Всего через неделю после кровавого переворота и убийства законного президента Сальвадора Альенде – 18 сентября 1973 года в Пекин прибыл новый состав посольства Чили. Дипломаты представляли хунту генерала Аугусто Пиночета. Это было первое «обновленное» посольство Чили где-либо.Пиночетовские СМИ тогда восхищались прагматизмом Пекина в отношении Чили. И это, как отмечалось, несмотря на то, что китайская сторона неоднократно заявляла о поддержке внутренней и внешней политики правительства Альенде, как известно, взявшего курс на строительство чилийского социализма. Сугубо деловой подход Пекина проявился в отношении Чили почти сразу после пиночетовского переворота. Первым звонком стала реакция на выступление чилийского посла в КНР Армандо Урибе, представлявшего законное руководство страны. Он выступил в Пекине перед китайскими и зарубежными СМИ 13 сентября 1973 года с гневным осуждением зверств хунты и доказательно поведал о её связях с ЦРУ.Уже на следующий день министр иностранных дел КНР Цзи Пэнфэй вызвал Урибе и лаконично заявил ему, что правительство Китая больше не считает его послом Республики Чили в КНР. Но провожать посла правительства Народного единства в Пекине 17 сентября пришли послы СССР и почти всех других социалистических стран, включая послов «не просоветских» Албании, Югославии и Северной Кореи.
Но дипломатом быть обязан
Особая румынская позиция
Однако среди провожающих не было Николае Гайрилеску, тогдашнего посла чаушесковской Румынии в КНР. Ибо Николае Чаушеску не присоединился к совместному решению правительств других стран – членов Варшавского Договора (13 сентября) о разрыве их дипотношений с Чили. В Бухаресте не решились даже на отзыв посла из этой страны. Румынский посол в Чили (в 1971–1975 годах) Корнел Флореску во второй декаде сентября 1973 года заверил чилийский МИД, что Бухарест не вмешивается во внутричилийские события и намерен продолжать политику сотрудничества с Чили. Это, разумеется, приветствовали в пиночетовском МИДе. То есть проамериканский прагматизм Пекина и Бухареста, проявившийся и в отношении хунты Пиночета, был достойно оценён её зарубежными союзниками. Именно с осени 1973 года так называемые цивилизованные западные страны коллективно всё быстрее расширяли ассортимент румынских товаров, пользующихся режимом наибольшего благоприятствования при их импорте на Запад. В короткий период с 1973 по 1975 годы странами НАТО, Австралией и Новой Зеландией были отменены практически все ограничения, частично упразднённые уже вскоре после известных событий на острове Даманский 1969 года, на экспорт и реэкспорт этими странами в КНР товаров и услуг двойного назначения.
Рука руку моет...
Характерно, что главный пресс-официоз КНР «Жэньминь Жибао» даже через десятилетия после пиночетовского переворота 12 декабря 2006 года восхищалась, по крайней мере, экономической политикой хунты:
«...Во время своего правления Пиночет инициировал смелые, эффективные экономические реформы и продвигал свободную экономическую политику. Чилийская экономика развивалась быстрыми темпами. А с 1984 года чилийская экономика достигла высоких темпов роста – от 5 % до 7 % в год».
Вот почему, по мнению авторов издания, именно вскоре после 1973 года Чили стала локомотивом экономического роста в Латинской Америке. Не менее характерно, что эти оценки сопровождались хорошо известным фото, на котором Сальвадор Альенде и Аугусто Пиночет были, что называется, в едином руководящем коллективе. О дальнейшем укреплении политико-экономических связей КНР с пиночетовской Чили в 70-х годах и позже подробно сообщала 16 июня 1987 года «Нью-Йорк Таймс»:
«...Генерал Аугусто Пиночет, который часто говорит о своей роли в борьбе с коммунизмом в Чили, сегодня тепло принял министра иностранных дел Китая и дал обед в его честь. Президент Пиночет в деловом костюме широко улыбнулся, приветствуя министра иностранных дел У Сюэцяня в президентском дворце. Их обед занял большую часть дня.
Визит китайского чиновника подчеркнул растущие торговые и другие связи между двумя странами, которые поддерживают хорошие отношения на протяжении почти 14 лет правого военного правительства в Чили.
Генерал Пиночет, которого несколько месяцев назад спросили, имеет ли смысл укреплять связи с Китаем для резко антикоммунистического режима, сказал, что важно, чтобы Китай, в отличие от Советского Союза и Кубы, практиковал политику невмешательства во внутренние дела других стран».
Отмечено также, что
«с приходом к власти Хуа Гофэна, затем Дэн Сяопина (1976–1981) началсь политика открытости и реформ, что не могло не привести к развитию отношений и с Чили. Военная хунта Пиночета тоже пошла на сближение: их отношения весьма прагматичные и гибкие».
Здесь остаётся лишь особо отметить, что 1 октября 1973 года, в связи с 24-летием со дня провозглашения КНР, чилийская хунта официально объявила, что Чили по-прежнему признаёт КНР единственно законным китайским государством. Тем самым, Пиночет сохранил в силе только одно, но весьма важное внешнеполитическое решение Альенде.Пиночет даже не подумал обернуться на США, традиционно поддерживающие независимый от КНР Тайвань... В этой связи трудно не согласиться с российским латиноамериканистом Игорем Денисовым:
Пиночет и глава китайского МИД У Сюэцянь (1987 г.)Тирана – не вместе с Пекином
«Военный переворот 1973 года привёл к власти хунту во главе с генералом Пиночетом. Но Пекин прекрасно ужился с диктатором. Вероятно, определяющими здесь были два момента: последовательный антисоветизм Пиночета и высказанная им поддержка принципа «одного Китая». Китай же спокойно и уверенно торговал с хунтой».
Но куда более в резком ключе осуждал эту политику руководитель Албании (в 1946–1985 гг.) Энвер Ходжа в своей книге «Размышления о Китае» (1981):
«...Пекин, забыв свои заверения Сальвадору Альенде о поддержке, сразу признал кровавую хунту Пиночета, развивает с ней отношения. Даже США не помогают так открыто Пиночету, фашистскому палачу Чили, как ему помогает Китай. Своей позицией в отношении не только Чили, Китай, так называемый «социалистический», окончательно сомкнулся с западным империализмом. Всё активнее помогая Западу и его марионеткам в борьбе с международным коммунистическим и национально-освободительным движениями».
Характерно, что по чилийскому вопросу Пекин не вступал в полемику ни с Москвой, ни с Тираной... Хотя до этого Албания охотно присоединялась к Китаю чуть ли не по каждому спорному пункту.
