Ещё в пятом классе современной нашей школы ребёнку говорят (и это правильно), что общество изменяется в связи с изменением (улучшением) орудий труда. Считается как бы само собой разумеющимся, что в основе этого процесса лежит требование повышения эффективности производства. На самом деле (и детям об этом не говорят) основой его является человеческая лень и заложенный в нас природой инстинкт размножения: больше людей – больше еды, а получить её железным плугом можно больше, чем деревянной сохой, ну и так далее и тому подобное. Одно цепляется за другое. Но параллельно идёт и другой процесс. Идеологический. Над пирамидой НТП возводится пирамида духовности, генерируются идеи, люди ищут вектор приложения интеллекта в области мировоззрения и объяснения всего сущего. И вот обращаясь к истории нашей цивилизации, можно заметить, что непрерывность этого процесса, а он идёт непрерывно, как и улучшение орудий труда, периодически ускоряется, и к тому же меняется сам вектор приложения духовных сил общества. И поскольку явление это интересное и очень даже поучительное в плане событий нашего сегодняшнего дня, мы его рассмотрением сегодня и займёмся.
Вот они какие – неявные владыки целой страны – жрецы множества самых разных богов Древнего Египта. Разным богам они поклонялись, но были едины в одном: любили богатство и власть и не прощали тех, кто на это их достояние покушался. Кадр из кинофильма «Фараон»Первая попытка
«Иные поклонялись животным, иные — теням умерших, иные — идолам, иные — ночным шорохам, грому и молнии или яме в земле. Было невозможно и опасно бороться со множеством этих суеверий. Тогда жрецы — высшая каста Атлантов — поняли, что нужно внести ясный и понятный, единый для всех культ. Они стали строить огромные, украшенные золотом храмы и посвящать их солнцу — отцу и владыке жизни, гневному и животворному, умирающему и вновь рождающемуся.»
«Аэлита» А. Толстой
Неудивительно, что первая попытка полностью поменять мировоззрение целого народа была предпринята в Египте – наиболее развитом в то время бюрократическом государстве Древнего Мира. Таковую предпринял фараон из XVIII династии Аменхотеп IV, который закрыл храмы многочисленных богов, разогнал жрецов и велел почитать одного единственного бога Атона, бога солнечного диска с руками-лучами. Правда, ряд учёных считают, что это не было монотеистической религией в полном смысле этого слова, что фараон Эхнатон («Угодный Атону» – такое имя он взял себе вместо старого) на самом деле стремился к утверждению режима своей личной власти и был первым, так сказать, диктатором на троне, но факты остаются фактами: за 17 лет своего правления он очень сильно изменил психологию египтян, что настолько сильно отразилось на египетском искусстве, что время его правления получило у искусствоведов даже особое название – «Амарнский период» (по имени городка Амарна, где нашли древнюю столицу Эхнатона город Ахетатон.
В том же Каирском музее можно увидеть и статую фараона Эхнатона из храма Атона в Карнаке. Не похож на предыдущую статую совершенно, не так ли?
Этот каменный блок изображает Эхнатона в виде сфинкса. Найден в городе Тель-эль-Амарна/Ахетатон. Сейчас находится в музее Кестнера в Ганновере, ГерманияИнтересно, что действовал Эхнатон так, как если бы он предварительно изучал PR в одном из современных университетов. Сначала имя Атона внесли в титулатуру царя, так сказать, его позиционировали, затем в новое место перенесли столицу, чтобы «порвать с прошлым». И только когда население уже было «морально готово» к переменам, последовал запрет на поклонение старым богам, жрецы их изгнаны, а богатства пополнили царскую казну. Опирался фараон на людей «из народа», приближал к себе незнатных, то есть создавал во власти прослойку тех, кто всем своим благополучием был обязан только лишь его милости.И тем не менее реформа, если только считать это реформой, у него не удалась. Причём одной из причин как раз и стали эти его «новые люди», слишком уж рьяно принявшиеся набивать свои карманы. Повсеместно расцвела коррупция, а вот простой народ от реформ практически ничего не выиграл, скорее уж проиграл, поскольку его душевный покой был нарушен. А ещё у фараона не было сына, которому он мог бы законным образом передать трон. Ну а преемники Эхнатона оказались слишком слабыми людьми (тот же Тутанхамон просто в силу своего возраста), чтобы продолжить его дело. В итоге культ многих богов был возрождён, а сам Эхнатон проклят во веки вечные.
Изображение Хоремхеба на стене храма в ЛуксореИ произошло это при фараоне Хоремхебе, который в документах амарнского времени назывался Паатонемхеб («Атон, присутствующий на празднике»), но потом его своевременно поменял. При Тутанхамоне он командовал войсками и уже тогда величал себя
«величайшим из великих, могущественнейшим из могущественных, великим повелителем народа… избранником царя, главенствующим над Обеими Странами (то есть Нижним и Верхним Египтом – авт.) в управлении, военачальником над военачальниками Двух Стран.»
Ну а потом ему надоело быть «избранником царя», и он сам стал… царём, причём позаботился о том, чтобы привлечь на свою сторону симпатии народа. Причём действовал очень умно. Снизил подати государству, ввёл «устав защиты» воинского сословия, а главное – стал преследовать коррумпированных чиновников. Так, продажным судьям отрезали носы и ссылали в рудники на Суэцком перешейке. За обкрадывание крестьян под предлогом сбора налогов полагалось 100 ударов плетьми или отрезание носа. Ну а если судья ещё и сговаривался со сборщиком налогов, то наказанием за это была смертная казнь. Правил Хоремхеб то ли 27, то ли 28 лет и полностью исправил всё то «зло», что своими реформами нанёс Эхнатон*.
Гробница Хоремхеба в Долине царей (KV57). Панорама росписей одной из перегородок, находящейся выше шахты. Сцены, изображённые на ней, представляют нам фараона, принятого в мир богов и подносящего им дарыМногие вероучения, и многие пути, по которым следуют люди…
«Бѣ бо [Владимир] женолюбець, яко же и Соломанъ, бѣ бо, рече, у Соломана женъ 700, а наложниць 300 <…> Мудръ же бѣ [Соломон], а наконець погибе; се же бѣ невѣголос, а наконець обрѣте спасенье.»
«Повесть Временных лет»
И прошла добрая тысяча лет, прежде чем уровень развития орудий труда и духовной культуры человечества созрел для возникновения и распространения мировых религий – буддизма, христианства и ислама. Интересно, что каждая из них отличалась от другой, во-первых, естественно-географическими особенностями, связанными с регионом её возникновения, а во-вторых, с особенностями экономической жизни, опять же вызванными географией места. Но суть всех была одна – спасенье в потустороннем мире. Не в этом, а в том. И даже для самого последнего грешника есть надежда на… спасенье. Нужно только уверовать. И даже грех многожёнства тебе будет прощён! И тем не менее на их распространение ушли целые столетия. Не одно и не два. То есть переформатирование сознания, как и в случае с реформой Эхнатона, повсеместно имело место и в дальнейшем.Но были и попытки контрреформ и нового переформатирования сознания на старый лад, то есть возвращение к тому, что уже ушло. В той же Римской империи в распространении христианства имел место как прогресс, так и регресс, связанный с деятельностью императора Юлиана Отступника. Но общий вектор не менялся нигде, столь перспективными во всех отношениях оказались эти три мировые религии. Хотя внутри них, ох, каких только «ересей» и «модификаций» мы не встретим – их десятки в каждой, причём последователи каждого из этих новых вариантов «старых» верований считали именно свою веру самой наилучшей.
Великий князь Владимир за выбором веры. И. Эггинк (1787–1867), 1822 г.
Статуя императора Юлиана Отступника в термах парижского музея КлюниКстати, вот что сообщал об этом человеке Аммиан Марцеллин в «Римской истории»:
«По натуре Юлиан был человек легкомысленный, но зато имел хорошую привычку, которая смягчала этот недостаток, а именно: позволял поправлять себя, когда вступал на ложный путь. Говорил он очень много и слишком редко молчал; в своей склонности разыскивать предзнаменования он заходил слишком далеко, так что в этом отношении мог сравниться с императором Адрианом. Скорее суеверный, чем точный в исполнении священных обрядов, он безо всякой меры приносил в жертву животных, и можно было опасаться, что не хватит быков, если бы он вернулся из Персии.
Рукоплескания толпы доставляли ему большую радость; не в меру одолевало его желание похвал за самые незначительные поступки; страсть к популярности побуждала его иной раз вступать в беседу с недостойными того людьми. Иногда он… допускал произвол и становился непохожим на себя самого. Изданные им указы, безоговорочно повелевавшие то или другое, или запрещавшие, были вообще хороши, за исключением немногих. Так, например, было жестоко то, что он запретил преподавательскую деятельность исповедовавшим христианскую религию риторам и грамматикам, если они не перейдут к почитанию богов. Равным образом было несправедливо то, что он допускал включение в состав городских советов вопреки справедливости людей, которые были или чужими в тех городах, или же совершенно свободны от этой повинности благодаря привилегиям или своему происхождению.»
То есть очень многое (хотя и не всё!) в выборе того или иного пути развития общества зависело и зависит от личности того, кто этот путь определяет. И что можно сказать, приняв на веру всё то, что про Юлиана написал Марцеллин? Да только то, что контрреформы его были заведомо обречены на неудачу. Опять он собирал временщиков, жаждал похвал, что для правителя вообще большая глупость, был очень суетен и суеверен. Понятно, что едва лишь он умер, как христианство своё утерянное положение тут же и наверстало… Говорят, что, умирая, Юлиан Отступник воскликнул: «». Но вот Марцеллин ничего об этом не сообщает.Впрочем, разбирать все тренды изменения вероучений во всех трёх мировых религиях – это задача не для популярной статьи. Но вот об одном очень важном направлении в христианском вероучении рассказать нужно будет обязательно. И речь у нас в следующем материале пойдёт о том, как на протяжении многих столетий в христианской религии изменялось отношение к… ведьмам и колдунам!
Путь на Голгофу. Кадр из фильма «Страсти Христовы», снятого Мелом Гибсоном. Интересно, что во время съёмок этого фильма в актера, игравшего Христа, ударила молния, но он остался жив… Что это, если не чудо? Вот только что бы это значило?
Пирамиды (в данном случае это пирамида Хафра) и Сфинкс были четырежды свидетелями того, как менялась вера у тех, кто копошился возле их подножия, но сами они практически не менялись, хотя иногда фигуру Сфинкса засыпало песком с головой!
