Прошло полных пять лет со дня одесской трагедии. Через неделю исполнится пять лет расстрела в Мариуполе. Тогда казалось, что такие наглые показательные расправы даже не с активистами антимайдана, а просто с населением нелояльных по отношению к майдану регионов всколыхнут Юго-Восток
Но тогдашний губернатор Днепропетровска, а ныне шестой неофициальный президент Украины Игорь Валерьевич Коломойский просчитал ситуацию предельно точно.
К тому времени бои в Донбассе уже шли (пусть и не очень интенсивные), все силы ещё только формировавшегося местного ополчения были связаны на фронте и ждать оттуда поддержки не приходилось. Донбассу самому была нужна помощь. Харьков уже был превращён в тыловой район — главную опорную базу нацеленной на Донбасс группировки. Днепропетровск был уже зачищен Коломойским-Корбаном-Филатовым.
Пройдут годы, прежде, чем мы узнаем сколько жителей города и области были убиты бандой «умиротворителей» (сотни, тысячи?), но о масштабе трагедии можно судить уже по тому, что среди украинской антимайданной эмиграции в России можно легко обнаружить выходцев из Донбасса, одесситов, харьковчан, запорожцев, киевлян, даже львовян. А вот бывшие жители Днепропетровка практически не встречаются. Наверное они есть, но их так мало, что на общем фоне незаметно. А ведь Днепропетровск — второй по величине город Украины, после Киева, с миллионным населением, город, в котором сопротивление майдану разворачивалось столь же мощно, как в Харькове или Одессе. Сегодня харьковское и одесское сопротивление частично находится в эмиграции, частично сидит в тюрьме, а днепропетровское сопротивление практически полностью лежит в неизвестных могилах.
Режим с подачи Коломойского потому смог провести показательные акции устрашения в Одессе и Мариуполе, что к тому времени наиболее опасные для него очаги сопротивления были уже частью задушены, частью блокированы. Весь смысл демонстративного одесского преступления заключался в том, чтобы показать стране: майданный режим укрепился, он ни с кем не собирается договариваться, никакие законы его не ограничивают, своих врагов он будет просто убивать. Сигнал был направлен не активистам, не лидерам сопротивления, а народным массам, тому самому народу, который создавал базу сопротивления, придавал ему силу.
Пересажать сотню-другую активистов не проблема. Но при наличии базы сопротивления, народ выдвинет из своей массы новых лидеров, которые окажутся радикальнее предыдущих. Зато если лишить сопротивление опоры на народ, несколько сотен активистов можно спокойно оставить на свободе. Что и сделал режим. Они выполняют дважды полезное для режима дело. Во-первых, тыча в них пальцем можно вопрошать: «Ну и где на Украине фашизм? Где террор?» Вот, мол, посмотрите, какие критики режима на свободе. Во-вторых, они находятся под колпаком у СБУ, которое использует их втёмную, в качестве приманки для невыявленных врагов режима. Человек так устроен, что ему необходимо общение с единомышленниками. Люди тянутся к моральным авторитетам, пытаются установить с ними контакт в социальных сетях, а некоторые и в реальной жизни. СБУ достаточно просто фиксировать такие контакты, чтобы контролировать весь потенциальный актив сопротивления, арестовывая активистов поштучно или пачками, по мере необходимости.
Народ понял посланный режимом в Одессе сигнал. С мая 2014 года сопротивление везде за пределами Донбасса потеряло силу. Оно стало уделом отдельных групп активистов, которые, потеряв активную поддержку запуганного народа, все свои надежды возложили на освобождение силами российских войск. Именно неизбрательность террора, жертвами которого и в Одессе, и в Мариуполе стали случайные люди, симпатизировавшие сопротивлению, отвергавшие майдан, но не являвшиеся лидерами протестов, парализовала волю народа к сопротивлению.
Обычно люди ориентируются на лидера. Он не убит, не арестован, значит и мне ничего не будет, ведь лидеры оппозиции, как правило, первая мишень власти. Но это не действует при массовом характере движения, особенно, если оно уже успело развернуться (а не находится в зачаточном состоянии) и если причина, вызвавшая протест неустранима, а компромисс невозможен. В таком случае на смену убитым приходят новые. Народ необходимо убрать с улиц.
В Днепропетровске Коломойский месяц проводил тихую зачистку, опираясь на свои охранные структуры, местных бандитов, формирующиеся добровольческие батальоны и свезённых со всей Украины национал-радикалов.
Провести такую же операцию в Одессе не было ни времени, ни сил, тем более, что местная контрабандисткая элита рассматривала протесты Русской весны, как аргумент в торговле с Киевом за раздел полномочий и, главное, финансовых потоков от контрабанды и не планировала слишком уж суровую зачистку города. Поэтому в Одессе, а через неделю в Мариуполе народу показали, что каждый, высунувший нос на улицу может погибнуть, а убийцы и организаторы расправы наказания не понесут, сколь бы зверской и открытой она не была. Массовость акции перестала служить защитой (народ всегда уверен, что если «нас миллионы», то нас не тронут), а стала дополнительным источником опасности.
Одесская и Мариупольская акции связаны между собой, так же как обе они связаны с тихой резнёй в Днепропетровске. Не только потому, что у них один организатор и вдохновитель — Коломойский. Это три взаимосвязанных этапа подавления утверждавшимся майданным режимом сопротивления Юго-Востока.
Вначале слабый и нелегитимный режим, только что потерявший Крым, имея дело с воодушевлённым Юго-Востоком, опасался действовать открыто. Коломойский в Днепропетровске сделал то же, что должны были сделать Ахметов и Тарута в Донецке и Луганске, но на что у них не хватило ни сил, ни интеллекта. То же самое сделали Кернес и Добкин в Харькове, где им за счёт личного авторитета удалось обмануть лидеров сопротивления, заболтать процесс, после чего укрепившаяся власть могла уже не убивать (как в Днепропетровске), а просто сажать (по числу сидящих участников сопротивления Харьков до сих пор является лидером на Украине).
На втором этапе была Одесса. Туда для показательной акции свозились национал-радикалы и футбольные бандиты со всей Украины. Власть парализовала местные органы правопорядка, фактически отдав город на сутки в руки вооружённого сброда и, таким образом, при максимальной концентрации сил, смогла раздавить митинговую активность Одессы.
Мариуполь — завершающий этап. Город киевской властью не контролировался, милиция была на стороне восставшего народа. На него был организован налёт пусть не регулярных, но формально подконтрольных власти и ею же вооружённых формирований, которые прямо на улицах вели стрельбу по случайным прохожим, разгромили райотдел милиции, убив его сотрудников и покинули город.
Итак, три этапа террора:
— на подконтрольной территории тайно;
— на подконтрольной территории открыто, но руками «неформалов»;
— на неподконтрольной территории открыто, руками сформированных властью специальных карательных структур.
В конечном итоге это должно было привести к «рассасыванию» сопротивления на всей территории Украины. Поскольку же в Донбассе фокус не удался, там начались открытые боевые действия, с использованием вооружённых сил.
Отметим, что террор «добробатов», шедших за армией и проводивших зачистку территории, был точной копией одесской и мариупольской акций, только растянутой во времени. Те же самые неизбирательные убийства, аресты и пытки, жертвой которых может пасть каждый. Власть, не рассчитывала на переформатировку сознания жителей оккупированных Украиной регионов Юго-Востока. Она делала ставку на страх. Убийства активистов сопротивления и отдельных нелояльных режиму знаковых фигур по всей Украине — не отдельные эксцессы, а способ управления.
Чем меньше у режима ресурсов, тем большую ненависть он вызывает не только на Юго-Востоке, но по всей Украине. Чем меньше у него реальная поддержка, тем большую ставку он делает и будет делать на террор. Некоторые ждали после выборов «оттепель». Боюсь, что скоро они будут считать оттепелью то, что было до выборов.
Не случайно фактическая власть концентрируется в руках организатора днепропетровской резни, одесской Хатыни и мариупольских расстрелов Коломойского. Он, будучи губернатором Днепропетровска, первый и единственный из украинских официальных лиц, не испытывая даже минутной рефлексии, применил массовые политические убийства, как средство стабилизации режима. Он единственный из палачей Одессы, который не может надеяться на то, что о нём забудут в связи с давностью событий, что он сможет потеряться, изменив место жительства. Он не просто организатор массовых убийств, он идеолог режима, построенного на массовом терроре, не способного существовать без террора. Его судить будут в любом случае и, не исключаю, что персонально для него даже найдут способ вернуть смертную казнь. Поэтому сопротивляться он будет до конца, используя все наличные средства, не жалея крови оставшихся в пределах досягаемости режима украинских граждан. Их смерть — его жизнь (и наоборот).
До тех пор, пока власть на Украине сосредоточена в руках Коломойского, ни одно преступление режима против человечности, ни одно его военное преступление не будет расследовано и ни один его представитель не будет наказан. В плане межолигархических разборок будет масса «антикоррупционных» дел, в которых новые коррупционеры будут судить и сажать старых, чтобы разжиться их имуществом.
Но террор власти против собственного народа побоялся расследовать даже режим Порошенко, хоть на первом этапе, крови на Порошенко лично не было, а замаранными были его политические противники. Тем не менее, террор является настолько важной опорой режима, единственным надёжным средством его господства, что никто не может выступить с осуждением террора или добиться наказания конкретных убийц (пусть они даже откровенные никому не нужные маргиналы), не рискуя жизнью (даже если это президент).
Передача украинским олигархатом власти в стране в руки идеолога открытого террора свидетельствует о том, что режим окончательно утратил возможность демонстрировать «человеческое лицо» (даже такое, как у Тимошенко) хотя бы для внешнего употребления. Маски сброшены, открытая война народу Украины объявлена украинской властью.
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас