Сражение года: взятие Дебальцево

Этот небольшой город несколько восточнее Горловки был обречен стать ареной боев. Дебальцево — узел железных и шоссейных дорог, через него проходит важнейшая железная дорога между Донецком и Луганском, так что контроль над этим районом значим для обеих сторон.

21 июля 2014 года в сводках ополченцев появилась лаконичная запись: «Противник пятнадцатью танками ворвался в Дебальцево». После известных событий конца лета обстановка в этом районе стабилизировалась. Дебальцевский плацдарм глубоко выдавался на юг, охватывая с востока Горловку и перерезая дороги между Луганском и Донецком. ВСУ перешли к обороне, ополченцам требовалось срезать клин, вбитый в позиции ВСН. Вокруг города шли не особенно интенсивные позиционные бои. Сидение в окопах прервалось во второй половине января 2015 года общим наступлением ополчения.

За осень и зиму ополчение начало походить на регулярную армию. «Военторг» позволил насытить войска техникой. Нехватку артиллерии, тяжелую проблему ВСН в первую кампанию, преодолели даже с избытком. «Артиллерии было много, артиллерия была везде, кое-где на улицах в „час пик“ наступления были даже пробки, состоящие целиком из „Градов“», — писал Андрей Морозов, начсвязи луганского батальона «Август». Такое положение позволяло добиваться результатов, немыслимых летом и осенью: ВСН получили возможность давить противника массой огня и техники. Техническое превосходство противника, страшный бич ополченцев в летних боях, испарилось.

Гораздо хуже дело обстояло с военной инфраструктурой: снабжением, связью, управлением, взаимодействием. Желание организовать регулярную армию сочеталось с нехваткой времени на полноценное военное строительство, и в результате в бой пошли сведенные в батальоны и бригады отряды очень разной степени боеспособности и технического оснащения. К тому же с лета численность ВСН значительно возросла. В ополчение вступило множество людей, не участвовавших в летних боях и не нюхавших пороха. Теперь им предстояло идти в одно из самых отчаянных сражений всей кампании.

В наступлении принимали участие войска обеих республик: и ДНР, и ЛНР.

По другую сторону фронта имелись свои проблемы. С одной стороны, любой план наступления на Дебальцево страдал от неустранимого недостатка: противник знал его заранее. Срезание Дебальцевского выступа было делом не только необходимым, но и очевидным. Еще осенью на украинской стороне прекрасно понимали, что выступ могут атаковать. Более того, даже конкретные места удара не являлись особенным секретом: украинцы обсуждали возможность удара ополчения от Горловки и Енакиево на Углегорск не только в штабах, но даже в печати. Видимо, из-за низкой дисциплины в рядах украинской армии далеко не весь периметр мешка был одинаково хорошо защищен. Слабым местом украинских редутов оказался как раз Углегорск — городок западнее Дебальцево, ближайший к позициям ополчения. Инженерное оборудование позиций велось очень плохо. Другой проблемой украинских войск оставалась общая неповоротливость и слабость командования. Уже в процессе сражения командиры регулярно запаздывали с принятием решений. С другой стороны, после тяжелых боев и серии поражений на украинской стороне появилось достаточно много хороших командиров низшего и среднего звена.

Ополчение могло под Дебальцево выставить 6–7 тысяч солдат, ВСУ — около 8 тысяч.

«Большое решение» терпит неудачу

ервоначальные планы предусматривали глубокий охват Дебальцево и срезание вообще всего выступа в районе севернее Светлодарска. Для этого ополченцы попытались нанести удар в обход водохранилищ, лежащих в основании выступа. План прорыва быстро потерпел фиаско — продвинуться в этом районе практически не удалось.

В это время войска Луганской республики атаковали Попасную и Красный Пахарь. Попасная находится примерно в 20 км, а Красный Пахарь в 7 км на северо-восток от Светлодарска. Захват этих поселков выводил ополченцев во фланг и тыл всей группировке ВСУ. Но здесь события тоже развивались не по плану. Порыв луганчан быстро угас в позиционных боях на подступах к Попасной. Зато Красный Пахарь и Троицкое (на полпути между Попасной и Пахарем) удалось отбить. Украинские войска оказались перед лицом первого кризиса. Однако ВСУ не собирались легко сдаваться и контратаковали заранее приготовленными резервами, отбив назад Троицкое. В районе Пахаря шли тяжелые бои, и пока украинцы контратаковали, ополчение не могло продвигаться дальше под угрозой флангового удара. ВСН все-таки вбили клин в позиции ВСУ, но он получился очень узким, и плацдарм у Красного Пахаря грозил превратиться в ответный котел. О наступлении в обход Светлодарска или даже на сам Светлодарск без расширения прорыва нечего было и думать. К тому же ополченцы в этом районе начали испытывать недостаток боеприпасов.

В первых же боях обнаружились проблемы с дисциплиной и боевым духом. Добровольческий характер отрядов имеет свою оборотную сторону: многие новобранцы, не опасаясь трибунала за дезертирство, попросту покидали ряды батальонов после первых обстрелов. Один из офицеров ДНР позднее заявил, что уход половины новобранцев после первого боя — типичное явление. Такая реакция естественна для людей, впервые попавших в огонь, однако на практике это значило, что одни и те же боевые задачи будет выполнять меньше бойцов.

Одновременно ВСН пытались добиться успеха южнее. Например, 25 января в районе Санжаровки танковый батальон ЛНР «Август» атаковал высоту 307.9. Само село захватили быстро, но дальше пришлось штурмовать высоту.

Бой на высоте — пожалуй, квинтэссенция проблем ВСН. Артиллерия, обрабатывавшая опорный пункт противника, за несколько дней не попала ни в кого. Танки, наступавшие на высотку, атаковали без поддержки пехоты. Две машины ворвались на позиции украинского усиленного взвода и их сожгли в упор из гранатометов. Пытавшихся выбраться танкистов перебили, бросая гранаты в люки. Еще один танк, перед тем как его подбили, успел буквально проехать по позиции защитников высоты, задавив нескольких человек, но тоже оказался подбит. На украинской стороне разные повреждения получили танк и две БМП. Впоследствии высоту почти до самого конца сражения только обстреливали. Интересно, что бой у Санжаровки оказался одним из самых полно описанных за все время кампании: и с украинской, и с донбасской стороны остались достаточно подробные рассказы о столкновении.

Атаки шли и на «торце» выступа, в районе Никишино. Позиции ВСУ в этом поселке удалось достаточно быстро сбить, обрушив на противника град артиллерийских снарядов. По утверждению украинских солдат, оборонявшихся в этом районе, орудийный огонь открывали даже по одиночным солдатам. Даже если это преувеличение, артобстрелы быстро разрушали достаточно хлипкие сооружения опорного пункта ВСУ в селе. Не дожидаясь своей печальной судьбы, гарнизон Никишино ушел севернее, к Редкодубу. Однако там выяснилось, что украинские военные находятся в тактическом окружении: ополченцы простреливали выходы из Редкодуба, а попытки колонн снабжения прорваться в деревню приводили к гибели техники и людей по дороге. Бои с отрядами ВСУ в этом районе продолжались еще несколько дней, но уже не имели перспективы, и 6 февраля Редкодуб пал.

К концу января у командиров ополчения имелось очень мало поводов для оптимизма. Упорные бои на юге «мешка» принесли ограниченные успехи, а попытки одним махом окружить всю группировку ВСУ потерпели крах. Однако у командования ВСН имелся запасной план. Ужасы упорных боев на улицах и тяжких обстрелов миновали Светлодарск, но теперь стрелочки на карте потянулись к другому городу.

Апофеоз войны. Штурм Углегорска

удивительно плохо подготовили оборону городка. Ополченцы использовали эту слабость. Пока еще шли бои у Попасной и в районе водохранилищ, началось создание ударной группы для освобождения Углегорска. По словам бойцов, к тому моменту бригады ополчения уже не выдержали столкновения с реальностью и разделились на полуавтономные боевые группы, часто собираемые на лету. Таким же образом создавали отряд для штурма Углегорска. Основу группы составили горловчане при поддержке спецназа ГРУ ДНР, усиленные бронетехникой. Всего наступающие могли выставить около трехсот человек.

Блокпост ВСУ на въезде в город взяли врасплох — атакующая группа буквально его снесла. Штурм оказался кровавым, но коротким. Оставив несколько танков на минах перед окраинами, ополченцы ворвались в город. Одновременно силы ВСН обходили Углегорск с севера, заставив большую часть украинских войск в городе отступать под угрозой охвата. Небольшой отряд украинцев засел в интернате для детей-инвалидов и доме культуры, однако основную часть города контролировало ополчение. Первые контрудары ВСУ выглядели странно. Сначала силами группы в полсотни человек была организована контратака — ее возглавили офицеры с позывными «Мажор» и «Бандит». Ополченцы пропустили противника в глубину городка и встретили перекрестным огнем из засады. «Бандит» и «Мажор» быстро выбыли из строя, и атака провалилась. Вскоре таким же образом закончилась атака батальона «Донбасс». Семен Семенченко бросил своих людей в наступление без разведки, и в Углегорске они предсказуемо наткнулись на засаду. Эти атаки не были никак скоординированы и велись изначально мизерными силами.

В городе остались в локальном окружении рота «Свитязь» и не успевшая отойти артиллерийская часть. Под прикрытием боев на окраинах они смогли покинуть городок. Оставив Углегорск, украинцы несколько дней наносили по нему тяжелые артиллерийские удары — возмущение украинской общественности по поводу сильных разрушений Углегорска «сепарами» выглядит своеобразно. Знаменитое видео эвакуации жителей из-под обстрела было снято 3 февраля, когда город уже очистили от отрядов ВСУ.

Эвакуация населения Углегорска ополчением

В разгар боев в Углегорск приехал Александр Захарченко. Появление лидера ДНР на поле боя произвело достаточно сильное впечатление, особенно в свете бодрых сообщений украинской прессы об отбитых атаках «террористов».

К началу февраля Углегорск полностью перешел в руки повстанцев. Составлявшие основу штурмового отряда горловчане потеряли 26 человек убитыми. Углегорск подвергся тяжелейшим разрушениям, толпы беженцев уходили из городка кто в чем был.

Интересно, что в этот период появились глуховатые упоминания о работе по «котлу» штурмовика Су-25, причем сообщения о появлении авиации (правда, всего одной машины) пришли с обеих сторон. В частных беседах бойцы ЛДНР иногда говорят о разовых актах поддержки со стороны российской авиации, так что слухи могут оказаться правдой.

Клещи сжимаются. Калиновка, Чернухино и Новогригоровка

осле падения Углегорска ополченцы продвигались к Дебальцево с трех сторон. Местами основных боев стали Калиновка западнее Дебальцево, Новогригоровка севернее и Чернухино к юго-востоку. Все эти деревеньки находятся буквально в двух шагах от Дебальцево, то есть речь шла о возможном окружении самого города. Отряды ДНР развивали свой успех после Углегорска и заняли Калиновку. В это время севернее и южнее Дебальцево шли отчаянные бои. Бригада «Призрак» во главе с Мозговым старалась зацепиться за Новогригоровку. «Призрак» из-за внутренних конфликтов в ЛНР снабжался скудно, не располагал таким количеством тяжелого оружия, как другие части, и продвигался вперед медленно, с большими усилиями.

Между тем Чернухино находилось под плотным обстрелом. Главным аргументом ополчения стала артиллерия. Ополченцам удалось добиться серьезного преимущества по плотности огня, и это преимущество только нарастало по мере потерь матчасти на украинской стороне. Противника постепенно подавляли огнем. Замкомбрига «Призрака» Алексей Марков поэтично описал работу РСЗО:

Когда струя оранжевых головастиков «градин» срывается с направляющих, наперегонки стремясь найти и покрыть одним им известную клетку на генштабовской карте, в тёмно-фиолетовом бархате неба, плотно истыканном дырками ярких звёзд, остаётся висеть красивое мерцающее облако, похожее на праздничный салют, и пока оно медленно тает, где-то далеко за горизонтом начинают бесшумно распускаться и тут же опадать ярко-белые цветы.

С украинской стороны основным средством борьбы также оказалась артиллерия. Вообще, Дебальцево в изрядной степени носило черты «битвы техники», когда задачи решались в первую очередь превосходящей огневой мощью.

Под Чернухино вновь «наилучшим» образом проявил себя Семен Семенченко. Попросив о поддержке чеченцев из отряда Исы Мунаева, он устроил атаку очертя голову. Наступление окончилось скверно для ВСУ, Мунаев погиб под артиллерийским огнем, а Семенченко попал в ДТП, возвращаясь с поля бранной славы на огромной скорости, и спешно покинул район Дебальцево несмотря на незначительность полученных травм.

Примерно 8 февраля отряд Мозгового закрепился на части территории Новогригорьевки. Бои в районе Чернухино продолжались. Горловина «мешка» сжалась, но в этот момент ополченцы располагали очень небольшими резервами. Между позициями повстанцев оставался узкий коридор — в частности, деревенька Логвиново, расположенная на ключевой автодороге из Дебальцево. Коридор насквозь простреливался артиллерией, но говорить о воспрещении движения по нему невозможно. Судьба сражения повисла на волоске. Как это часто бывает, многие в итоге оказались обязаны немногим.

Огни Логвиново

а рассвете 9 февраля пришедшая из Калиновки разведгруппа ДНР во главе с мгновенно прославившимся «Ольхоном» вырывается в Логвиново и перехватывает основную трассу снабжения ВСУ под Дебальцево. В Логвиново ВСУ располагали только наблюдательным пунктом, так что отряд «Ольхона» и подошедшие вскоре части казаков и ополченцев мгновенно оказались на коне. Уже в первые минуты в капкан попала первая жертва — два грузовика с боеприпасами. На дороге последовательно расстреляли еще несколько небольших групп украинцев, едущих в Дебальцево или из него.

Это и есть момент превращения дебальцевского выступа в дебальцевский «котел». Правда, необходимо отметить спорный момент. Смыкания позиций «Призрака» с востока и отрядов ДНР с запада действительно не произошло. Между ними оставалось несколько сот метров ничьей земли, простреливаемых из всех видов оружия, включая стрелковое. Никаких блокпостов там не имелось по причине численной слабости ополчения. Но пути снабжения действительно прервали, и дискуссия о том, был ли котел — в основном терминологическая.

Перехват основной артерии снабжения ВСУ резко переменил обстановку. Если до сих пор операция складывалась для ЛДНР не слишком успешно, то теперь украинские войска в этом секторе оказались на краю пропасти. На поле боя и в кабинетах начали разворачиваться важные события.

Первые шаги украинской стороны напоминали жест отчаяния. Группу для деблокирующего удара собрали на лету, причем людей для нее взяли даже из Донецкого аэропорта. Эти силы собирались для штурма позиции, которую поначалу защищали несколько десятков человек. Впрочем, ополченцы активно окапывались. Именно в эти дни в районе Логвиново кроме ополчения появилась небольшая боевая группа из состава 5-й танковой бригады Российской армии из-под Улан-Удэ. Численность «боевых бурятов» составила до 200–300 человек при трех десятках танков.

Заметим, что скандальная публикация «Новой Газеты» — интервью с обгоревшим танкистом Доржи Батомункуевым — не единственный материал, подтверждающий присутствие российских подразделений на поле боя. Среди прочего, в сети достаточно обширно представлены фотографии бойцов в Донбассе с чисто российским вооружением и характерной азиатской внешностью. При этом конкретные обстоятельства ранения Доржи — дискуссионный вопрос, и его интервью действительно может оказаться вымыслом журналистки. В тексте много неточностей и нестыковок — например, 19 февраля основное сражение под Дебальцево уже подошло к концу.

Когда бы ни произошел роковой бой, считается, что две машины, в том числе принадлежащая Батомункуеву, погибли на поле южнее Логвиново. Вообще, в Логвиново и рядом с ним зафиксировано семь подбитых танков ополчения (4 Т-72 и 3 Т-64) и одна БМП. Т-72 — это, вероятно, и есть машины бурятских танкистов. Украинцы в селе и вокруг него потеряли пять единиц бронетехники.

Первоначально контрмеры ВСУ ограничивались артиллерийскими обстрелами. Однако 12 февраля сметанная на живую нитку деблокирующая группа, состоящая из частей пяти различных бригад, пошла на прорыв через Логвиново. Жестокая схватка в районе деревни кончилась для спасителей не слишком благополучно: после напряженного танкового боя атака провалилась.

Пользуясь оврагами, части ВСУ еще могли продолжать движение в обход Логвиново, однако маршрут перекрывался огнем, так что колонны несли потери и не могли толком маневрировать.

Пока вокруг Логвиново бушевало сражение, в Минске заседала международная группа, пытающаяся согласовать условия прекращения огня. Меркель, Олланд, Порошенко и Путин прилетели в Минск 11 февраля. На следующий день прибыли Захарченко и Плотницкий, главы ДНР и ЛНР. 12 февраля переговорщики выработали некий документ, предусматривавший выполнение ряда условий: прекращение огня с нуля часов 15 февраля, отвод тяжелого вооружения, помилование и амнистию участникам войны, освобождение пленных, вывод иностранных военных и так далее.

Сомнительно, чтобы стороны намеревались выполнять этот акт. Проблемы начались уже с первым пунктом — по крайней мере, до конца боев в районе Дебальцево. Алексей Мозговой без обиняков прокомментировал продолжение операции: «Личности, ездящие в Минск, потеряли управление над столкнувшимися войсками. Как украинская сторона, так и обе наши республики».

В это время силы ВСН окапывались на высотах вокруг Логвиново, плотнее перекрывая трассу, а из тыла к передовой подтягивалась артиллерия. Положение в окружении становилось час от часу опаснее.

Прочь из Дебальцево

ои не только не прекратились, но даже не сбавили оборотов. Наблюдатели ОБСЕ, ехавшие в Дебальцево фиксировать прекращение огня, не смогли прорваться в городок под огнем. Александр Захарченко, только что подписавший мирное соглашение, отправился на передовую, и вскоре получил тяжелое ранение, лично участвуя в бою с автоматом в руках.

Бои переместились непосредственно к окраинам Дебальцево. Координация действий между окруженцами и артиллерией сильно ухудшилась, а в самом «котле» оставалось все меньше исправных орудий. Кроме того, средствами РЭБ удалось почти парализовать связь украинских военных в районе города. В котле нарастал хаос.

Офицер 128-й бригады заметил:

Если не примут какое-то решение немедленно, в течение суток бригада может исчезнуть. Она могла выйти своими силами еще четыре дня назад, пока не была запущена ситуация. Надо поднимать авиацию, ровнять землю, сносить высоты господствующие, давать какую-то технику и выводить войска. Иначе будет повторение Иловайского «котла». Прошло уже почти пять суток с того момента, как Дебальцево окружено. Когда Донецкий аэропорт взяли, лгали людям пять дней, что он под контролем. На самом деле было наоборот. Дебальцево фактически находится в окружении уже пять дней. Там был какой-то маленький путь, по которому пытались прорываться в бой. Теряли машины, прорывались. Противник занял господствующие высоты вдоль трассы, с которых ведет огонь по ней. То, что там красиво рассказывают, что там есть пути сообщения, какие-то другие обходные пути, грунтовые дороги… У нас существовала эта дорога, но по состоянию на вчерашний вечер конвой, который уходил отсюда с Дебальцево… 13 раненых… конвой состоял из пяти машин. Не вышла ни одна машина. Вышло всего-навсего семь человек. Всех остальных судьба неизвестна.

Внутри кольца начали разрабатывать план спасения своими силами: снаружи приказа на отход не отдавали. Основу окруженных сил составляла 128-я бригада во главе с полковником Сергеем Шапталой. Шаптала прекрасно помнил судьбу предыдущих «котлов» и понимал, что ожидание успешного прорыва извне кончится гибелью в окружении, поэтому решил прорываться самостоятельно.

В это время ополченцы продвигались вперед. 17 числа повстанцы разгромили часть опорных пунктов батальона «Кривбасс» на окраине Дебальцево. Связь с другими частями уже нарушилась, никакой помощи и даже указаний не поступало, поэтому «кривбассовцы» капитулировали, не дожидаясь, пока танки ополчения окончательно похоронят их стрельбой прямой наводкой. В последние часы обороны бронетехника ВСН расстреливала опорные пункты украинцев, уже не опасаясь возмездия. В плен сдались 72 человека. Буквально через три дня всех пленных поменяли на значительно меньшую по численности группу захваченных ранее ополченцев.

Ночью 18 февраля украинские окруженцы пошли на прорыв. Из котла выходили все сохраненные командованием 128-й бригады силы. К свободе разом рванулись более двух с половиной тысяч человек. Снаружи украинская артиллерия изо всех сил отвлекала на себя внимание повстанцев и пыталась подавить огневые точки ВСН. Сплошного фронта на этом участке не было, поэтому части ВСУ проложили себе путь между цепочкой опорных пунктов ополчения. Нужно отметить, что прорыв из Дебальцево, в отличие от остальной операции, удался. Основная масса людей прорвалась из окружения, и прорвалась быстро — благо, украинские позиции находились в десятке километров. Многие выходили пешком после того, как их машины оказывались подбиты. В основной группе погибло всего несколько десятков человек. Более мелкие отряды или позже выбрались наружу самостоятельно, или оказались уничтожены.

Дебальцево стало для повстанцев выстраданной победой. За флаг над городом пришлось бороться долго и мучительно, но итог оказался однозначным. Ополченцы начали зачистку «котла» и разбор трофеев. Один из бойцов оставил такое описание взятых укреплений:

«Позиции 128-й бригады — удручающее зрелище. Горы мусора, какие-то полевые сортиры. Украинцы так организовано отступали, что побросали вообще все, что можно. Горы боеприпасов, зимней одежды, броников… Всего не перечесть. Просто клондайк какой-то».

Дебальцево — кровавое по меркам этой войны сражение. По данным советника президента Украины Бирюкова, украинцы потеряли 250 человек погибшими, 110 бойцов попали в плен. Учитывая потери ранеными, из строя вышло больше тысячи бойцов — серьезный ущерб. ВСУ потеряли по крайней мере 180 единиц бронетехники, причем значительная часть машин оказалась брошена в исправном состоянии либо с незначительными повреждениями.

Точные потери ополчения неизвестны — называют цифру в 220–240 человек погибшими, то есть от трети до половины потерь всей зимней кампании. Автор вынужден снять с себя ответственность за достоверность приведенных цифр, поскольку это сугубо приблизительный подсчет.

Восстановление городка началось сразу же. Хотя пресс-служба силовой операции и утверждала, что железнодорожный узел полностью уничтожен, Дебальцево вернули к жизни просто стремительно. Уже в начале марта украинская пресса радовала читателей комичными заголовками: «В Дебальцево террористы восстановили железную дорогу».

Итоги дебальцевской битвы производят смешанное впечатление. Ополченцы добились далеко не всех целей. Замах клещей все время уменьшался, и в итоге удалось окружить, по сути, только само Дебальцево с окрестностями. Напряженные бои на подступах к Попасной и Светлодарску ничего не дали, горловину пришлось сжимать мучительно и долго. Наконец, значительные силы украинских войск в последний момент ускользнули из ловушки.

Однако главную задачу — взятие самого Дебальцево — в итоге удалось решить, а разбитый железнодорожный узел быстро заработал вновь. Это серьезный успех. К тому же беглецы бросили на поле боя снаряжение всей многочисленной группировки. По количеству трофейной техники Дебальцево сравнимо с битвой за Иловайск и «Южным котлом» вместе взятыми. Правда, победа стоила большой крови. Ополчение долгое время билось об упорно защищаемые редуты противника. С другой стороны, ВСН буквально только что скомплектовали из разрозненных партизанских отрядов, а прорываться пришлось как раз там, где неприятель ждал удара. «Призрак» Марков дал организации процесса буквально уничижительную характеристику:

Я бы назвал его «отвратительно спланированным», но сильно сомневаюсь, что его вообще кто-то планировал. Танки без пехоты, пехота без прикрытия, отсутствие связи между подразделениями… В общем, всё закончилось так, как и должно было закончиться. Спустя неделю все послали высокое начальство по широко известному адресу и начали координировать действия между собой на низовом уровне. Но резервов уже не осталось.

При всех ошибках и локальных неудачах общий результат оказался хуже того, на который надеялись, но лучше того, которого действительно ожидали.

Говоря о роли «северного ветра», приходится держать в голове два момента. Во-первых, «северяне» появились на поле боя достаточно поздно, когда в руки ополчения уже попало Логвиново. Большую часть работы в любом случае сделали донбассцы и добровольцы из России. Не следует и преуменьшать значение отважных бурят (и «бурят»): триста человек с полнокровным танковым батальоном вбили внушительный гвоздь в крышку украинской обороны Дебальцево.

Украинцы же получили еще больше материала для мрачных размышлений. Если у ополчения в активе оказалась победа, достигнутая дорогой ценой, то ВСУ досталась только цена без всякого успеха. «Збройные силы» могли утешиться упорным сопротивлением перед поражением и тем, что основная масса людей по крайней мере смогла бежать. Украинские военные имели четыре с половиной месяца на подготовку сражения: они точно знали, что в этом районе начнется наступление, да и сам удар был нанесен не вдруг. Более того, даже конкретное направление главного удара — через Углегорск — оказалось спрогнозировано точно. Несмотря на все усилия, полевая оборона оказалась вскрыта, а оборонявшим выступ войскам пришлось искать спасения. Причем окруженцы спасались сами: командование силовой операции пропустило момент, когда попавшие в котел части стоило отвести, и решение о прорыве в итоге приняли командиры на местах.

Одна из сторон покинула поле битвы, бросая технику, и отдала узел коммуникаций, за который, собственно, и шла борьба. Украинцы заявили об успешном выполнении большинства задач, но сложно представить, чтобы оставление ненавистной «вате» важнейшего для Новороссии коммуникационного узла входило в планы «збройных сил». Для сражения, к которому ВСУ готовились более четырех месяцев, это сомнительный успех; его отлично описывает старая присказка «мы храбро отступали, враг нас трусливо преследовал».

Дебальцево могло стать первым шагом в ряду успешных наступлений ополчения. Бойцы почти не сомневались, что весной начнется новый раунд противостояния. Однако реальность оказалась иной. Тогда еще никто не мог предположить, что Дебальцево надолго окажется последним крупным сражением войны. На волне успеха ополчение получило последний серьезный приток энтузиастов из России, но пар в общем и целом ушел в свисток.

Прошел почти год, но на западном фронте по-прежнему без перемен. Случаются локальные перестрелки и бои, иногда весьма кровавые, но крупных наступлений никто не предпринимает. С одной стороны, для ополчения проблемы в собственном тылу сейчас представляют большую угрозу, чем противник. С другой — руководство ВСУ прекрасно помнит, чем закончились предыдущие попытки организовать широкомасштабное наступление. Ополчение имеет в тылу вооруженных до зубов «северян» и в состоянии отбить любую попытку прорыва, однако угроза большого кровавого столкновения никуда не делась. Сейчас, через год после сражения за Дебальцево, последнего крупного сражения войны, будущее республик Донбасса по-прежнему остается туманным.