Создание империи династии Юань в Китае

В 1271 г. Хубилай объявил о том, что территории, подчиняющиеся ему, будут именоваться по китайскому образцу империей Юань.Китаизация монгольского управления началась ещё с самого начала завоевания Цзинь и Си Ся. Как мы писали в предыдущих статьях, одним из главных проводников политики китаизации и одновременно политики спасения подданных-налогоплательщиков для монгольского государства был киданин Юлюй Чуцай. Будучи народом-воинов, монголы совершенно не имели никаких гражданских структур управления. Монголы не платили налогов, а управление в их обществе осуществлялось через родовые и общинные структуры, тесно связанные исключительно с военным управлением. После завоевания обширных государств с оседлым населением, монголы начали перенимать системы или элементы систем управления, которые им казались адекватными для извлечения прибыли с покорённых. Военная и политическая власть осуществлялась исключительно по-старому, через верховенство хана, военные советы, то есть военную структуру народа воинов, а новую систему управления земледельцами поручали местным чиновникам под обязательным контролем или монгола, или представителя из иного инородческого этноса. Так занятые в 30-х гг. XIII в. территории на севере Китая использовали кодекс «Тай хэ лу» погибшей империи Цзинь до 80-х годов XIII в.Завоевание северными варварами китайских земель было не впервой в истории Китая, тем более что предшественники монголов: кидани, чжурчжэни и частично тангуты быстро принимали китайскую культуру и систему управления.Монгольские вожди, приверженцы традиций, вообще предлагали уничтожить земледельческое население и превратить земли Китая в пастбища.Их, на первом этапе, совершенно не привлекала и не интересовала культура народов, которые были ими подчинены и подвергнуты рабству.Но с ростом в структуре управления китайских военных и чиновников, особенно в период завоевания Южной Сун, китаизация пошла быстрее.В заключение хотелось отметить, что распространённое сегодня мнение о том, что Русь попала в монгольскую империю с китайскими чиновниками, не имеет под собой оснований.Русь попала под иго кочевников, когда процесс распада монгольского государства на отдельные огромные части уже начался. А завоевание китайской империи династии Сун закончилось через тридцать лет после первого вторжения на Русь. Попытка ввести сбор дани с русских волостей по среднеазиатскому варианту не увенчалась успехом по ряду причин, и выплаты перешли в руки русских князей. В то время как откуп сборов, переданный мусульманским купцам в Китае, применялся активно. То, как это осуществлялось купцами на бывшей территории Золотой империи, вызывало возмущение даже у китайцев, служивших монголам.

Вступление

Восстановление связи времён или создание китайского единого государства

Хан Хубилай стал основателем новой империи, на всей территории Китая. Более того, он существенно расширил её, включив не только земли некитайских тибетских племён, территорию тангутов, уйгуров, чжурчжэней, но даже собственного улуса – Монголии. Хубилай был грозный воитель, с детства увлекавшийся охотой, то есть школой войны. Он прилежно получал образование, учился уйгурскому письму и другим наукам. Но особенно – военному делу. Ещё в молодости он получил эпитет Мудрого – Хубилай-Сэчэн. В это же время он познакомился с учением Конфуция, а позднее изучал «идеальную», по мнению китайских учёных, историю империи династии Тан. Хан много времени проводил в обсуждении истории и ошибок прошлых правлений, любил религиозные диспуты и был веротерпим.

Создавая империю династии Юань, он указывал, что исходит из универсального, а не узконационального подхода. Предыдущие правители в Китае, по его мнению, формируя династии по национальному или родовому принципу, поступали неверно. Фактически же структура империи Юань носила чётко выраженный характер этнонеравенства, но при её создании идеологической основой был универсализм. Конфуцианские учёные поддержали и развили эти идеи Хубилая, видя, что после длительного периода хаоса, войн и ограблений, наступает реинкарнация традиционной империи в образе Юань. А вот собственно народ завоеватель, не только не разделял таких идей, а как мы увидим ниже, жёстко противостоял универсализму, который мог способствовать ассимиляции монголов и растворению среди оседлого населения. В глазах которого великий монгольский хаган стал богоизбранным императором, восстановившим или, скорее, создавшим империю в границах эталонной империи династии Тан, существенно увеличив её размеры, в том числе и за счёт включения в империю Монголии. Правитель, который поддерживает мир, урожаи – наделён божественной благодатью, и таким был Хубилай, в отличие от императоров Цзинь и Сун, не способных обеспечить не только благоденствия, но и элементарную безопасность. Первый император Юань умер в 1294 г. в год синего коня.

Реформы в империи Юань

После завоевания Сун, Хубилай не только взял её систему управления, но и существенно её усовершенствовал. Вся территория империи, ещё до окончательного покорения Сун, была разделена на области (края), во главе которых стояли чиновники из монгольской знати. Сохранилось это разделение в основном и до наших дней. Все действия «губернатора» были строго регламентированы и прописаны: что ему надлежало делать, сколько выставлять войска с края, сколько платить налогов. Для быстрого перемещения и передачи информации всю страну пронизывала система почт и станций-ям. У нас принято считать, что эта система была крайне эффективной с момента её учреждения, но на начальном этапе это было не так. Монголы злоупотребляли ей, произвольно конфискуя лошадей везде, где находили, если их не было в ямах (чжань). Что вызывало недовольство населения, живущего у почтовых станций. Постепенно ситуация выровнялась. В Юань было 1500 станций-ям, обеспечивающих быструю передачу информации, перемещение чиновников и вестовых, а также государственных грузов. При Юань активно развивался водный транспорт, после войны был восстановлен Великий канал и другие каналы, обустраивались морские порты. Впервые было открыто движение по морю между севером и югом Китая. Можно сказать, что именно реки, каналы и прибрежная полоса моря являлись главными транспортными артериями империи.Китайские чиновники были призваны на службу, и именно они осуществляли всю рутинную работу, прежде всего по сбору налогов.Был создан, как мы писали, по китайскому образцу, разветвлённый бюрократический аппарат. Вся эта система была направлена прежде всего на сдерживание местных монгольских владетелей, самодостаточных на местах. По сути, центральная администрация управляла столицами и небольшими регионами вокруг них.Империя Юань имела государственную иерархическую систему, как и кочевая «империя» монголов, построенную на неравенстве этносов. Это было закреплено законодательно; монголы, как этнос завоевателей, был на верху пирамиды. К ним примыкали такие этносы-союзники, как уйгуры. Следующими были т. н. сэму, выходцы из Средней и передней Азии, чаще всего тюрки и мусульмане. Сэму, выходцы из развитых стран, особо отличились при формировании систем эксплуатации китайского населения. Далее стояли китайцы из империи Цзинь, за ними чжурчжэни. При этом чжурчжэни, не знающие китайского языка, относились к монголам. И на самом низу были китайцы с территорий бывшей империи династии Сун. Если монгол убивал китайца, он или выплачивал стоимость осла, или отправлялся в поход, а за нанесение удара монголу китайца казнили.После завоевания, в Китае распространилось рабство, которое в империях Сун и Цзинь было локальным, из-за того, что монголы массово превращали в рабов местное население в ходе войн. Что свидетельствует о регрессе в общественных отношениях. На всей территории Китая произошло сокращение населения. Перепись 1293 г. в Юань показала, что количество хозяйств было 14 002 760, по расчёту исследователей – 19 800 000. В то время как в Северной Сун, до вторжения чжурчжэней, было 20 880 000 в XI в., в Южной Сун – 12 670 000, а в Цзинь – 7 650 000. В империи было создано министерство Земледелия для помощи крестьянам после череды войн и погромов, с целью нормализовать хозяйственную деятельность, обеспечить запашку пустошей. Министерство снабжало сельские общины семенами и инвентарём. Но, как это обычно бывает в милитаризированных обществах, государство, давая одной рукой, забирало двумя. Чрезвычайные военные сборы и налоги нивелировали все эти улучшения.В период Юань происходит кодификация права, создаётся некий симбиоз китайского законодательства предшествующих эпох, обычного монгольского права и текущих указов.То же можно сказать и о новой столице, Ханбалыке или Даду (Пекин). Это был вновь отстроенный город, который поражал воображение путешественников:

«Диву даешься, сколько там покоев, – писал Марко Поло о дворце в Ханбалыке, – просторных и прекрасно устроенных, и никому в свете не выстроить и не устроить покоев лучше этих. А крыша, красная, зеленая, голубая, желтая, всех цветов, тонко да искусно выложена, блестит, как кристальная, и светится издали кругом дворца. Крыша эта, знайте, крепкая, выстроена прочно, простоит многие годы.

Между первой и второй стеной — луга, и прекрасные дерева, и всякого рода звери; есть тут и белые олени, и зверьки с мускусом (мускусная кабарга), антилопы и лани и всякие другие красивые звери; и за стенами только по дорогам, где люди ходят, их нет, а в других местах и там много красивых зверей.»

Город был построен в короткий срок, на его строительство были мобилизованы огромные массы населения, что было в практике кочевников. Это был по структуре не ремесленно-торговый европейский или среднеазиатский город. По сути это был исключительно административный центр с обслуживавшей его частью. В центре его был огромный дворец императора-хана, к которому примыкали здания ведомств и учреждений, государственных хранилищ. Здесь находилась гвардия, состоящая из полков разных народов. К центру примыкали кварталы, где жили и работали, обслуживающие имперских управленцев и монгольскую знать, ремесленники и торговцы. При дворе в Даду собирались учёные, сюда силой перевели 4 тыс. студентов из Линьяна, здесь жили знаменитые ханьские поэты и художники, сделавшие славу империи Юань. Ши Цзу или Хубилай провёл денежную реформу, закрепив её законодательно в «Юань дянь чжан»: в обороте страны были исключительно бумажные деньги. На смену спутанной и смешанной денежной системе Сун и Цзинь пришла значительно более чёткая система, конечно, целью которой была не придание стройности финансам, а изъятие из оборота драгоценных металлов в пользу монголов. Даже иностранные купцы при прибытии в пределы империи обязаны были сдать все монеты и слитки из цветных металлов в обмен на ассигнации. Монголы всё больше приобщались к благам оседлой цивилизации, но не смешивались с покорёнными, даже император три месяца в году проводил в степи, живя в юрте. Население новой империи формально должно было платить три вида налогов: поземельный, подушный и подворный. Откупы были отменены. Но в регулярную налоговую систему постоянно вносились коррективы, связанные с военными потребностями. Несоразмерные и неконтролируемые военные расходы серьёзно подрывали экономику страны, разоряя её основу – крестьянина-производителя.Ключевой проблемой в построении «имперского» единообразия был тот факт, что земли северного Китая были розданы монгольской знати ещё в 20-х гг. XIII в., которая варварски эксплуатировала население: кочевники не задумывались о воспроизводстве в хозяйствах и исходили исключительно из своих потребностей. Такая ситуация входила в серьёзные противоречия с формально стройной системой новой империи Юань.

Усобица в монгольском стане

Систему монгольского общества периода войн Чингис-хана и его потомков нужно относить, в общем и целом, к системе территориальной общины.А структуру сложного вождества можно применять к ней исключительно в рамках этой системы, а не как саму по себе. Стадия территориальной общины, особенно на ранних этапах, демонстрирует закон диалектики об единстве и борьбе противоположностей: с одной стороны, такое общество – общество военной экспансии, а с другой – общество, стремящееся к делению и сепаратизму. Проще говоря, если бы после объединения племён в монгольской степи под предводительством Чингис-хана у этого объединения не было бы возможности начать войну или война стала бы неудачной, оно тотчас же распалось. Монгольская военная организация, а другой и не было, стала доминировать над различными завоёванными странами и государствами, но от этого монгольское общество другим не стало, и не могло стать. Поэтому уже спустя 50 лет после создания единого монгольского протогосударства Чингис-хана оно начинает распадаться.

В 1265 г. Чагадаевым улусом в Средней Азии овладел Барак (Борак) хан, который был союзником Хубилая. Против него выступили Хайду (Кайду), внук Угэдэя и другие царевичи – после ряда сражений они решили встретиться на курултае и помирились в 1269 г. Формально старшим здесь стал Хайду. А Барак, выступив в поход на запад против Абага хана (1234-1282 гг.), был разгромлен в пух и прах и умер в 1271 г. Хайду (1230-1301 гг.) правил до 1301 г., постоянно воюя с Юань в союзе с чагадаевичем Дувой, сыном Барака. Ситуация была крайне щекотливой, так как он воевал с императором и Великим монгольским ханом, который пусть и номинально, но выдавал ярлыки на правления всем чингизидам.Ареной боевых действий между ними стала территория уйгурского племенного союза. Уйгуры добровольно стали союзниками Чингис-хана. За это их правитель, идикут, стал первым, по монгольской иерархии, среди покорённых правителей. Уйгуры были буддистами и христианами-несторианцами, бытовало здесь и манихейское учение. Они были полукочевым народом, занимавшимся и земледелием. Уйгурское Турфанское княжество стало частью империи Юань. Хайду и Дува в 1286 г. победили здесь войска Юань, вытеснив их из уйгурских владений. Идикут бежал в Китай, его наследники стали военными и гражданскими высокопоставленными чиновниками Юань. Хотя Турфан переходил из рук в руки, но к 20-м годам XIV в. Юань полностью потеряла контроль над землями уйгуров. В упадок пришла как материальная, так и духовная культура уйгуров, а ведь именно их письменность использовалась в Монгольском государстве. Этот регресс привёл к тому, что часть уйгуров мигрировали в Китай, оставшееся население вскоре не только приняло Ислам, но и потеряло самоидентификацию. Этноним «уйгур» (уйгурлар) исчез на долгие 600 лет. А Юань, с потерей земель уйгуров, потеряло и контроль за Великим шёлковым путём (ВШП). Так государство на территории Китая, после империи Тан, снова потеряло этот важный экономический путь. Впрочем, ВШП скорее симулякр, чем постоянно действующий путь. В то время, когда он полностью попал под контроль монголов, они ещё вели кровавые войны с производителями шёлка, а когда они захватили Сун, то вскоре потеряли путь на запад. Купцов же больше привлекал путь в Каракорум, а потом Ханбалык, где за всякие предметы роскоши и диковинки монгольская верхушка платила непомерную даже по тем временам цену, быстро проматывая награбленное в походах.Это же можно сказать и о теории «мир-системы» по отношению к Монгольской империи, от Руси до Китая. Это протогосударство просуществовало как единое не более 20 лет и распалось в 1259 г. А когда Китай был завоёван окончательно, по факту ни земли средней и передней Азии, ни Золотой орды не входили в одно государство с империей Юань, объединившей Монголию и Китай.На фоне органических столкновений между чингизидами, которые происходили в это время, стремление Хубилая ввести единообразие в управлении и в налогах вызвало сопротивление со стороны монголов в самой Юань. Восстание поднял Наян, племянник императора, в 1287 г., на северо-востоке Китая, на территории современной восточной Монголии, Маньчжурии, севера Китая и Кореи. Конечно же, его поддержали ханы Хайду и Дува. Марко Поло сообщал, что Наян гордился, что может собрать войско в 400 тыс. воинов, а у Хубалая, по информации того же Поло, под рукой оказались лишь гвардейские части и люди его личного «двора»: сокольничие и т.п. Остальные войска сражались на границах Юань.Наян решил двигаться на запад, чтобы соединиться с Хайду и тем самым существенно увеличить силы, которые должны были победить Хубилая. Но Ши Цзу отреагировал молниеносно, тайно собрав за двенадцать дней в столице войско и лично его возглавив. Император, по примеру китайских правителей, давно в походы не ходил, предоставляя это дело своим полководцам. Но ситуация была критической, и Великий хан сам пошёл в поход, отправил грозного Баяна, покорителя Сун, освободить Каракарум от мятежных нойонов и с целью преградить сюда путь Хайду. Многоопытный Хубилай всё делал, как по «военному монгольскому учебнику». Он, с командиром гвардии кипчаков Тухутой, совершил переход за двадцать дней, пройдя около 1200 км. По дороге разведка уничтожала или захватывала всех, кто встречался на пути, что дало возможность его войску подойти к стану Наяна незамеченным. Его войско на заре окружило неукреплённый лагерь мятежных нойонов.

Это произошло у Шара-Мурэна – Жёлтой реки (совр. Внутренняя Монголия, КНР). Сам Наян спал со своей любимой женой, а Хубилай окружил вражеский лагерь, расставив отряды по 30 тыс., за всадниками стояла пехота. Но монголы Наяна успели и вооружиться, и построиться. Перед боем воины, ожидая приказ военачальников, с обеих сторон играли на музыкальных инструментах и пели, о таком обычае писал Марко Поло. По сигналу большого накара, барабана, Великого хана, началось сражение, а Наян поднял знамя с крестом, так как был христианином:

«Без лишних слов, по правде сказать, такой жестокой и страшной битвы и не бывало; в наши дни столько народу, особенно конных, и не видано в стане и в битве. Сколько народу погибло с той и другой стороны, так это просто диво! С утра до полдня длилась схватка, а под конец великий хан одолел.

Мятежные монголы были разгромлены, вожди восстания сдались императору, попал в плен и Наян. Дабы не пролить ни капли крови принца из рода чингизидов, его туго завернули в ковёр, так он погиб «на виду у солнца и неба».»

Этим и закончилась битва у Шара-Мурэна, результатом которой стало временное усмирение военной оппозиции монгольских родовых кланов, но справиться с ней в империи Юань до конца так и не смогли. И поэтому империя Юань так и не смогла стать государством в полном смысле этого слова. То есть в Юань не смогли проделать путь от «кочевой» к оседлой «империи», единственной возможной формы существования раннего государства в этот период. Как это произошло с государствами сельджуков, венгров, и в особенности с Османской империей.Но до конца усмирить или привести к покорности народ-войско было и невозможно, потому что это государственное образование нуждалось в силе, и действовало исключительно в интересах народа-войска. И пока эти экспансионистские устремления переходного общества существовали, пока их агрессия не получала должного отпора, кочевая «империя» продолжала существовать.