Почему восточная Европа не хочет вступать в еврозону?

По словам противников евро, самая большая проблема в том, что страны не могут девальвировать свою валюту в момент, когда они сталкиваются с экономическими потрясениями

Премьер-министр Чехии Андрей Бабиш считает, что он нашёл ряд полезных аргументов, которые он мог бы использовать для оправдания нежелания Чехии вступать в зону единой европейской валюты. Бабиш указал на аргументы, приведённые в недавнем докладе немецкого аналитического центра Center for European Policy (CEP). Так, эксперты этого центра утверждают, что только Германия и Нидерланды получили выгоду от вступления в зону единой европейской валюты, которая была создана 20 лет назад. Однако Бабиш ошибается, и не только потому, что выводы отчёта Center for European Policy оспорили многие эксперты, пишет Леонид Бершидский в статье для издания Bloomberg.

«Мне не нужно евро… А всем тем, кто поддерживает его, нужно ознакомится с отчётом CEP, в котором есть анализ и оценка действий ЕС. Там указано, какие страны выиграли после принятия евро, а какие нет. Я думаю, что вы удивитесь», — заявил Бабиш.

Аналитический центр CEP опубликовал доклад Алессандро Гаспаротто и Матиаса Кулласа о единой европейской валюте в прошлом месяце. Эксперты проанализировали влияние евро на благосостояние семи стран за период с 1999 по 2017 год. Эксперты попытались выявить, что произошло бы с экономикой семи стран, если бы они не приняли евро. Для этого эксперты сопоставили две группы стран, обладавших сопоставимыми экономическими показателями до создания зоны единой европейской валюты. Разница была в том, что одна группа стран приняла евро, а другая нет.

Очевидно, что крупнейшие из семи стран по объёму экспорта, а также самые богатые с точки зрения номинального ВВП на душу населения, получили наибольшую выгоду от вступления в зону единой европейской валюты. Однако принятие евро также оказало позитивное влияние на процветание Греции. Но Гаспаротто и Кулласа утверждают, что евро принесло пользу Греции только в первые несколько лет после создания зоны единой европейской валюты, а затем страна понесла огромные потери. По их подсчётам, из-за влияния евро в 2017 году ВВП Греции не досчитался $46,3 млрд.

Другой довольно неожиданный вывод заключается в том, что Франция с сильной экспортно-ориентированной экономикой также понесла крупные потери из-за евро. Вполне вероятно, что французские националисты из «Национального объединения» Марин Ле Пен также захотят помахать отчётом CEP перед лицом своих противников.

Стоит отметить, что выводы экспертов CEP оспорили многие немецкие экономисты, как сторонники евро, так и его противники. Они отметили, что анализ нельзя проводить на основе экономических тенденций, существующих в странах, не принявших евро, потому что их экономики слишком сильно отличаются от экономик стран, принявших евро. Взгляды лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица и его единомышленников о том, что Германия получила пользу от евро, а страны Южной Европы стали жертвами евро, получили довольно широкую популярность задолго до публикации доклада CEP. Однако сторонники евро также привели ряд сильных аргументов в поддержку еврозоны.

По словам противников евро, самая большая проблема заключается в том, что страны, принявшие евро не могут девальвировать свою валюту в момент, когда они сталкиваются с экономическими потрясениями. Девальвация нужна, чтобы повысить свою конкурентоспособность. Считается, что если бы правительства Португалии, Италии или даже Франции обладали такой возможностью, то им не нужно было бы жертвовать своим экономическим ростом в угоду «богам» еврозоны. Однако председатель Европейского центрального банка Марио Драги уверен в том, то формирование общеевропейских производственно-сбытовых цепочек привело к сокращению выгод, которые страна могла бы получить при девальвации валюты. Когда экспорт страны в существенной степени зависит от импортируемых ресурсов, неясно, какие выгоды можно было бы получить за счёт снижения обменного курса.

Аргумент, связанный с девальвацией, представляется особенно весомым для стран Восточной и Центральной Европы, таких как Венгрия, Польша и Чехия. В существенной степени эти страны обязаны своим экономическим ростом вхождению в региональные производственно-сбытовые цепочки (рост автомобильной промышленности этих стран является ярким примером выгоды от такого вхождения).

Учитывая высокую степень интеграции с еврозоной, девальвация национальной валюты не даст особых преимуществ с точки зрения конкурентоспособности. Это можно увидеть на примере принявшей евро Словакии, которая входит в те же производственно-сбытовые цепочки, что и страны, отказавшиеся вступить в еврозону. Во время мирового экономического кризиса плавающая валюта соседних стран обесценилась примерно на 30% по отношению к словацкой кроне, привязанной к евро, но экономические показатели этих стран не стали лучше, чем в Словакии.

Основные препятствия на пути вступления в еврозону носят не экономический, а политический характер. В Чехии за вступление в еврозону выступают всего 33% граждан. В Румынии данный показатель составляет 69%, в Венгрии — 59%, а Польше — 48%. Чехия держится за пережитки своего суверенитета. Бабиш должен сказать об этом прямо. Учитывая, что вся европейская экономика продолжает наращивать интеграцию, расширяя еврозону, в конечном итоге присоединение к еврозоне станет вполне естественным и для Чехии. Как политик Бабиш может выбирать между результатами социологических опросов и движением в сторону наращивания интеграции ЕС.

Источник