Сегодня в мире ислама условно можно различить два потенциальных ядра, претендующих на мировоззренческое лидерство. От их положения и сравнительного влияния на международные дела зависит во многом не только судьба Сирии, но и ответ на вопрос, почему прямое нападение США на эту страну, если оно состоится, станет началом конца Западной цивилизации…
Первое ядро представлено двумя зависимыми от США странами, государственная идеология которых впитала элементы «политического ислама», или исламизма – идеологического конструкта, созданного некогда в недрах англосаксонских спецслужб. Речь идёт о Турции, располагающей значительными военно-политическими возможностями, но не имеющей мощных экономических рычагов, и Саудовской Аравии, имеющей финансовые рычаги, но не обладающей достаточной военной силой. С помощью этих стран Вашингтон сначала устранил угрозу своим глобальным планам со стороны ориентированного на СССР «арабского социализма», а затем, после уничтожения СССР, приступил к уничтожению светских режимов в мусульманских странах (Ирак, Ливия, Египет), в политике которых имелись когда-то элементы социалистической ориентации. (Чуть особняком стоит некогда тоже ориентированный на социализм Афганистан, ставший первым и универсальным полигоном для создания исламистско-джихадистского сегмента нового мирового порядка).
Второе ядро представлено Сирией и Ираном, обладающими одновременно и военно-политическими, и финансово-экономическими возможностями. Иран, занимает первое место на Ближнем Востоке (и шестое место в мире) по производству ракет и ракетному потенциалу. Шиитское государство персов — единственное не суннитское и не арабское государство в мире ислама - фактически выходит в нём на первые роли. Это уникальное положение Исламской Республики Иран теперь не препятствует, как это было до недавнего времени, а помогает Тегерану. А ведь еще не так давно (в 1980-х) даже Ирак Саддама Хусейна (пусть при поддержке США) сковал Иран затяжной войной, а саудовские принцы-ваххабиты (в 1990-х) лишь высокомерно кривили губы при упоминании о шиитских аятоллах.
Зато сегодня благодаря разгрому Ирака американцами иранские шииты стали самой влиятельной внешней силой в стране на Тигре и Евфрате (представители шиитского толка в исламе составляют около 66% населения Ирака). Инспирированная Вашингтоном «арабская весна» привела, по сути, к ослаблению традиционного преобладания суннитов в мире ислама и открыла перед шиитским меньшинством новые возможности расширения политического влияния.
Иран уже может не только эффективно воздействовать на Иерусалим и Багдад через такие организации в Ливане, Палестине и Ираке, как "Хизбалла" и Хамас. Иран способен также остановить поток нефти из Персидского залива. Именно Тегеран определяет, сколько ее пройдет через Ормузский пролив, имея при этом веское «слово» на Каспии – в одном из богатейших энергоресурсами регионов планеты… К этому надо добавить широкое экономическое представительство на иранском топливно-сырьевом рынке транснациональных корпораций, что позволяет вести речь о прямой включенности некоторых западных держав в контекст политики Тегерана. Однако даже это не главное. Главное – это то, что сегодня от Ирана зависит поток нефти в Индию и Китай. За четверть века, прошедшие после назначения Ирана «главным противником» Соединённых Штатов в регионе, Тегеран в полной мере оценил значимость двусторонних отношений с Китаем и Индией и всемерно способствует их развитию.
Проще говоря, американское вторжение в Сирию было бы равнозначно открытому объявлению войны не только Дамаску и Тегерану, но и всем тем странах Востока и Запада, для которых бесперебойные поставки нефти из Персидского залива имеют жизненно важное значение. Не исключая и 40 миллионов курдов, из которых Сирия уже создала армию в 15 километрах от границы с Турцией. Не исключая, видимо, и британских Ротшильдов, связывающих свои глобальные финансовые планы с Пекином и действующих через катарцев против ориентированных на США саудитов.
На сей раз война, начнись она не сегодня-завтра, обязательно перехлестнёт через границы Сирии. И, возможно, даже быстрее, чем об этом предупреждал, обращаясь к нации в октябре 2012 года, премьер-министр Турции Эрдоган. Особенно если американцы, вторгнувшись в Сирию, сумеют привести к власти «повстанцев», ибо те уже не раз заявляли, что являются сторонниками «глобального джихада без границ». Это грозная сила: по данным турецкой прессы, против Сирии уже сейчас воюют более 70 тысяч боевиков более чем 30 группировок, часть из которых базируется в Британии (Лондон целенаправленно пестует радикалов-антисаудитов, готовых вырезать в отдельное исламистское государство нефтеносные куски Саудовской Аравии, ну, и конечно, священные пески Мекки и Медины).
Почему некоторое время назад война не выплеснулась за границы Сирии после атаки Израиля? Потому что сирийские и иранские лидеры прекрасно понимают: бомбить Сирию израильтян вынудил Вашингтон, наказав таким образом Тель-Авив за его беспрецедентное вмешательство в последнюю президентскую гонку в США и ставку против кандидата, оказавшегося победителем выборов, – то есть против Обамы. Израилю просто ничего не оставалось кроме провокации в надежде на ответный удар сирийцев и последующее втягивание в войну с Ираном Америки. Однако ответного удара со стороны Сирии не последовало…
Зато последовало появление в Средиземноморье российских военных кораблей… России есть что терять и что приобретать на Ближнем Востоке. Сегодня Москва сознаёт это очень хорошо.
Есть также выбор и для Запада, и для стран Средиземноморско-Ближневосточного региона: масштабная война и хаос в международных экономических отношениях, которые последуют за вторжением США в Сирию, или долгожданный мир, обеспечиваемый, прежде всего, возвращением в регион России после того, как она ушла оттуда больше двух десятилетий назад.
Победа Асада стала бы символом краха американского лидерства
Вмешательство стран Запада и Турции в гражданский конфликт в Сирии грозит стать началом большой региональной войны. Только что в СМИ прошло сообщение, что в случае интервенции со стороны международных противников режима Асада его союзник – Иран – может нанести удар по Израилю.
Конечно, Запад сокрушит и Иран, однако, никто не знает, во что может превратиться Ближний Восток, да и мир в целом, после такой большой войны. И, кстати говоря, что будет тогда с Россией, которая едва ли пойдет на попятную, когда на нее начнут вовсю давить потенциальные победители. Вот на эти темы, о причинах обострения ситуации с Сирией и о последствиях вероятной интервенции стран Запада, мы и решили поговорить с известным российским специалистом в области международных отношений, заместителем директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике Дмитрием Сусловым.
* * *
– Уважаемый Дмитрий Вячеславович, как Вы думаете, насколько вероятно развертывание военных действий США и других западных стран против Сирии?
– На мой взгляд, вероятность военного удара – безусловно, ограниченного и точечного, без какой бы то ни было наземной операции – достаточно велика. Дело в том, что для Соединенных Штатов вероятная военная победа Асада в Сирии, и даже сама возможность его более-менее длительного пребывания у власти стала бы масштабным геополитическим и внешнеполитическим поражением. Наверное, самым наглядным поражением после окончания «холодной войны». Победа Асада означала бы, что Соединенные Штаты и Запад в целом уже не определяют события в мире и более не могут претендовать на мировое лидерство. Победа сирийского режима стала бы символом краха американского лидерства, и именно этот крах составил бы важную часть общего внешнеполитического наследия президентства Барака Обамы.
Последние события в Египте, где демократически избранный президент-исламист Мурси был свергнут военными, то есть, по сути, произошла контрреволюция, в Ливии и Тунисе, которые стоят на пороге хаоса, только подтверждают тот тезис, что США уже не определяют события. Картина арабской весны, которую рисовали и активно проталкивали последние два года американские либералы, в которой эта весна изображается в виде новой демократической волны, захлестнувшей арабский мир, рассыпается, как карточный домик.
Получается, что американская стратегия в регионе по поддержке революционных сил оказалась провальной. В связи с этим США и с глобальной, и с региональной точек зрения как воздух необходимо предотвратить победу Асада и создать тем самым впечатление, что борьба за свободу на Ближнем Востоке продолжается, а диктатуры отступают.
Поэтому я думаю, что все происходящее в последние дни очень похоже на хорошо спланированную провокацию. Для Башара Асада совершенно нет нужды применять химическое оружие в ситуации, когда чаша весов в гражданской войне начала склоняться в его сторону, а в стране находятся международные наблюдатели. В то же самое время оппозиция проигрывает; и очевидно, что без помощи извне ее отряды победить уже точно не в состоянии. Продержаться они какое-то время еще и смогут, – но военную победу им не одержать. Режим Асада оказался гораздо более устойчив и силен, чем предполагали в Вашингтоне, Эр-Рияде, Анкаре, в Дохе и столицах других стран, активно поддерживающих смену сирийской власти.
Тем самым история с якобы примененным режимом Асада химическим оружием и необходимости «наказать» Асада военным путем более всего напоминает многоходовую стратегию, в которой США, с одной стороны, делали вид, что готовы прилагать усилия, чтобы разрешить этот конфликт мирным путем – вроде как готовили вторую Женевскую конференцию, – а с другой стороны, одновременно разрабатывали план провокации, которая дала бы им повод отказаться от дипломатических методов и нанести удар.
О том, что это провокация, говорит и само время вероятного применения химического оружия, и то, что Вашингтон сразу, не дожидаясь никаких расследований, обвинил в этом официальный Дамаск, и неспособность США предоставить доказательства своих обвинений, и обстрел инспекторов ООН (кстати – с территории, контролируемой оппозицией) во время, когда это может быть выгодно только оппозиции, а также срыв и свертывание миссии инспекторов до того, как они смогли что-либо изучить.
В подтверждение этой гипотезы можно привести и заявление Керри от 26 августа, которое должно было быть посвящено доказательствам применения химического оружия именно со стороны режима Асада. Но никаких доказательств Керри не представил, он, словно мантру, повторял, что эти доказательства и свидетельства неопровержимы, ссылаясь при этом на Facebook, на видеоролики в интернете... в общем, на какие-то сомнительные подтверждения. Он, конечно, заявил, что у него имеются дополнительные неопровержимые доказательства, которые Соединенные Штаты представят в ближайшие дни. Но напомню, что подобного рода заявления США за последние годы делали неоднократно – вспомним хотя бы историю с оружием массового уничтожения, якобы обнаруженного в Ираке, или мартовские заявления американцев о том, что они обладают доказательствами применения подобного оружия в Сирии (доказательств так и не было представлено).
В этом же своем выступлении Джон Керри процитировал слова генсека ООН Пан Ги Муна о том, что инспектора ООН не будут устанавливать источник происхождения химического оружия, а докажут лишь сам факт его применения. Керри незамедлительно назвал это доказательством того, что это именно сторонники Асада применили химическое оружие. Так что налицо очень вольная трактовка происходящего и нагнетание обстановки, информационная война, с распространением в мировых СМИ тезиса о том, что Асад совершил чудовищное преступление и теперь должен быть наказан.
Поспешное свертывание в Сирии миссии инспекторов ООН и отказ США от подготовки с Россией мирной конференции «Женева-2» накануне согласованной даты ее проведения являются четким индикатором того, что вероятность нанесения в ближайшее время военного удара по Сирии с целью помочь повстанцам вернуть инициативу в гражданской войне очень велика.
– С Вашей точки зрения, какой в таком случае должна быть реакция России? Должны ли мы предпринимать какие-то действия в рамках Совета Безопасности ООН?
– России обязательно нужно настаивать, чтобы вся информация о применении химического оружия в Сирии была детально изучена и представлена Совету Безопасности ООН. Нужно добиваться, чтобы Совет Безопасности вынес определенное решение о том, как трактовать результаты расследования.
Если США будут срывать этот процесс и настаивать на простом принятии того факта, что химическое оружие применил Асад, то России, во-первых, необходимо блокировать попытки стран Запада принять резолюцию, условно допускающую применение военной силы в отношении сирийского режима – то есть избегать повторения ливийского сценария. А, во-вторых, нужно напомнить США и их союзникам то обстоятельство, что внешнеполитическая доктрина Обамы, которая, кстати, и позволила им несколько укрепить внешнеполитические позиции после периода Буша, предполагает легальное, легитимное и относительно кратковременное применение силы. То есть только в том случае, если существует резолюция ООН и соответствующее решение поддерживается крупными региональными игроками.
В случае же с Сирией не будет ни того, ни другого, ни третьего. Получается, что США будут снова действовать как «отвязавшийся гегемон», то есть как в период первого президентского срока Буша. Последствия этого мы знаем. Да и время уже не то – об однополярном мире уже никто не вспоминает.
Сирия сильна в военном отношении, поэтому кратковременной войны не получится. Кроме того, на помощь Дамаску может прийти Иран, устроив какую-нибудь провокацию в Ормузском проливе. В результате, вместо точечного и быстрого удара с целью помочь повстанцам США могут втянуться в большую региональную войну, – нелегальную и нелегитимную – которую им в нынешних обстоятельствах попросту не потянуть.
Помимо этого, России необходимо тесно взаимодействовать с другими странами мира, в том числе и со многими европейскими странами, которые не хотят быть участниками этой войны и, возможно, считают применение военной силы в отношении режима Асада нецелесообразным. Не случайно, недавно выступал представитель НАТО, который заявил, что как таковой Североатлантический альянс принимать участие в военных действиях не будет, поскольку согласия среди стран-членов по этому вопросу нет. Безусловно, против военного вмешательства в сирийские дела выступят и многие страны Азии и Латинской Америки. Так что нужно формировать коалицию тех стран, которые будут активно осуждать подобные решения и оказывать давление на США и их союзников при помощи других международных организаций. Это и БРИКС, и ШОС, и некоторые другие многосторонние организации и форумы.
Главной задачей этой коалиции должна стать демонстрация того факта, что не все международное сообщество поддерживает подобный подход к решению международных проблем. И подобная война, если она произойдет, окажется уже не реставрацией лидерства Запада, а провальной попыткой узурпации прав принятия решений по вопросам войны и мира, с негативными внешнеполитическими последствиями для самого Запада в целом и для США в частности.
Однако здесь России следует не перегибать палку, поскольку вряд ли мы заинтересованы оказаться в зависимости от Китая или чересчур сблизиться с радикально антизападными режимами типа Ирана и Венесуэлы. Думаю, что необходимо целенаправленно критиковать США, если они пойдут на эту авантюру, но воздержаться от воплощения системной антиамериканской политики, не сворачивать сотрудничество с Америкой в Афганистане, не прекращать военное, экономическое взаимодействие по другим направлениям, хотя подобный соблазн обязательно будет.
– Какое влияние вмешательство США в сирийский конфликт окажет на внутреннюю политику в России? Какие тенденции политического развития могут взять верх в этом случае?
– Думаю, это приведет к дальнейшему развитию тех тенденций, которые уже существуют. Я говорю о представлении США в качестве недружественной внешней угрозы, которая стремится к ослаблению России, нарушению стратегического баланса и поддержке оппозиции. И это даст нашему режиму дополнительный повод для, как минимум, нажима на несистемную оппозицию. Эта война станет прелюдией для нового витка антиамериканской риторики внутри страны, а мы знаем, что такие вещи в России чаще всего оборачиваются усилением авторитарных тенденций.
– Как, на Ваш взгляд, соотносятся опасения властей США потерять свое геополитическое и стратегическое превосходство и международный авторитет с тем, что, по меткому замечанию Уолтера Рассела Мида, США за последнее время – именно благодаря своей ближневосточной политике – умудрились растерять всех традиционных союзников: Израиль, Саудовскую Аравию и Катар?
– Эти метания, на мой взгляд, обусловлены в принципе крайне противоречивой ситуацией на Ближнем Востоке и снижающейся управляемостью международных отношений со стороны «великих держав» в целом. США понимают, что де-факто они потеряли возможность определять события в регионе. Все их действия направлены на то, чтобы присоединиться к происходящим помимо их воли политическим событиям и попытаться возглавить – или сделать вид, что возглавить – ключевые направления местной политики.
США когда-то умозрительно пришли к выводу, что «арабская весна» ведет к демократизации региона, и представляет собой что-то сродни «бархатным» революциям середины 2000-х годов и событиям, которые имели место в Восточной Европе конца 80-х. Однако на деле «арабская весна» привела к хаосу. И то, что США в итоге худо-бедно поддержали переворот в Египте, в результате которого был свергнут демократически избранный президент и к власти вернулись военные, показывает, что США в принципе не знают, что делать.
Что касается разлада с Израилем, то это совершенно не новость. Весь период президентства Обамы является неприятным периодом для американо-израильских отношений, но у этого явления более глубокие корни, чем политика США в отношении Сирии. Это и позиция Обамы, которую он занимает в палестино-израильском конфликте, и его попытки «подружиться» с арабами еще до «арабской весны», и в целом идеологическая неприязнь между либеральной администрацией Обамы и правоконсервативным правительством Нетаньяху в Израиле. Последнее сформировало своего рода альянс с американскими республиканцами и делало на них ставку в ходе прошлогодних президентских выборов в США.
Разногласия с остальными союзниками – следствие хаоса, возникшего в результате «арабской весны». Даже Турция и Саудовская Аравия, выступающие единым фронтом против Асада и пытавшиеся «оседлать» «арабскую весну», разошлись в оценке египетских событий. Умеренный исламист Эрдоган выступил против переворота, а саудиты, напротив, его поддержали. США, в конечном итоге, выступили все же на стороне Саудовской Аравии, поддержав египетских военных и в целом американо-египетский военный альянс.
Кроме того, поддержка Египта Америкой на руку и Израилю: Кэмп-Дэвидские мирные соглашения держатся именно на египетских военных, тогда как при Мурси было непонятно, какой политики Египет будет придерживаться в отношении мирного договора с Израилем и какую политику проводить в отношении режима границы между государствами. Я думаю, что США поддержали переворот в Египте и по этой причине, предпочли сохранение существующего status quo. Так что нельзя сказать, что США в результате своей политики потеряли союзников на Ближнем Востоке.
В результате ошибок во внешней политике на Ближнем Востоке потерять они могут не столько своих региональных союзников, сколько свою позицию в мировой политике в целом. Речь идет – ни больше, ни меньше – о праве решать глобальные вопросы войны и мира. И спор между США и Россией по поводу режима в Сирии относится как раз к таким спорам.
