Первая кровь
13 марта 2014 года в Донецке пролилась первая кровь, ознаменовав начало конфликта между Донбассом и Украиной, продолжающегося по сей день.
Приехавшие в Донецк отряды, вооружённых арматурой и холодным оружием националистов, попытались провести акцию в центре города. Однако что-то пошло не так. И разъярённая общественность разобралась с провокаторами теми же методами, которые те обычно применяли в отношении оппонентов. В процессе побоища погиб от ножевого ранения пресс-секретарь местной ячейки одной из националистических партий. Кто именно отправил на тот свет поклонника Тягнибока и Фарион, никто уже выяснять не пытался – в стране царил хаос. А на Донбассе начиналась Русская весна.
Провокации начались ещё 23 февраля, когда в город вернулся «Беркут», сотрудников которого встречали как героев. Сумасшедшие бабки с Шевченко на устах и горячие юноши в шарфиках футбольных команд сопровождали каждый митинг, вели себя вызывающе.
Однако после 13 марта украинские провокаторы больше не показывались на массовых мероприятиях. Тем более, что во время бойни правоохранительные органы не слишком стремились защитить националистов.
Вскоре после ареста СБУ Павла Губарева в Донецке вспыхнуло настоящее восстание, ответить на которое украинским спецслужбам было не по силам. Последовали регулярные захваты облгосадминистрации, увенчавшиеся окончательным разгоном украинских органов власти 6 апреля 2014 года.
Брожение умов
К сожалению, захватив власть в Донецке, повстанцы внезапно осознали, что чёткого понимания дальнейших действий нет. В захваченную облгосадминистрацию наведывались представители регионалов, мелькал Царёв (существует даже фото, на котором около трибуны запечатлён экс-комбат националистического батальона «Донбасс» Семён Семенчеко), появлялись эмиссары от хунты.
Захаживал даже сам Ринат Ахметов, призывавший восставших дончан пойти на компромисс с узурпировавшими власть «евроинтеграторами». На трибунах регулярно появлялись граждане, пропагандировавшие примирительную позицию и рассуждавшие о федерализации. Многие из них, в частности, по невыясненным причинам до сих пор отираются недалеко от властных кабинетов.
Первое ополчение представляло из себя сборную солянку: монархисты, нацболы, левые, анархисты, неоязычники, романтики, верующие в Донецко-Криворожскую республику (ДКР) и т.д. Чёткого понимания, как жить после победы над ВСУ, не было. Да и не время было теоретизировать…
Однако этот идеологический форшмак, помноженный на обиды и амбиции изгнанных из республик командиров и их сторонников, а также целой плеяды политиканов, плюс разочарование, которое многие испытали, не найдя себя в Народной милиции, или в связи с продолжительной неопределённостью статуса ЛДНР, постепенно привёл к расколу.
Сегодня в республиках, в особенности в ДНР, единства нет ни в «элитах», ни среди политизированного населения.
Не напрасно было
Понять разочарованных можно – вольницу ополченцев и казаков либо разоружили, либо вынудили маршировать и подставлять ВСУ то одну, то другую щёку.
Реставрация монархии или строительство социализма оказались невостребованными. Социальная справедливость или реконструкция ДКР не состоялись. Даже экономического благоденствия в пику Украине достичь не удалось.
Вместо романтики и утопических аллюзий – минская Санта-Барбара, канцелярщина и уровень жизни, не дотягивающий даже до самых депрессивных районов РФ. Понятно, что для тех, кто в 2014 рисковал жизнью или даже просто рвал тельняшку в интернете, этого зачастую недостаточно.
С другой стороны, порой даже радостно осознавать ограничительную роль кураторов.
Если бы не она, разнонаправленные восторженные пассионарии вполне могли бы учредить в ЛДНР локальный гражданский конфликт. И во имя своих разношёрстных идеалов утопить в крови тех, кто пережил обстрелы ВСУ.
Склоки на почве идеологических разногласий (зачастую удобно скрывающих грызню за доступ к финансовым потокам) неоднократно возникали в республиках. Да и борьба за власть (особенно в ДНР) очевидна. Причём речь не о безвольной оппозиции, а о вполне высокопоставленных особах, активно играющих на руку Киеву ради своих меркантильных интересов или амбиций.
В то же время не стоит даже пытаться отрицать – все эти годы ЛДНР для Украины как кость в горле.
Признаем, что местное население застраховано от ЛГБТ-пропаганды и прочих европейских ценностей. Защищено от ревизионизма и пропаганды фашизма. Постепенно интегрируется в РФ и рано или поздно станет его полноценной частью. Что дети в республиках вырастут россиянами, а не мигрантами или толерантными поклонниками евгеники и расового превосходства Грыцей над Иванами.
А раз так, то значит, уже всё было не зря.
Квинтэссенция
На самом деле не имеет особого значения, с какими лозунгами выступали на защиту Донбасса те или иные граждане. Главное, что знамя было едино для всех. И даже если кому-то вместо триколора видится серп и молот или любая другая символика – это на самом деле не важно.
Не только потому, что нужно воспринимать отечество не в отдельных аспектах и моментах его существования и бытия, а в целом. А и потому, что встали единым фронтом и стоим непримиримо против одного и того же врага – против фашизма.
И любой, кто ради своих интересов будет пытаться этой догмой манипулировать и обесценивать пролитую кровь или, хуже того, пытаться идти на коллаборацию – суть враг и нелюдь.
Крови пролилось и прольётся ещё немало. Но это произошло не напрасно.
Да, в сравнении с уютно ассимилировавшимся Крымом (в котором герои трёхдневного бдения на блокпостах не устают вешать друг на друга ордена), Донбасс стал жертвенным агнцем.
Заплатил за все и вся.
И, того хуже, продолжает платить.
Однако хочется верить, что всё это не только вернётся сторицей. (Для России, которая получит миллионы лояльных граждан. И для Украины, которая увидит в этом конфликте свой конец). Но и пробудит те настроения, которые со второй половины 90-х принято было если не оплёвывать, то хотя бы скептически отрицать – отвага, патриотизм, самопожертвование.
И, наконец, Родина.
А для этого крови не жалко, честное слово.
Так что не зря тот человек умер в Донецке 13 марта 2014 года. И все, кто умер за ним. И все, кто умирает сегодня. И все, кто умрёт позже.
Донбасс платит большой кровью, своей и чужой, за очищение. Но оно того стоит.
