Рост давления на РФ со стороны США и Запада, постоянные провокации (от отравлений, до посылок бомбардировщиков к нашим границам), рост враждебной риторики Запада уже достигли совокупно такого уровня, что пора задать вопрос: где они остановятся? И что их заставит остановиться?Вопрос этот не праздный, но, к сожалению, орды «квасных патриотов» мешают обсуждению этой темы. Будучи вынесенной в массы, она немедленно обрастает умирающей от (вписать любую причину) Америки, её погибшего ядерного комплекса (но без учета транспортных реакторов, «патриоты» будут делать вид, что их нет), афроамериканской революции (в 60-х всё было хуже в разы, и ничего) и в конце концов с грохотом врезающегося в берег США СПА 2А05 «Посейдон».
Вопрос этот, тем не менее, надо поднять снова, и вот почему. Запад давит не просто в силу политических предпочтений. Запад давит по причинам настолько глубоким, что они де-факто неустранимы. Чтобы западные страны хотя бы временно начали сотрудничать с Россией в более-менее массовой форме и более-менее искренне, нужна угроза уровня Адольфа Гитлера, не меньше. Но её нет, и теперь уже, видимо, не будет.
Глубинные причины, толкающие Запад на враждебные по отношению к нам действия, настолько сильны, что вкупе с общим превосходством Запада в силе (промышленности, технологии, экономика, культура, население – всё вместе) оставляют только один вероятный исход наблюдаемого нами сейчас антироссийского крестового похода.
А исход этот такой: в долгосрочной перспективе наша страна, язык (видимо, даже языки, великий и могучий русский будет не один в данном случае), культуры тех, кто её населяет, и да – капиталы тех, кто ими владеет, – обречены. Мы все, от Путина до сталиниста Васи, никак не осиливающего замену обоев в старой квартире, обречены. Повезёт только тем, кто умрёт раньше, чем умрёт наша система. Наверное, в силу возраста Путин всё же успеет попасть в этот список «счастливчиков», но кое-кто из читающих этот текст имеет неплохие шансы увидеть гибель всего перед тем, как его самого «умножат на ноль». И вот почему.
Россия как системная проблема человеческой цивилизации
Как можно быстро и в полном объёме осознать значимость того или иного явления? Ответ прост: нужно смоделировать реальность так, как будто этого явления нет. Например, если спросить некоего разумного (ключевое слово) человека о том, хорошо ли, что были изобретены антибиотики, то этот разумный человек представит себе тот кошмар, который творился бы в наших перенаселённых городах без антибиотиков, и скажет, что да, антибиотики — это, безусловно, хорошо. И что без них было бы плохо.
Представим себе на секунду, что нашей страны нет. Не в смысле, что вместо неё имеется целый выводок бантустанов, а что её НЕТ ВООБЩЕ. Что она исчезла полностью.
Вот так.
Каким был бы мир, если подобное чудо произошло бы, если бы, как в том старом украинском анекдоте, все москали улетели бы в космос? Непредвзятый взгляд показывает: такой мир был бы куда более стабильным, чем сейчас. Есть мировой военный и технологический лидер, самое богатое общество в мире, чьё главенство (не будем называть ЭТО гордым словом «лидерство», так популярным за океаном) просто некому оспорить. Реально некому. У Китая за спиной Россия, иранцы тоже в глубине души понимают, что эта нелюбимая ими (а они нас не любят, и сильно) страна в некоторых ситуациях окажется палочкой-выручалочкой а в других – сильно сковывает свободу действий мирового гегемона. Нет России – нет палочки-выручалочки, руки гегемона становятся развязаны абсолютно, и в итоге никакого Ирана не будет.
Негде купить Т-72 в условиях, когда тебе не продадут «Абрамс» или «Лео», нет возможности купить С-300 или С-400, если тебе отказывают в поставке «Пэтриотов». Но это мелочь, потому что и зерно тоже негде купить, если не у гегемона. Ничего нельзя сделать. В мире, где москали все вместе улетели в космос, не будет никакого сопротивления гегемону. Вообще. Никто даже слова против не скажет, все будут молча делать то, что им говорят. Конечно, отдельные племена в Афганистане будут сопротивляться, но их можно будет затравить каким-нибудь VX, и на всей планете не будет никого, кто мог бы набраться смелости и сказать, что убивать VX – плохо. Не к кому будет апеллировать.
Более того, у самого гегемона всё будет намного лучше, чем сейчас. Можно будет свести армию к роли колониальной полиции с ядерным оружием. Не нужны будут все эти сверхдорогие игрушки типа атомных подлодок с баллистическими ракетами. Ими некому будет грозить. А это – экономический рост, рост качества инфраструктуры и качества жизни населения. Это инвестиции в технологии будущего, которые сейчас тратятся на ремонты неновых «Огайо».
А в Азии на мировой порядок пашут миллиарды человек. Они не покупают себе новенькие «Джили» и модные смартфоны от «Сяоми» — потому, что их роль в мире совсем в другом. Они должны работать молча и ничего не потреблять сверх меры, сверх отпущенного им лимита ресурсов. А другие азиаты, смуглокожие и кареглазые, должны добывать нефть. У них нет и не может быть ни национальных космических программ, ни атомных реакторов.
Этот мир при глубоком его рассмотрении выглядит страшноватым. Или даже страшным.
Особенно страшным он окажется для тех, кто «по мелочи» в него не впишется и попадёт под какую-нибудь оптимизацию. Была во Вьетнаме такая община — Сонг Ми. На её примере очень хорошо видно, как бы действовал гегемон с развязанными руками, отталкиваясь от своих нравственных установок.
Но при этом этот страшный мир абсолютно стабилен: в нём раз и навсегда расписаны все роли, у «игроков» нет абсолютно никакой возможности перейти на другой уровень. Эта цивилизация, при всём своём уродстве, энергетически оптимальна, в ней нет ничего лишнего.
Все процессы внутри неё, весь обмен материей и информацией оптимизирован и выполняется с минимальными энергозатратами, ценой минимальных усилий. В финале истории говорящие по-английски люди с английскими именами и фамилиями полетят к звёздам. Это будет не скоро, настолько не скоро, что они к тому времени уже забудут, что не говорящие по-английски тоже могли летать в космос. Как в американской фантастике. И этот мир вечен. Его некому «шатать». Некому и нечем: вся сила, все военные технологии и производство оружия находятся руках одной цивилизации, она же контролирует продовольствие и всю мировую логистику, и этот контроль неоспариваемый.
А вот наш реальный мир — нестабилен. Неоптимален. В нём гегемону приходится оглядываться. В нём гегемон вынужден терпеть наглые выходки русских в Сирии — потому, что у русских есть ядерное оружие, и наглые выходки китайцев, — потому, что когда-то русские научили их делать ядерное оружие и научили делать неядерное, а ещё потому, что они сейчас с китайцами во многом заодно. И многие другие наглые выходки тоже приходится терпеть, ведь кто угодно может купить у русских или китайцев оружие или вообще позвать их на свою территорию. Приходится иметь армию и флот, которые совсем не похожи на колониальную полицию, и платить за это. Приходится нести потери.
Приходится делать много того, что не является ни оптимальным для гегемона, ни необходимым. При этом планету периодически сотрясают противостояния типа «холодной войны». А до этого — «большой игры» между русскими и предтечей гегемона — англичанами, чьё общество уже почти является частью цивилизации-гегемона.
Мир, в котором есть Россия, нестабилен. Он похож на автомобиль с двумя моторами разной мощности. В нём невозможно всё раз и навсегда упорядочить, невозможно устранить или снизить массу «операционных издержек». В нём процветает соперничество. При этом всё вышеперечисленное не является чем-то необходимым для существования человечества, а стабильности этого существования так просто вредит.
Вносит лишний «драйв».
Это системная проблема. Чтобы понять её правильно, нам нужно небольшое теоретическое разъяснение.
Одним из удивительных открытий социологии ХХ столетия является, во-первых, установление того, насколько социальные процессы похожи на термодинамические, а во-вторых, понимание того, что принципы и законы теории систем, действующие на физические системы, точно так же действуют и на социальные системы, на общества. Отсюда, например, появились такие понятия, как «социальная энтропия» или «социальный перегрев», «социальная система» и т. д.
Особое значение приобрели принципы теории систем в приложении к людям и их обществам. Ранее автором эти вопросы поднимались в короткой статье, фрагмент которой имеет смысл привести целиком:
И для обществ, то есть социальных систем, это тоже так, например, попытка властей государства запретить мессенджер Telegram привела к тому, что в обществе резко интенсифицировались процессы противодействия, например, люди стали делиться друг с другом методами обхода блокировки и т. д. А ведь на качество жизни гражданина наличие или отсутствие Telegram почти не влияет: есть же WhatsApp, Viber и другие такие же системы. Но протест есть. Вспомнив любой пример из истории, когда кто-то давил на кого-то, сразу же можно вспомнить и примеры противодействия. Кто-то подумает, что такое противодействие есть неотъемлемое свойство человека, но на самом деле это неотъемлемое свойство всего сущего.
Теперь давайте абстрактно (пока) рассмотрим совокупность обществ, занимающих определённые, связанные друг с другом территории. Допустим, что между ними есть устоявшийся товарообмен, иерархия, баланс сил.
И вдруг внезапно появляется внешняя по отношению к этой стабильной системе сила. Она начинает активно перестраивать архитектуру отношений между обществами, «переключать на себя» материальные потоки, генерировать или делать общедоступной деструктивную для устоявшегося порядка вещей информацию. Да ещё и обосновывается на важной для связи обществ друг с другом территории. Породит ли такое вторжение противодействие со стороны «бенефициаров» сложившегося порядка и «нейтралов» в целом удовлетворённых своим статусом? Определённо да.
Теперь сместим фокус рассмотрения вперёд во времени. Эта сила существует. Она уже пережила первые попытки «соседей» произвести её «отторжение». Будет ли её положение стабильным? Нет, её всё время будут пытаться или выбить с занимаемых позиций, отняв контролируемые материальные потоки, или просто уничтожить, если силы позволяют.
Завершая картинку, назовём все общества словом «страны».
А внешнюю мешающую всем силу, которая тоже страна, назовём Россия.
Сложился паззл?
Увы, но это так. Наша страна и её население – это то пятое колесо в мировой телеге, из-за которого телега никак не может плавно и ровно поехать туда, куда хотят её хозяева. И такое положение дел приводит к важному для нас следствию.
При наличии имеющихся сейчас в мире центров силы баланс сил между ними всегда будет складываться так, что уничтожение России будет являться желаемым или вообще необходимым действием для одного или нескольких таких центров. Это обусловлено самой природой вещей и не зависит от человеческой воли.
Мы — пятое колесо в телеге. Мир без нас будет намного более стабильным и простым. Мы придаём человеческой цивилизации очень большую структурную избыточность. И, по законам мироздания, система «цивилизация» ВСЕГДА будет стараться избавиться от этой избыточности. Избавиться от нас.
За нас будут только те, кто следующий в очереди на «оптимизацию», или те, кто стоит в ней перед нами. И только пока им угрожают. Например, сирийцы. И, собственно, это мы и наблюдаем, да?
Условный Запад в теории может даже попытаться достичь мирного сосуществования, но не сможет. Просто потому, что, развиваясь естественно и гармонично, Запад упрётся в то, что сам факт существования России связывает ему руки и заставляет ограничивать себя.
Банальный вопрос — пробросить газопровод через Сирию на побережье Средиземного моря и получать газ на побережье, упёрся известно во что. И ЛЮБОЙ вопрос, затрагивающий интересы этой большой евразийской страны, превращается в то же самое. Россия никогда не была угрозой Западу, Запад несоизмеримо сильнее, но она всегда мешала, как палка в колесе, самим фактом того, что она есть. А помехи надо устранять, это тоже естественное свойство человеческих обществ. Помехи заставляют делать непроизводительную работу, повышают риски и издержки, в целом «поднимают энтропию».
Именно этим обусловлены те проблемы, которые Россия имеет с мировыми центрами силы с того момента, с которого они о ней узнали. Наш конфликт с Западом в традиционных для нас категориях неразрешим. Никак.
Но это половина наших проблем. Есть ещё одна, которая совместно с первой даёт мощнейший синергетический эффект и усугубляет наши трудности, как ничто иное. Речь идёт о качествах доминирующей в мире цивилизации – англосаксов.
Главный противник
Прежде всего стоит очертить контуры того сверхобщества, которое нам противостоит. В него совокупно входят США, Великобритания, Канада, Австралия и Новая Зеландия. Мы имеем дело не только с Америкой.
Уже одно только это делает противостояние практически безнадёжным, по крайней мере, в привычном и понятном нам виде. Силы слишком неравны. При этом кардинальным отличием англосаксонской культуры от любой другой является органическая неспособность смириться с существованием других культур, равных по статусу. А это делает невозможным мирное сосуществование.
Редьярд Киплинг в своё время писал о нас так:
Как англичане относились к восточным народам, мы хорошо знаем, расшифровывать не надо. Но скажем, что у Киплинга очень мягкая оценка нас, одна из самых мягких в сравнении с другими англичанами. И даже в этой мягкой оценке просто сквозит чувство превосходства, которое Киплинг испытывает по отношению к «этим азиатам». И, надо признать, в английских глазах не мы одни такие. По большому счёту, англичане видят так всех неангличан. И эта установка полностью передалась их культурному порождению – американцам.
Эволюционируя через многовековую войну с «чужаками»-индейцами, периодически вырождавшуюся в настоящий геноцид, через многовековое использование «чужаков»-рабов, эта установка в американских мозгах приняла просто чудовищные формы, превзойти которые по жестокости последствий смогли только немецкие нацисты, и на очень короткое время.
Нет никакой необходимости разбирать эволюцию этой системы взглядов, лучше сразу перейдём к результатам. Начнём с яркого примера.
Сейчас США сотрясают протесты, которые изначально (сейчас уже нет) были формой протеста чёрного населения США против расизма. Россияне не понимают, против чего они там выступали, ведь у США уже даже был чёрный президент.
На самом деле это следствие того, что их, чёрных, доминирующая в стране англосаксонская культура просто не принимает. Подсознательно белые американцы просто не могут смириться с тем, что эти совсем другие чёрные – тоже люди, да ещё и равные им. И это не политика властей, это англосаксонская ментальность. Это так на всех уровнях, начиная с бытового.
В Америке чёрные женщины распрямляют себе волосы. Каждый раз, видя на фото или видео афроамериканку с прямыми волосами, знайте: она каждый день мучается с плойкой, чтобы раскрутить свои натуральные кудри. Зачем? Да просто когда ты хоть чем-то похожа на белую, твои шансы найти работу чуть выше, шансы нарваться на хамство чуть ниже, шансы быть остановленной полицией для обыска на улице тоже ниже. Пару лет назад в одном из штатов 11-летнюю девочку выгнали с уроков за пышную причёску. А она у неё такая от природы – как и у всех чёрных.
А ещё в США продаются средства для отбеливания кожи. Чем светлее кожа, тем больше симпатий можно вызвать у белого рекрутера. И меньше вопросов у полицейского. Чёрный подросток знает, что при копах ему нельзя держать руки в карманах, а стоящему рядом белому можно. Их жизнь состоит из таких «мелочей» полностью, и уйти от этого нельзя никому. Мишель Обама мучилась с плойкой каждое утро, чтобы у её мужа не просел рейтинг среди белых домохозяек.
Выхода нет. Ты можешь быть кем угодно и иметь любые деньги, но та культура, которая тебя окружает, не принимает тебя, не согласна с твоим существованием и никогда не будет согласна.
А ещё их иногда по этим причинам убивают. Чёрные подозрительно как-то выглядят, лучше на всякий случай выстрелить. Даже когда это какой-нибудь студент-медик без криминального прошлого.
«Мама» компьютерного проектирования корабельных корпусов Рэй Монтегю выкинула плойку только уйдя на пенсию. Кто-то скажет, что это мелочь, но представьте себе, как там выглядят немелочи, если таковы мелочи.
Нетрудно догадаться, под каким чудовищным психологическим прессингом они живут. И эти беспорядки изначально были просто «распрямившейся пружиной». Следствие описанной в статье по ссылке выше «социальной энтропии», доросшей до невыносимых значений. Это уже потом демократы оседлали эту волну в своих интересах, это уже потом туда влезли «антифа».
Что в этом всём самое важное? А то, что за полтора века белая англосаксонская культура так и не смирилась окончательно с фактом существования чёрных в ином, нежели имущество, качестве. Рабство было отменено в 1865 году, 155 лет назад. В любом другом обществе чёрное меньшинство давно уже было бы ассимилировано, а внешние особенности чёрных стали бы вариантом нормы.
Но в англосаксонской культуре США они избавились от обязанности уступать место белым в транспорте или парке на скамейке только в 1960-х. Ничего не помогало: чёрные и белые американцы лезли под пули по Вьетнаме, вытаскивали из-под огня друг друга, и даже это не помогло преодолеть раскол. Каким сильным должно быть неприятие «других», если даже такое не помогает обрушить стены между людьми?
Ну а то, что с «чёрной» стороны выкатывается «ответка», это уже естественное следствие: весь этот криминальный рэп, кричащий вызывающий стиль и тому подобное. Конечно, эта «ответка» в итоге убивает самих чёрных, превращая всё их сообщество в криминализированный и жестокий сброд, порождая ответный чёрный расизм, но белому большинству это неинтересно; как экзотических зверушек, стоящих классом ниже, белые чёрных вполне принимают, даже несмотря на всякие гангста-издержки.
Самой большой ошибкой будет видеть в этом «просто расизм». Расовые предрассудки есть у всех, в том числе у нас. Но для американцев и, шире, англосаксов расизм — это следствие принципиальной неспособности видеть в «чужаке» равного себе человека. И, как следствие, невозможность признать за другими культурами равный статус
К нашей культуре это относится в полной мере, хоть мы и белые. Мы совершаем в их глазах преступление самим фактом своего существования. Это не преувеличение. Они бы приняли нас, согласись мы с подчинённым положением, перейди на английский и уйдя в тень «исключительной нации» (естественно, это касается тех, кто неотличим от белых американцев). Но мы такого ведь не хотим, да?
Наиболее ярко восприятие «других» проявляется в американских войнах.
6 января 2012 года Джон Тирман, учёный и исполнительный директор Центра международных исследований Массачусетского технологического института и автор книги «Смерть других: судьба мирного населения в войнах Америки», выпустил статью в «Вашингтон пост», короткую, но крайне важную с точки зрения понимания того, что такое США и почему эта страна ведёт себя именно так. Статья называется «Почему мы игнорируем гражданское население, убитое в американских войнах». Автор быстро подводит читателя к простому и неоспоримому ответу на вопрос в заголовке:
Когда коммунизм в Корее и Вьетнаме бросил нам вызов, мы призвали эти культурные связи, чтобы осознать миссию США за рубежом. То же самое относится и к Ираку и Афганистану, поскольку средства массовой информации и политики часто изображают исламских террористов в качестве дикарей из приграничья.
Представив каждую из этих войн как борьбу за цивилизацию против беззаконной культуры, мы, по сути, относим местное население к индейцам нашего североамериканского завоевания. Роберт Д. Каплан, автор по внешней политике, написал в 2004 году на своей странице в Wall Street Journal: «Красная индейская метафора — та, с которой номенклатуре либеральной политики может быть неудобно, но полевые офицеры армии и морской пехоты приняли ее, потому что она идеально отвечает на военный вызов начала 21-го века.
Налицо синергетический эффект – неприятие «чужих» наложилось на исторический опыт по их военному завоеванию и, периодически, истреблению, опыт, который воспет в национальном эпосе как героический. Теперь надо повторять, и они повторяют. Все их жертвы — индейцы для них.
Это стремление убивать – родовая травма американской культуры, очень сильно усугубившая полученное по наследству от англичан неприятие концепции «равных чужих». Американцы готовы принимать факт существования «чужаков». Но в подчинённом положении и, по Киплингу, «с рубашкой навыпуск».
Либо с полным отказом от идентичности, переиначиванием имени на английский манер и так далее. И только белых. Попытки занять равное положение, не превращаясь в американца, закончатся плохо, что мы и видим в нашем случае.
Подобный взгляд на мир не мог не породить политическое учение, и он его породил.
Прекраснодушные эльфы из рядов либералов иногда высказываются в том ключе, что в Америке нет идеологии, но она там есть, она формализована, описана в литературе и имеет название. Речь идёт о так называемой идеологии американской исключительности — American Exceptionalism.
Увы, но на русском языке об этом явлении написана какая-то ерунда: как и все важные вещи, в переводе это дано с сильным искажением. Поэтому учите английский, нельзя знать содержимое головы врага, если не говоришь на его языке, а сегодня понимание противника для нас жизненно важно.
Но если на русском языке ничего толкового нет, то на языке оригинала есть. Переведём выжимки.
Американская исключительность — это набор трёх догм, который утверждает, что, во-первых, история США, не знавшая монархии, феодализма и законодательно закреплённого неравенства граждан (чёрные не в счёт), лучше, чище и прогрессивнее, чем у других стран, во-вторых, что моральный долг Америки состоит в трансформации мира по своему прогрессивному образу и подобию, и, в-третьих, поскольку история Америки лучше других наций и так как у неё есть прогрессивный моральный долг, которого нет у других наций, то Америка с морально-нравственной точки зрения превосходит другие нации.
Десятки миллионов американцев искренне убеждены в том, что неамериканцы не имеют морального права сравнивать себя с американцами. В онлайн-дискуссиях некоторые прямо в лоб могут отбросить любой довод фразой: «Не может быть морального равенства между нами и …» (вписать кого угодно).
С точки зрения последователя идеологии американской исключительности доводы типа «да, мы случайно накрывали своими бомбами штатских в Сирии, но вы там же убили намного больше гражданских, поэтому заткнитесь» не имеют никакого смысла. То есть их даже обсудить нельзя — потому, что они не имеют смысла в принципе. Не-Америка не может сравнивать себя с Америкой, потому что Америка имеет врождённое моральное превосходство над не-Америкой.
Наши бомбы кого-то там убили? Но мы — добро, мы хотели сделать этим людям лучше, просто ошиблись. А вы хотели сделать хуже, и у вас нет и не может быть никаких оправданий. Вы сами хотели сделать лучше? Тогда вы были бы с нами заодно, потому что мы априори добро, а все остальные — добро постольку, поскольку заодно с нами. Значит, вы не имеете права претендовать на добрые намерения, добро — это Америка, а не какая-то чушь про спасение невинных, которую вы несёте тут.
Вырезать под ноль христианское население Сирии — это добро? Да, потому что это делаем мы, американцы. А если бы вы хотели вырезать сирийских христиан, а мы бы вам противостояли, то добром была бы защита сирийских христиан, а не попытка их геноцида. Вам понятно, чем добро отличается от зла? Вы против нас, поэтому вы — зло. Априори. Не важно, что мы убиваем детей, а вы их спасаете. Мы убиваем их во имя добра, а раз вы стоите у нас на пути, то вы — зло. Мы сами встанем на пути зла и будем драться против вас, мы американцы, мы никогда не отступаем с верного пути и никогда не сдаёмся.
Так это «прошито» в их головах. Этим они руководствуются. С нашей точки зрения всё это просто крайне экзотическая форма банального в своей основе фашизма. Но для них это центральная точка в их мироощущении.
Звучит карикатурно, но многие из них на самом деле верят во всё это, верят истово, настолько, что это полностью развязывает им руки и отключает нормальную человеческую мораль. И они на самом деле готовы воевать и умирать за этот набор идей. Вспомним для примера Ливию. Разгромленное вдребезги государство, превращённое в сплошную зону войны, с рынками рабов и ракетными обстрелами больниц, без электричества, но с террористами, – и конца не видно всему тому ужасу, который там происходит. Думаете, многие в США в этом раскаиваются?
Нет, как и за «эйджент-оранж», Сонг Ми, сожжённую с населением Фаллуджу и всё остальное. Никто из них не раскаивается.
И причины очевидны. Если американская нация – исключительная, то другие априори неисключительные. Если американская нация стоит выше других, то другие – априори ниже, обратное не верно даже с точки зрения логики. Потому, что не бывает «просто превосходства». Если ты считаешь себя выше других, то значит, что ты считаешь других ниже себя. Это неизбежно.
И из этого во многом проистекает американская политика. Известный американский историк и общественный деятель Майкл Ледин сформулировал это так (позже это стало известно как «Доктрина Ледина»): «Раз в десять лет или около того мы должны подбирать какую-нибудь маленькую убогую страну и разбивать её об стену просто ради того, чтобы показать всем, как мы ведём дела».
Это вполне логичная установка. Превосходство требует того, чтобы иногда указывать окружающим на их статус. Самым доходчивым методом указать кому-то на его место является унижение, а высшая форма унижения — это что? Это убийство. Что мы и видим в Ираке, Сирии и других местах.
Но что, если кто-то, кто по твоему мнению ниже тебя, но ведёт себя как равный, а разом поставить его на место нельзя, что ты будешь чувствовать по отношению к нему?
Ненависть.
Приведём для иллюстрации цитату от ещё одного авторитетного и знаменитого в Америке человека – Грэхэма Эллисона, деятеля, стоящего несоизмеримо выше Ледина в американской табели о рангах.
Эллисон — крупный американский учёный, профессор Гарварда, бывший помощник министра обороны США, член Совета по международным отношениям и Трёхсторонней комиссии, лауреат всяких разных премий за мир (!), знакомый Дэвида Рокфеллера и прочая и прочая и прочая, и, в общем, известный и уважаемый в Штатах человек (с личной страничкой гражданина в Википедии можно ознакомиться здесь, там же все титулы и регалии). А теперь цитата о тех, кто забыл, где их место:
Сколько тоски в этом. Как бы русские ни заслужили быть задушенными, мы не можем их удушить, потому что погибнем сами. Как больно! А если бы этого ограничивающего фактора не было бы? Что бы было тогда? Более того, есть и ещё более важный вопрос: а если у американцев ПОЯВИТСЯ возможность «задушить», не погибнув? Что тогда они сделают?
Если кто-то сомневается, что публичный авторитетный общественный деятель мог бы такое заявить, то вот собственноручно написанная им для National Interest статья (английский первоисточник для неверующих).
В своё время автору сильно резануло слух в американских новостях то, как американцы освещают полёты своих астронавтов на «Союзах». Обычно это «Наш Джон Смит и двое русских». У русских нет имён практически никогда. Мелочь, но показательная.
Этот подход — базовый для США. Он обусловлен свойствами населения этой страны и не исчезнет никогда. Это та модель отношения к «чужим», которую им диктует их архетип. Вот с кем и чем мы имеем дело. И не надо вспоминать свой опыт общения с этими милыми и добродушными людьми, у автора тоже есть опыт общения с американцами, правда, ДРУГОЙ.
Они именно такие, а их дружелюбие – напускное, и они и сами этого не скрывают. Они улыбаются друг другу и всем остальным просто так, за этим напускным дружелюбием настоящих эмоций нет. Это не дружелюбие, это лицемерие – по крайней мере, именно так американский способ общаться назывался в русском языке во все времена.
Они, в общем, не скрываются, когда общаются «среди своих». Из свеженького: в популярном военно-морском блоге Navy Matters озвучен американский взгляд НА ВСЕХ противников США:
Это примерно то, что думает «обычный Джо». Про нас (если вы ещё не поняли). Таких вещей в американском интернете можно наковырять на целую книгу. Обратные примеры, конечно, тоже есть. Одержимость американской исключительностью и желание придавить всех к ногтю – это особенность МЕНЬШИНСТВА американцев. Проблема в том, что это меньшинство ДОСТАТОЧНО БОЛЬШОЕ И АКТИВНОЕ. А пассивное большинство не будет сопротивляться.
Каким у американского общества выглядит образ будущего? К счастью для нас, американцы не скрывают того, каким они хотят видеть мир в далёком будущем.
FUTURECIDE
Одно из последствий американской идеи о необходимости переделать мир по образу и подобию Америки можно наблюдать в космической фантастике. Какие имена у людей, покоривших Вселенную, в американских фантастических книгах? Английские. Не всегда, но очень часто. А обращаются они друг к другу как? Да тоже по-английски – мистер, сэр и тому подобное. При этом о том, что есть кто-то ещё, кроме американоподобных землян, в некоторых книгах упоминается, а в некоторых нет. Как будто не англоговорящих культур нет. Просто нет, они за рамками сюжета. Никто не говорит, что их ВООБЩЕ НЕТ. Просто не упоминают.
Впрочем, есть и честные писатели. Майкл Энтони Фостер, например. Процитируем кусок его «шедевра» «Воины Рассвета». Человек и потомок генетически измененного человека беседуют о языке этих самых генетически измененных людей в далёком будущем на борту звездолёта:
— Да. Кое-что. Например, язык Синглспич — модель китайского, но мы, разумеется, не копировали их грамматику и фонетику. Каждый корень в Синглспиче имеет три части, а каждая комбинация — четыре значения. Но в основе системы мы базировались на английском, так как им владеет большинство людей. К тому же нам не нравится интонирование, без которого китайский язык невозможно понимать однозначно. Можно сказать, мы использовали их идеи, но на другом материале. Говорят, что рассматривался даже русский язык, который одно время был распространен на Земле, но затем стал мертвым языком. Однако строй этого языка, его структура оказались слишком примитивными, как и народ, говоривший на нем.
Конечно, есть и противоположные примеры, но в большинстве случаев образ будущего, транслируемый американцами, прост: в нём нет неамериканцев. Просто нет, и всё. Они не упоминаются. Не объясняется, где они. Их отсутствие «в кадре» само собой разумеется, и по этому поводу никто не задаёт никаких вопросов.
Причины этого глубоки и проистекают именно из идеологии американской исключительности. Коль скоро моральный долг Америки — изменить мир по своему прогрессивному образу и подобию, все должны стать образом и подобием американцев. А так как добро — это Америка, а зло — это не-Америка, то со злом надо сделать что? Правильно…
В настоящий момент подход США к построению миропорядка (так, как они его видят) называется словом «футуроцид»: надо уничтожить все варианты будущего, кроме американского варианта будущего. Почему? Потому, что это моральный долг Америки – преобразовать всё по своему образу и подобию. А значит, может быть только один вариант будущего. Для всех. И реально США сломали всё, до чего смогли дотянуться. Колониальные империи, потом СССР. Затем пришла очередь стран поменьше. Какая страна арабского мира была самой развитой технически? Ирак.
А из республик бывшей Югославии какая была самая развитая в промышленном отношении? Сербия.
То есть доставалось прежде всего тем, кто ушёл по пути прогресса дальше соседей. Это не просто так.
Кто там ещё есть? Иран, запустивший спутник собственного производства на околоземную орбиту и производящий газовые турбины и реактивные авиадвигатели, пусть и не своей разработки.
Для того чтобы на твою страну начали падать американские бомбы или чтобы попасть под санкции, надо немного. Достаточно просто сделать шаг в сторону индустриального развития и технического прогресса. Потому, что индустриальное развитие и технический прогресс дают шансы строить будущее самим, без США и вассалов США, которым они оставили промышленность. А это неприемлемо.
В противоположность этому вспомним, чем заканчивают «свежепрогнутые» США страны, например, Украина. Деиндустриализацией и пропагандой «аграрной сверхдержавы». И Прибалтика – тоже. Польша нет, но многие компетенции именно в проектировании различной техники поляки утратили. Румыния при СЭВ строила реактивные самолёты собственной разработки, а сейчас?
Да и Россия тут даёт яркий пример. Вспомним девяностые: контракты с Ираном по поставкам им и производству у них всего и вся могли бы стать палочкой-выручалочкой для отечественной промышленности, особенно для авиапрома, но нежелание американцев видеть какие-то промышленные державы в незападном мире и наличие в России проамериканской «пятой колонны» в системе власти (она и сейчас есть, кстати) привели известно к чему. В итоге мы оживаем только сейчас, и итог совсем не гарантирован. А если бы нас даванули чуть-чуть сильнее? Был бы у нас сейчас авиапром вообще?
Ещё одним характерным примером того, как наши «оппоненты» видят мир, являются компьютерные игры серии «Цивилизация». В них не предусмотрен иной финал, кроме победы той цивилизации, за которую играет игрок, над другими. Никакая другая культура не смогла бы породить «Цивилизацию» никогда.
Примеров много на самом деле, и исключения из них — это Европа, Япония и Южная Корея, но сейчас они слишком сильные игроки, чтобы США могли их додавить до полной деиндустриализации, во-первых, а, во-вторых, ранее они нужны были для борьбы с Советским Союзом. Иначе вряд ли «Мицубиши» делала бы реактивные истребители. При этом ни в одной дружественной США (кроме Франции, которая долго была по-настоящему независимой) стране нет замкнутых технологических цепочек в «оборонке»: что-то создать с нуля и целиком могут только США. И это не случайно, они и нам предлагали такой полудемонтаж оборонки в обмен на доступ к западным военным рынкам.
Сегодня в старых промышленных странах индустрия существует как реликт «холодной войны», но зато США удалось намертво привязать эти страны к своему образу будущего: на космическом корабле, которые отправят к Марсу, возможно, будет немецкий член экипажа. Или японский. Но они будут англоговорящими, и корабль этот будет американским, а кто не понимает, что другого пути нет, пусть готовится к санкциям, если не к бомбам. И, конечно, это только Марс. К спутникам Юпитера уже никакие неамериканцы не полетят, «рылом не вышли», хотя деньгами в этом поучаствуют.
Синергетический эффект и прогнозируемый итог
Структурная избыточность России вместе с предельно агрессивным неприятием «чужих» культур американцами и, шире, англосаксами вообще, в качестве равных партнёров дают интересный синергетический эффект.
Во-первых, американское давление не спадает несмотря ни на что: они могут идти на конфронтацию с Китаем, и было бы логично не ссориться одновременно с Россией, более того, такие предложения в самой Америке появляются регулярно. Они НЕ МОГУТ уйти от этого: не получается. Более того, не получится.
И это при том, что во время «холодной войны» именно это они и сделали, правда, наоборот, с китайцами против нас: после того, как закончилась война во Вьетнаме, США удалось сделать Китай если не союзником, то, по крайней мере, попутчиком в борьбе против СССР.
А сейчас, когда надо давить Китай (вспоминаем «футуроцид»: как только мощь Китая достигла определённого уровня, он автоматически стал врагом), не ссориться одновременно с русскими не получается.
В то же время Европа, которая, казалось бы, заинтересована в покупке у России дешёвых энергоносителей, тоже на длительных отрезках времени в основном играет против России. Примеров масса, можно вспомнить роль Германии в украинских событиях. И дело тут не в США, Европа всегда была враждебной, просто в отсутствие американской культурной парадигмы неприятия Европа иногда могла с Россией сотрудничать, пусть и временно. Сегодня же от полного скатывания европейцев в сравнимый с американский уровень враждебности удерживает только торговля. Но и её есть кому разрушить, примером чего является история с Навальным в Германии, потенциально чреватая новыми санкциями и именно против торговли.
В целом, если реально придётся выбирать, то, сжав зубы, немцы выберут США. Есть мнение, что они уже решили это сделать: процесс резкого вывода немецких денег из России уже начался. «Потоки» пока их привязывают, но как долго это продлится? А после немцев остальная Европа просто «возьмёт под козырёк» и повторит. Многие европейцы этого не хотят, то, как они «прокатили» трансатлантическое партнёрство (TTIP), хорошо это показывает. Но если их заставить выбирать и не дать возможности лавировать, то всё очевидно.
С другой стороны, если американцы, одержимые идеей своей исключительности, даванут на Европу по какому-то вопросу слишком сильно, то на короткий исторический период может возникнуть некоторый альянс из России и каких-то европейских стран. Но именно на короткий. Потом всё вернётся к базовым противоречиям, рассмотренным выше.
В целом США работают на удушение РФ, а Европа колеблется: необходимость обеспечить стабильность и предсказуемость своего окружения и свободу для политико-экономической экспансии диктует соучастие в удушении. А торговые интересы в поставках энергоносителей диктуют не-удушение. В итоге мы видим занятные метания Европы при спокойной, сильной и ровной враждебности со стороны США.
США явно хотят выкинуть с планеты структурно избыточную единицу, и мы знаем, что их политика удушения России не закончилась с распадом СССР и нашей де-факто капитуляцией перед ними. Это, кстати, хорошо показывает, что сдаться невозможно: нас ликвидируют всё равно.
Их культура тоже диктует им агрессивную линию, они не могут отклониться от неё. То, что сейчас в США всё же начали раздаваться голоса с предложениями осадить в части давления на нас, нас обманывать не должно, Америка просто ищет пушечное мясо для войны с Китаем, и не более, и, как уже было сказано, осадить не сможет.
Игроки поменьше типа Японии не возражают против нашего выпиливания из реальности абсолютно. А вот Китаю это как кость в горле: он останется со всей мощью Запада один на один в этом случае. Пока Китай будет в нашем окопе. Что случится, если США предложат ему сменить лагерь, — вопрос открытый. Скорее всего, ничего, китайцы не могут не понимать, кто будет следующим после нас. Но надо понимать, что воевать за нас Китай не будет. Помогать — да. Вытаскивать из-под огня — нет. Всё сами.
Так или иначе, а все те факторы, которые не дают нам жить спокойно, обостряются. Дерзкие выходки России на Украине и в Сирии дали Западу понять, что если «гадину» не раздавить, то она может вырасти и окрепнуть. Запад потихоньку консолидируется, и те споры по поводу «Северных потоков» и новых санкций, которые там вспыхивают, — это просто утряска условий консолидации. Для Европы остро встаёт вопрос газа: полный переход на сжиженный их разорит. Им надо сначала решить эту проблему любым способом, а потом идти отламывать пятое колесо вместе с США. Но тренд очевиден.
Поэтому и наши соседи по СНГ вертятся волчком, пытаясь сделать и вашим, и нашим. В долгосрочной перспективе они нас уже списали, никто не верит в то, что мы переживём этот раунд. Нам тут кажется, что мы такие крутые со своими Су-35 и Т-90, но за пределами нашей великой Родины всё выглядит иначе от слова «совсем». Там видят не сильно крупного, а просто дерзкого паренька, которого хозяева планеты уже приговорили к смерти. Чуть-чуть осталось. И лучше с ним рядом в этот момент не стоять.
Исходное положение
Итак, по порядку.
1. Россия – структурно избыточный элемент мировой цивилизации, сам факт её существования при одновременном существовании других реально имеющихся центров силы порождает на планете процессы, отторгающие её, способствующие удалению РФ из мирового сообщества любым способом, от блокады до уничтожения. Важно понимать, что речь необязательно идёт о войне, обычной или ядерной. Стоит помнить, что на СССР не упала ни одна ядерная бомба, но его, тем не менее, нет. Поражение, скорее всего, будет выглядеть вот так.
2. Бенефициары сложившегося порядка либо не в силах игнорировать эти процессы (часть Европы, чуть позже будет и СНГ) либо заинтересованы в них (часть Европы и США). Исключение одно — Китай, но пока этого не хватит для остановки негативных процессов. К тому же нет гарантий, что позиция Китая останется такой навсегда.
3. Заинтересованный в ликвидации России бенефициар сложившегося мирового порядка и одновременно мировой гегемон (США) с культурной точки зрения не в состоянии отказаться от попыток сокрушить или вообще уничтожить Российскую Федерацию. Эти попытки не прекратятся никогда.
4. Все вышеперечисленные факторы носят неустранимый при текущем мироустройстве характер.
5. Соотношение сил между Российской Федерацией и теми странами, которые, вероятно, будут участвовать в её ликвидации, таково, что исключает возможность сдерживать давление противника в долгосрочной перспективе. И это тоже неустранимо.
6. Не существует способа избежать всего этого. И в случае, если РФ будет сопротивляться до конца, и в случае капитуляции итог будет одинаковым.
Так выглядит ситуация сейчас. Американцы наращивают те действия, которые они рассматривают как давление на нас. Демонстрация силы бомбардировщиками, санкции, угрозы, провокации против наших военных кораблей в открытом море, «чёрные операции» типа сбитого «Боинга» над Украиной — всё это начальный этап раскрутки процессов, в финале которых РФ должна проследовать в небытие за СССР. Впрочем, средства для ядерного нападения американцы активно совершенствуют, и, как уже не раз говорилось, риск внезапного ядерного удара по нам с их стороны потихоньку растёт.
Теоретически эти процессы могут носить переменный характер. Там нет какого-то специального антироссийского заговора, но есть объективная реальность, которая требует «убрать с площадки» Россию, можно чуть позже, можно чуть раньше, а ещё культура, исключающая и примирение, и взаимопонимание. Но есть и Китай, который тоже оттягивает на себя силы.
Поэтому в их «крестовом походе» возможны перерывы, но он при этом не прекратится никогда. И (последний важный вывод) если на кратко и среднесрочном отрезке времени полная ликвидация гегемоном России маловероятна, то на долгосрочном она неизбежна. У них сотни лет, одна попытка, да удастся. Накопленная вероятность того, что при нашей нынешней политике у них всё получится, приближается к единице, увы.
Что и делает непреложным тот факт, что при нынешней парадигме нашего поведения в мире мы обречены, как и было озвучено в начале материала.
Есть ли выход? Есть. Правда, для этого нам придётся буквально сломать свой менталитет, принять как должное новую систему ценностей и научиться действовать по планам, длительность которых превосходит срок активной жизни человека. Нам придётся измениться. И, как и в случае осознания корня российских проблем в мире, нам придётся понять кое-что такое, чего мы не понимаем.
