США: в плену идеологии

Американский сенатор Джон Маккейн обвинил президента США Барака Обаму в том, что его действия "способствовали обретенной уверенности России". "Подобное поведение США дает квазиимперским амбициям России новое дыхание и позволяет доминировать над своими соседями. Подобное доминирование – вновь обретенная уверенность, которая только растет на фоне отсутствия твердой политической воли у администрации Обамы во всех частях света, особенно в Сирии", — заявил известный американский политик.

Хотя Маккейн и известен своими русофобскими взглядами, можно предположить, что и другие американские политики не хотят видеть Россию сильным и уверенным в себе государством. "К сожалению, наша деятельность предельно политизирована. Мой совет, если хотите работать в США: не забывайте об антироссийской линии", – предупреждал меня после моего переезда в Штаты один знакомый американский советолог. Это предупреждение достаточно симптоматично – ведь именно политологи во многом определяют политическую линию Вашингтона по отношению к нашей стране.

Объяснение этому явлению достаточно простое. "Победа в "холодной войне" вызвала настоящую эйфорию на Западе. Это было воспринято как убедительное доказательство, что только западная система ценностей является единственно верной, и, значит, по этому пути должен идти весь мир. Последствия этой эйфории ощущаются до сих пор, причем это проявляется не только по отношению к России, но и другим странам, не желающим признать главенство Запада", — говорит "Росбалту" немецкий политолог Александр Рар. Действительно, логику американцев можно понять: "Как же так, мы же победили, а эта Россия начинает вновь проводить самостоятельную, не отвечающую интересам Запада политику!"

Эйфорией от окончания "холодной войны" объясняются и устранение Вашингтоном Саддама Хусейна, Каддафи, Милошевича, и усилия США по свержению Асада. Конечно же, в реальности дело отнюдь не в том, что эти диктаторы нарушали права человека (то же самое происходит и в многих дружественных США странах), а в том, что все они в открытую противостояли Западу. Естественно, что после победы в "холодной войне" Вашингтон просто не мог более терпеть таких мастодонтов. Вопрос же о том, что на смену этим авторитарным режимам могут прийти еще более одиозные, судя по всему, попросту не рассматривался.

Столь маниакальное стремление окончательно закрепить однополярность мира подкреплялось попахивающей откровенным расизмом официальной доктриной Белого дома об исключительности Америки. Уверенность в своей избранности прочно вошла в сознание большинства американцев. Так, например, когда я рассказывал американским приятелям, что одного моего знакомого избили в полиции, они первым делом меня спрашивали: "А он гражданин США?" Логика была достаточно проста: одно дело издеваться над каким-то "койотом", а другое — над полноценным человеком.

Увы, пока попытки Белого дома установить правильный мировой порядок приводят к достаточно удручающим результатам. Сегодня в США сотни тысяч беженцев из Ирака, Ливии и Афганистана, и практически все они утверждают, что после падения диктатур жизнь в их государствах лишь ухудшилась. Интересно, что попытки Белого дома избавиться от противостоящих ему "плохих парней" оказались в первую очередь не выгодны ему самому. Какими бы ни были одиозными фигурами Саддам Хусейн и Каддафи, у них все-таки хватало здравого смысла не ввязываться в открытую военную конфронтацию с США. Сегодня же и в Ливии, и в Ираке, и в Сирии, как никогда, сильны позиции крайних исламских фанатиков, которые ради торжества "истинной веры" готовы пойти на любое безумство.

Парадокс, но вроде бы христианская Америка вредит в первую очередь христианам. В Косово, например, осквернение христианских святынь стало уже почти рутинным явлением. Противники диктатора Асада идут еще дальше, они не только разрушают христианские храмы, но и берут в заложники монахинь. Немногим лучше дело обстоит и в Ираке. Светский диктатор Саддам Хусейн жестко пресекал попытки любой дискриминации христиан, а в "освобожденном" же Ираке положение представителей этой религии стало настолько удручающим, что США, чтобы хоть как-то спасти свое лицо, "автоматом" предоставляют статус беженца католикам и православным из этого государства.

Чтобы избежать обвинений, что я пишу, как журналист газеты "Правда" советского времени, отмечу, что среди американских политиков немало искренних идеалистов, верящих, что США помогают народам мира обрести свободу и демократию и, следовательно, счастье. США – единственная страна на Земле, у которой в каждом посольстве есть специальный дипломат, отслеживающий нарушения прав человека в данном государстве.

К тому же США как реально демократическая страна не имеет единого политического центра. Кроме Белого дома, на внешнюю политику США огромное влияние оказывают фонд Сороса и различные правозащитные организации. Причем, если Белый дом склонен замечать нарушения прав человека, в первую очередь, в странах, враждебных США, то фонд Сороса и правозащитники стремятся демократизировать любую страну, даже если это напрямую вредит интересам Штатов.

Например, в Узбекистане, где я работал долгое время, западные правозащитники активно защищали местных исламистов, которых действительно преследовали власти республики. Однако в реальности такая деятельность прямо вредила интересам США, так как подзащитные правозащитников не только хотели построения в Узбекистане исламского государства, но и в открытую называли Америку порождением шайтана. В частных беседах со мной американские дипломаты заявляли, что просто не могут не учитывать мнение правозащитников, даже если подопечные последних — враги США.

Однако, поскольку Узбекистан проводил вполне проамериканскую политику, хотя Белый дом и критиковал Ташкент за нарушения прав человека, до поры до времени это не влияло на дружественные связи между двумя странами.

Развязка наступила в 2005 году, когда узбекские власти кроваво подавили восстание исламистов в Андижане. Чтобы избежать обвинений в поддержке откровенного тирана, Вашингтон помог организовать вывоз в Румынию спасшихся в Киргизии участников восстания. В ответ взбешенный узбекский лидер закрыл американскую военную базу в республике.

Другой пример — Египет. Очевидно, что прозападно настроенный, убежденный сторонник светского государства Хосни Мубарак гораздо больше устраивал Вашингтон, чем пришедшие ему на смену исламисты. Однако поддержать "диктатора" Белый дом просто не мог, так как это бы вызвало шквал критики правозащитных организаций.

Оговорюсь сразу, я отнюдь не являюсь противником деятельности правозащитных организаций и считаю их миссию важной и благородной. Но после шести лет работы в этих структурах в Средней Азии я убедился, что западные правозащитники, к сожалению, иногда проявляют удивительную наивность и пытаются добиться немедленного создания того же общества, как на Западе, в государствах, которые к этому совершенно не готовы. Так, по мнению моих американских коллег, Киргизия является гораздо более "правильной" страной, чем соседние Узбекистан, Таджикистан и даже Казахстан. Еще бы, ведь у соседей народные протесты жестоко подавляются, а Киргизия постоянно митингует, и демонстрантов там за это не наказывают.

Но "Запад есть Запад, Восток есть Восток". У меня нет твердой уверенности, что киргизский хаос полезнее узбекской диктатуры, как бы ни были отвратительны ее проявления. Я не знаю, что лучше: оказаться в тюрьме лишь за то, что ты распространял листовки с призывами создать исламское государство, – или быть убитым толпой "демократических" уголовников, которым приглянулся твой кусок земли. И уж тем более я предпочту киргизской охлократии умеренный авторитаризм Нурсултана Назарбаева.

Увы, в реальности и эта многовекторность американской политики имеет существенные минусы. Стремясь установить единый мировой порядок, Вашингтон волей или неволей создает новые зоны нестабильности в мире. В тех же странах, где США пытаются проводить взвешенную политику, ситуацию иногда не улучшают, а, наоборот, дестабилизируют фонд Сороса и американские правозащитники.