Дональд Трамп неоднократно заявлял, что хотел бы «поладить с Россией». На практике его первый срок завершается ультиматумом, выставленным Москве по вопросу стратегических вооружений. При этом Вашингтон предупреждает: не согласитесь до ноября, придется заплатить больше. Россия не согласится, это понимают даже в США. Вопрос в другом – чего на самом деле добиваются американцы?
Замглавы МИД РФ Сергей Рябов заявил о невозможности заключения рамочного соглашения по Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ) между Россией и США. Ультимативные приемы, используемые американцами в попытках надавить на россиян в переговорах по контролю над вооружениями, лишь уменьшают шансы на какую-либо договоренность, подчеркнул он.
Ранее США в лице спецпосланника президента Маршалла Биллингсли предложили России до ноября (то есть до выборов президента) заключить рамочное соглашение (меморандум) между главами двух государств, которое предполагает приостановку российских разработок в области гиперзвукового оружия и тяжелых баллистических ракет, а также привлечение Китая к переговорам о продлении ДСНВ.
«Характер требований, предъявляемых к России, не отвечает интересам стратегической стабильности, поэтому принять рамочный документ на условиях США не получится», – резюмировал Рябков.
Чего хотят американцы?
Вкратце суть ультиматума Биллингсли такова. Россия и США срочно подписывают некий меморандум по вопросам сокращения и контроля стратегических и ядерных вооружений. Он будет представлять собой совместное заявление глав двух государств, то есть не будет подлежать обязательному утверждению Сенатом США и Госдумой РФ. Помимо чисто военных деталей, Россия должна будет приостановить разработку и производство гиперзвукового оружия и вооружения, основанного на новых физических принципах. Кроме того, она возьмет на себя обязательство попытаться вовлечь в переговоры Китай.
Только в этом случае США пойдут на продление Договора о дальнейших мерах по сокращению и ограничению наступательных стратегических вооружений (ДСНВ).
Если же Россия откажется от срочного подписания такого меморандума, США окончательно выйдут из ДСНВ. Это выразится в первую очередь в реконверсии вооружений, которые были демонтированы с американских подлодок и стратегических бомбардировщиков в соответствии с договором. На межконтинентальные ракеты вернутся ранее снятые с них боеголовки. США их не уничтожали, как горбачевский СССР, а аккуратно складировали.
По приблизительным оценкам, в результате такой простой манипуляции США смогут быстро увеличить количество боеголовок на стратегических носителях вдвое, до трех тысяч единиц. Предполагается, что РФ в ответ может нарастить около 500 боеголовок и достичь общего количества в две тысячи единиц.
В этом, собственно говоря, вся суть угрозы, как содержательной части ультиматума.
Отдельно отмечается: в том случае, если Россия не примет условия сразу, но вернется к этому вопросу позднее, у американцев «возникнет ряд новых условий». Такое утверждение также можно расценить как угрозу.
В меморандуме также должно быть прописано начало новых консультаций по сокращению тактического ядерного оружия. Это абсолютно нерешаемая задача в силу диаметрально противоположных взглядов сторон на проблему. Сейчас США устами посла Биллингсли предлагают установить контроль за производством и размещением ракет средней дальности на уровне заводов, как это было в 1990-х годах в Воткинске и Магне (штат Юта). Грубо говоря, на воротах будут стоять проверяющие и физически считать, сколько боеголовок покинули территорию завода, а сколько прибыли на склад.
Биллингсли подает это как огромную уступку со стороны США, поскольку, по его данным, в США немного складов, где находится подобное вооружение, а в России их чуть ли не сотни, так что американцам будет сложно наладить свой механизм контроля. На каждую российскую базу, особенно военно-морские, контролера не поставишь, а главное – никто в здравом уме не разрешит наводнить страну американскими инспекторами.
Российскую сторону интересует не столько производство новых бомб и ракет средней и малой дальности, сколько судьба уже дислоцированных американских «изделий» в Западной Европе. Но США, в изложении Биллингсли, категорически отказываются даже обсуждать вывод своих ядерных вооружений из Европы, ссылаясь на Калининградскую область.
Калининград – это территория РФ, что хотим, то там и размещаем, а Нидерланды при всем к ним уважении, еще пока не штат США.
Но позиция Вашингтона ультимативна и однозначна: вывода тактического ядерного оружия из Западной Европы не будет никогда.
Отдельная история с ужесточением верификации соблюдения условий договора. По пока еще действующим условиям РФ предоставляет США данные телеметрии ракетных пусков раз в год. Но это касается только данных о тренировочных запусках уже имеющихся в наличии систем вооружения, а данные по учебным пускам новых систем Москва предоставлять не обязана – и не предоставляет.
Переговоры по СНВ-3 в 2008–2010 годах вел Анатолий Антонов, нынешний посол в Вашингтоне. Закончились они меморандумом Медведева – Обамы, который и зафиксировал такую систему верификации.
Скорее всего, именно это имел в виду президент Дональд Трамп, когда заявил, что администрация Обамы позволила России создать новые виды вооружений, которых у США нет. Как следствие, его администрация требует, чтобы Россия в одностороннем порядке приостановила разработку и производство гиперзвуковых и сверхтяжелых ракет, а также принципиально новых видов вооружений.
А данные телеметрии запусков надо будет передавать пять раз в год, и они должны будут включать в себя информацию по испытательным пускам новых систем.
Что же касается вовлечения в переговорный процесс Китая, стоит заметить, что еще два члена «ядерного клуба» – Британия и Франция – по-прежнему остаются в стороне. По словам Биллингсли, эта позиция Вашингтона объясняется тем, что Китай «очень быстро наращивает ядерный потенциал», Россия просто «наращивает», а США, Британия и Франция ничего не наращивают и живут на ромашковом поле борьбы за мир во всем мире. А «неофициальных» обладателей ядерного оружия (Индию, Пакистан, Израиль, КНДР) американцы предлагают не трогать, поскольку это «утяжелит» меморандум. Поэтому он «трехсторонний», а не «многосторонний».
Проблемы системы ПРО Вашингтон вроде как готов обсуждать и даже косвенно признает, что может приладить к противоракете боеголовку, но Биллингсли говорит, что никаких конкретных вопросов из Москвы на этот счет не поступало.
На самом деле поступало, просто Биллингсли их не слышал.
Зачем это американцам?
США стремятся любыми средствами втянуть Москву в дипломатическую конфронтацию с Китаем на условиях, выгодных США.
При этом тон высказываний посла Биллингсли граничит с хамством. Он подчеркивает, что американская экономика в десять раз больше российской, поэтому американцы могут навязывать любые сделки в военной сфере. Все его интервью демонстрируют, что Вашингтон не готов вести переговоры с Москвой на равных и по-прежнему остается в рамках своего мироощущения 1990-х годов.
Учитывая одержимость команды Трампа в вопросе противостояния с Пекином, требование приостановить российские перспективные стратегические разработки заявлено как будто бы мельком и не кажется основным. Хотя то, что это одна из ключевых целей ультиматума, исключать все равно нельзя.
А вот желание втянуть Россию в новую разорительную для нее гонку вооружений исключить можно, поскольку обладание новыми технологиями позволяет избежать чисто количественного наращивания боеголовок и других дорогостоящих проектов.
Если все пойдет по худшему сценарию, и США решатся на реконверсию стратегического вооружения, ничего фатального не случится.
Да, в какой-то момент у американцев окажется на тысячу боеголовок больше. Но дело сейчас не в их количестве, как было во времена холодной войны, и даже не в распределении их по носителям «ядерной триады».
Сейчас главную роль приобретает качество вооружения, те самые новые физические принципы и перспективные технологии. А по ним Россия впервые в истории серьезно обогнала США. И возникает вопрос: а нужен ли в таком случае Договор СНВ, написанный по лекалам старых подсчетов соотношения сил, без учета новых технологий и новых стратегий их применения?
Основной аргумент за сохранение договора любой ценой в том, что он, как и серия договоров СНВ, единственный механизм глобального сдерживания ядерной гонки вооружений. Это правда. Но современный этап развития международных отношений характеризуется тем, что в них пытается доминировать одна внутренне нестабильная страна, которая легко разрывает любые международные договоры, включая ключевые и судьбоносные. Эта страна – США.
Наличие договора лучше, чем его отсутствие. Но это наличие еще не означает того, что Америка будет исполнять его весь срок, на который он заключен. Завтра Луна войдет в другую фразу, что-нибудь щелкнет в голове Трампа или сменится власть – и любое бумажное соглашение превратится в позавчерашнюю новость.
Есть тут и сугубо эмоциональный аспект. Трампу очень нужна еще одна крупная дипломатическая победа перед выборами. Соглашения на Ближнем Востоке и на Балканах – это хорошо, но проблема ядерного оружия лучше. Отсюда и та адская спешка, выразившаяся в слишком откровенном и некорректном по тону интервью посла Биллингсли.
Не было бы такой спешки, весь этот «ультиматум» в рамках невидимых для посторонних глаз дискуссий можно было зафиксировать как максимально завышенную планку требований и через год довести дело до разумного компромисса. А сейчас это выглядит так, что Вашингтон просто не собирается считать Россию равным партнером по переговорам, хамит и навязывает заведомо невыполнимые условия.
В Белом доме считают, что Договор СНВ не отвечает интересам национальной безопасности США. Что ж, возможно. Но то, что озвучивает посол Биллингсли, не отвечает интересам национальной безопасности РФ, и потому никогда не будет принято за основу.
Вообще, сложно себе представить, что посол Биллингсли в одиночку изобрел это «дипломатическое предложение», в котором нет никакой, даже формальной уступки партнеру по переговорам. Ведь он на этих переговорах целую стаю бродячих собак съел.
Складывается впечатление, что весь ультиматум – информационный продукт Белого дома, а не профессиональных дипломатов, десятилетиями работающих с Россией по ядерной проблематике и понимающих, что некоторые вещи лучше не расчесывать. Это предвыборный проект большой разрушительной силы, поскольку может под своими обломками похоронить остатки глобальной системы ядерного сдерживания.
Не говоря уже о том, что «ультиматумы» не слишком укрепляют, как говорят в дипломатических кругах, атмосферу взаимного доверия. А в этой атмосфере уже почти не осталось кислорода.
