Сокращение без модернизации. Вооруженные силы Украины ждет неопределенное будущее

Уходящий год запомнится украинской армии судьбоносным – как и для всей страны, долго лавировавшей между Западом и Востоком в поисках самоидентификации. Вооруженные силы Украины получили новую военную доктрину, которая, что символично, предусматривает создание вместо трех военных округов двух, чьи границы совпадают с неформальным делением страны на Левобережье и Правобережье. Подписан поистине революционный указ президента о переходе на контрактную систему комплектования войск и последнем призыве. Задача очень сложная с учетом того, что доля военнослужащих по контракту в вооруженных силах составляет лишь 58 процентов. Кроме того, численность армии будет сокращена с нынешних штатных 182 тысяч до 122 тысяч к 2017 году с одновременным выравниванием соотношения личного состава боевых подразделений и частей обеспечения. Поставлена задача довести эти пропорции с нынешних 38:62 до 60:40.

Важной представляется реанимация находившегося с 2009 года в спящем состоянии соглашения о создании трехсторонней миротворческой бригады Украины, Польши и Литвы («ЛитПолУкрбриг»), инициированного Польшей. В первой половине года не исключалось, что в скором времени документ будет подписан, вместе с ним оформлена техническая договоренность о формировании собственной военной структуры. Участники проекта оптимистично рассчитывали осенью 2013 года приступить к совместным учениям. Но насколько можно судить, создание бригады застопорилось, так как, вероятнее всего, жестко привязано к более широкому проекту сближения Европейского союза и Украины.

Год был насыщенным для украинского оборонно-промышленного комплекса. В мае правительство утвердило государственную комплексную программу реформирования и развития вооруженных сил на период до 2017 года. ОПК представил ряд новых образцов ВВТ, 12 наименований – от новых противогазов, снарядов и парашютов до электронных бортовых систем, радаров и учебных комплексов – уже приняты на вооружение. Впервые на экспорт отправились основные боевые танки «Оплот». Продолжались работы по главным направлениям ОПК: строительство головного корвета проекта 58250, испытания и создание военно-транспортных самолетов Ан-70, разработка и производство ракетного комплекса ПВО и противокорабельного комплекса. Велась модернизация бронетанковой и авиационной техники, средств ПВО. Прекращены дальнейшие работы по многофункциональному ракетному комплексу «Сапсан», который фактически являлся пылесосом бюджетных средств: с 2010 года Министерство обороны Украины (МОУ) затратило на программу более 200 миллионов гривен (800 миллионов рублей) без каких-либо перспектив доведения до серийного производства.

По расчетам МОУ, реализация запланированных проектов позволит к концу 2017 года обновить на 25 процентов парк авиационной техники, на 14 процентов – вертолетной (за счет поставок модернизированных машин), на 19 процентов – оборудование радиотехнических войск (новые и модернизированные радиолокационные станции), состав ВМС – на 20 процентов (новые артиллерийские и патрульные катера). В целом до 2017 года предусмотрено 28 миллиардов гривен (112 миллиардов рублей) в рамках государственной программы вооружения. Таким образом, на первый взгляд ситуация в украинских вооруженных силах должна внушать сдержанный оптимизм и давать надежду на относительно уверенное развитие. Однако действительность несколько иная.

В первую очередь в нынешнем году бросается в глаза разница в фактическом освещении событий в армии. При прошлом министре обороны Дмитрии Соломатине позитивные новости сыпались на граждан как из рога изобилия, в том числе и для внешнеполитического пиара (Украина совместно с Польшей провела чемпионат Европы по футболу и ее имидж требовалось улучшить по всем направлениям). Например, сообщалось, что налет пилотов ВВС достиг рекордного показателя – 42 часа, в войска активно поступает модернизированная техника. Нынешнее руководство военного ведомства рекламирует свои успехи не столь активно. Практически полностью отсутствуют оценки реальной боеготовности войск, хотя есть основания полагать, что налет как минимум сохранился на уровне прошлого года, а модернизированной техники поступило значительно меньше. Ни один вид вооруженных сил не может похвастаться крупными успехами на ниве перевооружения, и это с учетом резко выросших на бумаге расходов на модернизацию.

Отчасти это объясняется показателями военного бюджета, объективно скромными для имеющейся численности войск. На 2013 год были запланированы расходы в размере 22,8 миллиарда гривен (1,35% ВВП), вероятно, с учетом двух миллиардов из спецфонда, формируемого за счет хозяйственной деятельности военного ведомства и как следствие не имеющего твердых гарантий выполнения. Предполагалось потратить 71,8 процента на содержание вооруженных сил, 21,3 процента – на развитие военной техники и 6,9 процента – на боевую подготовку. Государственный оборонный заказ в 2013-м составил 4,8 миллиарда гривен (19,2 миллиарда рублей), что значительно больше показателей прошлого года – 2,39 миллиарда (9,6).

Казалось бы, в условиях жесткого лимита средств и неопределенности с финансированием спецфонда, который никогда не наполнялся в соответствии с планами, следует сконцентрироваться на наиболее важных и необходимых проектах. Вместо этого МОУ продолжает финансировать программу Ан-70. Этот самолет мало того, что не вписывается в задачи вооруженных сил страны, так еще и сирота из-за отсутствия завода по выпуску. Также ведется строительство корвета проекта 58250, в котором с каждым годом количество украинского оборудования и комплектующих неуклонно снижается. Немного смысла имеет и выделение 6,4 миллиона гривен (25 миллионов рублей) на содержание недостроенного крейсера проекта 11641 «Украина».

В то же время фактически сняты со строительства два малых бронированных артиллерийских катера проекта 58155 («Гюрза-М»), торжественно заложенных в 2012 году и предназначенных для действий в бассейне реки Дунай и прибрежной зоне Черного и Азовского морей. Этот проект объективно реальнее строительства корвета и более важный с учетом экспортных перспектив и напряженной обстановки на румынской границе.

Постепенно нарастает кризис неплатежей Министерства обороны за уже поставленную продукцию. Причем проблема явно имеет не точечный, а глобальный характер. Она затрагивает практически всех национальных поставщиков военной техники и заставляет их скептически относиться к продолжению сотрудничества с военными.

Одновременно падают возможности самого украинского ОПК. В 2013 году его сотрясали скандалы из-за низкого качества отгружаемой на экспорт продукции. Факт в том, что на международном рынке вооружений Украина все больше сползает в нишу поставщика отдельных комплектующих и систем, а также модернизации советских платформ. Наконец, имеется лимит по производственным мощностям, которые во многих случаях неспособны справиться с объемом внутренних и экспортных заказов. Собственных возможностей для расширения и модернизации производства практически нет.

Очевидно, что фигурирующие цифры ежегодных расходов на развитие вооруженных сил (в среднем 5,5 миллиарда гривен или 22 миллиарда рублей) не позволяют надеяться на качественное обновление украинской армии даже в случае ее сокращения до 112 тысяч или вообще 90 тысяч человек. Скорее всего предстоящие два года станут для МОУ провальными в части закупок новой техники. В этот период пройдут выборы президента Украины, а в подобных кампаниях всегда доминируют траты на социалку. Учтем плановый дефицит бюджета. Например, на 2014 год он составит 2,7 процента ВВП. То есть запросы военных, вероятно, удовлетворят в неполном объеме и набор контрактников может оказаться сорванным.

Объяснение подобной ситуации может быть одно – строительство вооруженных сил Украины ведется на основании текущего момента, без четкой идеологии, осознания места и роли армии в структуре национальной безопасности и интересов. Состояние ВС позволяет проводить только ограниченные операции в интересах ООН и, видимо, НАТО. Но для столь скромных и, прямо скажем, незавидных задач численность 122 тысячи к 2017 году кажется избыточной. При сохранении минимального финансирования на уровне 1,3–1,5 процента ВВП повышение эффективности и модернизация ВС возможны только при радикальном сокращении и четком понимании стоящих задач.