Самоходы

- Пацаны, я сегодня в гарнизонном магазине с такими классными девчонками познакомился! – воодушевленно спешил поделиться с друзьями своей радостью Славка, - они тут неподалеку в одной деревне живут, звали к себе в гости. Давайте пойдем, ребята, такие девочки…
- Ну, допустим, мы пойдем, и как мы их разыщем? Где эта деревня? – поинтересовался Ромка.
- Да все просто: километра три пройти по шоссе , прямо от КПП до первого поворота налево, там повернуть, по этой дороге немного пройти и упрешься в их деревню, забыл, как называется. Девки нас сегодня вечером будут ждать. Ну что, сходим?

Славкиному энтузиазму невозможно было не поддаться. Он им просто заразил Ромку и Ивана.
- Раз ждут – надо идти, - пробасил Рома.
Так и порешили.

Каждый из наших истосковавшихся по женскому полу воинов уже представлял в своих объятиях розовощекую, прекрасную деревенскую девушку , видел, как страстно он ее целует, как расстегивает пуговки… Эх, скорей бы дождаться вечера. Минуты тянулись как часы. И вот, наконец, наступил момент действовать.

После отбоя, когда все угомонились, Ромка в одном нательном белье, в белых кальсонах и рубахе, чтобы дежурный по части ничего не заподозрил, прошел мимо его двери и спустился по лестнице на первый этаж, вроде как в туалет. Но в него не зашел, а выскочил на улицу. А там зима, мороз, снег лежит. Ромка, в своем белоснежном маскировочном одеянии, скрытно, по глубокому снегу, подобрался к определенному месту около казармы. Иван со Славкой точно над ним открыли окно и со второго этажа побросали ему верхнюю одежду, шапки, ремни, шинели.

Предварительно, чтобы дежурный не засек, что их нет в казарме, они в своих пустующих койках соорудили из шинелей, снятых с вешалки, нечто похожее на тела спящих воинов, укрытых с головой одеялами. 
Славка с Иваном в исподнем, по очереди, проделали тот же путь мимо комнаты дежурного и сортира, что и Ромка. На улице, на снегу, все они по-армейски быстро оделись и отправились в путь, к притягивающим их, словно мощнейший любовный магнит, девчонкам, в деревню, в самоволку.

Через известную всем дырку в заборе (не через КПП же идти самовольщикам) покинули пределы гарнизона и вскоре выбрались на шоссе, ведущее из городка в Майск. Им предстояло пройти по этой дороге, руководствуясь Славкиным планом, около трех километров. А снега в ту зиму насыпало прилично. Его неоднократно счищали с дороги, поэтому кюветы вдоль трассы были завалены метровыми сугробами. Эту трехкилометровую дистанцию нашим воинам необходимо было преодолеть как можно быстрее, чтобы их не засек из проезжающей машины какой-нибудь начальник и не сдал на «губу». Уйти же с дороги в случае опасности в сторону, чтобы спрятаться, они не могли ни на шаг. Прыгнешь с трассы в сугроб – и ты увяз по самые гланды в снегу. Короче, риск был велик! Поэтому их передвижение проходило по обочине дороги в темпе марш-броска, чтобы быстрее миновать этот опасный участок.

- Всё, больше бежать не могу, - взмолился Славка, - давайте отдохнем.
- Сам нас сагитировал, так теперь терпи, а то, того гляди, повяжут нас тут на этой шоссейке, как миленьких. Пока нам везет, еще не одной машины мимо не проехало.
- На Маньке отдохнёшь, - подколол друга Иван.
- Её зовут Мария, - промямлил с обидой в голосе, отдуваясь, Славка. 

Когда до поворота оставалось пробежать каких-то полкилометра, внезапно впереди над дорогой небо посветлело и вскоре из-за бугра, навстречу «бегунам», вынырнула, ярко сверкая фарами, какая-то автомашина. 
У пацанов в этот момент от страха и волнения пульс зашкалил и поджилки затряслись!
-Всё, писец пришёл, влипли! – в сердцах, горестно вскрикнул Роман, - это, наверно, дежурный грузовик с дальних патрулей везет смену.
А машина всё приближалась. Безобидное поначалу урчание мотора становилось всё громче и постепенно превратилось в хищное рычание, всё сильнее светили фары , наши «герои» были теперь словно артисты на сцене в свете мощных прожекторов. Они обречённо брели, спешить им теперь было некуда, ослепленные светом фар, несчастные приготовились к худшему.

По-идее, чтобы остановиться около них, водитель должен был бы уже сбросить обороты двигателя и тормозить. Но , как ни странно, он этого не делал и машина продолжала своё движение в прежнем темпе, и вскоре, поравнявшись с ними, к великой радости самовольщиков, промчалась мимо, обдав их клубами пара и снежной пыли. Оказывается, это был последний ночной рейсовый автобус из Майска, практически пустой.
- Фу-ты, пронесло, я думал - всё, вот повезло-то, - облегчённо выдохнул Иван.
- Рано радуешься, нам надо как можно скорее линять с этой трассы. Отдохнули немного, так давайте-ка ноги в руки и вперед, до поворота осталось совсем ничего – метров триста, - скомандовал Ромка, - а то следующая машина уж точно будет наша. 

Когда свернули на примыкающую к шоссе, ведущую в деревню дорогу, то первым делом остановились и перевели дух. Осмотрелись. Где-то вдалеке, в темноте, мерцал огнями населенный пункт – это, скорей всего, и было то село, куда они стремились. Находиться в кромешной тьме, в чистом поле, было как-то неуютно и жутковато, поэтому друзья поспешили к манящим их огням, словно мотыльки на свет лампы.

Шли уже долго, все в мыле, а огни абсолютно не приближались – как были где-то далеко, так и оставались на горизонте.
- Мне кажется, ты что-то напутал, - недовольно высказал свои сомнения Ромка, обращаясь к Славке. – Ты же сказал, что от шоссейки до деревни совсем близко, а мы идем уже полчаса и никакая деревня впереди не наблюдается. 
- Как же не наблюдается, - оправдывался Славка, - вон огни горят.
- Да до тех огней ещё пилить да пилить - это что, рядом?!

Они прошли ещё минут двадцать – двадцать пять, пока не поравнялись с первыми домами. Улица была плохо освещена, окна в домах не светились, крестьяне спали уже без задних ног. Только собаки верно несли свою службу и неизменно облаивали незнакомцев.
- Ну, где тут твоя Манька живет? – спросил Славку Роман.
- Пятый дом справа, как войдешь в деревню, так она мне объяснила.

Дом нашли быстро, но свет в окнах не горел. Собака заливалась.
- Ну, что будем делать? Где твоя Машка? – спросил Ромка.
- Сейчас постучу в окно, - ответил Слава.
Он осторожно постучал в окно. Зажегся свет. В окне показался здоровенный мужик, наверно отец.
- Чего надо? – грозно вопрошал он.
- А Маша тут живет, можно её увидеть? – вежливо и как-то жалобно спросил Славка.
- Она на танцах в Доме культуры.
- А это где?
- В конце улицы. Пойдёте – увидите, - и добавил недовольно: - Ходят тут всякие по ночам, спать не дают.

Дом культуры сиял огнями – мимо не пройдёшь. Несколько раздетых, распаренных от вина и танцев парней курили у входа.
Наши друзья смело вошли внутрь. Играла музыка. Часть молодёжи ритмично подергивалась в центре, а остальные окружали их плотным кольцом.

Славка сразу нашел свою Марию и пошел к ней. Они о чём-то переговаривались, а Ромка с Иваном стояли в сторонке и чувствовалось, что они стали объектами пристального внимания местных девиц. Наши доблестные воины тоже не остались в долгу и обстреляли девчат беглым огнем взглядов, обнаружив при этом несколько подходящих добротных целей. 

- Ты, сука, за что мне в прошлый раз по роже дал, гад? – орал перекрикивая музыку пьяный длинный парень, явно обращаясь к Ивану.
- Да я тут вообще в первый раз, ты что-то путаешь, дружище, - пытался объяснить ему Иван.
- Чё ты мне тут поёшь, гандон, я тебя хорошо запомнил, не унимался длинный, стараясь схватить Ивана своими ручищами. – Пойдем, выйдем, разберемся, - орал он.

Вмешалась Мария, пытаясь внушить распоясавшемуся парню, что эти солдаты тут никогда не были, что подрался он в прошлый раз со строителем из стройбата, просила, чтобы оставили авиаторов в покое и прочее, но никто из местных её и слышать не хотел.
- Ребята, извините, но вам лучше отсюда уйти по-быстрому, вы же видите в каком они состоянии, они невменяемы, - обращаясь к солдатам с сожалением , сказала Мария. Пришлось нашим воинам ретироваться. Когда они вышли на улицу, за ними валила целая толпа местных пьяных парней. Сразу же началась драка. Кто-то Ивана ударил по лицу, кого-то Иван ударил. По спине ему хорошо приложились штакетником.

Ромка крикнул : - Бежим!
И они кинулись прочь по улице. Иван бежал последним, а от толпы оторвался какой-то шустрый малый со штакетиной. Иван специально снизил скорость и когда «шустрик» его почти догнал, внезапно остановился. Местный замахнулся было палкой для удара, но Иван опередил его, проведя тому молниеносный хук справа в челюсть. Голова «шустрика» резко мотнулась из стороны в сторону, мозги вспенились и он упал лицом в снег.

- Не будешь палкой махать, придурок, - крикнул Иван и быстро побежал прочь от наседающих на него деревенских, вдогонку за своими товарищами.
Пылу у пьяной догоняющей компании хватило ненадолго - вскоре «местные» прекратили погоню.
Когда сослуживцы остановились перевести дух, Ромка, тяжело дыша, проверяя пальцем свои зубы и сплёвывая кровью, произнёс:
- Классно сходили по бабам! Хорошо хоть вовремя смылись! Все целы?
- Пострадавших нет, - ответил за всех Иван.
- Слушай, Слав, ну ты хотя бы у Машки за сиську подержался или по заднице её там разок погладил? – обратился он к своему другу. – Скажи «да» - нам не так обидно будет, вроде как не зря сходили. А то – подруги ждут, подруги ждут… Такую нам горячую встречу устроили – еле ноги унесли!
- Да причём тут девчонки, во всём эти козлы местные виноваты, - оправдывался Вячеслав.
- Ладно, хватит вам устраивать разборки, нам ещё надо благополучно в часть вернуться. Передохнули и хорош. Погнали дальше, - скомандовал Ромка.

И опять они шли целый час в кромешной тьме до трассы, обмениваясь по пути яркими деревенскими впечатлениями. Когда подошли к шоссейке, было уже где-то в районе двух часов ночи…
- Через час будем лежать в своих тёплых коечках и пару- тройку часиков соснём до подъёма, - мечтательно произнёс Славка.

Как странно устроен этот мир. Совсем недавно они рвались из этой ненавистной казармы на волю, к подружкам на свидание, а теперь всё поменялось с точностью ровно наоборот – казарму им подавай.
- Не говори «оп», пока не перепрыгнешь, - прервал мечты своего друга Ромка, – сейчас наступает самый опасный момент нашей экспедиции – эти проклятые три километра до части. 

Бежать в темпе марш-броска у наших бойцов уже не было сил. Они еле тащили ноги, высунув языки. Но время позднее – машин мало – должны прорваться.
Когда самоходчики уже преодолели больше половины пути и, как им казалось, оставалось пройти то совсем ничего – цель близка, сзади вдруг вспыхнул свет приближающегося автомобиля. Как им в этот момент захотелось зарыться в снег, где-нибудь укрыться, раствориться, стать невидимыми! Они чувствовали себя загнанными в угол животными, у которых нет выхода, которых сейчас схватят и поведут на скотобойню!
С замиранием сердца вслушивались самовольщики в шум мотора приближавшейся автомашины. По звуку двигателя это явно был легковой автомобиль, что хуже всего – в нём наверняка сидит какой-нибудь большой армейский чин. А машина всё ближе, всё ближе… Вот водитель сбрасывает обороты, тормозит.

- Всё, приехали! – горько процедил Ромка.
«Волга» медленно, с хрустом давя снег, объехала напуганных солдат и, вспыхнув красными фонарями, остановилась перед ними. Распахнулась передняя дверь и, как и ожидалось, из машины выглянул подполковник средних лет.

- Ну-ка, быстро в машину, - приказал офицер, указывая рукой на заднюю дверь.
Деваться некуда, хоть и хочется рядовым отказаться – мол, большое спасибо вам, товарищ полковник за заботу, но мы уж сами, как - нибудь, потихоньку дойдём, так ведь нельзя же, приказ надо выполнять. Поэтому бедолаги, с видом покорности и обречённости, заняли места на заднем сидении и машина помчалась в гарнизон.
- Вы из какой части?- спросил офицер.
- Мы из «деревяшки», - несмело ответил Ромка.

Повернувшись к пассажирам на заднем сидении, подполковник, улыбаясь, сказал:
- Вы, ребята, не волнуйтесь, я вас никуда не сдам. Вы в нормальном состоянии, честно возвращаетесь в родную часть, за что же вас наказывать? Что я зверь какой? Да я сам, помню, в молодые годы, будучи курсантом, по самоволкам бегал к подружкам.
Только сейчас наши бойцы заметили, что подполковник находится в приподнятом настроении, хмельной и веселый. Оказывается, он на такси возвращается из Майска, где, по всему было видно, великолепно погулял. 

- Ну, до казармы «деревяшки» я вас, бойцы, не повезу. Провезу в городок через КПП, а там сами доберетесь. Устраивает? – спросил офицер.
- Конечно, товарищ подполковник, - осмелев, произнёс Роман.
Он в этом отделении друзей был, вроде как, за старшего.

Мухой домчались до КПП. Шлагбаум был опущен и такси остановилось. Для солдат на заднем сидении наступил еще один волнительный момент – а вдруг полковник передумал и сейчас сдаст их, или на КПП заинтересуются, что это за солдаты разъезжают по ночам на такси. Из будки выскочил заспанный сержантик, увидев офицера в машине, он без лишних слов поднял полосатую трубу. 

Отъехав от проходной, подполковник, как обещал, высадил бойцов и поехал к себе домой.
- Вот это мужик! – восхищенно сказал Славка.
- Да, повезло нам. Это, наверно, лётчик из полка дальней авиации. Какой-нибудь штабист-служака на его месте сразу бы отправил нас в кутузку, - предположил Роман. 

Счастливые друзья, уже через пару минут, осторожно поднимались по лестнице на второй этаж своей любимой казармы. Офицер, дежурный по части, спал в своей комнате, а зеленый дневальный видать дремал, стоя у тумбочки, и, открыв глаза, никак не мог понять, как могли придти с улицы трое одетых сослуживцев, когда никто не выходил, или он проспал этот момент. 

- Ты нас не видел, понял? - сказал салаге Ромка.
- Да, не видел, - испуганно и с огорчением, опустив голову, повторил дневальный, думая, что это была проверка и теперь его, за то что «не видел выхода» и проспал, серьёзно накажут.
- Ты нас вообще не видел, чудо, это если кто спросит, усёк? - объяснил Рома.
- А-а, понял, - радостно ответил постовой.

Скинув верхнюю одежду, в своих белых кальсонированных костюмах, три товарища, уже на вполне законных основаниях, спустились в туалет и, закурив, спокойно, с наслаждением обсасывали подробности тех приключений, которые выдалось пережить им в последние несколько часов. 

Но Иван остался недоволен этим дурацким походом. Во-первых, главная цель – пообщаться с девушками, не была достигнута. Во-вторых, чуть было по башке не надавали деревенские мужики – можно было сильно пострадать. В-третьих, легко могли по дороге арестовать и посадить на «губу», просто повезло. А сколько сил потратили – туда два часа шлёпали и назад столько же, как идиоты, ночью, вместо того чтобы спать себе, спокойно, на коечке.

- Нет, нам такие самоходы не нужны, - сделал про себя вывод Иван.

Вот когда ещё было совсем тепло, вот тогда они с Ромкой вдвоём в самоволку сходили так сходили. Была поставлена цель и они её достигли – было за что рисковать.
За аэродромом располагались колхозные сады. Как-то Иван с Ромкой, после отбоя, взяли вещмешки и пошли за фруктами. Самым опасным был момент, когда им, чтобы сократить путь, пришлось пересекать стоянку дальних бомбардировщиков Ту-22, ведь там самолёты охраняют часовые с «калашниковыми» из роты охраны.

- Стой, кто идет? Стрелять буду! - отреагировал на их появление часовой.
- Да пошёл ты на хрен, ты что не видишь - свои идут? - оборвал его Ромка.

Вообще-то друзья здорово рисковали. Рота охраны – это отдельное чужое подразделение и самовольщиков из «деревяшки» там, естественно, никто не знает. Так что понятие «свои» было скорее обманом, какие они «свои»? Потом там служат одни чучмеки из горных аулов, которым ничего не стоит подстрелить врага, нарушившего границу поста. Стрельнёт, а его потом ещё за это отпуском на родину наградят. Сколько таких случаев было. Со страха стреляли, людей убивали, а потом ехали себе приспокойненько домой.

Часовой, разглядев, что идут солдаты, успокоился и спросил:
- Куда это вы собрались?
- Да мы идём за яблоками в колхозные сады, - ответил Иван.
- Назад пойдёте, обо мне не забудьте, - предупредил их, улыбаясь, автоматчик.

Сады охранялись собаками, поэтому туда так просто не проникнешь. На лай пришел сторож-старик лет под семьдесят. Он очень обрадовался, увидев солдат. Скучно ему было, наверно, одному ночь коротать.

- Пойдёмте, солдатики, я вам покажу, где можно набрать самых хороших яблок и груш, - сказал он.
Иван с Ромкой набили себе животы и рюкзаки под завязку.

Потом сторож позвал их попить чайку у костра. Вначале дед расспросил солдат как им служится, а потом начал свой рассказ :

- Мы ведь с вами, можно сказать, коллеги, я во время войны тоже в авиации служил, авиамехаником. Поэтому, скорей всего, и жив остался, всё-таки аэродром это тебе не передовая и не надо в атаки под пули ходить. Бомбили нас иногда, несколько человек погибло, но мне повезло, до Германии дошёл и жив остался. Орденов не получил, но и на том спасибо.

Ордена у нас в основном лётчики получали, наши соколы-истребители. Вот они то и рисковали своими молодыми жизнями. Не успеешь привыкнуть к пилоту, а его уж нет в живых. Сколько их за всю войну поменялось.

Был у нас один лётчик-капитан, не помню уже фамилию, так вот с ним однажды интересный случай произошёл. Во время патрулирования над линией фронта на своём «Яке» наш пилот обнаружил гитлеровский бомбардировщик «Дорнье» и решил его атаковать. Весь боекомплект израсходовал, а он, сука, летит. Решил капитан таранить гада. Сблизиться с противником под огнём его пулемётов было нелегкой задачей . И когда «Як» уже начал кромсать винтом заднее оперение бомбёра, тот неожиданно совершил резкий манёвр, хотел, наверно, уклониться от удара, но как- то так получилось, что наш истребитель оказался сверху над фюзеляжем фрица . Винт «Яка», прорубив обшивку врага в районе центроплана, намертво сцепился с каркасом фашистского самолёта, а крылья легли прямиком на огромные плоскости противника. Оседлав бомбардировщик, наш пилот пытался, двигая рулями, отцепиться от фрица, но тщетно. Так и летели они какое-то время в одной связке, пока «Дорнье», толи под действием непомерной нагрузки, толи из-за повреждённых рулей, не начал всё круче и круче направляться к земле. Наш пилот, видя, что дело плохо, покинул кабину истребителя и раскрыл парашют. Под собой он увидел огненный шар на земле в месте падения самолётов, а в воздухе четыре парашюта членов экипажа немецкого бомбардировщика. 

Приземление произошло на нашей территории, и все парашютисты были захвачены красноармейцами и доставлены в штаб пехотной части. Наш лётчик пытался объяснить, что это он таранил немецкий самолёт, но ему не поверили и посчитали диверсантом, которого вражеский бомбардировщик должен был забросить к нам в тыл. 

- Во-первых, никто не видел ни какого истребителя, - с ненавистью в глазах объяснял ему майор, - вы все выпрыгнули из бомбёра. Во-вторых, немца сбили наши зенитчики, а не ты ублюдок. Вырядился в нашу форму, ордена нацепил, сволочь, и думал, что тебя никто не поймает. Я бы вас всех гадов к стенке поставил, но, к сожалению, не имею права! Вот прибудут компетентные органы и разберутся с вами как положено.

Пока наш пилот сидел с немцами под замком в сарае, прибыли смершевцы. Они забрали пленных к себе в контору. Там пришлось капитану снова рассказывать, как всё было, он попросил, чтобы контрразведчики связались с его частью. Они связались, выяснили, что есть такой. Приехали за ним его однополчане, съездили со смершевцами на место падения самолетов и убедились, что там присутствуют обгоревшие обломки не только бомбардировщика, но и истребителя «Як»

- Потом, за таран, капитана наградили очередным орденом, - закончил старик свою историю. 
Распрощавшись с ветераном, поблагодарив его за фрукты, солдаты отправились в обратную дорогу. По-пути угостили часового яблоками и грушами. Тот был несказанно рад и немедленно принялся использовать их по прямому назначению, хотя часовым на посту запрещается при исполнении своих обязанностей пить, курить, говорить, а тем более наслаждаться сочными, сладкими плодами.

А Ромка с Иваном еле допёрли тяжеленные рюкзаки до казармы. Бросили их в каптёрку и превознемогая усталость и желание спать, тем не менее, пошли мыть и чистить сапоги. Ведь если утром на осмотре старшина увидит на них грязные ботфорты, то сразу же поймёт, что они ночью после отбоя где-то гуляли и тогда наказание неминуемо.

Но старшине и не надо было смотреть на их обувку, его не проведешь, он и без этого их быстро разоблачил. Первым делом, организовав подъём, он шмыгнул в каптёрку – а там стоят два, набитых доверху отборными яблоками и грушами, вещмешка.

- Это откуда? – грозно спросил он у солдат, которые брились в бытовке электробритвами.
- Да это Белову посылку прислали, товарищ старшина, - соврали те.
- А, посылку, это хорошо! Значит так - один вещмешок я забираю, а другой вам оставляю.

Он, конечно, всё понял – когда это посылки в вещмешках присылали, но раз самовольщики не попались, значит, молодцы, а за столько прекрасных фруктов можно на их поступок и глаза закрыть. Сверхсрочник быстро схватил вещмешок и чтобы избежать ненужной встречи с его хозяевами, быстро смылся из казармы – потащил добычу к себе домой.

Но Иван с Романом были рады такому повороту событий. Короче – все довольны: и старшина, и самовольщики, и сторож в саду, и караульный на стоянке, и ребята из эскадрильи. Ведь нечасто солдатам за службу удаётся полакомиться сочными, ароматными фруктами.
Вот это была самоволка так самоволка! Приятно вспомнить!

Автор: Виктор Лиховид

Источник