Только на украинской мове
Многие считают, что история притеснения русскоговорящего населения Украины началась в сентябре 2017 года, когда Верховная рада приняла закон об образовании, содержащий скандальный запрет на русский язык в школах. Однако еще в 1997 году было принято постановление кабинета министров №998 «Об утверждении комплексных мероприятий о всеобщем развитии и функционировании украинского языка», непосредственно ориентированное на вытеснение русского языка из многих сфер общественной жизни Украины. Именно этот закон дал старт началу ликвидации русских школ и детских дошкольных учреждений. В 2005 года дерусификация страны впервые перешла все границы: перечень законов, содержащих дискриминационные нормы относительно русского языка в Украине, составил 78 позиций! И это не считая указов, распоряжений, постановлений, других документов президента и правительства. Прошло 12 лет, и в 2017 году депутаты окончательно взялись за школу, растянув процессы дерусификации подрастающего поколения всего на три года. Первоначально язык «агрессора» оставили только до 4 класса, а с 1 сентября 2020 года он окончательно исчез из школьной программы. За три года учителя прошли курсы переквалификации, чтобы серьезно не травмировать детей резким переводом уроков на украинскую мову и как можно мягче увеличить долю языка к старшим классам. В итоге пару лет назад к 11 классу до 80% всех предметов велось на украинском.
Светлана Матис, директор львовской школы №52, следующим образом описала переход на единственный государственный язык:
В детских садах все говорят на украинском, в вузах такая же лингвистическая ситуация. С какой стати оставлять в школах русский язык? Под удаление по новому закону попали также венгерский и румынский языки, а вот татарский в школе остался. Законотворцы недвусмысленно дали понять, кто является исконным украинцем, а кто нежелательным носителем чуждых языков. Румыния попыталась оспорить решения Киева в европейских инстанциях, но Парламентская ассамблея Совета Европы лишь выразила свою озабоченность. МИД Венгрии был прямолинеен:
Надо отметить, что три года назад в Украине проживало не менее 150 тысяч этнических венгров. Сомнения ПАСЕ и возмущение Будапешта были связаны с несоблюдением баланса между государственным языком и правами национальных меньшинств. Но Украина, разыгрывая карту уязвленной российской агрессией страны, предпочла не замечать европейской озабоченности. Просвещенный Запад простил Киев.
Вообще, говорить о русскоязычных как о национальных меньшинствах, по меньшей мере, несправедливо. Последняя всеукраинская перепись населения выявила треть граждан, утверждающих, что русский для них родной. При этом украинские социологи утверждают, что на русском говорят около 88% греков, проживающих на Украине, 83% евреев, 64% немцев, 62% белорусов, 58% татар, 54,4% грузин и 14% украинцев. Введение полного запрета на преподавание русского языка в школах выглядит в этой связи дискриминацией нескольких национальностей. К сентябрю 2020 года в Украине оставалось не более 150 русскоязычных школ: в Харьковской, Запорожской, Одесской и Днепропетровской областях. С началом нового учебного года и они оказались вне закона.
Немецкий вариант
Существует и альтернативная точка зрения на проблему русофобства нашего западного соседа. По мнению Deutsche Welle, не все так плохо с преподаванием русского языка в школах Украины. В частности, сейчас этот язык может быть выбран в качестве факультативного, то есть его доля в школе будет исчезающе мала. При этом такие фундаментальные предметы, как математика, физика и химия, будут преподаваться исключительно на украинской мове. Для того чтобы просто адаптироваться к новым реалиям учебных дисциплин, педагогам самим пришлось не один месяц переучиваться. К примеру, школьная математика на украинском требует специфических знаний языка, похвастаться которыми может далеко не все взрослое население страны. Остается только сочувствовать школьникам, у которых все домашние — русскоговорящие, а в стенах родной школы требуется филигранное владение украинским. В погоне за мифическим национальным самоопределением и независимостью украинские власти серьезно осложнили жизнь немалой части школьников. А в будущем подобные недоучки станут частью социума со всеми вытекающими последствиями. Впрочем, вполне возможно, у Верховной рады были и гораздо более скверные мотивы для школьной реформы 2017 года. Например, создать для русскоязычного населения серьезные общественные барьеры, вынуждающие их опускаться на низшие слои социума, то есть трудиться в лучшем случае на правах гастарбайтеров. Самые инициативные уедут в Россию, а остальные через несколько лет просто вымрут. Что-то подобное уже наблюдалось в одной европейской стране в 30-40-х годах прошлого столетия. Странно выглядят после таких жестких языковых ограничений мечты Киева об историческом воссоединении с восточными областями страны, в которых большая часть населения говорит на русском. И, наконец, очень сомнительно выглядят финансовые возможности Украины относительно оплаты такой масштабной антирусской революции в школьном образовании — все-таки всю педагогику придется перевести на мову.
Функционерам от националистической педагогики Украины стоит поучиться у своих просвещенных европейских соседей. В то время как в школах Киев запрещают язык, на котором говорит около трети населения, в Германии обсуждается изучение родных языков лужицких сербов и фризов. Для сравнения: в 80-миллионной ФРГ лужичан всего 60 тысяч, а фризов – 20 тысяч! И Европейский союз всерьез обеспокоен проблемой сохранения языка этих национальных меньшинств, что ставится в вину ФРГ. Однако откровенно дискредитирующая политика Украины в отношении русского языка уже перестала кого-то волновать в Европе. Главным фактором такого снисхождения является враждебность по отношению к России. Упоминаемая Deutsche Welle очень мягко описывает критическую ситуацию с русским языком в Украине. Лейтмотив такой: "оккупационная" политика России стала триггером подобных действий Киева.
По факту Украина как была двуязычной страной, так и осталась в настоящее время. Для этого достаточно взглянуть на медиапространство страны, чтобы оценить высокую долю русскоговорящих. Собственно, вещающие исключительно на украинской мове рискуют остаться местечковыми величинами. Без русского языка очень тяжело и в Украине, и в соседних государствах монетизировать свои таланты. В экономической сфере многие связи с Россией украинцами уже давно порваны и русский язык здесь не так критичен, но остается партнерская Белоруссия, разговаривать с которой приходится далеко не на украинском. В погоне за сиюминутными успехами руководители из Киева встают на зыбкую почву национализма, погасить который в будущем сил может не хватить.
