Стражи порядка

Год назад, 14 июля 2015 года, Иран и «шестерка» международных посредников заключили соглашение об ограничении ядерной программы Тегерана. Эта сделка позволила ослабить санкции, введенные против Исламской Республики, однако примирение по ядерному вопросу не сняло всех противоречий между Западом и Ираном. На пути «оттепели» стоят радикальные религиозные круги и один из столпов иранского консерватизма: Корпус стражей исламской революции (КСИР) — могущественная военно-политическая организация, обладающая значительным влиянием практически во всех сферах жизни страны. Бессудные убийства, контроль денежных потоков, подавление инакомыслия — «Лента.ру» выясняла, чем сегодня занимается КСИР, почему он не рад снятию санкций и кто в Иране недоволен его усилением.

На страже революции

«Если верховный лидер даст приказ, то с нашими возможностями и нашим снаряжением мы сотрем с лица земли сионистский режим меньше чем за восемь минут», — заявлял в мае прессе Ахмад Каримпур, советник руководства элитного отряда «Кодс» КСИР. Между тем уничтожение Израиля не входит в официальные задачи Корпуса.

«Охрана революции и ее завоеваний», — именно так статья 150 Конституции Исламской Республики Иран определяет функцию Корпуса стражей исламской революции.

В 1979 году последний иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви был свергнут, к власти в стране пришло шиитское духовенство во главе с аятоллой Хомейни. Политическая полиция прежнего режима — САВАК — была распущена, многие ее сотрудники осуждены и расстреляны.

Репрессии лишь частично коснулись армии — преследованию подверглись только высшие армейские чины. Хомейни видел в военных потенциальную угрозу новой власти, и почти сразу после революции принялся объединять разрозненные лояльные группировки в единую структуру для уравновешивания армейских кругов и подавления инакомыслия. Армии поручили охранять территорию и суверенитет Ирана, а КСИР — саму революцию и ее ценности. Корпус стал опорой нового режима, видимой демонстрацией его организационных возможностей и способности постоять за себя.

Полицейские и входящие в КСИР басиджи решительно подавляют любые антиправительственные народные выступления

Боевым крещением новой организации стала ирано-иракская война, начавшаяся в 1980-м. Кровопролитный, продлившийся почти восемь лет конфликт помог КСИР стать неотъемлемой частью иранского общества и закрепил в умах бойцов корпуса ненависть к арабам и американцам (те помогали иракскому правительству).

«Корпус стражей исламской революции можно сравнить с СС в нацистской Германии», — объяснил «Ленте.ру» старший научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Владимир Сажин. По его словам, КСИР, как и СС, делится на две части: военную и политико-идеологическую, единственное отличие — у нацистской организации не было таких влиятельных экономических рычагов, какие есть у иранских стражей.

В состав КСИР входит и полувоенная организация добровольцев «Басидж» — ее члены осуществляют надзор за соблюдением закона и религиозных норм, а также подавляют политическую оппозицию в стране. Представительства басиджей есть почти в каждом городе Ирана.

Из блиндажа — в высокий кабинет

Выкованные войной солдаты боевых частей КСИР стали элитой иранского общества и вскоре пошли во власть. Один из наиболее успешных представителей Корпуса — Махмуд Ахмадинежад, сначала ставший мэром Тегерана, а затем дважды избиравшийся президентом страны. Именно при Ахмадинежаде под контролем КСИР и его представителей оказались многие отрасли экономики Ирана, в том числе нефтегазовая. Он активно продвигал влияние Корпуса на все сферы жизни страны, от внешней политики до экономики.

При нынешнем президенте — Хасане Роухани — влияние стражей удалось несколько ограничить, в том числе запретить им вмешиваться во внешнюю политику страны.

Ирано-иракская война: войска Исламской Республики берут в плен солдат Саддама Хусейна

В мае The Wall Street Journal опубликовала материал, из которого следовало, что Роухани и его соратники ведут с КСИР активную аппаратную борьбу за контроль над экономикой. Условные «либералы» — сторонники открытости и взаимодействия с Западом, ассоциируемые с Роухани, — открыто обозначили свою позицию через пресс-секретаря иранского правительства Мохаммада-Багера Набахта. «КСИР следует ограничить свою экономическую деятельность теми проектами, в которых не заинтересован частный сектор или которые он не в состоянии реализовать. Правительство полагает, что частные предприниматели должны иметь возможность раскрыть свой потенциал, и ни государство, ни КСИР не должны быть ему конкурентами», — заявил Набахт.

Как сообщает WSJ, споры между консервативным и либеральным «крыльями» возникли из-за масштабного железнодорожного проекта: сеть высокоскоростных магистралей по плану должна соединить Тегеран, священный для шиитов город Кум и древнюю иранскую столицу Исфахан. Затраты на проект оцениваются в 2,7 миллиарда долларов.

Изначально исполнение всех подрядных работ было возложено на государственную китайскую China Railway Engineering Corporation и подконтрольную КСИР строительную компанию Khatam al-Anbia — она была создана в 1989 году для трудоустройства ветеранов ирано-иракской войны и восстановления разрушенной инфраструктуры и участвовала в реализации крупнейших строительных проектов страны.

Когда переговоры по ядерной сделке подходили к концу, либералы нанесли удар: Министерство транспорта попросило консалтинговую компанию оценить соглашение, заключенное между правительством и Khatam al-Anbia. Результаты аудита оказались неутешительными: цену признали завышенной, максимальную скорость на путях рекомендовали снизить, а составы рекомендовали закупить по более низкой цене не у китайцев, а у немецкой Siemens AG.

Махмуд Ахмадинежад считается одним из наиболее влиятельных консерваторов в стране

Сторонникам примирения с Западом удалось добиться более выгодных закупок составов у Siemens и привлечь итальянских железнодорожников к переговорам между Ираном и Китаем. После прихода Роухани к власти проверке и коррекции подверглись многие контракты, заключенные с КСИР и его представителями, и западные компании получили более широкие возможности работать на иранском рынке.

Сажин поясняет, что из-за этого противостояния сложилась парадоксальная ситуация: несмотря на разрушительный эффект западных санкций для иранской экономики, КСИР была одной из основных сил, выступавших против их снятия: «Именно представители Корпуса находили пути обхода санкций и пользовались ими, именно через них шли огромные нелегальные финансовые потоки. Когда против Тегерана были введены санкции и западные компании из страны ушли, многие стратегические отрасли экономики были переданы в управление креатурам КСИР. Поэтому переговоры, урегулирование, компромисс — им все это невыгодно, и они ведут активную борьбу против президента и его политики».

Страшный сон врагов Ирана

За рубежами Исламской Республики хорошо известно спецподразделение КСИР — «Кодс» (дословный перевод: «Иерусалим»). «Кодс» ответственно за проведение операций за пределами страны. Командир «Кодса» — генерал-майор Касем Сулеймани — подчиняется напрямую верховному лидеру Ирана аятолле Хаменеи и не несет ответственности перед Генштабом.

Сулеймани — выходец из бедной крестьянской семьи, вступивший в КСИР сразу после исламской революции. Он прославился на полях ирано-иракской войны. Уже тогда ему удалось наладить тайную работу: в ведение Сулеймани входили контакты Ирана с иракскими курдами и шиитскими организациями, недовольными режимом Саддама Хусейна и проводившими диверсионные операции внутри Ирака.

Генерал Касем Сулеймани в Ираке

«Кодс» активны и сегодня — в сферу их деятельности входит расширение шиитского влияния на Ближнем Востоке. Бежавший на заре гражданской войны сирийский премьер Рияд Хиджаб заявлял, что именно Сулеймани координирует боевые операции сил президента Сирии Башара Асада против отрядов оппозиции.

Сирия — важный фронт для Ирана, руководство Исламской Республики считает алавита Башара Асада важным союзником в религиозном противостоянии с суннитскими монархиями Ближнего Востока. КСИР помогал сирийскому правительству на протяжении нескольких лет — Reuters со ссылкой на ушедшего в отставку высокопоставленного руководителя Корпуса сообщало, что на территории страны всегда находились от 60 до 70 командиров КСИР, не считая рядовых бойцов.

Сообщения о гибели генералов КСИР приходили из Сирии вплоть до последнего времени — и в октябре, и в декабре 2015 года.

По оценке аналитиков журнала Economist, КСИР потерял в ходе сирийской гражданской войны 360 иранцев — в основном офицеров — и около 1100 шиитских наемников из афганцев и пакистанцев, которым в обмен на службу в Корпусе обещали жалование и гражданство.

The Wall Street Journal сообщает, что после вмешательства в конфликт российских Воздушно-космических сил осенью прошлого года Иран также принял решение нарастить объемы помощи Асаду, и с октября на территории страны находятся семь тысяч членов КСИР и проиранских ополченцев, а если учитывать бойцов лояльной Тегерану и созданной при его поддержке ливанской организации «Хезболла», общее число солдат-шиитов достигает 20 тысяч человек. В декабре прошлого года Сулеймани приезжал в Москву для координации совместных действий.

Помимо Сирии иранские представители активно действуют в Ираке. Сообщалось, что Сулеймани лично способствовал избранию Нури аль-Малики, предыдущего шиитского премьер-министра страны, и иранские части активно борются с боевиками «Исламского государства» (ИГ, запрещена в России) вместе с иракскими силовиками. По слухам, предполагалось, что именно Сулеймани будет организовывать оборону Багдада, если джихадисты смогут дойти до иракской столицы, однако этого не случилось.

Аятолла Хаменеи на словах поддерживает консерваторов, но де-факто выстраивает сбалансированную политику

Бойцы «Кодс» известны и куда более деликатными операциями: доклад Вашингтонского института ближневосточной политики описывает, как агенты КСИР вели борьбу с западными дипломатами. C 2010-го по 2012 годы израильские спецслужбы уничтожили четверых иранских ученых, вовлеченных в работу над ядерной программой. КСИР ответил атаками на посольства в Индии, Грузии и Таиланде; попытки атаковать дипперсонал в Азербайджане и Турции были сорваны спецслужбами.

В 2011 году иранские разведчики попытались организовать убийство посла Саудовской Аравии в Вашингтоне: агент с двойным гражданством перевел 100 тысяч долларов «убийце из рядов мексиканской наркомафии», которым оказался агент ФБР под прикрытием. План покушения провалился — спецслужбы проследили связи заказчика и выяснили, что цепочка тянется в «Кодс» и высшие эшелоны иранской власти. После этого Вашингтон официально внес Сулеймани в список террористов.

«Кодс» тоже считается террористической организацией, несмотря на то, что США взаимодействовали со спецслужбами Исламской Республики после вторжения в Афганистан: обе страны вместе противостояли талибам. Это продлилось недолго: выступая в Сенате, Джордж Буш-младший в 2002 году включил Иран в «Ось зла». После этого сотрудничество прекратилось, а Тегеран стал поддерживать талибов в борьбе с проамериканским, как он полагал, афганским правительством Хамида Карзая.

Под надзором рахбара

Корпус стражей исламской революции, безусловно, играет важнейшую роль как во внутренней, так и во внешней политике Ирана. Но Сажин полагает, что не следует считать его всесильной организацией: «В Иране решающее значение имеет мнение рахбара — аятоллы Хаменеи — и его окружения. Он поощряет мощную борьбу, идущую между либералами и консерваторами, но старается оставаться над схваткой. Хотя стоит сказать, что в последнее время из-за усиления либерального крыла и его популярности в народе он все больше склоняется к поддержке радикалов и КСИР».

Сейчас перевес на стороне либералов, сообщил эксперт, — к числу их недавних крупных побед относится заключение иранской ядерной сделки, — но и консерваторы не сдают своих позиций. Они, например, успешно показали себя на парламентских выборах в феврале. «Следующий этап, который определит соотношение влияния между ними, — президентские выборы в 2017 году. Ходили слухи, что на них будет баллотироваться Ахмадинежад, но они не подтвердились. В любом случае его группировка и консерваторы в целом хотят сменить либерального Роухани», — подытожил Сажин.