Про доску Булгакова и украинский крест в Сандармохе
Про доску Булгакова и украинский крест в Сандармохе
Как сообщили СМИ, 15 августа с фасада Киевского национального университета сняли мемориальную доску русскому писателю Михаилу Булгакову. С инициативой убрать доску выступила основательница общественной организации «Экспертный корпус» Татьяна Швыдченко. По ее мнению, Булгаков является символом русской культуры, не имея никакого отношения к украинской. Кроме того, активистка считает, что во всех своих произведениях писатель принижал украинскую культуру и «поливал ее грязью». Швыдченко также сообщила, что будет бороться за демонтаж с фасада КНУ мемориальной доски в память о погибших на фронтах Великой Отечественной войны студентах и сотрудниках университета.
Я не люблю навеянные булгаковским творчеством фразы про «шариковых». Хотя бы потому, что фильм Бортко считаю унылой перестроечной пропагандой, да и альтернатива есть, «Собачье сердце» итальянца Альберто Латтуада. В нем профессор Преображенский и Борменталь гнусные и циничные типы, а Шариков искреннее существо, которое хоть и совершает дурацкие поступки, но делает это без злобы и вызывает сочувствие. Кончается фильм как победа извечных хозяев жизни над желанием «всякого быдла» стать человеком. Символично кончается.
Впрочем, я отвлекся. Ведь получается, что образ «шарикова» как убогого, злобного, лживого и вороватого человека применим как раз к либералам, националистам и антикоммунистам. Они клеили его нам, но в реальности настоящими «шариковыми» оказались они, «декоммунизаторы». И очень символично, что памятная доска о Михаиле Афанасьевиче пострадала именно от подобных людей.
Но вспомнив Булгакова, я вспомнил один его замечательный рассказ про гражданскую войну на Украине, который всем советую прочитать. Рассказ с провокационным названием «Я убил» был написан и опубликован в 1926 году. Сюжет вкратце таков: Врачи спорят о своей вине в смерти пациентов, и неожиданно один из них, доктор Яшвин, рассказывает, как не сумел вовремя уехать из Киева и оказался мобилизованным в петлюровскую армию. Он наблюдает происходящие там зверства и убийства, и когда лечит петлюровского полковника Лещенко, то не выдерживает и стреляет в своего пациента...
После молчания я спросил у Яшвина:
— Он умер? Убили вы его или только ранили?
Яшвин ответил, улыбаясь своей странненькой улыбкой:
— О, будьте покойны. Я убил. Поверьте моему хирургическому опыту.
Михаил Булгаков не был большевиком и не разжигал в своем рассказе классовую ненависть к врагам. Он просто описывал украинскую реальность того времени. Между прочим, если бы петлюровский полковник Лешенко, вернее его прототип, остался бы тогда жив, с большой долей вероятности его жизнь могла бы закончиться в карельском Сандармохе. Из категории «убийцы и участники геноцида» он автоматически перешел бы в категорию «невинные жертвы сталинских репрессий». Да, я напомню, что самая большая группа из реально расстрелянных в 1937 году под Медвежьегорском 1111 человек – это украинские националисты. Петлюровцы, причем не рядовые, а офицеры и даже министры петлюровского правительства, причастные к геноциду еврейского населения Украины в 1919–20 году.
Как пишет историк Артем Кирпиченок, еврейские погромы тех лет были крупнейшим истреблением евреев на просторах Восточной Европы вплоть до второй мировой войны. На протяжении нескольких лет было убито и искалечено до 200 тысяч евреев. Однако современные политики почему-то не спешат называть виновных в этой резне, вокруг этой темы существует некий заговор молчания.
Почему? Потому что в ней участвовали и различные атаманы, и Добровольческая армия генерала Деникина, останки которого «патриотично», за бюджетный счет перенесли в Россию. Так что нынешним российским поклонникам «белого дела» вспоминать о погромах крайне неудобно.
Однако больше всего отличились в погромах украинские формирования Симона Петлюры. Например, в 1919 году, в одном городе Проскурове они уничтожили 2000 человек – в основном представителей местного пролетариата. Вот как описывал происшедшее один из участников, ставший потом известным украинским поэтом, Владимир Сосюра:
«Одной гимназистке воткнули между ног штык… А расстреливали так: стреляют и смотрят не так, чтобы попасть смертельно, а как-нибудь, дают залп и наперегонки бегут к еще живым расстрелянным. И хватают из одежды то, что перед залпом каждый наметил на своей жертве…, говорили, что казаки первого куреня поклялись под флагом денег не брать, а только резать. Они пошли в город и вырезали почти всю проскуровскую еврейскую бедноту. Портных и сапожников. В буржуазные кварталы они не заглядывали. Был один казак, который знал еврейский язык. Он подходил с товарищами к запертой двери и обращался к перепуганным жителям на еврейском языке. Ему открывали…»
Фото украинского памятника в Сандармохе. С официальной страницы экс-президента Украины Порошенко
Однако после Евромайдана украинские власти ставят петлюровцам памятники, называют в их честь улицы и площади. А в карельском Сандармохе памятник «сынам Украины» был установлен еще более десяти лет назад. Ведь в том числе и на этой теме воспитывалось два поколения украинских националистов, которым рассказывали, как в далекой Карелии расстреляли «цвет» их нации. Хотя это были националисты, среди которых хватало самых настоящих убийц.
Поэтому не мешало бы, по примеру Катыни, где установили стенд в память о десятках тысяч пленных красноармейцев, замученных поляками, установить похожий стенд в Сандармохе, рядом с украинским крестом. Стенд, который бы рассказывал о многочисленных жертвах украинских националистов в годы гражданской войны. Со статистикой, цитатами и фотографиями. Это бы стало адекватным и цивилизованным ответом либеральным и националистическим «шариковым» за памятную доску Михаилу Афанасьевичу Булгакову.
Сайт не имеет лицензии Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ и не является СМИ, а следовательно, не гарантирует предоставление достоверной информации. Высказанные в текстах и комментариях мнения могут не отражать точку зрения администрации сайта.
0
