Если план по химическому разоружению Сирии будет развиваться стремительными темпами,это будет уже не первым случаем, когда дипломаты дают воюющим сторонам возможность сделать шаг от начала войны.
«Это на самом деле более возможно, чем кажется», - считает Джеймс Туул (James Toole), профессор политических наук, читающий курс международных отношений в университете Индианы (Indiana University – Purdue University Fort Wayne (IPFW)).
«Некоторые страны последовательно участвуют в мирных инициативах. Например, Норвегия пыталась положить конец кровавой гражданской войне в Шри Ланке в 2000-е годы. Канада и Швеция тоже известны своими проектами помощи в решении конфликтов других народов.»
Америка также не всегда допускает военный вариант развития событий, - «даже в течении иракской и афганской войн мы неоднократно замечали присутствие таких вариантов со стороны США», - говорит профессор Туул. «Но часто усилия дипломатов остаются незамеченными.»
«Возможно, наиболее известен пример, когда США и Россия тайно сотрудничали для мирного разрешения ситуации в кубинском кризисе 1962 года, в то время когда на горизонте замаячил Армагеддон.»
Профессор Туул задаётся вопросом, что такого могло происходить за кулисами мирового процесса, когда Северная Корея несколько месяцев назад разразилась воинственной риторикой. Было тогда и давление со стороны нового лидера Ким Чен Ына, и видео Вашингтона, обьятого пламенем. И потом северокорейские официальные лица неожиданно понизили свой тон.
«Сейчас кризис вернулся в начальную стадию», - говорит Туул. «Возможно, весь этот конфликт возник внутренне в связи с тем, что новый лидер примерялся к месту Главного. Но – кто знает? Возможно, Китай закулисно оказывал давление на Северную Корею, чтобы охладить её пыл.»
Профессор Туул, который уже вовсю использует сирийский кризис как пример на уроках, посвящённых ведению переговоров, полагает, что по теме процесса выруливания конфронтации в мирное русло ещё многое осталось за рамками общественного внимания. «Президент Барак Обама – это человек, предпочитающий оставаться в стороне, Вы не увидите воочию его вклада в происходящее», - говорит Туул. Госсекретарь США Джон Керри был излишне раскритикован за чрезмерное подчёркивание того, насколько ограниченным будт возможный удар по Сирии. Но за маской дипломатии США, возможно, готовили серьёзную военную акцию.
«Внезапно Президент России Владимир Путин, ранее никогда не затрагивавший в беседах с президентом Асадом тему химического оружия, решил выступить в роли миротворца. Но скорее всего, такой шаг был обусловлен угрозой американского вторжения», - говорит Туул.
Тим Роймер, бывший посол США в Индии, 12 лет прослуживший также конгрессменом от 3-го округа штата Индиана, тоже думает, что некоторые из усилий, приведших к уступкам Сирии, были из разряда «закулисных».
«Возможно, велись очень неторопливые переговоры резервного канала с различными сторонами-участниками процесса», - сказал он. США буквально шагало через минное поле конфликтующих интересов: «Суннитско-шиитский конфликт, Иран и саудиты накачивают этот конфликт оружием, и Россия… Невозможно себе представить более сложную ситуацию, чреватую неожиданными поворотами.»
Роймер сказал, что он «был бы в восторге это увидеть», но предупреждает, что принятое соглашение о химическом оружии только дает Америке немного времени для раздумий о том, какую судьбу уготовить президенту Асаду.
«Вопрос приобретает ещё большую сложность, имея в виду резолюцию по проблеме химического оружия», - говорит Роймер. Это нестабильная реакция, при которой в ближайшее время соглашение может помочь Асаду удержать власть. «Сейчас его очередь делать шаги, так как он будет решать, каким образом будет уничтожаться химическое оружие.»
«Впрочем, в любом случае процесс обещает быть в равной степени сложным», - предупреждает Роймер. «Демонтаж химического оружия должен происходить в очень опасном климате и во многих местах, в несколько приёмов.»
«Дипломатические усилия стоят очень дорого, если считать расходы времени и ресурсов, и это отнимает время от других вопросов», сказал он, «включая и другие миротворческие усилия.»
Всё же Роймер говорит, что он полностью поддерживает взгляды и курс президента (США). «В ретроспективе возможно виднее, что было бы лучше, если бы США выполнили специально организованный военный удар два или три месяца назад.»
Давид Кортрайт, директор по стратегии в институте Крок (Kroc Institute for International Peace Studies at the University of Notre Dame) полагает, что сомнения в Конгрессе и отказ парламента Великобритании от военного вмешательства были частью изменения мировых взаимоотношений.
«Это отражает неприятие военных настроений и нежелание вести войну в регионе в целом – в Ираке, Сирии, Афганистане, а также волны насилия выплеснувшуюся после египетской революции», - сказал он. «Вооруженное вмешательство извне в сирийское противостояние спровоцирует новый виток конфликта.»
«Если посмотреть в будущее, то кажется, что мы смотрим с края обрыва. Это выглядит очень мрачно», - говорит Кортрайт.
«Смотря в лицо такой мрачной перспективе, я думаю, что в Москве, в Иране и в США, и, определённо, в Великобритании вы увидите, что и политические лидеры, и общество всё более склонны к выбору ведения переговоров.»
Кортрайт считает, что решение Обамы попросить Конгресс одобрения предполагаемого военного удара было мудрым решением.
«Это не было обычной процедурой. Президенты говорят, что у них есть право использовать силу, и они её обычно используют».
Кроме других положительных эффектов, это решение придало всем время подумать.
«Вся теория демократии заключается в том, что она предоставляет время подумать – время для справедливых решений перед тем, как мы понесёмся вперёд, но не удовлетворения капризов монархии».
Сейчас сирийские переговоры, также как и возможное потепление в отношениях между США и Ираном, видятся г-ну Кортрайту как «головокружительный момент» для дипломатии.
Также как и искусство ведения войны, дипломатия – это умение, которое изучают и преподают. Это называется по-разному – предотвращение конфликтов, посредничество, построение мира, и это включает в себя многие виды решений.
Миротворцы «настроены вглядываться в динамику стратегии, изучают альтернативы», - говорит профессор Туул. В боснийской войне, в частности, это разделило страну на две части.
«Иногда это может представлять из себя договор о разделении власти, а иногда решение принимается в пользу соглашения о принятии поста премьер-министра одной стороной конфликта, и президентского поста другой стороной, или же сменой президентов каждый год, или предоставление оговорённого числа мест в парламенте для оппозиции.»
Иногда это просто вынесение предложения о программе разоружения, так, как это сделал Джон Керри в текущем кризисе.
«Когда вы изучаете эти меры и узнаёте подробные варианты действий, вы не только начинаете работу с чистого листа, вы можете также и начать с использования заготовок», - сказал профессор Туул. «Квалифицированный дипломат сначала рассматривает альтернативы и затем пробует довести одну из них до полноценного соглашения.»
«Также жизненно важно иметь чувство национальной культуры, знание языка и характера лидеров, с которыми вы имеете дело. Общепринято, что недостаток таких знаний был одной из причин, по которым мы вошли в заблуждение в Ираке. Теперь в службах США задействовано больше людей, владеющих арабским языком.»
«Это было уроком, который нас по-настоящему научил», - сказал профессор Туул.
Туул также воспринимает утечки из переговоров резервного канала в стиле «Викиликс» как угрозу усилиям, которые могли бы предотвратить вооружённую конфронтацию с Сирией.
«В некотором роде, секретность является абсолютно необходимым условием для дипломатии», - сказал он. «Дипломатия невозможна, если все ваши карты разложены на столе».
