Вчера профицит, сегодня дефицит
Социализм, по определению, — это учёт и контроль. Так ли это было на самом деле и был ли вообще построен социализм в СССР и странах народной демократии? В этом можно, конечно, сомневаться. Но в том, что капитализм, как правило, — лживая статистика (если конкуренты за руку не поймают) и стремление выдать желаемое за действительно, нет никаких сомнений.
К чему столь пространное вступление? Да к тому, что с немалым запозданием страны мира, в большинстве своём вроде бы капиталистические, начали отчитываться о кризисных потерях во II квартале 2020 года. Первыми о падении ВВП почти на треть храбро заявили в администрации Дональда Трампа, однако сейчас те «страшные» данные не у всех аналитиков находят подтверждение.
Трудно сказать, поверят ли за рубежом в опубликованные наконец-то данные о падении российского ВВП, а также информацию о нашем бюджете, который, как и следовало ожидать, стал из профицитного дефицитным. ВВП России во II квартале снизился сразу на 9,6 процента. Не так уж и плохо по сравнению с 32,9 процента у США, которые сейчас у многих экспертов уже превратились в 20-25 и даже в 15-17 процентов.
Российские 9,6 – это неплохо и на фоне британского провала на 21,7 процента и 12,1 процента в еврозоне. Июньский показатель падения нашего ВВП на 6,4 процента намного лучше майских минус 10,7 процента, что можно принимать как первый сигнал позитива. Оптимизм у специалистов по этому поводу действительно есть, но очень и очень осторожный.
Тем более что отнюдь не июнь и не второй квартал в целом, когда всё можно было списать на кризис и карантин, а июль может оказаться едва ли не самым тяжёлым месяцем для отечественной экономики и финансов. В Минфине многие специалисты последнюю отчётность сопровождают весьма пессимистичными комментариями:
При этом у специалистов Минфина, впрочем, и не только у них, сейчас есть уверенность, что в июле падение ВВП будет зафиксировано только по отношению к июлю прошлого года. В сравнении с тяжёлыми маем и июнем вполне можно рассчитывать на рост.
Но если данные о падении ВВП свидетельствуют о том, что есть определённые шансы на выход из рецессии, то с деньгами дела в России обстоят, кажется, намного хуже. Именно в июле зафиксирован самый большой прирост по части бюджетного дефицита. Прибавка сразу на 699,2 млрд. рублей означает, что в первый же месяц реального выхода из карантина потребовались поистине небывалые расходы на то, чтобы помочь экономике разогреться.
Похоже, в дни жёстких антикризисных мер властям было в чём-то даже легче, и к концу второго квартала они успели наделать долгов всего на 823,1 миллиарда рублей. И это на фоне почти катастрофического падения поступлений в бюджет. Куда при этом пошли потраченные правительством деньги, в отчётах Минфина говорится очень невнятно.
Впрочем, это и так понятно: прежде всего на выполнение социальных обязательств и… поддержку структурообразующих предприятий и отраслей. Читай: олигархов. Очень похоже, что после нескольких лет, когда Россия даже под санкциями позволяла себе роскошь пополнения разного рода резервов, пришло время этими резервами воспользоваться.
Однако если на собственно борьбу с пандемией и карантинные страшилки средства расходовались и расходуются сейчас с завидной щедростью, то с антикризисными вливаниями дела обстоят совсем иначе.
Российские финансовые власти всё больше напоминают собаку на сене, которая сидит на триллионах, но не перестаёт ссылаться на некие весьма сомнительные данные об отсутствии свободных средств. Заметим, именно «свободных», это слово теперь частенько используют и глава Минфина, и председатель Банка России, и многие их подчинённые.
Свободных, но не резервных. При этом законодатели, у которых есть реальные возможности влиять даже на работу всесильного антикризисного штаба, предпочитают отсиживаться в парламентских окопах. И не всегда в масках, как можно видеть с телеэкранов.
От нас уже ничего не скрывают?
Как видим, власть ответила на запрос критиков, требовавших правды о падении ВВП (Диагноз доктора Делягина. Катастрофа уже случилась?). Причём ответила оперативно. Хорошо бы ещё, чтобы честно.
А вообще-то, плохими новостями в последнее время нас стали пичкать с завидной регулярностью. В бегущей строке практически на любом телеканале обязательно снова найдётся место для сообщений о количестве заболевших и умерших от COVID-19. Поисковик «Яндекс» и вовсе выделил «Коронавирус» в особый новостной раздел, хотя мобильную версию осчастливить таким образом там не торопятся.
Похоже, коллег из деловых СМИ как по команде обуял страх от грядущей второй волны коронавируса. А тут ещё и постоянные напоминания экспертов о «чёрном августе» и «тревожной осени» после каждой копейки, которую рубль изредка теряет по курсу к доллару или евро. Биржевой рост, низкая будто бы инфляция и медленно подрастающие цены на нефть успокаивают слабо.
Весьма неприятным оказался даже последний пустяк из раздела экономических новостей. Пандемия и кризис, похоже, лишают наши финансовые власти их предмета гордости – едва ли не последнего. Низкой долговой нагрузки.
По последним статистическим данным, которые обнародовали Центробанк и Министерство финансов, чистый государственный долг России заметно превысил ликвидные резервы, достигнув по состоянию на 1 июля 1,55 триллиона рублей.
Это случилось уже не впервые, комментаторы из властных структур снова напоминают, что причиной роста чистого долга стал не только кризис, который спровоцировала пандемия коронавируса и жёсткий карантин, а также падение нефтяных цен. Свою негативную роль сыграла и покупка правительством контрольного пакета акций Сбербанка у Центробанка за 2,14 триллиона рублей.
Но ведь случилось-то ещё в апреле 2020 года, и средства были взяты из Фонда национального благосостояния (ФНБ), что по закону проделать было не так просто. Но ведь было сделано, и не значит ли это, что долговую нагрузку можно и снижать за счёт всё того же ФНБ? Тем более что долг федерального правительства на 1 июля составляет 14,77 триллиона рублей – это в сто с лишним раз меньше госдолга США.
За счёт резервов, в принципе, можно бороться и с бюджетным дефицитом, хотя брать в долг зачастую оказывается намного выгоднее. Да, ликвидные резервы, которыми располагает наша исполнительная власть, сейчас составляют всего 13,22 триллиона рублей, то есть на 1,55 триллиона меньше долга.
Независимые эксперты убеждены, что появление чистого долга не несёт значимой угрозы для экономической системы, так живут чуть ли не все страны мира. Однако это всё же является знаковым событием — итогом экономического кризиса. Насколько быстро удастся ситуацию с долгом стабилизировать, зависит слишком от многих факторов.
Да, никто не требует немедленной расплаты и в обозримой перспективе вряд ли вообще осмелится потребовать. К тому же те самые ликвидные активы правительства можно при наличии политической воли и пополнить. В том числе и из резервов Банка России. Впрочем, для этого, похоже, надо, чтобы мир перевернулся, и подобного рода инициативы не добьёшься ни от какой парламентской партии.
Но даже если случится страшное и указание Банку России «помочь финансово» всё же последует, сами понимаете откуда, правление во главе с лучшим банкиром мира Эльвирой Набиуллиной (Кого спасёт Центробанк: нас или кого надо?) наверняка будет жёстко против. Надо же подтверждать свою законодательно установленную независимость.
Причём подтверждать регулярно. И по-прежнему дальше сокращать денежное предложение, оставляя в полунищете не только больше половины граждан страны, но и весь полуживой бизнес – и малый, и даже средний. В Банке России ведь предпочитают действовать именно так.
Тем временем благодаря всё большей, уже почти полной свободе в обращении с валютой, которую последовательно продвигает ЦБ РФ, даже в кризис продолжают жиреть большой бизнес вместе с большими банками.
Их-то в кабинетах регулятора просто-таки холят и лелеют. Но вот способны ли они стать локомотивами посткризисного роста? В этом есть очень большие сомнения.
