В Европе, в отличие от нас, всегда понимали силу слова, и всегда это слово охотно применяли против врагов. На это накладывалось ещё недоверие к русским: загадочным, далёким, из огромной холодной страны. И из эпохи в эпоху повторялось одно и то же – когда между ними и нами случался конфликт, сразу же в их СМИ лился отборный поток негатива с целью дегуманизации России. Так повторялось раз за разом, так есть и сейчас. Опять же – сказать, что нас ненавидят все европейцы – глупость. СМИ пользуются не все, и далеко не все им верят, но что есть, то есть.
Крымская война
Первая война в период по-настоящему массовых СМИ и литературы, и первая медийная война. В Англии пошло в ход всё, от газет и до баллад:
«Баллада «The Russian Bear», картинки с изображением медведя на листовках с балладой, посвященной смерти русского царя, многочисленное обращение к данному образу в текстах других баллад. Другим популярным героем (или, скорее, антигероем) баллад является русский царь, образ которого трактуется исключительно уничижительно. Кроме постоянного наименования Ник, сравнения с боровом и утверждения о том, что он спаивает своих подданных, авторы баллад постоянно используют сниженную лексику для описания персонажа. Отдельно отметим балладу под названием «Emperor of Russia kicked the Bucket!» («Император России сыграл в ящик!»). Текст выстроен как песня с запевом, в котором солист сообщает публике радостную весть, и хоровым припевом, в котором публика радостно присоединяется к торжеству.»
Во Франции более популярными были карикатуры, в которых, например, утверждалось, что казаки едят свечи. Вообще, подписи к карикатурам Оноре Домье бесценны:
«На табличке: «Кожевенный завод». «– Друзья мои, не бойтесь, я не забуду свою древнюю страну… Я иду дубить кожи казаков. Поработать с натуральной кожей в России… Какой шанс!»
Русская эмигрантка в Европе вспоминала:
«Не могу пересказать, как грустно русским в нынешнюю минуту за границей. В гостиных, на гульбищах, на торжищах, в отвратительных кофейнях лишь слышишь одно ругательство, зависть, ненависть к России. Не говорю уже о газетах. Здоровье мое не позволяет более их читать: всякий листок придает пуд желчи.»
До боли напоминает наши дни. Единственное, что предки были, пожалуй, умнее современников, и конфисковать имущество или блокировать банковские счета по национальному признаку не стали. И запрещать всё русское не стали, и осквернять памятники тоже.
Польское восстание
«Если вы будете продолжать эту варварскую войну; если вы, офицеры, благородные сердца, вы, кого по малейшей прихоти могут разжаловать и бросить в Сибирь; если вы, солдаты, вчерашние крепостные, сегодняшние невольники, насильно отторгнутые от матерей, невест и семей, рабы кнута, с которыми дурно обращаются, которых плохо кормят и обрекают многие годы, неизвестно сколько лет, нести военную службу... в последний час, когда вам предоставлен выбор между Петербургом, где царствует тиран, и Варшавой, где царствует свобода... если вы, вооруженные, отдадите свою слепую и одураченную силу на службу деспотизму, огромному, но слабому чудовищу, подавляющему без разбора всех — и русских и поляков; если, вместо того чтобы повернуться и выступить против палача народов, вы, пользуясь перевесом в оружии и числе, трусливо раздавите это отчаявшееся героическое население, отстаивающее первейшее из прав — право на родину; если в середине девятнадцатого века вы совершите убийство Польши; если вы сделаете это, — знайте, русские солдаты, вы падете, что почти невозможно, еще ниже южноамериканских банд и вызовете омерзение всего цивилизованного мира! Преступления, совершенные путем насилия, есть и остаются преступлениями; отвращение общества — это уголовная кара.»
Если заменить середину 19 века на век 21, а Варшаву на Киев, то подобного сейчас в ЕС масса. И рассказы о нашем варварстве и тирании, и сказки о нашей дикости и отсталости, и призывы изменить присяге и воевать против своей страны, и угрозы уголовного преследования и всего прочего. Тогда это написал Виктор Гюго, европейский интеллектуал, сейчас такое пишут интеллектуалы нынешние. Прошло 160 лет, а взгляд на нас как на «дикую орду» не поменялся. В Крымскую хотели работать со шкурами казаков, в 1863 году – мы уже вызывали омерзение всего «цивилизованного мира». Этот хор подхватили все ведущие газеты Англии и Франции, живописуя «зверства» русского солдата. И подпевал им Герцен:
«Рядом с дикозверскими подвигами неприятельского войска в Польше, рядом с сожженными деревнями, убитыми женщинами, разграбленными домами — идет безобразие казенной и откупной журналистики.»
Между тем поляки реально вырезали русских, реально не брали пленных и требовали им отдать территорию по Днепр, что вызвало всплеск возмущения даже у российских западников. Но Гюго и Герцены этого не видели, они собирали деньги полякам и писали о «русских косматых дикарях». Мы тогда победили. Победили в том числе потому, что польский народ не поддержал своих повстанцев. Но расчеловечиванию России, второму за десятилетие, это не мешало.
Русско-турецкая война
«Английская пресса зачастую представляла помощь России балканским народам как ширму, за которой скрываются завоевательные планы. Многие английские газеты отказывались от критических дискуссий и пытались активно манипулировать общественным мнением, формировали специфическую общественную атмосферу... Одним из постоянных сюжетов на страницах английских газет в этих условиях стало изображение жестокостей, чинимых солдатами русской армии в отношении мирных жителей на территории, принадлежавшей Турецкой империи.»
Та война, начатая в 1878 году, была, пожалуй, самой справедливой в нашей истории. Россия бескорыстно, не получив за это ничего, пошла спасать балканских христиан. При этом к османам отношение европейцев было очень даже критическим – скажем, в 1875 году британские газеты возмущались ужасами, творимыми османами в Болгарии. Но как только русские войска вошли в Болгарию, дабы изгнать тех самых османов, как тональность начала меняться – теперь дикарями стали русские. Конечно же, было по-разному: в русской армии работали европейские журналисты, существовали нейтральные и даже дружественные материалы, но более половины из них в английских газетах – враждебные России.Враждебные, потому как мы Россия, и мы не имеем права делать что-либо в Европе. Это удел «просвещённых» государств.
Некоторые итоги
Начатая в Крымскую войну кампания по дегуманизации России, помимо периодов пауз, когда мы и они по той или иной причине были союзниками, существовала всегда. И в войну Японскую, и в Гражданскую, и в Зимнюю, и в Холодную. И всегда мы были Мордором, Империей зла, дикарями и отсталой тиранией. И что это меняет? Ничего: тот факт, что большинство европейцев нас не любят, точнее ему помогают нас не любить, в периоды войн и конфликтов, не значит ровным счётом ничего. Сегодня не любят, завтра забудут. Как только в России появится нужда, так и забудут, точно так же как забыли в 1914 году всё написанное за последние полстолетия, точно так же как забыли в году 1941 всё то, что говорили годом ранее. Не надо быть впечатлительным, вот и всё. Просто надо не забывать, что там всё основано на их выгоде, и отношение к нам такое, какое выгодно сейчас. А сейчас, спустя полтора столетия, нас снова выгодно ненавидеть.
