14-й год (часть первая)
О своем участии в боевых действиях на Донбассе рассказывает ополченец с позывным «Чис», командир разведывательного взвода отдельного танкового батальона «Август» Народной Милиции Луганской Народной Республики.
Продолжение
*****
- Какую должность Вы заняли на новом месте?
- Мне было неофициально присвоено звание «старший лейтенант», и я был назначен на должность командира разведвзвода отдельного танкового батальона «Август». После Дебальцево уже официально присвоено звание «лейтенант».
- Мне встречалось обозначение батальона как «механизированный». Оно неверное?
- Поначалу называли то «механизированным», то «танковым». После Дебальцево – только «танковым».
- Танки каких модификаций были в батальоне?
- «64-ки» «ашки», «64-ки» «бэшки», «72-ки» «ашки», «72-ки» «бэшки». Был еще трофейный «Булат», который взяли еще до Дебальцево. У него был заклинен механизм заряжания и была навернута электронная плата управления стрельбой. Уже вроде под Дебалей нашли для него нужные запчасти в подбитом танке.
- Ремонтом танков занимались сами или было специальное подразделение для этого?
- Сами танкисты. Заказывали запчасти в рембате и ремонтировали. Бывало, что приезжали ремонтники в Санжаровку.
- Какая артиллерия была в батальоне?
- «Саушки», 122-е, 4 штуки. И, если не соврать, 5 «Градов». Минометов не было. В танковом батальоне вообще не должно быть артиллерии, его должна поддерживать корпусная артиллерия в наступлении. А у нас, в момент формирования, сделали ассорти, добавили еще и арту.
- Была ли в батальоне пехота?
- Была рота пехоты. Если мне не изменяет память, то по штату было 93 человека, а в реальности человек 70. Пехота стояла в Красном Луче. Там была часть поломанных танков на ремонте, они их охраняли. Часть пехоты была в Брянке, охраняли штаб. Часть пехоты время от времени принимала участие в некоторых действиях в районе Дебальцево.
- Какими радиостанциями пользовались?
- Были переносные «159-е», «Кенвуды». Не суть важно какие, все их «укропы» слушали.
- Мобильные телефоны для связи использовали?
- Конечно. Я всегда всем говорил: пользуйтесь. Просто переходите на «Киевстар». Почти все «укропы» сидят на «Киевстаре». Ладно, еще можно предположить, что в полях могут запеленговать человек 25 с телефонами и накрыть, но в населенных пунктах можно спокойно пользоваться. Кто там отличит: это мирный человек говорит или ополченец? Или вообще «укроповская» разведка по телефону общается? Я ни разу не встречался с тем, чтобы по телефону кого-то накрыли.
- Во время связи пытались шифровать информацию, использовать кодовые обозначения?
- Смысла это не приносит никакого. Потому что это все должно быть скоординировано: не 1-2 человека, а цепь. А когда это все происходит скоротечно, то смысла нет. Проще взять, включить телефон и позвонить.
- Сами не пробовали целенаправленно слушать украинские переговоры?
- Нет. Зачем? Это поначалу [в начальный период войны. - прим.] они по рациям говорили, кто куда пойдет. А потом поумнели и перестали.
- Какие средства наблюдения были в разведке?
- Вообще ничего не было, только бинокли. И то их нам не выдали, а прислал знакомый из Питера. Пару штук, немецких.
- То есть тепловизоров и ночных прицелов не было?
- Нет.
- Беспилотники имелись?
- В «Призраке» нам с Питера дрон привезли. Я свою разведку вместе с ним натаскивал: дрон зависает в 200-300 метрах сзади, а мы идем на зачистку, в деревню или в лес заходим. На 700 метров он подымается и отменно видно. Сзади нам оператор по рации говорит, что и как.
Когда с «Призрака» в «Август» перешел, то начал Костина докапывать на этот счет. Доказывал, что танкам в бою это будет очень выгодно. Но так ничего и не получилось. В итоге под Дебальцево у меня ни одного дрона не было. Я так жалел об этом.
- Какие карты местности использовали?
- У меня с собой был ноутбук, на нем SAS Planet прокачанный. От генератора заряжал. Включу карту, посмотрю, своим покажу и выключу. Все.
- Примерное соотношение среди личного состава местных жителей и приезжих?
- Я по своим подразделениям, в батальоне вел для себя статистику и по ней 50-52% личного состава – это были добровольцы из России. Сейчас армия насчитывает порядка 50 тысяч по Донецку и Луганску, опять же процентов 30-35 – это приезжие добровольцы.
- До начала Дебальцевской операции батальон участвовал в боевых действиях?
- Конечно. Моя разведка выезжала на помощь Первому Славянскому батальону. Никишино зачищали. Часть поселка тогда нашей была, часть «укроповской». Разведка выявляла цели, технику, а я со здания клуба корректировал огонь нашей «августовской» артиллерии, которой командовал «Ведьма». «Укропы» знали, что мы там и частенько били из танков по клубу. Из снаряда выкручивали взрыватель, так что он в болванку превращался и стреляли. Прошивал все насквозь, как стенобитное орудие.
«Ведьма» был толковым командиром, вдвоем корректировали. Пока мы отстреливаемся, «укропы» ищут, где мы, начинают ответную стрельбу. «Ведьма» же просчитывал так, чтобы арта была спрятана либо стреляла в два ствола, сворачивалась и уезжала. «Укропы» начинают накрывать то место, а в это время другая часть нашей арты снова бьет по ним. Те переключаются на нее, а в это время первая занимает новые позиции и снова бьет.
Наша артиллерия там уничтожила 3 танка, 2 «бэтэра» [БТР. - прим.], 3 «бэхи» [БМП. - прим.]. Это все прямыми попаданиями.
Слева направо: "Ведьма" и "Чис"
Фото предоставлено интервьюируемым
Корректировка огня в Никишино. Видеосъемку ведет "Чис"
https://youtu.be/R0S8j3Q0XZY
Еще по Чернухино мы работали. По станции ударили, когда к ним Д-30 привезли эшелоном. Потом у них был блокпост на въезде в Чернухино, со стороны Дебали, где памятник стоит. Они там из домов людей повыгоняли. С левой стороны улицы у них стояло 6 окопанных Д-30, а с правой – 3. Мы тогда разведданные получили, откорректировали с Фащевки и эту батарею накрыли. С правой стороны осталось у них целых 2 Д-30 и одна была повреждена, а с левой – все 6 уничтожены. Вместе со снарядами.
После этого они решили оборудовать позиции в центре: возле школы, у администрации. Знали, что мы туда стрелять не будем, потому что вокруг много жилых домов. Приезжали вот так осведомители, говорили, что они «вот здесь». Посмотришь по карте, что расстояние до домов 100 метров, и понимаешь, что стрелять нельзя, попадешь. Вот так они хитрили.
В Чернухино у меня было 3 осведомителя из местных. Помогали нам.
- То есть можно сказать, что у Вас в поселке была агентурная сеть?
- Конечно, как без нее?! Как заслать туда разведку, если на блокпостах проверяют документы? Нужен местный. И вот местный ходит по поселку, запоминает, потом приезжает ко мне и на карте показывает. Потом разведка идет, смотрит, точно ли так. Если сопоставимо, то наносим удар артиллерией.
С Фащевки же разбили 2 танка, потом они их все же утащили. Еще в «бэху» попали. Между Чернухино и Никишино они там закопались хорошо, склад под боеприпасы сделали. У них там танк стоял, подъехал второй, который еду развозил с Никишино. Мы начали обстрел. В один танк было прямое попадание, в «бэху» попадание. Она взорвалась, воспламенился ГСМ, который рядом был. Другой танк начал удирать. Ударили ему вдогонку беглым. Просто так. И случайно снаряд попадает в укрытый боекомплект, который у них там в яме был. Мы и не знали, что там склад. Взрыв, задевает этот удирающий танк, который мимо проезжал. Он и встал. Два дня он там стоял, мы его все хотели добить, но потом упал туман, и «укропы» его утащили.
Да, это был удачный выезд, хорошо поработали.
- Остальная часть батальона, не разведчики, боевой опыт имели?
- Примерно у 65% личного состава батальона был нормальный боевой дух. Я понимаю, что если взять российскую армию, то в ней боевой дух будет на уровне 95-98%. Там ведь работают психологи, отбирают. Даже на учениях. Если у тебя есть какая-то слабинка, то они с тобой поработают. Если уж не получится, то отчисляют. Там идет борьба за боевой дух. А здесь нет психологов. Здесь собрались люди, которым 60, 20 лет, все разносортные.
Боевой опыт… Был где-то у 3 экипажей, которые с Афгана. Не все в экипаже, где-то командир там был [с опытом], где-то механик. Вот, экипажа три всего. Это от силы 5-6 человек. У остальных людей боевого опыта не было.
Был дед, лет 62-х, командир танка, так он всем фору давал… Было 4 экипажа, где пацанята 20-25 лет. Которым даже и стрелять не разрешали… Мы ж пошли на штурм [под Санжаровкой. – прим.], у нас никто не стрелял до этого. Стреляли просто в карьере в Красном Луче, 600 метров. Просто в стенку, в отвал. А тут выехали на настоящие боевые действия, где надо стволом водить, искать. Это ж не так, что б просто в отвал стрельнуть, лишь бы стрельнуть. Да и в этом карьере танков 8 всего стреляло.
Стрельбы в карьере под Красным Лучом
https://youtu.be/jXKXN9W9K1s
- Когда Вы узнали, что будет наступление под Дебальцево?
- В январе меня вызвали в разведуправление, в Луганск. Тогда я и понял, что будет наступление… Потом наш батальон начали подтягивать поближе к линии фронта. Приехали мы в штаб, в Координационный центр, где разрабатывалось наступление. Там были все военачальники… Сидели, разговаривали… Наш батальон должен был зайти на высотку перед Санжаровкой, встать и прикрыть 4-ю бригаду, чтобы она прошла через нас, зашла в Санжаровку, пошла на 302-ю высотку [украинские источники обозначают высоту, на которой находился опорный пункт «Валера», как 307.5. – прим.], штурмовала ее и тем самым заняла плацдарм – 307.9. Эти высотки через дорогу находятся. 302-я была малой высоткой, но «укропы» ее нарыли, вагоны на ней поставили, земляные валы наделали, так, чтобы мы их не видели. Очень многие путают, когда пишут, что укрепленная высотка была на 307.9. Нет, на ней ничего особенного не было.
- Украинские военнослужащие, воевавшие в том районе, писали, что на 307.9 был просто наблюдательный пункт.
- Да, она была повыше и там был наблюдательный пункт. Ничего серьезного там не было. Укрепрайон был на 302-й высотке.
Так вот, о совещании. Там товарищ «Волгоград» был… Я ему сказал, что не пойду так, как предлагают. Там перед Санжаровкой заминировано было. Времени искать, в снегу ползать – снег как раз выпал, – не было. Я сказал, что заведу на санжаровскую высотку, минуя санжаровские дороги. Поспорили на повышенных тонах… Показал им по карте, как проведу. Поупирались, но в конечном итоге сдались: «Хорошо… Поверим тебе».
Взял свою разведку, тогда у меня было 29 человек, посадил их на «бэтэр», в «Камаз» и попер в Веселогоровку, Надаровку. Высадил их у высотки под Надаровкой, поставил им задачу подняться на высотку и отсечь корректировщиков перед утренним наступлением. Оставил им «бэтэр», сел в «Камаз», с водителем проехал до заминированного участка дороги, ушел вправо, поднялся на бугор. Следов не было, следовательно, «укропы» не ходили. Вернулся, доложил Костину, что задание выполнено, можно с утра занимать высотку.
С утра позвонили, сказали, что танковая колонна пропала: разделилась пополам и заблудилась. Я сел на машину, поехал, встретил часть колонны. Это 8 танков, 1 «бэха» [в данном случае БМП-2. - прим.]. Потом еще 2 танка подтянулось. Сел сверху на «бэху» и поехали вперед. Доехал до высотки в Веселогоровке, доложил по рации, что я там и спросил, что делать: ждать остатки колонны – это еще 12 танков или идти на штурм. Мне сказали идти на штурм. Я пошел.
Прошел мимо Надаровки, где моя разведка стояла. В это время солнце уже встало. «Укропы» услышали, что прут танки. У них стояла арта – 120-е минометы, 82-е – в сторону высотки 285.6. Буквально километра 3 с половиной – 4 примерно. В это время моя разведка стояла на бугре и гоняла корректировщиков, из-за чего они не могли подойти и скорректировать точно и стреляли вслепую, по шумам. Перелеты были километр, полтора, 800 метров.
Вся колонна прошла нормально. Я на «бэхе» первым зашел на высотку под Санжаровкой и занял Полевое. Зашли танки, 10 штук, я их расставил по кругу. В течение полутора часов подтянулись еще 12 танков, 1 «бэха» и 4 «бэтэра». Дальше я отправил «бэху» и танк к ней в прикрытие, чтобы «бэха» обследовала округу. Она зашла в Санжаровку, танк стоял на бугре и прикрывал ее, прошла до подъема из Санжаровки, спустилась, вернулась обратно. Сказали, что там никого нет.
На следующий день, через сутки после начала штурма, приехал Костин. Я ему доложил, что Надаровку я уже занял. Там никого не было, только двое мирных. Один из домов начальник штаба занял под штаб. Притащили туда рацию, всю медицину. Потом Костин дал команду на следующий день, с утра, штурмовать Санжаровку.
- Почему именно батальону «Август» была поставлена эта задача? Вы до этого говорили, что атаковать должна была 4-я бригада.
- Потому что 4-я бригада не пошла. Все говорили, что наш батальон «Август» такой… непутевый, но наши танкисты поступили героически. Считали, что раз у нас танки «ашки», а у 4-й бригады, у 2-й – «бэшки», с лазерной наводкой, то мы ничего не сделаем.
4-я бригада пришла в тот день, когда я перед Санжаровкой стоял. С танками. Вытащили карты, осмотрелись. Я им объяснил, как идти в Санжаровку, сказал, что надо идти через меня, потому что другая дорога может быть заминирована. Они постояли, посовещались, развернулись и уехали. Не стали штурмовать Санжаровку. Потом я получил от Костина приказ на штурм.
Вот я с 22 танками, 2 «бэхами» и 3 «бэтэрами» (еще один наш «бэтэр» в том районе был у комбата, возил его) пошел штурмовать. В качестве пехоты планировал использовать разведку. Выехал на головном «бэтэре» и не знал, что Костин 2 «бэтэра» отозвал. Зашел в Санжаровку, из Санжаровки поднялся наверх. Только солнце начало вставать, как опустился густющий-густющий туман. На 2 танках полетела рация, а танкисты были неопытные. Я их остановил, сказал: «Смотрите по иллюминаторам». Пошли прямо, завернули за Санжаровкой налево, прошли прямо. С 302-й высотки начали стрелять по нам. Они нас не видели из-за тумана, стреляли наугад. Мы развернулись, начали лупить по ним. Потом еще прошли и встали стволами прямо на 302-ю высотку, где-то в километре от нее. Из 22 танков, 2 «бэх» и 1 «бэтэра» дошли только 1 «бэха», 1 «бэтэр» и 12 танков. Потому что соляра с водой была. Нам заправили соляру с водой. И часть танков экипажи из строя вывели, потому что струсили.
До этого на высотке под Санжаровкой, когда стояли, ночью ударил мороз градусов под 20. И танки всю ночь стояли и тарабанили заведенные, танкисты грелись. Потом заглушили, чтобы сберечь топливо. Утром подъехал заправщик, заправил машины. Когда начали заводить, то 6 танков не завелось. Когда в Санжаровку зашли и дальше пошли, то танки одни за одним вставали. В баках лед образовался, который трубочки топливной системы забил.
Если бы мы пошли 12 рабочими танками на штурм, то мы бы в тот же день высотку взяли бы, но из 12 танков стреляли только 4. «Укропы» просто не ожидали такой массы техники. Они испугались. Еще ведь туман был, а значит их ПТУРы плохо бы работали. Я тогда танкистам сказал: «Парни, нам бояться абсолютно нечего. Высотка – наша».
- Кого-нибудь наказали за разбавленное топливо?
- БК, соляра доставлялись из корпуса. Кто там на «боевых» будет во всем разбираться? Это сейчас, когда армия уже организовалась, за такие вещи головы полетят.
Мы стали ждать, когда остальные подойдут. Ждали-ждали, подошло еще 2 танка. И тут на нас прямо с высотки 302 пошел танк. Хотели уже его прямой наводкой расстрелять, потом кое-как разглядели, что это наш танк. Оказывается, когда мы развернулись колонну, в боевой порядок, то два механика не посмотрели влево на танки в колонне, а свернули вправо. И они вышли прямо на 302-ю высотку. По первому танку начали с «семерок» [РПГ-7. – прим.] лупить. У него заклинило ствол, он ступил и встал на месте. Это была ошибка механика. Второй танк обогнал первый. У него тоже клинанула пушка, поэтому он начал с «Утеса» стрелять по «укропам». Стрелял-стрелял, проехал половину 302-й высотки, потом развернулся и скрылся в тумане. «Укропы» по нему стреляли, но его спас туман. Вот он на нас и вышел.
Я отправил разведку на БМП-2 доразведать в сторону 302-й высотки. Они посмотрели, говорят, что там наши 4 танка стоят. Я им сказал, чтобы они их вернули сюда. Они проехали, а танкисты уже вернулись в Санжаровку. 4 рабочих танка заблудились и вернулись в Санжаровку. Разведчики увидели, что танков нет, развернулись и решили проехать чуть ближе к 302-й высотке. И тут метров с 600 «Утес» начал стрелять по «бэхе». Пока разворачивались, открыли с БМП ответный огонь. Потом «механ» заблудился, секунд 15-20 решал в какую сторону ехать. Потом развернулся и опять поехал ближе к «укропам», а не в нашу сторону. Минуты полторы он так катался, а по нему с «Утеса» долбили. И не только с «Утеса». А потом все-таки сориентировался, ломанулся в нашу сторону и выехал. В «бэхе» только одна дырка была: аккурат посреди ствола [в пушке 2А42. - прим.].
Потом мы еще слышали справа гул танков. Думали, что еще наши подойдут. Оказывается, это просто пытались машины завести, отогреть, чтобы лед растопить.
И вот мы потеряли полтора часа, пока ждали остальных. Пока ждали, туман начал рассеиваться.
- С отставшими танками не было связи?
- Как сказать. Связь-то была, но это была тихая операция. Связь-то «укропы» слушают. Мы пошли, ее вообще выключили. Я сказал: «Идем без эфира. Эфир вообще не включаем. На связь выходим только в редких случаях. Все переговоры только внутри танка, между членами экипажа». И вот все шли по глазкам. Двенадцать дошли, кроме тех, что встали, а два заблудились. Один вернулся, а второй добили «укропы» [эпизод упомянут выше. - прим.]. Экипаж погиб.
Солдаты ВСУ забирают на опорный пункт «Валера» подбитый танк батальона «Август»
Фотография размещена в сети Facebook украинским военнослужащим Е.Гориновым
Один боец остался в живых, ему живот разнесло. Две ночи он полз, звонил по телефону. С одного телефона, потом со второго. Я и его командир роты выходили на улицу, разговаривали с ним по телефону и стреляли в воздух. Он слышал выстрелы и полз на эти выстрелы. Потом через час он снова звонил, я выходил стрелял. А он слышал выстрелы то справа, то слева. В общем, потерялся. Объяснить, где находится, он не мог, разведка по кругу ходила, его искала, но найти не могли. Говорил, что в лесу. А где в лесу? Там вокруг Санжаровки околки лесные повсюду. Он не мог даже сказать в лесу находится или в посадке. Так мы его и потеряли. С тех пор числится без вести пропавшим.
- Осветительные ракеты были, чтобы ими направление указать?
- Были. Но ими было запрещено пользоваться, чтобы арта не накрыла.
- Ополченец из отряда ДКО рассказывал, что его подразделение как раз в те дни спасло в том районе какого-то танкиста.
- Из нашего батальона ездили его опознавать. Это был не он.
- Вернемся к первой попытке штурма.
- Я доложил обстановку командованию, оно всё не отвечало. Туман начал рассеиваться, видимость улучшилась, и «укропы» начали по нам бить. Я принял решение вернуться в Санжаровку и занять там круговую оборону. Выстроились в колонну, вернулись в Санжаровку, заодно подтащили те танки со льдом в топливной системе. Танкисты их уже ремонтировали. Заняли круговую оборону.
Да, еще хочу сказать. Из вот тех 12 танков, к которым присоединились 2 отставших и 1 с высотки вырвался… Из этих 15 танков могло стрелять только 4. У остальных произошел сбой вооружения: у кого вертикаль заклинило, у кого подачу снарядов, у кого снаряд в стволе заклинил. У одной из отставших «бэх» взводка заклинила.
- Почему так произошло?
- Экипажи неопытные и техника старая была. А кто-то из трусости ломал, чтобы в бой не идти.
Потом два дня мы вели наблюдение и разведку, обстреливали 302-ю высотку. Выводили танки на дорогу, там до высотки всего полтора километра и стреляли по ней. Танкисты как раз опыта набирались, как-никак у них это были первые «боевые», да и страху «укропам» нагоняли. Опять же у танкистов боевой дух подымался. Костин, когда приехал, спросил: «Почему ты позволяешь снаряды разбрасывать?» - «Потому что они не просто разбрасывают. Они, во-первых, учатся, во-вторых, боевой дух себе поднимают».
- Сержант из 128-й горно-пехотной бригады, чье подразделение обороняло эту высоту, пишет, что один из их танков получил попадание в башню в результате обстрела. Также он указывает, что из СПГ пытались подбить их БМП в капонире.
- Не из СПГ, из ПТУР. Мне перед штурмом с артбригады отдали в подчинение 2 взвода противотанкистов, с «Фаготами» и ПТУР. Я их посадил туда, где дорога от Санжаровки идет к перекрестку, они там выставили свои установки. Подошел к ним:
– Стреляли до этого?
– Только на полигоне. Да и то… Так себе…
Я им разрешил свободно стрелять. И вот они вместе с танками вели огонь по высотке.
А по поводу того, что удалось подбить… Подбить им удалось БТР уже на 5-й… нет, на 4-й [25 января. – прим.] день. Уже на высотке стояли подбитые наши танки и «укроповские», и между этими горелыми танками ездил «бэтэр» и стрелял в нашу сторону. И вот он только в очередной раз высунулся и наш противотанкист с ПТУРа, с полутора километров попал в него. Аккурат между танками. «Бэтэр» загорелся, взорвался, от него отлетел кусок горящий и упал на находившийся рядом БК. БК рвался часов 5-6, наверно.
- Было известно какие силы обороняют украинский опорный пункт?
- Два взвода у них там было.
- Какая у них там техника знали?
- Когда заняли Санжаровку, то я с одного из высоких домов смотрел в бинокль на «укропов», корректируя огонь из танков. А они на меня смотрели. Стояли на отвале земли и махали мне рукой. Было у них там 4 «Булата» и 1 «бэтэр». Когда арта начинала обстреливать высотку, то они все прятались: 3 «Булата» уезжало, а один оставался. Он был сломанный, держали они его как муляж. Чтобы мы, когда пошли в наступление, то сосредоточились бы на нем, а остальные нам в бок вышли и постреляли. Это замануха была.
*****
Продолжение следует...
Источник: http://twower.livejournal.com
