Русская армия преподнесла подарок (даже два) гостям, собравшимся на 75-летие Североатлантического альянса. Пока в штаб-квартире НАТО строили гипотезы, как бы и чем бы по новой поддержать стратегически, финансово, логистически — короче, как угодно — Украину, наши военные подразделения улучшили на Донецком направлении, как заявило российское Министерство обороны, "тактическое положение по переднему краю".
А чуть раньше стало известно, что ВС России вошли и в пригород Часова Яра.
Еще не зная об этих новостях, натовский генсек Столтенберг в своей обычной двусмысленной манере заметил, что есть два сценария развития событий. Или НАТО опять "мобилизуется", или "все пропало" — и мнивший себя все эти 75 лет непобедимым альянс "окажется в опасности".
"Да, либо мы ведем Украину в загс, либо Россия ведет нас к прокурору" — это чтобы за вылизанными натовскими речеписцами формулировками увидеть ситуацию, что называется, правдиво и "в натуре".
Чуть больше года назад на заседании под крылом главы Пентагона Ллойда Остина и риторика, и глоссарий разнообразных Столтенбергов и иже с ними, как и настроение, были совершенно иными. В январе прошлого года без сучка и без задоринки, готовя столь разрекламированный и с очень громким треском провалившийся летний "контрнаступ" ВСУ, давали Киеву все и без счета. "Пэтриоты", "Леопарды", "Брэдли", "Мардеры". И арсеналы, арсеналы всего вот этого. Гордость натовского ВПК была практически разлита в воздухе, как аромат дорогого парфюма. Давали и мелкую амуницию, и среднюю, и все что хотите. Только чтобы уничтожить российскую армию, ну а потом уже и нашу страну. Мысль о том, что американская система ЗРК "Пэтриот" с ценничком в миллиард долларов может быть расщелкана русскими ракетами, стоимость которых примерно на полтора порядка ниже, рамштайновцам даже не приходила в голову. Они в раже ненависти к нам и свое крылатое выражение "Хорошо смеется тот, кто смеется последним" в силу возраста, вероятно, подзабыли. А русские ракеты и русские ракетчики похохотали над ними здорово. Просто великолепно посмеялись над всей этой многомиллиардной системой, ставшей грудой невосстанавливаемых железяк.
Сегодня говорят в тех же стенах уже не о поставках чего-то там летального и тяжелого, а лишь о возможности поскрести по сусекам — авось какие-то крохи где-то завалялись. И речь уже не идет о том, чего и сколько отправить в качестве военной помощи Киеву, а только о планах финансирования производства этих "чего" и этих "сколько". Потому что все — коробочка пуста.
А коли ресурсов нет материальных, то о крепости союзнических уз, особенно если денег нет, и говорить как-то стыдно. Шольц и Байден практически бегали от Макрона как черти от ладана, поскольку французским президентом руководит навязчивая идея отомстить русским за поражение Наполеона. Макрон назвал свое предложение об отправке французского воинского контингента в зону СВО способом "создать стратегическую неопределенность", тогда как для Шольца и Байдена это выглядело "опасной авантюрой втягивания членов НАТО в прямое столкновение с русскими". Когда тихие аргументы, переданные Макрону по дипломатическим каналам, были исчерпаны и желаемого эффекта не произвели, тогда нюансы и детали обмена союзническими "любезностями" отдали прессе. Пресса послушно опубликовала. Буквально накануне встречи Блинкена и Макрона, а также юбилейного, с позволения сказать, заседания глав внешнеполитических ведомств альянса.
Отношения, в которых друг друга опасаются, подсиживают, интригуют, подозревают в неискренности и всякий раз ожидают либо подножку, либо удар в спину, принято называть токсичными. Говорить, как все счастливы вместе, как едины в своей идее "защитить прогресс, Европу, западные ценности" от русских "варваров", горазды многие, но как только речь начинает идти о делах — все как-то стеснительно затыкают фонтаны и говорят об "опасности эскалации". С Россией. Говорят.
Делать, естественно, будут то же, что делали и раньше. Точнее, будут стараться делать вид, что делают. Никаких реальных решений и поступков от этого клуба "тех, кому ближе к 80" ожидать не стоит. По причине не только возраста альянса, у которого, как сказал тот же Макрон, "умер мозг", но и потому еще, что никто там на самом деле не верит в собственные же лозунги о "русской угрозе".
Психическая энергия русофобии еще какое-то время может протащить этот обоз, но политическая энергия у пожилого альянса отсутствует. Это в молодости принято сражаться за идеалы и защищать то, что дорого. Платя за это и кровью, и жизнью. Отвага — признак пассионарной юности (но у НАТО ее не было никогда), а слабоумие — качество старости, когда-то зажиточной, но сегодня рядящейся в остатки прежней роскоши. Таков итог — не промежуточный, а окончательный — только что отпразднованного Североатлантическим альянсом "юбилея".
