Критики вторжения США в Ирак в 2003 году всегда считали, что реальной мотивацией было получение контроля над вторыми по величине разведанными запасами нефти в мире.
Даже архитекторы операции «Свобода Ирака» были убеждены, что доходы от нефти в Ираке быстро профинансируют реконструкцию государства-клиента США, что поможет изменить контуры Ближнего Востока в пользу Америки. Но если нефть и влияние были призами, то, похоже, Китай, а не Америка, в конечном итоге выиграл войну в Ираке и ее последствия - ни разу не выстрелив.
Сегодня Китай, крупнейший в мире импортер сырой нефти, является крупнейшим торговым партнером Ирака. Только Россия продает Пекину больше нефти. В первой половине этого года поставки иракской нефти в Китай увеличились почти на 30 процентов по сравнению с предыдущим годом и составили более трети всего экспорта Ирака. Во время визита в Пекин в прошлом году Адель Абдул Махди, тогдашний премьер-министр Ирака, охарактеризовал китайско-иракские отношения как готовые к «квантовому скачку», а его министр энергетики написал: « Китай - наш основной вариант в качестве стратегического партнера в долгосрочной перспективе . ”
Между тем экспорт иракской нефти в США в первой половине года сократился почти вдвое, и Пентагон планирует сократить оставшиеся в Ираке войска на треть в ближайшие месяцы.
Похожая динамика наблюдается в Афганистане, когда самая длинная война Америки, наконец, подходит к концу. Официальные лица Афганистана и Пакистана сообщают Financial Times, что Пекин фактически контролирует мирный процесс и обещает талибам щедрые инвестиции в энергию и инфраструктуру, как только США уйдут навсегда.
Влияние Китая на Ближнем Востоке быстро растет в то время, когда приверженность Америке ставится под сомнение как региональными союзниками, так и политиками США. Пекин является крупнейшим иностранным инвестором в регионе и установил стратегические партнерские отношения со всеми странами Персидского залива, кроме Бахрейна. Большая часть инвестиций была направлена традиционным союзникам США, многие из которых также являются активными покупателями китайских военных технологий.
Первая зарубежная военная база Китая была создана в Джибути три года назад. Но Пекин также вкладывает значительные средства в коммерческие порты, которые можно было бы легко превратить в военно-морские объекты в других стратегических точках, включая пакистанский Гвадар и оманский порт Дукм по обе стороны Оманского залива.
Наряду с Малаккским проливом между Малайзией и островом Суматра в Индонезии, Китай считает Ормузский пролив и пролив Баб-эль-Мандеб критически важными для своего экономического и военного выживания, поскольку большая часть его импорта энергии доставляется через эти стратегические узкие места.
По мере того как китайско-американские отношения ухудшаются, цель Пекина по усилению контроля над этими водными путями и снижению способности Америки отрезать их в конфликте приобретает все большую актуальность. Это основная причина, по которой Китай построил военно-морской флот, который теперь больше, если не более развит, чем у США.
До недавнего времени Пекин придерживался политики невмешательства на Ближнем Востоке: он был другом всем, но не союзником. Успех этого был продемонстрирован, поскольку он ведет переговоры об инвестициях и пакте безопасности на 400 миллиардов долларов с Ираном , помогая врагу Ирана Саудовской Аравии с ее ядерной программой. И он полностью поддерживает дело палестинцев, очаровывая Израиль так, что он делится новейшими технологиями и сдает в аренду ключевые стратегические порты китайским государственным предприятиям.
Но, пожалуй, самым ярким признаком растущего влияния Китая в регионе является тот факт, что почти каждая страна с мусульманским большинством поддержала заключение 2 млн мусульман в лагеря перевоспитания в западном Китае. В публичных заявлениях и совместных письмах в ООН страны, включая Саудовскую Аравию, Египет, Кувейт, Ирак и ОАЭ, хвалили лагеря и подавление ислама в регионе Синьцзян как необходимые усилия по «борьбе с терроризмом и дерадикализации», которые принесли «счастье», стабильность и безопасность».
В США были избраны два президента подряд, обещавшие вывести страну из ближневосточных затруднений. После революции в области сланцевой нефти, когда Америка теперь практически полностью обеспечена энергией, причина проливать на песок еще больше крови и средств кажется незначительной.
Нежелание Вашингтона играть роль регионального полицейского, в то время как другие страны, особенно Китай, пожинают все выгоды, было очевидным. Администрация Барака Обамы первой предложила « поворот в сторону Азии », чтобы переориентировать американскую дипломатическую и военную мощь на Азиатско-Тихоокеанский регион и противодействовать возвышению Китая в качестве регионального гегемона. Президент Дональд Трамп ускорил эту стратегию.
Но то, что кажется убедительным аргументом в пользу отступления Америки с Ближнего Востока, теперь осложняется быстрым продвижением Китая там. Если цель США - сдержать амбиции Китая в Азии и поддержать близких союзников Японию, Южную Корею и Тайвань, уход с Ближнего Востока - это последнее, что они должны делать.
Большинство азиатских стран даже больше зависят от морской нефти, чем Китай. Передача контроля над ключевыми водными путями вокруг Аравийского полуострова Пекину заставит все страны Азии пересмотреть свои стратегические союзы и сделает их гораздо более восприимчивыми к той силовой дипломатии, которую Китай использует во всем мире.
Кто бы ни победил на президентских выборах в США в ноябре, он столкнется с неприятной реальностью, заключающейся в том, что конкуренция с Китаем и его сдерживание сейчас проходят через Ближний Восток.
Сайт не имеет лицензии Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ и не является СМИ, а следовательно, не гарантирует предоставление достоверной информации. Высказанные в текстах и комментариях мнения могут не отражать точку зрения администрации сайта.
Критики вторжения США в Ирак в 2003 году всегда считали, что реальной мотивацией было получение контроля над вторыми по величине разведанными запасами нефти в мире.
