Военные новости Политическое лидерство в условиях различных политических систем

Политическое лидерство в демократических системах

В условиях демократического общества к политическим лидерам все чаще стали относить людей, не занимающих официальных командных постов, но популярных и влиятельных участников политической жизни, а также региональных политических руководителей, действующих независимо и новаторски.

В силу этого политический лидер — это человек, который наиболее полно отражает и защищает интересы народа или определенной социальной группы, обладает совокупностью качеств, необходимых политическому деятелю, стремится и способен консолидировать усилия окружающих и активно воздействовать на этот процесс для достижения обозначенных и выдвинутых им целей.

Проблема политического лидера возникает лишь при наличии определенных политических свобод, то есть в условиях демократии. При тоталитаризме и автократизме проблемы политического лидерства не существует, здесь есть только диктаторы и номенклатура, которые приходят к власти не по законам лидерства, а по законам «захватного права». Поэтому в нашей стране феномен политического лидерства появился лишь с началом альтернативных выборов в Советы народных депутатов в конце периода перестройки.

Современный политик-лидер в условиях демократического общества должен обладать определенными качествами и способностями.

Первым и необходимым качеством политического лидера является способность квалифицированно аккумулировать и адекватно выражать в своей деятельности интересы широких масс. Таким образом, лидером можно стать случайно, интуитивно угадав интересы широких слоев, либо целенаправленно, выявляя и исследуя эти интересы. Причем иногда претендент на лидерство аккумулирует сиюминутные интересы определенного социального слоя, чаще — толпы, иногда полностью растворяясь в них. В этом случае он уже не лидер, а просто вожак, не имеющий возможности отказаться от потакания «низам».

Во-вторых, настоящий лидер в отличие от вожака должен сам постоянно выдвигать новые идеи или комбинировать и совершенствовать их. От политического лидера требуется не просто сбор, инвентаризация и кодификация интересов масс, а именно их новаторское осмысление, развитие и коррекция. Таким образом, политический лидер должен обладать инновационным, конструктивным мышлением, позволяющим ему создать свою оригинальную программу. Все знаменитые политические лидеры вошли в историю благодаря новизне и оригинальности своих программ.

Программы современных лидеров имеют множество недостатков:

негативизм (программы строятся исключительно на обвинениях и бичеваниях «врагов»);
отсутствие конечной и главной цели;
подмена цели средствами ее достижения (цель — благосостояние и свободное развитие народа, а средство — демократизация и рынок. Но чаще всего эти средства сегодня рассматриваются в качестве цели).

Политическая программа лидера должна быть мотивационно сильна, то есть она должна давать четкий ответ избирателю: какие преимущества, блага обретает он и его семья в случае успешного осуществления задач лидера.

Третьим важнейшим качеством должна быть политическая информированность лидера. Политическая информация должна служить прежде всего тому, чтобы не проглядеть стыки интересов социальных групп, регионов, наций и государства в целом.

Четвертое важнейшее качество — лексикон политического лидера. В настоящее время лексикон большинства политических лидеров устарел или окрашен современными терминами без их глубокого понимания.

Пятое качество — чувство политического времени, то есть способность своевременно принимать меры. Исходя из политического времени, лидер должен чувствовать «свой цикл». Лидер, как и любой иной общественный

товар, создается спросом, рынком, а не наоборот. Стоит ему «залежаться», то есть не почувствовать изменения политических условий, к которым он уже не в состоянии приспособиться, и он становится либо посмешищем, либо бедствием для своей организации, страны.

Политическое лидерство в авторитарных системах

Одним из наиболее распространенных в истории типов политической системы является авторитаризм. Исторический опыт показывает, что авторитарный режим возникает, как правило, в странах, где происходит смена общественного строя, сопровождающаяся резкой поляризацией политических сил, в странах, где наблюдаются длительные экономические и политические кризисы, преодоление которых демократическими средствами становится невозможным.

Политическое лидерство в авторитарных системах имеет свои особенности:

Как правило, лидером может быть один человек или группа. Это могут быть харизматический лидер, монарх, военная хунта, диктаторы. Им принадлежит неограниченная и неконтролируемая обществом власть. Авторитарное общество порождает глубокую пропасть между народом и политической властью.
Авторитарные лидеры не оправдывают свои поступки стремлением к высоким целям. Они просто констатируют, что общество находится на самом краю пропасти, и берут на себя задачу спасти его, после чего, по их утверждению, они готовы отдать власть.
Вся политическая деятельность становится исключительной функцией политической власти.
Формирование правящей элиты не демократическим путем, а посредством назначения сверху. В результате окружение авторитарного лидера подбирается на основе личных симпатий и преданности вождю, а не в соответствии с его деловыми качествами и возможностями.
При авторитарном режиме меньшая часть функций политических лидеров связана с насилием и принуждением, хотя они и занимают центральное место. Поддержание авторитета первого, ведущего политического функционера — важнейшая задача правящей группировки, всех средств массовой информации и элементов авторитарной системы.

Политическое лидерство и диктатура

Большинство известных человечеству режимов были диктаторскими. Конечно, крайне редко это была полновластная диктатура одного человека. Чаще всего, даже в условиях формально ничем не ограниченной власти тирана, существует правящая олигархия, с интересами которой он должен считаться.

Однако до недавнего времени возможность широкого слоя управляемых влиять на управляющих, а тем более выбирать их встречалась крайне редко.

Диктатор всегда приходит как избавитель, как защитник простого человека от врагов и от хаоса. Но ни одной диктатуре не удалось выполнить все свои обещания — обеспечить людям высокий уровень жизни, стабильность и безопасность. Успехи всегда оказывались сугубо временными, а расплата страшной, если у диктаторов не хватало разума и ответственности вовремя уступить. Гитлер построил дороги и дал немцам работу, но кончилось это военным поражением и разделом страны. Португалия после пятидесятилетнего правления профашистского режима оказалась самой бедной страной Западной Европы. В Северной Корее и в Эфиопии, в Ираке и на Филиппинах диктатуры приносили нищету и кровь.

Диктатуры бывают разными. Некоторые из них ограничивают политические права граждан, не вмешиваясь в экономику или религию. Кому-то из диктаторов удается править если и не бескровно, то, по крайней мере, без массовых репрессий. Но есть диктатуры тоталитарные, стремящиеся к полному контролю всех аспектов жизни человека и общества, приносящие в жертву своим целям миллионы жизней, не останавливающиеся ни перед какими преступлениями.

Лидеры диктаторских режимов прекрасно понимают, насколько важно, чтобы граждане верили, что государство выражает именно их интересы. А поскольку, на самом деле, хотя бы в силу отсутствия эффективных обратных связей и неизбежно более высокой, чем в демократических странах, коррупции, диктаторская власть не выражает интересы людей, для поддержания ощущения единства власти и народа необходимо содержать огромный и дорогостоящий идеологический аппарат. Задача этого аппарата — внедрять в сознание людей иллюзорную, искаженную картину мира, в которой государство и люди составляют единое целое, и потому даже сам вопрос о возможности поиска другой, более эффективной системы правления свидетельствует о злонамеренности или неадекватности того, кто этот вопрос задает. Чем более жесткой и экономически неэффективной является диктатура, тем больше сил и средств тратится на регулярное и обязательное промывание мозгов, которое начинается с детского сада, а заканчивается лишь после смерти.

Психологические механизмы стабильности диктаторского режима

Стабильность диктаторского режима подкрепляется психологическими механизмами, не обязательными для демократий.

1. Один из них — эмоциональный. Само государство и те, кто его персонифицируют, становятся объектами экстатического чувства, чувства любви. Интересно, что если слово любовь практически чуждо политическому словарю демократических стран, то в условиях диктатуры оно одно из самых распространенных. Например, в СССР «любимой и родной» была не только Родина, но и вожди, в том числе и местные, правительство, любой государственный институт, например армия и школа и, разумеется, партия.

Понимание того, что режим стоит на страхе перед террором и уж никак не на уважении граждан к законности и правопорядку, а также на иррациональных аффектах, во многом определяет внутреннюю политику диктаторских режимов. Любое государство стремится, в известных пределах, контролировать поведение граждан; следящая за скоростью на дорогах полиция — одно из проявлений такого контроля. Но диктатура стремится контролировать чувства, наказывая людей за неправильные эмоции и поощряя за правильные. Правильные чувства подданных — любовь, восхищение, благодарность — дают диктаторам ощущение безопасности. Их уже не страшит революция — лишь дворцовый переворот. Они могут не так бояться террористов — преданные им подданные закроют их своими телами. И потому правильные эмоции являются делом государственной важности.

Кроме обязательных политических предпочтений, диктатуры предписывают человеку, какая музыка должна ему нравиться, какие литературные произведения должны вызывать восхищение, а какие — справедливый гнев. Крайне негативное отношение к любви, характерное для всех диктаторских режимов, тоже связано с попыткой тоталитарного контроля над чувствами. Любовь между мужчиной и женщиной или родительская любовь, предполагающие, что интересы любимого человека в какой-то момент могут быть поставлены выше всего остального, — чувство, враждебное диктаторскому государству. Именно оно должно было быть единственным объектом страстной любви, все остальные отношения допускаются лишь в той степени, в какой они не мешают этому главному чувству. Не случайно, одним из главных героев официального советского эпоса стал Павлик Морозов — ребенок, который донес на собственного отца.

Конечно, диктаторская власть не может рассчитывать только на любовь подданных. Надо, чтобы люди не только любили, но и боялись.

2. Механизм страха. Репрессивный аппарат диктатуры никогда не простаивает, выявляя не столько тех, кто против режима— они все уже давно обезврежены, — но и тех, кто мог бы быть против.

3. Механизм подкупа. Одновременно осуществляется широкомасштабный подкуп тех, кто верно служил власти. Это не так трудно сделать даже в абсолютно нищей стране, лишь бы государство имело монополию на распределение всего и вся. Людям ведь не так важно жить хорошо, им важно жить лучше других.

К примеру, в советском обществе сложная система всевозможных привилегий была заложена еще при Ленине и с тех пор только расширялась, разделяя людей на категории. Каждый, причастный к власти, даже уборщица, работавшая в здании райкома партии или шофер обкомовского гаража, что-то имел — особую поликлинику, более дешевые продукты, возможность без очереди приобрести билеты на поезд. В стране, где слово «купить» было анахронизмом и оказалось вытесненным более адекватным реальности — «достать», все это было исключительно важным. А на более высоком уровне начинались привилегии не столько материальные, сколько психологические, являющиеся символом принадлежности к высшей власти. Например, дача, точно такая же как и у чиновника рангом ниже, но расположенная в более «закрытом» поселке. Или кабинет, такой же, как раньше, но на другом этаже или с персональным туалетом.

Однако сколь широко ни были бы распространены системы привилегий, большинство тех, кто поддерживает режим, не может быть ими охвачено. Они не получают от диктатора ничего, кроме нищеты и страданий.

По материалам книги Л.В. Шалагиновой «Психология лидерства». С-Пб., 2007