поскольку отдельные области блокируют друг друга, на краю постоянно растут новые спецштабы. Они должны решить то, на что аппарат уже не способен. В действительности, однако, они усугубляют дисфункциональность министерства, которая увеличивается с каждым новым параллельным органом. Целевая отметка в 2500 сотрудников давно нарушена. Сейчас в полностью раздутом отделе работает более 3000 мужчин и женщин.

Наследие де Мезьера также включает в себя три центральных чудовищных органа Бундесвера в отношении персонала, закупок и инфраструктуры, охраны окружающей среды и услуг. В совокупности многие тысячи чиновников и солдат заняты там, между прочим, изнурением войск с помощью тесно запутанной сети нелепых уставов.

Уточняется мелкозернистость песка, используемого на полигонах, или оспариваются предельные значения воздействия пороховых газов внутри БМП «Пума», чтобы исключить риск «ущерба околоплодным водам женского экипажа Пумы».

Аппарат предписывает, чтобы проходы на новых фрегатах были такими же широкими, как и на гражданских кораблях. Теперь можно "разминуться без проблем двоим на роликовых коньках", как издевается морской офицер. Только боевая ценность увеличилась на ноль процентов, скорее наоборот.

С годами вооруженные силы утратили свою основную компетенцию из-за своей полной бюрократизации: боевые действия. В администрации бой не актуален, кроме противостояния с соседним отделом.

Администрация думает процессами, а не результатами. Важно, чтобы решения принимались в соответствии с правилами. Каждый госслужащий знает, что ошибки могут замедлить вашу карьеру, но хорошо сделанный проект не обязательно гарантирует дальнейшее продвижение. Поэтому важно максимально исключить риски. Фактор времени в этом уравнении роли не играет.

Перестройка

Поскольку министерство занято собой, а министр не проявляет интереса к далеко идущим реформам, войска теперь сами берутся за дело. Инспектор воздушных сил Инго Герхарц регулярно посещает отдел закупок в Кобленце, чтобы ускорить процесс. Его коллега Томас Даум из кибербезопасности сократил свой штат на один уровень, а командующий военно-морскими силами Ян Каак хочет убедиться, что его войска вскоре смогут взять на себя руководящую роль в Балтийском море. Но больше всего востребован Альфонс Майс, инспектор армии.

В последние месяцы генерал-лейтенант и бывший пилот вертолета [Майс] и его люди должны были усилить восточный фланг НАТО, передав Украине самоходные гаубицы и ракетные установки. Так что Майс знает, что такое поворотный момент.

Как глава отдела в министерстве, он пережил реформу Гуттенберга, которую продолжил де Мезьер. Он до сих пор помнит, как в то время политики уверяли друг друга, что в Европе их «окружают только друзья». Национальная оборона и оборона альянса больше не играли роли. В новом мире Бундесвера двух министров войска должны были предоставить два пехотных соединения размером с батальон плюс силы поддержки для миссий за границей, и это было все.

Хранение боеприпасов для этих мини-миссий в больших масштабах было слишком дорогим, поэтому Бундесвер, как и промышленность, сделал ставку на систему доставки «точно в срок» и без лишних слов закрыл несколько складов. Майс все еще страдает от последствий сегодня.

Три немецкие дивизии и подчиненные им восемь бригад не могли быть развернуты в качестве крупных формирований «с самого начала» для национальной обороны и обороны альянса, и даже ни одна из них [не могла быть развернута], писал Майс осенью в конфиденциальном стратегическом документе.

Майс любит сравнивать войска с пожарной командой, которая немедленно реагирует на тревогу. Вооруженные силы на это не способны. Радио, лестницу и шланг для пожарной машины сначала нужно было доставить из разных казарм по всей стране.

А после российского вторжения список дел стал еще длиннее. Майс предоставляет войска для присутствия НАТО в Литве. Хотя боевые части не дислоцируются полностью в странах Балтии, миссия связывает солдат и технику в долгосрочной перспективе. В этом году армия также является поставщиком войск для быстрого передового отряда НАТО, которые должны быть постоянно в боевой готовности и мобилизованы в течение нескольких дней, включая военное снаряжение.

Германия пообещала НАТО еще больше. С 2025 года должна быть возможность мобилизовать механизированную дивизию в течение 30 дней. В следующем году добавляется аэромобильная пехотная боевая группа, а с 2027 года — вторая оперативная дивизия. Это, предупреждает Майс в своем стратегическом документе, делает срочно необходимой «фундаментальную переориентацию» армии и отход от хорошо спланированных циклов предыдущих зарубежных миссий.

Майс уже сделал первые шаги без указаний министерства. Осенью он приказал армии сосредоточиться на своей способности в будущем реагировать на оборону страны. Как и его босс, генеральный инспектор, Майс теперь требует, чтобы Бундесвер наконец признал, что Германия должна в будущем предоставлять крупные подразделения, способные к «холодному старту» и время мобилизации которых устанавливается НАТО. Но это было бы возможно только в том случае, если бы подразделения были «во всеоружии».

Майс уже начал подготовку. Говорят, что 10-я бронетанковая дивизия в Вайтсхёххайме станет первым крупным подразделением, которое будет полностью оснащено и готово к 2025 году. Одно это является сложной задачей. Все подразделения, которые ранее подчинялись этому подразделению и не ориентированы на оборону альянса, с весны будут переданы другим группам войск.

Идея проста. В ближайшие два года дивизия должна сконцентрироваться на своей миссии на 2025 год и освободиться от ненужных для этого объединений. В соответствии с этой моделью позже будет введена в строй следующая дивизия. Шаг за шагом.

Отрицательница

Министр [Ламбрехт] поддерживает изменения в войсках, но категорически против крупных реформ. «Мы не можем долго заниматься собой при капитальном ремонте или быть выведенными из строя хотя бы на короткое время, — писала она в распорядке дня по войскам в середине декабря, — поэтому не будет одной «большой структурной реформы». Все организационные направления и расположения будут сохранены.

Аппарат воспринял это как приглашение сесть и расслабиться. Вот как выглядит «Новая эра», по словам Кристин Ламбрехт. Она предпочитает крутить маленькие винтики, а не большое колесо.В противном случае приказ дня, который должен был подписать генерал-инспектор Цорн, был настолько полон самовосхваления, что многие командиры воздерживались от зачитывания его войскам, как это обычно принято.

Ламбрехт находится у власти уже больше года. По сей день неясно, куда она хочет пойти с Бундесвером. Как должны быть организованы войска для новой угрожающей ситуации? Какие навыки следует укреплять, а от каких следует отказаться? Как министр представляет себе разделение труда с союзниками по НАТО? Что важнее: армия или флот, военно-воздушные силы или, возможно, кибербезопасность? Что она хочет? Ламбрехт еще не дала ответа на эти вопросы.

В эти дни циркулирует проект «Критической инвентаризации бундесвера будущего», о котором коалиционные партии предупреждали в течение нескольких месяцев. Примечательно, что документ был составлен не Генеральным инспектором, а Организационно-ревизионным штабом, основанным Зудхофом, человеком, близким к Ламбрехту. Писали ревизоры, не солдаты.

Конфиденциальные 63 страницы рекомендуются только для стойких читателей. Предложенные там 200 мер в основном ограничиваются тестовыми заказами. Или говорят о «дальнейшей необходимости расследования» и о тестах, которые необходимо «последовательно продолжать».

Авторы приходят к неожиданному выводу, что представленных предложений недостаточно, чтобы «пробить налет десятилетий». На самом деле газета является заявлением о политическом банкротстве. Когда на прошлой неделе Зудхоф должна была представить свою "инвентаризацию" представителям аппарата министерства, у участников сложилось впечатление, что она, очевидно, сама не очень внимательно читала проект.

Понятно, что Ламбрехт не хочет восстанавливать министерство или пресловутое закупочное ведомство в Кобленце. Вместо этого она месяцами безуспешно позволяла «целевой группе по закупкам» работать. Группа непрерывно создает красивые слайды Power Point, но это не решает проблемы закупок.

То же самое касается найма. В 2018 году было принято решение увеличить количество мужчин и женщин в отряде с 183 000 сегодня до 203 000 к 2031 году в связи с новыми задачами. Число взято не с потолка. Военные получили его из «профиля возможностей» войск, в котором указывается, что должен делать Бундесвер и сколько личного состава ему для этого нужно.

Если бы Ламбрехт внимательно изучила толстые папки подготовки отдельных отделов в начале своего пребывания в Бендлерблоке, она бы заметила проблему с целью на 2031 год. Потому что бундесвер не растет, он стагнирует. И так уже много лет. В конце 2022 года их число все еще составляло чуть более 183 000 человек.

Вряд ли кто-то из экспертов министерства верит, что ситуация когда-то улучшится. Политическое руководство было неоднократно предупреждено о том, что их цель на 2031 год слишком амбициозна и поэтому недостижима.

Бундесвер должен был бы вырасти на 18 000 солдат менее чем за десять лет, в то же время ежегодно заменяя 20 000 мужчин и женщин, заканчивающих службу в войсках. Таким образом, каждый год ему приходилось бы нанимать около 22 000 новых сотрудников. Учитывая демографическую ситуацию в стране, это «миссия невыполнима».

В 2022 году в Бундесвер зарегистрировались почти 43 000 претендентов. Поначалу это звучит неплохо, но сравнение с предыдущими годами показывает, что это число падает уже давно. Кроме того, бундесвер не находит способов снизить устойчиво высокий процент отсева контрактников и добровольцев. И сколько претендентов вообще подходят?

Как и для многих коммерческих предприятий, кадровая проблема для вооруженных сил является одной из важнейших проблем будущего. Но Ламбрехт до сих пор ничего не хотел знать ни о реформе, ни даже о реальной корректировке штатного расписания. Вместо этого в «Инвентаризации бундесвера будущего» почти на 14 страницах описывается, как «амбициозная задача» может быть каким-то образом уменьшена с помощью множества мелких мер. Сейчас лучше быть честным. И спланировать Бундесвер, который можно было бы развернуть с меньшим количеством мужчин и женщин.

Эндшпиль

При Ламбрехте министерство обороны и руководство бундесвера впали в глубокую летаргию. Как и при сепсисе, то есть опасном для жизни заражении крови, важные органы сейчас находятся под угрозой гибели, говорит офицер. Другой сотрудник министерства называет босса «паллиативным управляющим». Хуже уже вряд ли может быть.

В коридорах министерства обращают внимание на то, как сейчас от нее отрываются ближайшие приближенные министра. Например, ее советник по связям с общественностью и пресс-секретарь Кристиан Тильс, который, как свидетельствуют многие генералы, в прошлом поддерживал министра на каждом шагу неправильными советами и действиями. Теперь говорят, что он бросил Ламбрехта. Потому что, когда министр в канун Нового года опубликовала позорное видео, в котором она с грохотом говорила об украинской войне, которая принесла ей «много встреч с интересными и замечательными людьми», пресс-служба Тильса поспешила уточнить, что это общение не имеет никакого отношения к делу.

Войска теперь с содроганием ждут следующего провала министра. И в то же время надеются, что он станет для нее последним.