Так уж получилось, что я встречаю пятый десяток. И как ни странно, каждый из десятков прошедших лет представлял собой новую эпоху в политической, экономической и духовной жизни нашего государства. Эта эпоха была наполнена персоналиями и их поступками, событиями как международными, так и внутриполитическими, экономическими пертурбациями, военными конфликтами. Громкими событиями и тихими, за которыми, однако, тянулся длинный шлейф последствий.
В общем то, что эпохи в политике сменяют друг друга совершенно не ново и закономерно. Закономерность эта определяется тем, что политический процесс сопрягается с серьезными сдвигами как в сознании людей, так и в их поступках, акцентуации выбора тех лили иных решений, формировании планов на будущее, осмысления прежнего опыта. Это все тоже абсолютно понятно и предопределено.
Между тем, то, что периоды времени в последнее время разделяются практически ровными десятилетиями, является скорее совпадением, нежели чем предопределенностью. Однако имеющей, на мой взгляд, весьма серьезное основание.
Былое
После сравнительно стабильного периода послевоенной советской истории с 1945 по 1980 год наступил период весьма драматических событий, в которых страна сошедшая с одного вектора государственно-социального развития, пытается обрести другой вектор, на который сможет опереться в будущем. Прошлые четыре декады были абсолютно неоднородными.
Первая – 1980-1989 пришлась на распад устоявшегося и слаженного механизма управления советским обществом, где все было понятно и ясно как с идеологической точки зрения, так и с организационно-управленческой. Партия – наш рулевой, а пионерская и комсомольская организации последовательно готовят кадры для партии. Экономика носит плановый характер, ее стабильность определяется пятилетними планами и в принципе стабильность государства как такового.
Между тем, данная стабильность периода Л.И. Брежнева пришла к состоянию вынужденного противоречия к стабильным системным сбоям, когда очевидным оказалась необходимость смены не принципа управления обществом, а механизма управления правящим аппаратом. Плановая экономика ни при каких обстоятельствах не могла привести к товарному дефициту. При плановой экономике и дефицит может оказаться тоже только плановым, но не спонтанным и разделённым «по местности».
А это означало в свою очередь только одно, что совокупность лиц, включенная в механизм распределения социальных благ, полностью перевела сложившуюся систему в нерабочее состояние при сохранении общих механизмов управления. В такой ситуации ни Андроповские попытки повышения контроля в системе, ни тем более горбачевская «перестройка», которая предполагала внедрение новых механизмов управления и хозяйствования на все том же управляющем субстрате.
В тот момент, когда государство и общество могли спасти только массовые репрессии представителей управляющего аппарата и элит государство выбрало перестановку декораций. То, что Советский Союз просуществовал в таких условиях без смены элит, но со сменой декораций еще примерно 10 лет – заслуга устойчивых идеологических оснований, которые на протяжении всего этого времени пыталась подорвать шайка А.Яковлева (заведующего отдела пропаганды ЦК КПСС) и его приспешников, открывшую в стране процветание чернухи и формировавшие в обществе декадентские, государственно-ненавистнические паттерны. На внешне фронте этот этап проявлялся как полномасштабное свертывание советского присутствия в мире. Возникло ощущение, что поздний СССР своими же руками освобождал мировые геополитические площадки от своего присутствия.
Вторая декада пришлась ровно на 90-е, прошедшие под отзвук разгула частного и редко когда законного бизнеса, криминала, полной деградации механизма государственного управления, фактического развала страны за счет роста суверенитета отдельных территорий, рукотворных экономических кризисов по типу кризиса 1998 года. И это все на фоне вечного беспорядка в Чечне, олигархов на ведущих государственных должностях, полного попрания внешнеполитических приоритетов России в том числе благодаря деятельности МИД времен А. Козырева, а также внутриполитических кризисов по типу расстрела парламента в 1993 году. Фактически, это десятилетие было потеряно. Потеряно во всех смыслах. И с точки зрения экономических преобразований, и с позиций институтов государственности (часть из которых нам аукаются до сих пор) и с позиций места России в мире. В мировом раскладе этот период ознаменовался системной утратой Россией своей роли, апофеозом которой стала бомбардировка Югославии, при проведении которой на Россию попросту не обратили внимания.
Третья декада, знаменовалась сменой руководства страной. Хотя в первое время казалось, что собственно ничего кардинального не произошло. Но это оказалось лишь кажущимся. Это десятилетие было связано с постепенным выведением из игры тех элит, которые в 70-е обеспечили будущую деградацию, а в 80-е - развал СССР.
Одновременно с этим В.В. Путин, избавившийся от «опеки» активного олигархата (на который фактически пришлось первые 4 года первого срока президентства В.В. Путина от дела В. Гусинского в 2000 году, до дела ЮКОСа в 2003-2004 годах), о осуществив первичные меры по укреплению государственности (создание федеральных округов, устранения принципа регионального суверенитета, формирование вертикали власти и т.д.) и экономической стабильности (создание суверенных фондов в 2008 году, переход к таргетированию инфляции и т.д.). Это десятилетие оказалось десятилетием очищение элит, порой с помощью весьма провокационных действий и создания фундамента для развития. При этом на внешнеполитической арене появились признаки крайнего недовольства позицией России со стороны оппонентов, выразившиеся в том числе в событиях 08.08.08, показавшего, что России требуется еще множество сил и ресурсов для того, чтобы реализовываться во развитие. Десятилетие работы над укреплением фундамента завершилось пониманием необходимости комплексного укрепления позиций страны в ряде ключевых сфер. Одновременно этот период стал периодом укрепления национальной гордости, которая была поругана в 80-е и нивелирована в 90-е.
Четвертая декада, начавшаяся с Мюнхенской речи В.В. Путина и завершившаяся фактически 15 января 2020 года, характеризовалась формированием возможно не очень зримого, но достаточно эффективного каркаса устойчивости от внешних и внутренних механизмов управления. Кто, например, из большинства комментаторов что-то скажет про налоговую реформу, а ведь она прошла фактически незримо за это десятилетие. Больше всего говорят об изменениях в военной сфере. При этом, слышатся многочисленные сетования о «срыве многих программ ВПК» (дескать С-57 в войсках нет, Армат в войсках нет, Коалиции уже 10 лет испытываем) и это на фоне перевооружения многих предприятий и завершения разработки многих передовых систем. Тут можно сказать только то, что российское руководство стало предельно прагматичным. Там, где можно воспользоваться надежным и обеспечивающим выполнение задач, более приемлемым по цене, старым образцом не нужно обязательно пытаться внедрять новый продукт. Он никуда не денется, т.к. это разработки на десятилетия вперед. При этом, сказать, что боеспособность наших вооруженных сил не поддерживается в должной мере – нельзя.
На международной арене Россия за десятилетие выдержала столько, сколько порой некоторым государствам не пережить за век. Это и государственный переворот в соседней Украине по итогам которого Россия приросла Крымом (а также комплексом первоочередных задач, которые требовалось выполнить в первую очередь – энергоснабжение, водоснабжение, транспорт и т.д.), получила на своих границах еще две горячие точки, которые в настоящее время активно поддерживает, а также изменившиеся тренды во взаимоотношениях с ближним и дальним зарубежьем. Если кто-то сказал бы мне в 90-е, что Россия через 15-20 лет смоет эффективно противостоять угрозам на Ближнем Востоке, организовывать обеспечение безопасности Арктики на текущем уровне и проводить иные геополитические действия ч бы сильно удивился. Но сейчас это реальность.
С другой стороны, Россия оказалась вовлеченной в мировую политическую игру, в которой на протяжении всего десятилетия была вынуждена сражаться сразу на нескольких фронтах. Буквально за несколько лет пришлось пережить государственный переворот на Украине, жесткую политику противников на пространстве бывшего СССР, в результате чего весьма сложным оказалось взаимодействие практически со всеми бывшими союзными республиками. Россия пережила (и вполне успешно) секционное давление одновременно со стороны США и ЕС. Россия вынуждено играла в серьезную геополитическую игру с целым рядом «трудных» партнеров, таких как Китай, Турция и т.д., которые с одной стороны, готовы к сотрудничеству в достаточно значимых сферах (развитие торговли, транспортные проекты, энергетика, поставка вооружения), а с другой ведут достаточно самостоятельную геополитикою игру и не стесняются в ней напрямую конкурировать с Россией (Турция своими действиями в Сирии, Китай в Средней Азии и т.д.). При этом России, не смотря на то, что о ее экономике еще прежний американский президент Б.Обама говорил как о «разорванной в клочья», а о политике, как о полной изоляции. И это, не считая преодоления демографического спада, инфраструктурной запущенности на отдельных направлениях и необходимости модернизации производства.
Но к концу десятилетия Россия оказалась в состоянии преодолеть эти вызовы и вплотную подойти к пятой декаде, которая должно стать декадой системного развития.
Пятая декада
Пятая декада (2020-2029 года) открылось активно и головокружительно. С послания Президента России В.В. Путина федеральному собранию и целому комплексу предложений по изменению конституционного порядка в стране.
Сколько бы мы не говорили о некоторой поспешности действий, в частности предполагаемое проведение всенародного голосование по соответствующему проекту (механизма которого кстати еще нет и судя по заявлениям рабочей группы будет представлен в весьма интересной для отечественного законодательства форме. Рабочая группа заявляет, что механизм всенародного голосования по поправкам утвердят в проекте поправок в Конституцию, а Президент заявляет, что подпишет этот закон только после того, как народ одобрит поправки. Вероятно, законопроект по поправкам будет вступать в силу двумя блоками из который первый – о порядке внесения поправок в Конституцию, утвердят до голосования, а сами поправки вступят в силу только после всенародного волеизъявления). При этом, необходимость поправок в Конституцию является предельно срочной. В противном случае совершенно не нужно было бы городить огород п поводу какого-то «всенародного голосования по поправкам». Был бы принят закон о «Конституционном Собрании», оно бы было создано и разработало проект Конституции, включающий поправки в первую и вторую главу Конституции (куда откровенно простятся предложения по приоритету Конституции перед международными актами и нормы о минимальном размере оплаты труда и индексации пенсий и пособий) и осенью в полном соответствии с действующим законодательством о Референдуме можно было бы провести референдум по утверждению соответствующих поправок. Всю буднично и спокойно (хотя, конечно же достаточно быстро). Сейчас же голосование по поправкам может быть проведено уже в апреле и это в значительной мере не устраивает В.В. Путина, критиковавшего в частности медленный темп работы нового правительства и недостаточно активную работу по разработке проекта поправок. Значит закончить все это нужно весной, а осенью для этого времени уже не будет.
Что же нас ждет в конечном итоге? На самом деле на этот вопрос с определённостью вряд ли кто-то ответит, кроме весьма узкого круга лиц, которые напрямую включены в обсуждение стратегии развития России. При этом, можно определить, как минимум несколько направлений которые будут реализовываться в грядущее десятилетие в любом случае, хотя бы из понимания того, что то, что делалось в прошлом делалось ради будущего.
Первое, о чем необходимо сказать – это изменение в системе государственного управления. Сейчас очень много говорят о том, что проводимые изменения в государственном аппарате нужны либо для продления полномочий В.В. Путина, либо для того, чтобы обеспечить для него позиции, с которых он сможет участвовать в процессе управления страной не являясь президентом. Но это не совсем вено. Во-первых, продление полномочий В.В. Путина не предполагает ни одно из нововведений, о чем собственно он и сам неоднократно говорил. В 2024 году в России появится новый президент. У Путина же будет возможность принять участие в управлении страной, но уже с других позиций. Вторая подход, таким образом может показаться оправданным, но и это не так. Сейчас формируются контуры политической системы, при которой управление государством не будет зависеть от одного лица ни от сиюминутного расклада политических сил. Укрепление роли Совета Федераций, появление Государственного Совета, укрепление Совета Безопасности по сути могут привести при которой развитие страны окажется делом не одного человека, занимающего пост президента и не случайного распределения голосов на выборах между политическими партиями. При этом очевидно, что текущая настройка государственного аппарата не последняя, очень серьезные изменения могут произойти в преддверие президентских выборов 2024 года, которые и ознаменуют собой завершение реформы управления и, одновременно, фиксацию положения в управлении страной.
Второе. Территориальное устройство России. Весьма вероятно, что в этой сфере нас ждет очень существенное изменение. Появление заявлений о том, что одной из поправок Конституции предусматривается создание так называемых «федеральных территорий», которые будут управляться из федерального центра и не входить в состав какого-либо субъекта является шагом в весьма интересном направлении. По сути окажется, что Россия состоит из двух типов территорий. Территории субъектов Российской Федерации и федеральных территорий, не являющихся субъектами РФ. Это фактически означает революцию в федеративном устройстве. Если часть территории гипотетически не будет находиться в составе какого-либо субъекта РФ, то это означает, что в обозримой перспективе мы придем к возможности фактического упразднения регионов, путем их включения в общефедеральную территорию. Я, разумеется, исключаю случаи передачи всей территории того или иного региона в состав особо охраняемых природных территорий, которым предлагается как раз и передать статус федеральных территорий. Но то, что с нынешней региональной властью (как, впрочем, и с муниципальной, которую хотят включить в единую структуру публичной власти) что-то нужно делать). В таком случае прогнозируется резкое сокращение числа субъектов Российской Федерации и последующий перевод национальных республик в фактическое состояние национально-территориальных автономий. Это во многом необходимо для пространственного переформирования России, в контексте оформления национальных границ страны в интервале 2022-2024 года. В существующем виде Российская Федерация к каким-либо действиям такого рода не готова.
Третье. Экономическое развитие. В этом контексте безусловными приоритетами будут амбициозные инфраструктурные проекты. Опыт строительства Крымского моста показал, что России такие проекты под силу. Мост на Сахалин, северный железнодорожный путь и целый ряд других проектов будут востребованы в ближайшее десятилетие. Развитие передовых производств станет еще одним аспектом экономического развития. Уже в прошлом году были определены направления этих приоритетных модернизаций – энергетика, искусственный интеллект, биотехнологии. Наконец, третьим аспектом может стать дезинтеграция отдельных частных компаний в систему государственного управления. Встречи В.В. Путина с руководителями компаний Лукойл и Северсталь вероятно демонстрируют будущий тренд по созданию в России конгломератов за счет объединения существующих государственных корпораций с отдельными предприятиями в своих областях. Это должно повысить эффективность ведения производственной деятельности и сократить издержки.
Четвертое. Россия вынуждена будет перестраивать механизм своей внешней политики. Очевидно, что мир подходит к активной фазе конфликтов за сферы влияния. Это наглядно показали действия США против Китая и готовящиеся действия против Евросоюза. В такой ситуации России придется быть конкурентоспособной, так как альтернативой конкурентоспособности является, пожалуй, только стагнация и неблагоприятное давление со стороны других участников большого передела мира. При этом, в той или иной мере России придется бороться с тяжелым наследием 90-х – 00-х годов, выразившихся в весьма негативных трендах российской политики в отношение стран ближнего зарубежья. На фоне практически полного отсутствия интереса к борьбе с Россией в 90-е годы, Запад не перешел в активное наступление для того, чтобы прибрать в свое управление остатки Советского Союза. Во многом это было связано с тем, что европейские страны пытались переварить включение в свой состав восточноевропейских государств, а США занимались исключительно монетизацией собственной гегемонии. Серьезные сдвиги произошли только в 00-е годы, когда пространство бывшего СССР стало объектом нарастающей экспансии конкурентов. США, ЕС и Китай беззастенчиво устроили битву за геополитическим контролем за отдельными частями бывшего СССР. Некоторые игроки совершали поползновения и собственно на территорию России. Достаточно вспомнить активности на Кавказе Турции, Саудовской Аравии и ОАЭ, фактические пытавшиеся создать в северокавказских республиках анклавы собственного влияния (остаточные черты этого имеются и до настоящего времени).
При этом Россия проводила весьма странную и крайне неэффективную политику. Она сводилась фактически в попытке привязывания бывших советских территорий экономическими стимулами (поставка дешевых энергоносителей, предоставление кредитов и т.д.) и, одновременно, попыткой не раздражать местные элиты, которые становились все более националистическими и все более прозападными. Действенного механизма не было в том числе и потому, что значительная часть этих самых бывших советских элит была встроена в отечественные элиты и фактически воспринималась как «своя», таковой реально не являясь. Вероятно, выгодный для бывших постсоветских государств сценарий получения экономических преференций и невмешательства за демонстрацию дружбы сохранился бы, если бы не возврат Крыма, который все без исключения постсоветские элиты посчитали заходом России на свою территорию. Мы сколь угодно долго можем рассуждать о том, что совершившие переворот на Украине силы, были чужеродными для тех, кто находился там у власти, но это не так. При всем противлении Янковича триумвирату Яценюка, Кличко и Тягнибока они находились в одном поле и тот же Янукович без какого-либо зазрения совести мог спокойно пойти на сделку с Яценюком, или Кличко, ну а Тягнибока и его партию Свобода так вообще фактически взрастил, оставив без жесткой государственной реакции их укрепление на западе Украины. В таком случае для властей в любом постсоветском государстве оказывается проще принять появление своих, устраивающих переворот, нежели чем допустить к игре Россию.
Что может сделать Россия? Ну первые шаги уже делаются – это прекращение проекта экономический ресурс в обмен на видимость дружбы. Элиты зарубежных государств, необходимо жестко контролировать и при малейшей угрозе менять, не дожидаясь нелояльности. Это вечная заповедь для любого государства, обладающего способностями к давлению и интересами на тех, или иных территориях. Надеюсь, что текущее положение дел по Белоруссии (ранее опробованная как на постсоветских государствах – Молдавии, Грузии и т.д., так и на зарубежных государствах, например, Турции) не будет единичным проявлением, а станет частью государственной политики. Однако сказав «а», необходимо говорить и «б». Этим самым «б» должна стать политика по генерации в тех государствах, которые интересны России с точки зрения формирования удобного окружения таких сил, которые будут не просто пророссийским, а российскими в полном смысле слова (хоть нелегалов СВР в президенты, в таком случае все подойдет). Увы, данная позиция никогда не удавалась России. Видимо не в полной мере еще с имперских времен был освоен метод «заложников», для его применения не к врагам (тут можно вспомнить и Шамиля, и ряд других примеров), а к друзьям, т.к. друзей контролировать нужно еще больше, нежели чем врагов. Но увы, век от века Россия сталкивается с одним и тем же. Достаточно вспомнить появление на карте мира независимой Греции, которую против воли Российской Империи фактически организовал русский генерал А.Ипсиланти, а первым президентом стал бывший министр иностранных дел империи И.Каподистрия. И такие «акты потрясающего непослушания» в российской истории на каждом шагу, так как самоуправство и «обезбашенность», пожалуй, всегда являлись нашими национальными чертами.
Новая декада в Российской истории потребует решения данной проблемы и формирования новых эффективных механизмов работы на постсоветском пространстве и в ключевых точках российских интересов. Иного не дано.
