В январе 2020-го года в Европарламенте было жарко. Парламентарии европейских стран наперегонки обвиняли СССР, а, следовательно, Россию во всех ужасах Второй мировой войны. Громче всех глотку драли лимитрофы всех мастей и бывшие страны Варшавского договора, видимо, чтобы выказать особую верность западным хозяевам и заработать на своём главном экспортном товаре – пещерной русофобии.
Экс-глава МИД Латвии и депутат от Европейской народной партии Сандра Калниете, меняющая политические движения как перчатки, назвала Сталина союзником Гитлера. В унисон зазвучал голос из Чехии (части бывшей Чехословакии, которую Польша, Венгрия и Германия с радостью разодрали в 1938-м году) в лице заместителя председателя Еврокомиссии Веры Йоуровой, заявившей:
Резюмировал этот поток «внезапного» негодования… немецкий политик лидер Европейской народной партии Манфред Вебер, заявив, что пакт Молотова — Риббентропа является соглашением «между двумя дьяволами, двумя чудовищными диктаторами», а также преступлением против демократии и мира. Что тут скажешь, Геббельс определённо одобрил бы такой подход своего соотечественника.
Российские историки уже устремились поднимать документы и разить европейских политических конъюнктурщиков фактами. Правда, ожидать какого-то эффекта не приходится. К тому же, отвечая на претензии отдельных стран, стремящихся использовать страшную войну как инструмент политической манипуляции, мы можем за деревьями не увидеть леса. Того самого леса «демократических» стран, которые с Запада взирали на СССР с неподдельным людоедским аппетитом.
Бельгийская демократия 30-х годов
Начнём, пожалуй, с нашего островка бесконечной свободы, демократии и спокойствия, прелестной «шоколадной фабрики» под названием Бельгия, в столице которой обосновалась штаб-квартира ЕС. Негласная родина европейской демократии и единства до войны стала ареной политической борьбы двух нацистских партий: Рексистской партии и Фламандского национального союза. Единственное, что разделяло этих бельгийских «демократов», — национальный состав.
Рексисты ориентировались на валлонов, а «союз» на фламандцев. И эти партии отнюдь не были какими-то маргиналами. Так, на пике своей популярности рексисты набрали свыше 10% голосов бельгийцев, заняв места в правительстве страны. Уже во время войны лидеры обеих партий сотрудничали с нацистами, а глава рексистов Леон Дегрель даже служил в бригаде СС «Валлония», командовал которой профессиональный бельгийский офицер Люсьен Липпер.
Свободная Франция?!
Благодаря всепроникающей пропаганде Франция во Второй мировой ассоциируется с какими-то суровыми типами в беретах и с автоматическим оружием, воюющими против нацистов без страха и упрёка. Этому мифу даже не мешает тот факт, что на стороне фюрера воевало больше французов, нежели против него. Многие реалии до сих пор покрыты тайной. К примеру, мало кому известно такое добровольно комплектуемое подразделение, как Carlingue, более известное как французское гестапо. Эта организация сплотила не менее 30 тысяч французов, занимавшихся уничтожением коммунистов и евреев. Также не спешат вопросить, почему губернаторы французских колоний в Индокитае, Африке и на арабском Востоке тоже поддержали союз с Третьим рейхом, охотно и добровольно.
Такая проворность и покорность была заложена ещё до войны. Французская политическая поляна 30-х годов напоминала кипящий котёл самых разнообразных националистических партий. Их количество в самом деле было впечатляющим: одни появлялись с жизненным циклом хомячка, другие же задерживались надолго и пускали корни, пережившие всю войну. В духе национализма с разной степенью сочувствия к гитлеровской Германии выступали «Французское действие», Camelots du Roi («Королевские молодчики», неофициальное название), «Францистское движение», «Французская солидарность», Французская партия фашистов и т.д. Выделим лишь несколько из них.
В 1936-м году была основана Французская народная партия. Местечковым фюрером партии стал Жак Дорио. Начав с антикоммунистических позиций, партия быстро скатилась в пещерный национализм. Уже в 1937-м году партия насчитывала 150 тысяч членов. Во время оккупации Дорио помогал формировать Легион французских добровольцев и активно сотрудничал с гестапо.
Конкуренцию партии Дорио составила Французская социальная партия Франсуа де ля Рока. Декламируя постулаты французского национализма, они при этом не горели германским нацизмом и выглядели эдакими «умеренными», но разделяли страх перед «восточными коммунистическими ордами». Испугавшись слишком радикальных коллег из «народной партии», националистически настроенные французы хлынули в ряды «социальной партии», в итоге составив электорат в миллион человек. Последователи де ля Рока были крайне лояльны к правительству Виши, в Сопротивлении участия не принимали, а сам Франсуа и вовсе поступил на службу новому вишистскому правительству.
И, конечно, не стоит забывать про детище Марселя Деа — Национально-народном объединении. Задумана партия была ещё до войны, но лишь с приходом нацистов в неё вдохнули жизнь. Достаточно быстро эти французские нацисты нарастили «мясо» в виде более чем 50 тысяч молодчиков и заявили о необходимости интеграции в «новую Европу». К 1944-му году Деа и его последователи слились в экстазе с вишистским правительством и гитлеровцами. После войны Деа скрылся в Италии, где и прожил спокойно до самой смерти, а на деяния его соратников «свободная Франция» просто закрыла глаза.
Не обошлось и без боевого крыла с националистической идеологией. Таким крылом были «Огненные кресты» («Боевые кресты»). Данная структура состояла из ветеранов Первой мировой. «Кресты» имели свои филиалы, в том числе и молодёжные.
Кстати, о молодёжи. С 1924-го по 1936-й годы во Франции насчитывалось до 90 тысяч членов радикального военизированного движения «Молодые патриоты», которые буквально копировали опыт «чернорубашечников» Бенито Муссолини. Боевики этого движения расправлялись с коммунистами и сочувствующими, восхищаясь достижениями своих братьев по разуму из Германии и Италии.
Нидерланды, родина тюльпанов и фюрера по имени Мюссерт
Страна тюльпанов перед войной по инерции Первой мировой надеялась отсидеться в нейтральном статусе. Единственное, чего боялись голландцы, так это коммунистической угрозы. А вот созданию нацистского плацдарма непосредственно в Нидерландах в виде многочисленных нацистских партий никто не противился.
Самой старой нацистской партией страны был Национальный союз, основанный ещё в 1925-м году писателем и политическим деятелем Робертом Фредериком Грунинксом ван Зуленом, который, кстати, благополучно пережил войну. Позже эта партия растворилась в других нацистских течениях Нидерландов.
Следующей по старшинству является Национал-социалистическая нидерландская рабочая партия, появившаяся на свет в 1931-м году. Лидером стал будущий доброволец СС — Эрнст Герман ван Раппард. Партия была просто клонирована с НСДАП. У неё был собственный «гитлерюгенд», в котором проходила обкатка мозгов совсем маленьких голландцев, были и свои «штурмовики». Даже по поводу свастики фантазировать не стали, просто поменяли цвета. Однако партия была неуклюжей и не смогла снискать поддержки немцев, поэтому её распустили уже после оккупации страны гитлеровцами.
В 1931-м году была основана ещё одна нацистская политическая структура — Генеральная голландская фашистская лига, которая ставила себе задачей сплочение всех разрозненных ультраправых сил Нидерландов. На первых же выборах в 1933-м недавно созданная партия собрала 17 тысяч голосов. Однако желающих стать единственным фюрером было слишком много, поэтому в 1934-м лига распалась на несколько таких же нацистских партий. Так появились Голландский фашистский союз и «Чёрный фронт». «Фронту» в 1937-м году даже удалось провести своих членов в парламент страны. Эту партия запретили нацисты во время оккупации, т. к. коллаборационисты попросили немцев разрешить им приносить присягу Нидерландам, прежде чем заняться истреблением людей, а не рейху.
Но патриархом этого нацистского болота было Национал-социалистическое движение. Основанное в 1931-м году в Утрехте будущим вполне официальным вождём оккупированных Нидерландов Антоном Мюссертом, это движение быстро стало настоящей партией с крайне радикальными националистическими взглядами. Уже в 1934-м году под нацистским знаменем Национал-социалистического движения на митинги вышли около 25 тысяч граждан страны, в которой проживали чуть более 8 млн. человек.
Откровенным нацистам в 1935 году удалось собрать 8% голосов избирателей на выборах в парламент. Теперь члены партии вполне вольготно чувствовали себя во власти, буквально третируя всех своих оппонентов, особенно если их подозревали в малейшей симпатии к коммунистам. Одновременно с привыканием к властным креслам лидер партии Мюссерт начал медленную подготовку к свержению легитимной власти Нидерландов и похищению королевы Вильгельмины.
Они опоздали буквально на месяц. В 1940-м году нацисты сами раздавили Нидерланды, королева и все её приближённые бежали в Британию на британском же эсминце «Хереворд», а гитлеровцы возвели Антона Мюссерта на трон самостоятельно.
По мелочи…
Вероятно, кому-то покажется, что автор намеренно сгущает краски, ведь слишком сложно поверить, что страны, которые забиты в мозг пропагандой как «пострадавшие», сами в промышленных масштабах культивировали национализм. К тому же в данном своеобразном дайджесте стран предвоенной Западной Европы — далеко не все государства, которым крайне тяжело протиснуться в рамки «жертв». Но приводя именно списком тщательно вытираемые в истории факты, мы можем понять, как в Европе культивировали национальное чванство, то самое «бремя белого человека», которое не давало им покоя, а помноженное на страх «призрака коммунизма», толкало на самые человеконенавистнические действия.
Что, к примеру, не давало покоя сотни гражданам нейтрального Лихтенштейна, которые по собственной воли пошли воевать на стороне Германии? А в то время это был 1% всего населения этого микроскопического княжества. Домой вернулась только половина этих поклонников «новой Европы», и, конечно, никто из них не преследовался по закону.
Не это ли национальное чванство подвигло министра иностранных дел такой «мирной» Швейцарии Марселя Пиле-Гола при встрече с представителями официального Берлина заявить, что вторжение в СССР — это «действие в интересах всей Европы»? При этом в самой Швейцарии стараниями генерал-майора и талантливого врача Ойгена Бирхера было основано Швейцарское патриотическое объединение с откровенным креном в сторону нацизма. Объединение сплотило огромное количество простых офицеров и даже высокопоставленных военных вроде главнокомандующего швейцарской армии Анри Гизана. К тому же Бирхер в качестве помощи идейно близким нацистам способствовал отправлению на Восточный фронт группы швейцарских медиков под эгидой Красного Креста. Правда, медики эти лечили только тех же «идейно близких» гитлеровцев, полностью игнорируя предсмертные крики и стоны пленных.
