Экономика и финансы – отнюдь не последние из тех сфер, которые подвержены магии слова. И когда борьбу за укрепление рубля ведут большие люди из ЦБ и Минфина, это вряд ли что-то всерьёз меняет, но если за дело взялся первый человек в стране, то результат будет. По крайней мере, должен быть. Не сразу и не по всем параметрам, но... Потому хотя бы, что решение о полной, точнее – почти полной, репатриации валютной выручки экспортёрами наверняка подкреплено распоряжениями совсем иного рода.Сегодня на повестке дня – наведение элементарного порядка в сфере утечки валюты за границу – «серой» или «чёрной», уже неважно. Простая арифметика с процентами, как можно понять из текста президентского указа, будет дополнена и более жёсткими мерами.Борьба с офшорными кармашками, с фирмами, специально создаваемыми под полулегальный валютный оборот, до сих пор в России не была по-настоящему тотальной. Многих из тех, кто попал в списки президента, силовики предпочитали просто не трогать.Судя по всему, теперь даётся что-то вроде отмашки, валютной вольнице наконец-то придёт конец. Ну хотя бы должен придти. Вполне можно ожидать и серьёзного расширения полномочий Росфинмониторинга, пока напоминающего скорее бухгалтерию или валютный филиал Росстата.
Слово президента
Само собой ничего не меняется
Может ли само по себе введение обязательной продажи валютной выручки увеличить валютные поступления? Это вопрос, на который пока ни у кого нет ответа. И не потому, что ещё не определены ключевые параметры обязательной продажи валютной выручки.Тем не менее валютный рынок, точнее, его структура, не может не измениться. Такое уже было полтора года назад. Напомним, что с началом спецоперации валютный рынок примерно на квартал поставили перед фактом – продажа валютной выручки стала обязательной.Результат получился просто потрясающим, и рубль, которому предсказывали откат чуть ли до постыдного уровня 200 за доллар и евро, быстро вернулся аж к доковидным отметкам. Доля внешнеторговых расчётов в рублях с марта 2022 года до мая выросла с 12,8 процента до 47.Однако получить вместо прибылей на курсах убытки из-за сильного рубля – это было очень серьёзным ударом по бизнесу. Неудивительно, что экспортёры от этого впали в подобие комы, и в итоге (явно под их давлением) уже летом 2022 года норматив продажи валютной выручки был снижен до 80 %. А как же иначе – это же кормильцы казны. Параллельно был ослаблен и валютный контроль. Впрочем, Росфинмониторинг продолжал заниматься своим делом – прямолинейно и скрупулёзно мониторил все сколько-нибудь крупные операции с валютой. Что называется, компромат собран на всех.Однако при этом не было и речи о глубокой проверке замысловатых цепочек в расчётах, которые до сих пор и ведут к утечке валюты. И «серой», и «чёрной», извините за повтор. Показательно, что на сегодня доля расчётов в рублях в объёме экспорта товаров и услуг подскочила до 40–43 %.Но это – при сильно упавшем рубле, и отнюдь не потому, что это могло бы быть выгодно всё тем же экспортёрам. Ставку на рублёвые расчёты никто не отменял и, как видно, отменить уже не в силах. В итоге мы имеем серьёзные потери по поступлениям в валюте, которые вряд ли удастся компенсировать даже при её 100-процентной репатриации.Безжалостная статистика ЦБ РФ свидетельствует, что в то время, когда действовали жёсткие требования по реализации 80 % от валютной выручки, то есть весной прошлого года, валютный экспорт в дружественные страны достигал 48 млрд долларов в месяц.В недружественные – чуть меньше, только 47 млрд. На этом фоне нынешние показатели не могут не удручать наше руководство – экспорт в иностранной валюте составляет всего 20–25 млрд долларов в месяц, а в валютах недружественных стран лишь 9–12 млрд долларов.
Отыгрываться приходится на собственных гражданах через заниженный курс рубля. Этим, похоже, и объясняется тот факт, что Россия очень сильно сокращала свои долги в течение нескольких месяцев перед СВО. То, что она неизбежна, наверху прекрасно понимали, но удара по нашим резервам явно не ожидали.Сейчас, когда западные страны, как стервятники, набросились на проценты по российским активам, пока только на проценты, самое время объявить что-то вроде дефолта. Как минимум по внешним обязательствам – пусть те, кто нас когда-то щедро кредитовал, сами же свои кредиты и обслуживают. Ведь всё равно же за наш счёт.
Молчание или золото?
Об оттоке капитала информация в России по традиции, скудная и, как правило, только общая. Можно лишь предполагать, что капиталы в валютах недружественных стран утекают через компании и банки, которые за скобками санкций, а также через государственные или квазигосударственные структуры. Такое приходится принимать как данность. Но что же делать, если не стране, а российскому бизнесу действительно необходимо обслуживать внешние долги, платить по импортным контрактам, да мало ли что ещё? Пусть возвращается к нормальным покупкам валюты и тоже отдувается за её завышенные курсы. Увы, но сегодня уже вряд ли получится так, как вышло весной 2022 – санкции всё же сделали своё чёрное дело. Рубль вернуть на отметки в районе 60–65 рублей за доллар и 70–75 за евро уже не удастся. Всех резервов ЦБ РФ на такое не хватит. Но ведь и не нужно. И бизнес, и простые люди уже сумели адаптироваться к новым условиям. И даже «Бей, сами не знаем кого, спасай Россию!» кричать не приходится. Но новые нормы продажи валютной выручки, которые ещё только предстоит узнать – отнюдь не панацея. Тем не менее как-то поправлять дела с предложением валюты на рынке надо. Укреплять рубль, пусть и не очень сильно, тоже нужно, иначе мощного, хотя и отложенного, инфляционного эффекта не избежать.
Возвращение ВЭК?
Теперь о самом ярком – о валютных комиссарах. Как в ракурсе валютных курсов, бюджетных проблем и инфляции оценивать президентскую новацию – институт валютных уполномоченных, пока судить непросто. Силовиков у нас и без того немало, новых оценим по труду.
Очень хотелось бы надеяться, что уполномоченные станут по сути именно кем-то вроде валютных комиссаров на каждом крупном предприятии. Признаем, это нечто новое в нашей жёсткой кредитно-денежной политике. Хотя стоит в который раз напомнить, как четверть века назад, после дефолта валютную сферу достаточно успешно защищала и зачищала федеральная служба Валютно-экспортного контроля – ВЭК. Она подчинялась лично президенту Ельцину и имела на редкость широкие полномочия, координируя деятельность в сфере контроля за валютой сразу семи ведомств. Из тех, кто так или иначе связан с валютой, в том числе – Центробанка, Минфина, таможни и налоговой службы. Они службу ВЭК в итоге и слили, получив взамен сначала налоговую полицию, а теперь – Росфинмониторинг, и свою валютную вольницу на годы вперёд.Новые уполномоченные – это, конечно, не ВЭК, но это уже и не просто контролёры из Росфинмониторинга, которые с трудом справляются с информацией о тысячах сделок, где так или иначе задействованы крупные суммы в валюте. Им, скорее всего, будут даны права ареста счетов, приостановки подозрительных транзакций и многого другого.
