Росы у стен Константинополя

После восстания Фомы Славянина, угрожающего самой столице, прошло немного времени, и на престол вступил сын императора Феофила и внук императора Михаила II, Михаил III (840–867 гг.). Ему было всего два года, когда умер его отец, и бразды правления взяла в свои руки его мать Феодора. Но её брат, Варда, перехватит регентство.А император, который рос во дворце, не познал таких бед и тревог, как боровшийся за власть его дед и видевший всё это отец, поэтому он много развлекался, бражничал, когда подрос, и увлекся ипподромом, где и сам выступал в качестве возницы.На восточной границе с арабами всё было относительно спокойно, но молодой и горячий император решил совершить поход на город Самосату, расположенный на правом берегу Евфрата. Исследователи считают, что это не был акт государственной необходимости, а только личное желание молодого императора совершить воинские подвиги. Хотя выход на Евфрат был новой вехой в византийской реконкисте. Вначале дело шло неплохо. Войско подошло к Самосате и начало правильную осаду города в 859 году.

Вероятно, в поход император взял не только специалистов по осадам, но и технику, которая была в Константинополе и которая была доставлена к арабской крепости в разобранном виде. Но арабы неожиданно сделали сильную вылазку из города, император в то время находился в походном храме. Войско бежало, бежал и юный полководец, показав пример своим приближенным.А уже в марте 860 года к арабам отошла крепость Лулу, жители которой не хотели жить под властью василевса. В то время как в Константинополе находился арабский посол, прибывший для обсуждения вопроса об обмене пленными. Обмен был произведен в апреле-мае 860 года, в плену у ромеев не осталось ни одного подданного арабов. А уже в начале лета 860 года войско императора было у крепости Мавропотамон или у Черной реки, по древнерусской летописи. Молодой василевс снова начал боевые действия против арабов.Когда выступал император, с ним в походе были или все, или основные силы, как малозийских, так и европейских фем, кроме, конечно, войск из Италии. Так, Михаил имел 40-тысячное воинство. То есть воинов на территории фем и в столице почти не осталось.В то время как флот арабов с Крита начал большой набег на земли и острова империи от Кикладских островов до Малой Азии.

Росы стучат в ворота Константинополя

И так василевс оказался со всей армией империи на границе с Мелитинским эмиратом. И тут совершенно внезапно произошло нападение «северных варваров», «росов» на прибрежную территорию вокруг столицы и другие места по побережью Черного моря, о чём писал впоследствии патриарх Фотий:

что неожиданное нашествие варваров не дало времени молве возвестить о нем, дабы можно было придумать что-нибудь для безопасности, но в одно и то же время мы и увидели, и услышали, и пострадали, хотя напавшие и отделены были (от нас) столькими странами и народоначальствами, судоходными реками и беспристанищными морями.

Недаром Псевдо-Симеон в Х веке так описал росов:

«Росы, или еще дромиты, получили свое имя от некоего могущественного Роса после того, как им удалось избежать последствий того, что предсказывали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться».

Итак, под стенами Константинополя стремительно и скрытно появился народ «рос». Что же это был за неведомый народ, «росы», и так ли он был неведом для византийцев в 860 году?В древнерусской летописи никакого народа «рос» нет, есть только русь, и это при том, что монахи, писавшие летопись, были хорошо знакомы и с греческим языком, и с греческими хрониками, и с тем, что ромеи называли русов – «росами». Соответственно, не было никогда «эпических» росов или росичей:Гром победы, раздавайся!Веселися, храбрый Росс! Рос – это книжное построение византийских писателей. Легенда о северном народе рош-рос под предводительством Гог и Магог была популярна в Византии. И неслучайно византийские книжники, любившие исторические напыщенные эпитеты и исторические сравнения, назвали северных варваров, «скифское племя необузданной жестокости», напавших на Константинополь и имеющих похожее имя, народом Рос. Как не были они и «тавроскифами», термин, также употребляемый в Византии для обозначения «северных варваров», часто с целью придать своим работам большей учености и значимости. Отсюда император Константин Багрянородный назвал страну «россов» – Росия. На Руси впервые термин Росия стал употребляться в конце XV века, вероятно, с приездом на Русь византийской принцессы Софьи Палеолог, но активно стал применяться и использоваться в названии нашей страны только с конца XVII века. Мы видим, что это абсолютно книжное построение, первоначально не имевшее никакого отношения к историческим событиям.

Русь и Росы

Те, кто оказался под стенами Константинополя в 860 году, были «русью». Для происхождения «руси», как термина, также существует ряд гипотез, основных и второстепенных. Южнорусская гипотеза выводит русь из корня «рос». Например, река Рось, правый приток Днепра, роксоланы, этнос, обитавший в степях Причерноморья и т. п. Она предполагает, что росы-русы изначально обитали в Поднепровье.Вторая предполагает, что русь происходит от общеславянского корня *rud-/*rus>*rud-s- «русый» ru-/ry- плыть, течь. Третья, «готская» выводит русь от готского слова «слава». Четвертая, западнославянская, связывает происхождение Руси с западнославянским племенем руге, о. Руген, Рутенией.Пятая, пожалуй, господствующая сегодня теория говорит о том, что термин был заимствован славянами у финнов, которые до сих пор именуют своих скандинавских соседей: ruotsi, происходит от древнеисландского «гребец, гребля, весло»: росс (гребец)→руосси (швед) → русь.

Росы – разведка боем

Но такие ли неизвестные были росы для византийцев, которые так внезапно, по мнению патриарха Фотия, появились под стенами незащищенной столицы ромейского государства?Конечно, нужно оставить в стороне «легендарный» поход Кия с «родом своим» на Царьград, который состоялся, вероятно, в VI веке, так как, во-первых, Кий не был ни росом, ни русом, а был славянином. Сформировалось ли тогда племенное объединение полян, мы не знаем, но можно предположить, что, скорее всего, нет. Во-вторых, поход Кия был торговый. Так что это свидетельство древнерусской летописи нам не особо поможет в этом случае.Впервые послы от некоего народа «рос» прибывают в Константинополь к отцу императора Михаила III, Феофилу в 838–839 году. Феофил, имеющий хорошие контакты с империей франков, отправил свое посольство в том же году к императору Людовику Благочестивому (814–841). Это посольство в сопровождение все тех же послов от некоего народа «рос» прибыло к нему в Ингелхейме (Ингельхайм) 18 мая 839 года.Об этом нам сообщает всего один источник, Бертинские анналы, приведем его полностью:

С ними (послами) он прислал еще неких [людей], утверждавших, что они, то есть народ (gens) их, называются рос (Rhos) и что король (rex) их, именуемый хаканом (chacanus), направил их к нему, как они уверяли, ради дружбы. В упомянутом послании он (василевс.) просил, чтобы по милости императора и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться, так как путь, которым они прибыли к нему в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не желал, чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности.

Тщательно расследовав [цель] их прибытия, император (Людовик.) узнал, что они из народа свеев (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями или нет.

Об этом он через упомянутых послов, а также через [собственное] послание не замедлил сообщить Феофилу, равно как и о том, что из любви к нему принял их ласково и что, если они окажутся достойными доверия, он отпустит их, предоставив возможность безопасного возвращения на родину и помощь; если же нет, то с нашими послами отправит их пред его очи, дабы тот сам решил, как с ними следует поступить.

Спор об этом посольстве не прекращается уже более 200 лет: кто они, откуда и какой народ «рос» представляли: славян или норманнов?Можно лишь предположить относительно этого посольства, что «росами» их назвали византийцы, послы называли, скорее всего, себя русью, открытым остается вопрос были ли они от кагана или Хакона? Дальше мы заходим в зону сплошных предположений, когда можно лишь додумать, что «каким-то ветром или течением» скандинавы попали в столицу Великой империи, сформулировали такую правдоподобную версию событий, как оказалась, версию достаточно шаткую, так как франки, имевшие дело с вторжениями «норманов», заподозрили в них, свеонах, шпионов «северных варваров».Но если это только совпадение, то оно легко укладывается в дальнейшее повествование.Два жития святых сообщают нам о набегах всё тех же «росов» на византийские берега Черного моря. Отметим, что, опять же, исследователи имеют различное мнение по поводу этих двух источников. Одни считают, что такие события не могли происходить в IX веке, а в житиях святых нашло отражение событие, происходящее позднее, когда на этих берегах действовал князь Владимир Святославович в Х веке.Тем не менее первое из них «Житие Георгия Амастридского», события которого происходят как раз в период, когда в Константинополь и Ингелхеймем прибыло посольства неизвестного народа «рос». Действия разворачиваются в городе Амастрида, современном небольшом городке Амасра на южном побережье Черного моря, в 460 км от Стамбула. Итак, «зверский нравами, бесчеловечный делами» народ «рос» напал на Пропонтиду, скорее всего, на северную часть Пропонтиды. И далее, «народ в высшей степени дикий и грубый, не носящий на себе ничего человеколюбивого», двинулся вдоль южного побережья Малой Азии по направлению к Амастриде, разрушая и грабя по дороге. Это, судя по всему, был небольшой отряд на нескольких кораблях.Изображение «росов» как жутких варваров типично для византийцев, впрочем, и не только их, этнонационализму, так как в Средние века наций не существовало, свойственно было своих противников изображать порождением ада.Итак, эти ужасные «росы» подошли к слабозащищенному городу. Характерно, что автор «Жития» сообщает нам о языческих обрядах росов-русов, они поклоняются лугам, источникам и деревьям и приносят человеческие жертвы. Но все их разбои были остановлены у гроба Св. Георгия.В то время как другое Житие, Стефана Сурожского, рассказывает нам о действиях народа «рос» по другому побережью Черного моря – северному. Конечно, как указывают исследователи-историки, житие это претерпело многие редакции, но это не меняет сути. Некий князь Бравлин из условного «Великого Новгорода» ограбил побережье от Корсуня до Корча, десять дней осаждал Сурож и, разбив его железные ворота, вошел в город. Даже если учитывать, что житийная литература часто компиляционная, приведенные данные свидетельствуют, что русь или «росы» византийских источников активно действует на Черном море, грабя богатую Византию. Эти шаги – своего рода разведка перед угрожающим походом на город городов Средневековья – Константинополь. Да и приезд посольства «росов» можно рассматривать и как свидетельство «мирных намерений»: «ради дружбы» (amicitiae causa), то есть получению подарков и производству обмена товарами, не прибегая к войне, конец которой может быть непредсказуем. Так и в случае неудачи посольства, как общую разведку для последующей войны. Так же действовал и средневековый купец, легко из мирного торговца превращавшийся в безжалостного пирата.Таким образом, ромеи уже «познакомились» с народом «рос», до их вторжения в 860 году. Когда «росы» или русы сделали своей добычей всё побережье Черного моря, не даром сам приход их под Константинополь не вызвал удивления по поводу «неведомого народа», об их нравах и о самом народе у ромеев было достаточно сведений, что следует из посланий патриарха Фотия.

Кто осаждал Константинополь?

«Начал Михаил царствовать, началась называться земля Русская. Знаем, что при семи царях приходила Русь на Константинополь, как пишется в греческих летописях»,

– пишет летопись.Это событие записано под 856 году в Древнерусской летописи, а мы знаем, благодаря академику А. А. Шахматову, что Древний летописный свод не имел датировки, датировка появилась при составлени Начального свода, когда монах Сильвестр решил поставить летопись в хронологические рамки, особенно в событиях до 945 года, используя для этого византийские хроники.Итак, в любом случае надо понимать, что «русь» появляется именно в этот период, и тут же начинается политическая активность и экспансия этого объединения.Как сообщают летописи, прибывшие от Рюрика его воеводы или независимые вожди, Аскольд и Дир, захватывают Киев. Они начинают распоряжаться в Полянской земле. Скорее всего, Аскольд и Дир, или один Аскольд, были тоже от «рода Русского», что давало им право назвать захваченную землю полян, землей рода Русского или Русской землей.Именно эта русь стала именоваться «росами» в Византии, как в письменных источниках, так и затем в разговорной речи. Эта русь стала «просачиваться» постепенно на юг, совершая набеги на земли Византии, и началась экспансия в IX веке, если быть точнее – с 30-х годов этого века.

И наконец в 860 году Аскольд и Дир, или один Аскольд, отправились в большой поход-набег против Константинополя.Спорным и открытым остаётся вопрос о разведке и о том, что русь знала о том, что в Константинополе нет войск. Думается, что гипотеза о разведки является сильной модернизацией событий этого времени. Вожди из Киева совершили набег, который мог окончиться и грабежом Константинополя, тогда, когда смогли собрать достаточные, по их мнению, силы. Расчет больше был на скрытность набега, но когда в столице не оказалось и войска, это была, конечно, большая неожиданность для захватчиков, обернувшаяся для них большим «призом». Сколько пошло в поход ладей, доподлинно неизвестно, в одних источниках сообщается о 200, в других о 360 судах (капеллан Дьякон, XII в.). Следует понимать, что только эти суда, собственно, двинулись на город, другие приняли участие в разграблении Черноморского побережья: таким образом, в походе участвовало не более 7 тыс. воинов. Цифра небольшая, если учесть, что, например, в походе на Бердаа было 30 тыс. русов:

«которые опустошили ромейские земли, – пишет продолжатель Феофана, – сам Понт Евксинский предали огню и осадили город».

18 июня 860 года росы высадились под стенами Константинополя, и на предместья столицы обрушилась «иллиада бедствий».Пришедшие росы не удовлетворились только набегом на Константинополь. Они обрушились и на Принцевы острова, небольшую группу островов в Мраморном море, которая давно стала местом, где находилось множество монастырей и куда ссылали некоторых низложенных императоров, членов из семей и других сановников, например патриархов. Так, росы высадились на остров Теревинф или Теревинтос (совр. Седефадасы), где разграбили монастырь Св. Сатира, где в тяжелейших условиях содержался патриарх Игнатий, основатель оного. Игнатий был внуком императора Никифора I, сыном его дочери и Михаила I, захватившего трон, о чём я уже писал. После захвата власти Львом V младший сын Михаила, Никита, был оскоплен и стал монахом Игнатием. Он, будучи патриархом, выступил против всемогущего временщика Варды, дяди юного Михаила, обвинив того в сожительстве с женой сына.За что патриарх Игнатий был подвергнут репрессиям. А росы взяли в плен монахов и увели с собой. Такая участь могла постичь и опального патриарха, но он, скорее всего, был переведён в это время в Константинополь, в ожидании послов от папы. В Константинополе его отлучили от патриаршества, в присутствии послов папы Римского Николая I, прибывших для решения вопроса об иконопочитании в конце осени 860 года. Заодно ему разбили лицо и выбили зубы.

Осада

А росы разграбили монастыри и захватили в плен или рабство всех, кто был на островах. Потом папа Николая I выскажет императору за то, что он оставил жертвы не отомщенными и не разбил росов.А судя по посланиям патриарха Фотия, в столице из-за отсутствия воинов началась паника. Фотий отмечал, что в городе нет ни войска, ни машин для обороны, да и самого императора:

Где теперь царь христолюбивый? Где воинства? Где оружия, машины, военные советы и припасы? Не других ли варваров нашествие удалило и привлекло к себе все это? Царь переносит продолжительные труды за пределами (империи) вместе с ним отправилось переносить труды и войско; а нас изнуряет очевидная гибель и смерть, одних уже постигшая, а к другим приближающаяся.

Император, оставив войска на границе с арабами, сам вернулся в столицу. Ничего мы не слышим и о фемном флоте, который, скорее всего, боролся в это время с флотом арабов с Кипра.Впрочем, надо понимать, что и пришедшая сила восточнославянских племен вряд ли бы могла претендовать на взятие приступом города. Но страх столица претерпела огромный:

Враги бегали, опустошая перед стеною все, священное и другое.

И снова осаждающие решили, что лучше нанести удар по городу в районе Влахерны, впрочем, возможно, так думали осажденные, потому что источники ничего не сообщают о планах пришельцев. Тогда воины, чтобы спасти Святыню влахернскую, разбили секирами и мечами золотую раку ризы Богородицы, что было нарушением всех мыслимых правил. Митрополит Фотий запечатал ризу в присутствии императора. Император молился всю ночь в одежде простолюдина в храме Богоматери. А патриарх провел службу в Св. Софии, от которой произошло шествие вдоль всего города во Влахерну.В отличие от предыдущих осад, Омофор не был использован, хотя об этом пишет русский летописец, и буря не возникла, и не уничтожила суда росов. Хотя Фотий и обошел город с ризой. А русы, как пишет и русский летописец, и другие источники без потерь, внезапно ушли восвояси, пробыв у города неделю.Многие историки пытаются предполагать, что этому обязательно предшествовали тайные переговоры. Но никакие источники не сообщают об этом, но зато мы знаем о первом крещение «росов», о котором они попросили, прислав посольство в Константинополь, в 861 году.Данному событию византийцы, привыкшие к постоянным невзгодам, придавали малое значение, хотя «нород росов» будет играть в их истории не малую роль.Город, который оказался в страшной панике, не имел на момент внезапного прихода небольших, по меркам предыдущих осад, сил не имел ни войск, ни машин, ни кораблей, спасли его только внушительные городские стены, кстати, подновленные при отце императора Михаила III. И как писал патриарх Фотий:

Народ не именитый, народ не считаемый ни за что, народ поставляемый наравне с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас, незначительный, но получивший значение, уничиженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства, народ где-то далеко от нас живущий, варварский, кочующий, гордящийся оружием, неожиданный, незамеченный, без военного искусства, так грозно и так быстро нахлынул на наши пределы, как морская волна.