Опора на античность: как построить боеспособную армию из варваров Третьего мира?

Текст: Иан Бертрам, Small Wars Journal. Перевод: Иван Селиванов, «Спутник и Погром»

Капитан Иан Бертрам — пилот ВВС США, служит на базе Киртланд. Занимается испытанием вертолётов UH-1N и Ми-17. Имеет опыт службы в силах ядерной обороны (Глобальное Ударное Командование ВВС США). В 2012 году получил назначение в Афганистан в качестве пилота-советника по применению Ми-17. Имеет степень бакалавра истории (Академия ВВС США) и степень магистра военной истории (Норвичский университет).

 

Хлеб военного советника нелегок. Чтобы делать свою работу правильно, советник должен знать своё дело, уметь обучить ему, понимать отдельного человека и культуру того народа, с которым работает, и не забывать как об общих целях своего государства, так и о нуждах союзников. Я был советником в авиации и видел, что, хотя мои коллеги знали своё дело и могли ему научить, мало кто понимал или пытался понять афганцев, афганскую армию или афганскую культуру.

До назначения советником по Ми-17 в 2012 году мне не приходилось никого консультировать. Я заблаговременно почитал кое-что, но я не «зелёный берет» и не «коммандос», и честно признаюсь, что мне до них далеко. И всё же, пока я был в стране, то пытался в меру сил понять афганцев, с которыми работал. Оказалось, что с афганскими летчиками советнику гораздо проще найти общий язык, чем с рядовыми. Как правило, пилоты были сливками афганского общества: хорошее образование, весьма часто — серьёзный авиационный опыт, и многие говорили на английском настолько хорошо, что мы общались без переводчика. С рядовыми было не так, и во время учений с Афганской Национальной Армией я замечал похожие проблемы.

Советникам, тренирующим плохо образованных людей чужой культуры, не помешала бы помощь. Им стоило бы обратиться к трудам Флавия Вегеция Рената, античного автора, которому было поручено обобщить военные подвиги великих римских генералов, чтобы превратить войска византийского императора Феодосия в армию, заслуживающую названия римской. (¹) Его трактат «О военном деле» (формально — три книги) 1500 лет был настольной книгой военачальников, а теперь пригодится американским военным советникам.

На мысль заняться Вегецием меня натолкнула не столько работа с лётчиками, сколько общение с одним афганским лейтенантом, которого мы для простоты назовём Хасаном. Однажды я, мои коллеги и местные младшие офицеры наставляли новоиспечённых афганских лейтенантов. Разговор зашёл о лидерских качествах, и, как всякий опытный капитан ВСС, побывавший на курсах повышения квалификации (SOS, Squadron Officer School), я подробно описал им западный образ хорошего командира. Я почти целиком пересказал им «Комплексную модель лидерства», которая тогда была в моде на курсах. Если коротко, то она выделяет три типа лидерства: «свободное» (начальство не трогает подчиненных), «транзакционное» (отношения вида «ты мне — я тебе» между подчиненными и начальством) и «трансформационное» (начальники своим примером увлекают за собой людей). (²) В ВВС считается, что каждый командир должен тем или иным образом вдохновлять подчиненных. Обсуждая лидерство на курсах, мы обычно сходились на том, что трансформационная модель лучше двух других, и что нам всем следует к ней стремиться. Часть смысла наверняка потерялась при переводе, но многие афганцы закивали. В афганской истории были военачальники, которые применяли такой метод. Но не Хасан.

Этот Хасан был офицером Сил Безопасности, уже водил патрули и побывал в перестрелках. Он активно занимался с последней партией новобранцев. Хасан решил, что моё описание лидерства — чушь собачья, о чём и заявил группе без всякого стеснения. Он грубовато, но искренне объяснил, что его солдаты — в основном неграмотная деревенщина. Они не то чтобы глупы, но простоваты, и им хватит простейшей формы командования. Его люди — объяснял Хасан — драться согласны, но на самом деле хотят горячей еды, теплой постели и безопасной жизни для себя и своих близких. Им нужна была не афганская версия шекспировского Генриха Пятого, а деньги для семьи. Если деньги платили за умиротворение Афганистана — ну что же, тем лучше. Хасан считал, что его задача — проследить, чтобы бойцы отработали свою зарплату. Ему была ближе транзакционная модель, история про кнут и пряник, и он не стеснялся применять оба инструмента.

Моим американским летчикам это показалось грубостью, но, обдумав его точку зрения, я понял, что в ней есть рациональное зерно. Он командовал не идейными и думающими только о службе американцами, и местная культура тоже была погрубее. Методы, которые он описывал — ругань, наряды на физическую работу и редкие подзатыльники — оказались эффективными. Его ребята были послушны и хорошо дрались. В Америке такие вещи запрещает политкорректность, но в Афганистане они работают. А если они работают, то почему бы не помочь нашим союзникам их внедрить?

Откроем Вегеция. Сомневаюсь, что Хасан когда-нибудь слышал про Вегеция, но он наверняка бы одобрил склонность древнего автора к дисциплине. Думать забудьте про вдохновляющие примеры: твердо поддерживайте дисциплину и исправно платите солдатам. Работало тогда, работает и сейчас — что и продемонстрировал Хасан.

Итак, что Вегеций советовал своему императору? Одно слово: дисциплина. Ничего похожего на трансформационную модель лидерства он не предлагал. Фундаментом его подхода были дисциплина, кнут и пряник. Только жестокая дисциплина могла выковать армию, способную защитить Империю от многочисленных угроз.

Вступление к первой книге Вегеция сразу найдет убедительным любой военный советник:

«Обычно во всяком сражении доставляют победу не столько численность и необученная доблесть, сколько искусство и упражнение» (³).

Потом он замечает, что римские армии прошлого были основаны почти целиком на непрерывной тренировке и «неукоснительном соблюдении дисциплины» (⁴). Термину «дисциплина» древний автор дает подробное разъяснение, приводя примеры. Хасан, который наверняка полюбил бы Вегеция, сам того не зная применяет его методы, наглядно доказывая преимущества транзакционной модели в незападном обществе. (⁵)

Потом Вегеций описывает идеального новобранца и оружие, которым тот должен овладеть. (⁶) Не всё здесь применимо к современной войне, но вот упор на физическую подготовку и выносливость действительно важен в странах вроде Афганистана. В армиях, которым приходится меньше полагаться на огневую мощь, координацию и разведку, чем американской, физические упражнения одновременно превращаются в средство поддержания дисциплины и способ пережить современный бой. Физическая нагрузка копейщика времен Юлия Цезаря мало отличается от нагрузки современного пехотинца с автоматом.

Во второй книге своего труда Вегеций перечисляет способы укрепить армейскую дисциплину. Он отмечает, что римские новобранцы два раза в день занимались физической подготовкой под бдительным надзором ветеранов, а сами ветераны присоединялись к ним по крайней мере раз в день. (⁷) Изнурительные тренировки, как и в американской армии, нужны были для укрепления тела и ума в физически тяжелых условиях. Но у римлян дело не ограничивалось пробежками — Вегеций требует, чтобы все без исключения солдаты участвовали в обустройстве лагеря: валили лес, таскали снаряжение, а после совершали маневры в полной боевой выкладке. (⁸) Только так, по Вегецию, можно воспитать настоящее войско, готовое к тяготам долгих кампаний и отдельных битв. Эти методы легко можно применить в любой современной армии. Лейтенант Хасан согласился бы с тем, что непрерывная работа избавляет от многих проблем, сопутствующих солдатскому безделью.

Третья и последняя книга «О военном деле» посвящена армии на марше. Предоставим пехоте судить о том, применимы ли разделы «Какие предосторожности надо применять при передвижении войска на глазах неприятеля» и «Как устроить лагерь» в афганских условиях, но третья книга ещё раз подчёркивает нужду в армейской дисциплине. В разделе «Что надо предпринять, если войско состоит из непривычных к бою или из новобранцев», Вегеций даёт отеческий совет командирам транзакционного типа:

Итак, если он ведет войско, состоящее из новобранцев или из воинов, давно отвыкших от походов, пусть он старательно наблюдает за силами, настроением и привычками не только отдельных легионов или вспомогательных отрядов, но даже отдельных групп. Пусть он знает, насколько это возможно, поименно, какой его помощник, какой трибун, кто из его свиты, какой, наконец, рядовой воин, какую роль он может играть на войне; пусть он завоюет себе высший авторитет, но и проявляет высшую строгость, пусть за все военные проступки он наказывает по закону, пусть никто из прегрешивших не думает, что получит прощение; пусть он предписывает делать всякие опыты в различных местах, при различных обстоятельствах. (⁹)

Здесь впервые появляется тема ответственности командира перед своими людьми. Он должен иметь достаточную твердость характера: утверждать дисциплину там, где это необходимо, и делать это у всех на виду. Это лучший и, может быть, единственный способ поддержания дисциплины. Думаю, Хасан с этим согласился бы.

Наконец, Вегеций приводит несколько принципов руководства эффективной армией. Советникам пригодятся вот эти:(¹⁰)

Никогда не должно ставить в боевой строй воина, которого ты раньше не испытал.

Немногих людей природа рождает храбрыми: практика и опыт своими хорошими наставлениями делают такими гораздо большее число людей.

Солдат исправляют на местах стоянок страх и наказание; а в походах их делают лучшими надежды и награды.

Все три принципа верны и не требуют долгих разъяснений. Они предполагают, что всё стоит на дисциплине, что эту дисциплину командир должен выстроить через неустанные тренировки задолго до боя, и что солдаты готовы драться ради достойной награды. С этим Хасан тоже согласился бы. Лидеры транзакционного типа должны придерживаться этой модели.

Но сами по себе правила бесполезны, если мы не можем оценить их влияние на реальный бой. Если трактат De Re Military действительно был написан для Феодосия, то свидетельство его пользы нужно искать в победах императорской армии.

Феодосия запомнили реформатором, его нововведения оправдались. (¹¹) Между 378-м и 395-м годами ему сопутствовал успех на полях сражений, на победах его армии держались несколько важных международных договоров. Взойдя на трон, он пять лет потратил на то, чтобы остановить натиск готов. До того готские племена разгромили армию его предшественника Валента, а сам Валент погиб в бою. Победив готов, Феодосий заключил договор с персами. Не будь у него хорошей армии, старые противники римлян персы вряд ли пошли бы на соглашение. Через год Феодосий двинулся на запад, навстречу армиям западноримского узурпатора Магна Максима, разбив его при Сисции и Поэтовионе. Семь лет спустя император начал новое наступление на Западную Римскую империю, чтобы свергнуть узурпатора Евгения (¹²). Раз за разом его дисциплинированные солдаты одерживали триумфальную победу. Можно с уверенностью сказать, что предписанная Вегецием транзакционная модель помогла Феодосию создать боеспособную армию и выиграть все эти войны.

Советами Феодосия руководствовались не только византийские императоры. Трактат «О военном деле» стал популярен в Европе, как только континент освободился от дикости Темных веков. Труд Вегеция оказался одним из немногих уцелевших военных наставлений римлян, по нему строили свои армии многие европейские военачальники. (¹³) Голландский генерал Мориц Оранский обычно считается самым прилежным учеником Вегеция: его реформированная армия с большим успехом действовала в многочисленных сражениях XVII века. Как и Феодосий, Мориц в тренировке своих солдат применял транзакционный тип лидерства и требовал от войск дисциплины. Мориц занимал солдат физическими занятиями — как с оружием, так и заставляя солдат между учениями укреплять и обустраивать лагерь. (¹⁴) Если бойцы Морица не работали лопатой, то непрерывно тренировались с оружием во всё усложняющихся и увеличивающихся построениях. Наконец, чтобы привить солдатам самодисциплину, он написал для них устав, в котором перечислил награды и наказания за проступки. (¹⁵)

Успехи и неудачи Оранского на полях беспорядочной Тридцатилетней войны — отдельный и долгий разговор, так что обратимся за их оценкой к историкам. Многие выдающиеся авторы утверждают, что реформы Морица в немалой степени начали революцию в военном деле, приведшую в конце концов к появлению скоординированных и боеспособных армий. В военной истории такие революции считаются поворотными точками, и этой, очевидно, способствовала транзакционная модель лидерства, превратившая простоватых деревенщин в боеспособных солдат.

Вот примеры, которые доказывают, что Вегеций мог бы стать фундаментом для обучения наших союзников, не имеющих сколько-нибудь современной армии. Транзакционная модель лидерства поможет нашим советникам понять «простые» общества и работать с ними. Муштра, физические нагрузки, кнут/ пряник и дисциплина — работают. Советникам нужно учиться искать и применять методы, которые для американской армии не подходят. Трансформационная модель не лучше и не хуже транзакционной. Это два разных подхода к руководству людьми, и у обоих есть свои преимущества. Хасан продемонстрировал мне, что в Афганистане требуется транзакционное лидерство, и это был необходимый урок.

Институт военных советников — важный инструмент, который теперь считается в Америке главным способом избежать лишних жертв среди наших солдат и уклониться от прямой войны. Советникам стоит прислушаться к приведённым здесь принципам, потому что они будут одинаково полезны для работы с сирийской оппозицией, иракцами — везде, где американцам приходится тренировать местных жителей, как в Афганистане. Если мы и дальше хотим учить своих союзников и полагаться на них в бою, Вегеций должен занять на книжных полках нового поколения американских военных советников своё законное место.

 

Оригинал материала на сайте Small Wars Journal