Су-57. Быть, а не казаться

Су-57. Быть, а не казаться

Сегодня в западном медийном пространстве фактически стало правилом позиционировать и продвигать вооружение по методикам и лекалам, придуманным для потребительского сектора экономики. Этому немало способствовало взрывное расширение сетевых коммуникаций за последние два десятка лет. Сотни миллионов людей, не вставая с дивана, получили доступ к якобы эксклюзивной информации о военной технике. Многолетнее доминирование в медийной сфере стран «золотого миллиарда» позволяло им внедрять в общественное сознание представление о якобы неоспоримом превосходстве собственных вооружений.

* ESSE QUAM VIDERI (ЛАТ.) — «БЫТЬ, А НЕ КАЗАТЬСЯ»

Концепция деформированной реальности основана на целенаправленном искажении, отсечении, подмене нежелательной информации о реальных объектах и явлениях. Она лежит в основе ряда технологий ведения ментальной войны, оказывая заметное психоэмоциональное воздействие на общественное сознание. Нередко такие методы используют для обоснования в западном обществе санкций, направленных против российского оборонно-промышленного комплекса.

Так, США объявили о санкциях против госкорпорации «Ростех», входящих в его структуру холдингов «ОАК», «ОДК», «Вертолеты России» и ряда других предприятий. При этом вера политического класса США, их сателлитов и союзников в действенность санкций больше похожа не религиозное чувство, чем на прагматичные расчеты.

Верить или не верить деформированной версии реальности — личное дело каждого. Но когда такая вера становится основой ментальности политического класса, управляющего некоторыми странами, это приводит к росту международной напряженности и даже развязыванию военных конфликтов. А в конечном итоге — к невозможности достижения целей, поставленных в рамках парадигмы деформированной реальности. Например, политическому классу США понадобилось двадцать лет на принятие реалий в Афганистане и вывод своих войск из страны.
Военная техника — одно из ключевых направлений сосредоточения усилий наших противников в применении методов деформации реальности. В частности, ставят под сомнение способность России создать авиационный комплекс оперативно-тактической авиации пятого поколения. В медийных «сражениях» и рейтингах на полях западного сегмента Интернета и площадках западных СМИ практически неизбежно появляются в роли победителей самолеты производства западных стран, к пьедесталу почета которых складывают «венки славы».

Стоит заметить, что среди обширного перечня целей и задач, сформулированных при создании российского перспективного авиационного комплекса оперативно-тактической авиации, ныне получившего именование Су-57, нет даже упоминания или намека на завоевание позиций в западной медийной сфере. Однако косвенно атмосфера деформированной реальности влияет и на ту часть нашего общества, которая принимает западную ментальность как «передовую».

Полезно пояснить некоторые реалии в создании и применении российской оперативно-тактической авиации в целом и многофункционального истребителя Су-57 в частности, более подробно, чтобы развеять туман «кажимости (иллюзий)», генерируемой методами деформированной реальности.

Су-57 в системе вооружений

Цели и задачи создания боевого авиационного комплекса (БАК) исключительно прагматичны и направлены на укрепление обороноспособности страны. Их формулируют на основе документов стратегического планирования на предстоящие 10-15 лет, которые содержат реалистичные оценки военных потенциалов и военных угроз со стороны вероятных противников, возможного характера военных действий, перспектив развития науки, техники и технологий, возможностей собственного оборонно-промышленного комплекса и многих других параметров.
На уровне формулирования перечня оперативных задач, общего облика БАК используют комплекс единой системы исходных данных (ЕСИД), внутри которого содержится, среди прочих, единая система данных по объектам (целям, образцам вооружения, военной и специальной техники) иностранных государств. Перспективный боевой авиационный комплекс должен с заданной эффективностью уничтожать (поражать, подавлять, воспрещать функционирование) конкретные цели из данного перечня, в зависимости от своего предназначения. При этом его возможности по выполнению боевых задач должны существенно (как правило, кратно) превосходить параметры уже состоящих на вооружений самолетов, не уступать перспективным зарубежным образцам схожего предназначения. Предпочтительно, чтобы перспективный комплекс имел некоторые возможности, которые в зарубежной военной технике пока не реализованы.

Основой военно-стратегических и оперативных данных в ЕСИД является боевой состав Вооруженных Сил РФ — перечень и количество воинских формирований с требованиями по их оснащению вооружением, военной и специальной техникой (ВВСТ). Конечно, в перспективном облике ВС РФ важное место занимают Воздушно-космические силы (ВКС) и входящие в них Военно-воздушные силы (ВВС).



МФИ Су-57 способен уничтожать носители перспективных БПЛА, предназначенные для прорыва и подавления воздушно-космической обороны.
Основная идея программы Gremlin заключается в следующем: любая система противовоздушной обороны имеет ограничения по пропускной способности и может поразить только определенное число воздушных целей за определенный промежуток времени. Массовое появление беспилотных летательных аппаратов совместно с крылатыми ракетами первого эшелона на внешних границах зоны поражения средств ПВО противника сформирует плотность налета средств воздушного нападения, превышающую огневые возможности системы ПВО по их поражению, создаст условия для дезорганизации системы управления ею. Преодолевшие ПВО СВН самостоятельно распределятся по объектам удара, осуществляя полет к ним в автономном режиме.
По концепции Loyal Wingman БПЛА планируется применять в едином боевом порядке с самолетами стратегической, военно-транспортной, тактической и специальной авиации. При угрозе атаки истребителей противника они будут выполнять боевые задачи прикрытия пилотируемой авиации способами заслонов в воздухе, патрульного сопровождения, вызова огня на себя по «ложной цели», а в определенных случаях вплоть до тарана истребителей противника в воздухе. Также предусмотрена возможность постановки активных радиоэлектронных помех и поражения наземных целей.

С учетом многих других программных документов и требований, после многочисленных итераций согласований и «сведения баланса» в итоге рождается Государственная программа вооружений. А внутри нее — перечень приоритетных образцов ВВСТ, определяющих боеспособность ВС РФ в целом и «своего» вида Вооруженных Сил. И на этапе НИОКР, и на текущем этапе выполнения первого контракта на поставку серийных самолетов, боевой авиационный комплекс Су-57 всегда входил в «президентский список» (распространенное в военно-промышленном сообществе обозначение перечня приоритетных образцов ВВСТ). Президент России, являясь Верховным Главнокомандующим ВС РФ, держит на личном контроле разработку, постановку на производство, поставку в войска вооружений из «перечня…» Владимир Путин не ослабляет внимания и к выполнению показателей Госпрограммы вооружений в целом, и к развитию Вооруженных Сил, что мы видим на практике.
Важно подчеркнуть: российский боевой самолет создают для решения конкретных боевых задач в интересах российских Вооруженных Сил. Военная аксиома гласит, что ни одна война, ни одно сражение, ни один бой не похожи друг на друга (но имеют общие черты). Равно как и задачи вооруженных сил разных стран не совпадают. Наука и промышленность разных стран имеют свои особенности и свои достижения. Самолет, созданный для решения боевых задач, определяемых национальными вооруженными силами и в соответствии с возможностями национальной промышленности, не имеет прямых зарубежных аналогов по определению. Но в силу схожести ряда боевых задач, инженерных и технологических решений, законов физики в целом и аэродинамики в частности, может иметь общие черты с зарубежными образцами. Однако прямое сравнение неуместно. Любые общие принципы дробятся на сотни вариантов реализации. На Западе придумали некие критерии для пятого поколения истребителей в общем, в отрыве от требований военных разных стран, практик школ самолетостроения и связанных с ним отраслей. Это скорее медийный термин, чем конкретные технические требования.



Первый полет Су-57 состоялся 29 января 2010 г. в Комсомольске-на-Амуре. 8 апреля первый летный образец истребителя и комплексный наземный стенд, на котором проводится отработка оборудования и систем в обеспечение программы летных испытаний, были доставлены на территорию летно-испытательной и доводочной базы ОАО «ОКБ Сухого» (в настоящее время входит ПАО «ОАК» госкорпорации Ростех) в подмосковном Жуковском. После завершения необходимого объема испытаний на стендах систем и агрегатов, в том числе статического образца на прочность, наземной отработки самолета-стенда и летного образца, 29 апреля 2010 г. были начаты летные испытания самолета по программе предварительных испытаний.
27 июня в ходе Международного военно-технического форума «армия-2019» подписан государственный контракт между Минобороны и Компанией «Сухой» (в составе ПАО «ОАК» госкорпорации Ростех) на поставку партии из 76 истребителей Су-57.
Продолжается ряд ОКР по совершенствованию систем самолета, авиационных средств поражения, интеграции с БПЛА, автоматизированными системами управления авиацией.

Популярные в соцсетях и медиа сравнения, рейтинги и «бои» Су-57 против F-22, F-35 или J-20 с применением «вербальных ракет», маневрами «на пальцах» и оценкой невидимости «на глазок» никакого отношения к боевой эффективности образцов не имеют. Значения военно-технического уровня не оглашены, параметры имитационного моделирования неизвестны, результаты летных испытаний, применения авиационных средств поражения на полигонах и в боевой обстановке публично предпочитают описывать в сравнительных и качественных формулировках по принципу «сегодня лучше, чем вчера». Военные заказчики в такие игры тоже умеют, если выступают на публичном поле. Но их взгляды скорее выражены в тактико-технических требованиях, объемах заказов у промышленности, документах по боевому применению, которые публике не показывают, что совершенно правильно.
Современные и перспективные средства ведения войны требуют качественно нового уровня адаптации боевого самолета к условиям применения. Усложнение задач, решаемых боевым авиационным комплексом, не снимает требования обоснования целесообразности расходов финансовых и материальных ресурсов. Это во многом предопределяет разработку и принятие на вооружение многофункциональных самолетов, способных выполнять задачи разведки, наведения и целеуказания, борьбы со средствами воздушного нападения, поражения широкой номенклатура наземных и надводных целей. Су-57 создавался как многофункциональный комплекс оперативно-тактической авиации.

Основы боевого применения

Взгляды российского политического и военного руководства на характер боевых действий в возможных конфликтах с применением высокотехнологичных вооружений за последние несколько лет в доступной форме стали представлять более открыто и не слишком стесняясь. Собственно, США и другие страны НАТО в своих доктринальных и оперативных документах прямо называют противниками Россию и Китай. Не стесняются совершать военные провокации вблизи российского воздушного пространства и даже в наших территориальных водах.
Генерал-полковник Владимир Зарудницкий, начальник Военной академии Генерального штаба ВС РФ, акцентирует внимание на увеличении доли новых средств вооруженной борьбы, что ведет к появлению новых способов военных (боевых) действий1.
В современном бою даже отдельные образцы ВВСТ при их грамотном применении могут обеспечить успешное выполнение боевой задачи.
Развитие ВВСТ — ключевой фактор повышения боевых возможностей ВС РФ. В этом процессе важнейшую роль играют современные технологии, а также правильный выбор приоритетов и направлений их совершенствования.
Сегодня предприятия ОПК России имеют уникальную возможность проверить новые образцы ВВСТ в ходе мероприятий оперативной (боевой) подготовки ВС и в реальной боевой обстановке, в частности в Сирии, проанализировать опыт их применения, выявить недостатки, извлечь уроки для их дальнейшей доработки и модернизации.
Сегодня господство в воздушно-космической сфере — важнейшее условие успешного ведения боевых действий сухопутными и морскими группировками войск (сил). Оно обеспечивается достаточностью количественно-качественного боевого состава ударной и истребительной авиации, а также применением эффективных способов их действий, позволяющих упреждать противника в ходе вооруженной борьбы в данной сфере.

Применение средств вооруженной борьбы различной подчиненности в интересах обеспечения господства в воздушно-космической сфере необходимо осуществлять комплексно. Для этого следует изыскивать, апробировать и внедрять новые способы ведения боевых действий, обеспечивающие завоевание господства в воздушно-космической сфере.
Специалисты ВКС России конкретизируют задачи истребительной авиации2.
В современных условиях задача борьбы за завоевание господства в воздухе, являясь частью содержания воздушной операции, будет включать две составляющие: первая — уничтожение наземных объектов гражданской и военной инфраструктур СВН и самих СВН в местах их базирования, и вторая — уничтожение СВН в воздухе. Первая задача решается ударными (многоцелевыми) самолетами, крылатыми и баллистическими ракетами; вторая — истребителями, зенитными ракетными комплексами и зенитной артиллерией с привлечением средств РЭБ.

Истребительная авиация (ИА) в системе ПВО Российской Федерации предназначена для уничтожения СВН противника главным образом на дальних подступах к обороняемым объектам. Боевые задачи ИА решает во взаимодействии с другими силами и средствами ПВО, а на приморских направлениях также с ИА ВМФ. В мирное время основным содержанием задач ИА является пресечение нарушений государственной границы РФ в воздушном пространстве. При решении задачи прикрытия районов сосредоточения гражданских и военных объектов от ударов с воздуха ИА применяется в передовом эшелоне, на маршрутах полета СВН к объектам и в районах, не прикрытых в системе ЗРО.
Выполняя задачи в передовом авиационном эшелоне, ИА должна быть способна вести борьбу с самолетами стратегической авиации противника — носителями КР с дальностями пуска до 3000 км, но главные усилия ИА сосредотачиваются на рубежах 1000–1100 км от прикрываемых объектов в районах пуска тактических крылатых ракет. Непосредственное прикрытие объектов до настоящего времени не являлось задачей ИА и осуществлялось ЗРВ. Однако в условиях отсутствия сплошного радиолокационного поля в требуемом диапазоне высот и прикрытия объектов группировками ЗРВ возможно повышение роли ИА в непосредственном прикрытии объектов на дальних рубежах.
Современные истребители имеют достаточно развитые системы вооружения, обладающие большими дальностями поражения; высокой помехозащищенностью и гибкостью боевого применения на основе комплексного использования радиолокационных и оптико-электронных средств; многоканальностью по информационному обеспечению и огневому воздействию; возможностью взаимного обмена боевой информацией и передачи ее на наземные и воздушные командные пункты (КП); возможностью ведения автономных и полуавтономных действий; возможностью уничтожения различного класса целей в диапазоне высот от 30–50 до 27 000–30 000 м, летящих со скоростями до 3200 км/ч.

Что касается поражения наземных (надводных) целей, то форма разведывательно-ударных действий позволяет выполнять конкретные задачи по поражению элементов инфраструктуры противника в реальном (близком к реальному) масштабе времени. Кроме того, появилась возможность создавать зоны временного преимущества путем сосредоточения усилий в огневом поражении в различных районах на основе маневра огнем (силами и средствами) для достижения определенного временного превосходства над противником.
Получение максимального эффекта при ведении разведывательно-ударных действий возможно путем синхронизации огня и маневра высокомобильных сил и средств, а также применения РТК и искусственного интеллекта.
Для реализации комплексного поражения противника в рамках разведывательно-ударного сражения группировки войск (сил) на театре военных действий (ТВД) могут назначаться тактические группы, реализующие принцип разведывательно-ударных действий, сочетающих в себе оперативную разведку, огневое и радиоэлектронное поражение, истребительное прикрытие. В авиационных тактических группах наряду с известными авиационными средствами поражения возможно широкое применение средств радиоэлектронного поражения радиоэлектронных средств противника электромагнитным излучением и другими перспективными средствами поражения на новых физических принципах3.
Боевой авиационный комплекс Су-57 может выполнять задачи непосредственной авиационной поддержки войск, действуя по важнейшим целям в глубине оперативного построения противника4. Например, первоочередными объектами поражения в армейской оборонительной операции, в рамках задачи дезорганизации управления войсками противника могут быть:

узел командной связи основного командного пункта армейского корпуса;
передовой командный пункт армейского корпуса;
узел командной связи основного командного пункта дивизии;
передовой командный пункт дивизии.

Основными объектами системы управления авиацией и ПВО противника, располагаемыми в тактической и оперативной глубине и подлежащих уничтожению (подавлению), являются следующие объекты:

ЦУО, ПУО;
передовые посты управления (ППУ);
центр координации воздушных операций;
ЦУБД основного КП АК — команда управления тактической авиацией.

Опираясь на новые возможности МФИ Су-57 и его беспилотного ведомого С-70Б «Охотник», специалисты российских Военно-воздушных сил разрабатывают тактику применения авиации, отвечающую современным требованиям, инициируют разработку технических средств формирования единого межвидового разведывательно-информационного и боевого пространства.
С учетом одновременного поступления на вооружение авиационных боевых комплексов пятого поколения, внедрения технологии «стелс» тактика ВВС должна вступить в очередной этап своего развития.
Развитие вооружения и систем управления с использованием искусственного интеллекта (ИИ) позволит:

во-первых, отказаться от применения пилотируемой авиации в зонах поражения зенитных ракетных систем и комплексов, перейдя к применению в них КР, БПЛА, управляемых авиационных бомб (УАБ). Убедительные примеры этого можно было наблюдать в Сирийской Арабской Республике и в конфликте между Азербайджаном и Арменией в Нагорном Карабахе;
во-вторых, интеллектуализация авиационных средств поражения позволит автономно действовать по объектам с учетом их функционала, определяя оптимальный маршрут полета и порядок воздействия по ним.

В настоящее время разрабатывается программа, предусматривающая перенесение центра тяжести разведывательных усилий в оперативное звено, предполагающее информационное обеспечение тактического уровня боевых действий. Реализовать ее планируется совместными усилиями Сухопутных войск и Воздушно-космических сил, намеревающихся создать автоматизированную систему сбора и обработки сведений от разведывательной сети источников. Таким образом, достоверность и достаточность информации, необходимой для планирования и ведения боя (нанесения удара), должны обеспечиваться автоматизацией процесса воздушной разведки, совмещением разведки с нанесением удара (принцип «обнаружил — уничтожил»), внедрением способов радиоэлектронной разведки, созданием новых систем анализа и распределения информации о противнике5.

Курс на интеллект

В статье «Су-57: один летчик, два пилота» (журнал «Арсенал Отечества», 2021, №3) уже частично рассказывалось о системах, обеспечивающих интеллектуальную поддержку летчика при решении задач пилотирования, навигации, боевого применения. Конечно, тема интеллектуальных систем в военном деле куда более обширная. Российские военные специалисты считают «курс на интеллект» одним из важнейших направлений укрепления обороны страны, предъявляют высокие требования к внедрению элементов искусственного интеллекта в системы вооружения. Боевые авиационные комплексы находятся на острие сосредоточения основных усилий в этом сегменте.
Александр Дибин, начальник научно-исследовательского отделения проектирования комплексов бортового оборудования ОКБ Сухого (входит в ПАО «ОАК» госкорпорации Ростех), поясняет, что на Су-57 под руководством главных конструкторов самолета Александра Давиденко и Михаила Стрельца впервые была решена сложнейшая задача — реализована комплексная гипотезная обработка информации, поступающей от всех бортовых обзорно-прицельных систем собственно самолета и от взаимодействующих с ним самолетов и пунктов управления по каналам радиосвязи, что обеспечивало новый уровень ситуационной осведомленности летчика о внешней тактической обстановке.
Часть из этих задач интеллектуальной поддержки экипажа решались и ранее на самолетах предыдущих поколений. Но многие задачи являются принципиально новыми. Для своей реализации они потребовали применения новых методов решений и технологий, что, в свою очередь, позволило обеспечить многофункциональность самолета с одним членом экипажа.

Если уровень интеллектуализации пилотируемых самолетов оценивать количеством функциональных задач комплекса бортового оборудования (КБО) по автоматизации, информированию и выдаче рекомендаций летчику в полете, то он увеличивался вместе с развитием поколений самолетов и связанным с ним развитием КБО и их бортовых вычислительных средств. Исходя из этих оценок, уровень интеллектуализации Су-57 по сравнению с предшественниками увеличился в несколько раз.

Принципиально новыми задачами являются поиск решений по интеллектуализации процессов применения и автоматизации КБО авиационных комплексов на новом уровне. Они включают, например, задачи распознавания и прогнозирования различных тактических ситуаций, возникающих в полете, определения рациональных способов боевого применения, в том числе и в группе, с дальнейшей выдачей экипажу необходимых рекомендаций, которые он может принять или отказаться. Кроме того, предусматривается прогнозирование возможностей противника в текущей ситуации.

Ну и конечно, отдельно следует выделить направление интеллектуализации групповых действий пилотируемых и беспилотных авиационных комплексов для их совместного применения.
Разрабатываемые методы взаимодействия пилотируемых и беспилотных летальных аппаратов предусматривают различные варианты распределения ролей в группе, расширяющие взаимные боевые возможности для достижения синергетического эффекта при решении общей задачи. Кроме того, обеспечивается боевая живучесть пилотируемых самолетов.

Решение подобных задач при групповых действиях предусматривает интеллектуальный информационный обмен, реализацию согласованных траекторий движения с обеспечением траекторной безопасности в различных построениях групп при решении совместных задач полета.
Для того чтобы реализовывать интеллектуализацию, необходимо иметь очень хорошую технологическую готовность к внедрению этих технологий. Ведь ее основной смысл для пилотируемого авиационного комплекса — помощь летчику, практически до замещения его функций, а для беспилотного — полностью автоматический полет. А это значит, вопросы отказобезопасности здесь выходят на первый план.

Как отмечают в американском научно-техническом обзоре «Global Horizons. United States Air Force Global Science and Technology Vision», все электронные и программные компоненты, которыми комплектуется современная американская авиационная военная техника: либо изготовлены на заказ, либо адаптированы из доступных коммерческих продуктов, либо представляют собой готовое коммерческое решение. При этом во всех случаях источники либо отдельных компонентов, либо всей системы в целом, могут иметь сомнительное происхождение, в том числе за пределами США.
Есть риск, что в каком-либо из звеньев цепи поставок (которая для F-35 охватывает десятки стран), в программно-аппаратный компонент встроят бэкдор или малвар (либо на программном, либо на аппаратном уровне). В издании отмечают, что американские ВВС используют более 1 миллиона контрафактных электронных компонентов, что также увеличивает вероятность появления на борту вредоносного кода и бэкдоров. Не говоря уже о том, что контрафакт это как правило некачественная и нестабильная копия оригинала, — со всеми вытекающими…

Мы работаем по жестким технологическим стандартам, начиная с формирования требований верхнего уровня и заканчивая требованиями к отдельным системам. Работает система прослеживания требований, от самолета в целом до строчки программного кода. Вся документация конфигурируется в соответствующих репозиториях.
Программное обеспечение, разрабатываемое непосредственно на «Сухом» и в кооперации предприятий, соответствует международным стандартам разработки программного обеспечения для систем ответственного применения. Они предусматривают детальное тестирование на всех возможных этапах разработки, для чего на предприятии создана мощная испытательная база с различными стендами, которые имеют соответствующие аттестаты.

За интеграцию всего программного обеспечения, включая системную математику и функциональное программное обеспечение отдельных задач и режимов, также отвечает «Сухой». Это обеспечивается в том числе на базе единых стандартов разработки и за счет защищенной операционной системы реального времени собственной разработки «БагрОС-4000». Что касается функциональной математики, то здесь предусмотрено участие кооперации предприятий с учетом их компетенций.

Новые требования к перспективным авиационным комплексам, необходимость их высокой интеллектуализации, снижения рисков при их создании привели к тому, что, начиная с самолета Су-35, ОКБ Сухого само стало интегратором КБО. Это уникальная функция, заключающаяся в определении структурного и функционального облика КБО, выборе архитектуры построения, интерфейсов взаимодействия, разработке и интеграции программного обеспечения с дальнейшим проведением работ по увязке всех бортовых систем в единое целое непосредственно в ОКБ Сухого. Помимо очевидных организационных и финансовых преимуществ, это позволило развивать соответствующие технические компетенции и организовывать работу в ОКБ Сухого по современным стандартам разработки.

Для самолетов Су-35 и Су-57 бортовой комплекс строился на принципах интегрированной архитектуры с центральной ИУС, разрабатываемой также в ОКБ Сухого. В ИУС программным образом реализуются все алгоритмы решения задач, а необходимая летчику информация выводится на едином информационно-управляющем поле кабины в объеме, достаточном для решения текущих задач или этапов полета. Реализация такой архитектуры КБО обеспечила более широкие возможности по интеллектуализации и внедрению сложных ресурсоемких алгоритмов за счет обеспечения единого управления и организации работ при интеграции КБО, внедрения необходимого программного обеспечения и его последующей отработки, а также существенно снизила риски создания авиационного комплекса в целом за счет лучшей управляемости и оптимального выбора соисполнителей.

В настоящее время на борту Су-57 установлены новейшие высокопроизводительные БЦВМ с многоядерными процессорами, построенные по идеологии интегрированной модульной авионики боевых комплексов. При распространении данной технологии на все бортовые системы с определенными правилами реконфигурации и адаптивного распределения ресурсов мы способны реализовать высоконадежный интеллектуальный сетевой борт.
Фактически создается новая архитектура КБО — сетевая, как очередной эволюционный этап развития КБО авиационных комплексов. Визуально это можно представить, как будто централизованная вычислительная часть ИУС распространится, растворится по всему КБО и образует единую вычислительную сеть.

Такой подход к построению сетевой структуры на базе унифицированных модулей и единых интерфейсов информационного обмена между системами позволит по максимуму использовать вычислительные возможности всего КБО, что важно для реализации интеллектуальных технологий, и обеспечить высокий уровень резервирования и надежности системы в целом, что особенно важно для беспилотных летательных аппаратов.

В среднесрочной перспективе мы видим синтез авиационной системы, которая обеспечивает совместное решение задач различными пилотируемыми и беспилотными летательными аппаратами при взаимодействии с наземными средствами. Получается некая интеллектуальная сетецентрическая система. Интеллектуальные пилотируемые самолеты, интеллектуальные беспилотники и их интеллектуальное взаимодействие обеспечат высокое качество решения возложенных на них задач.
Ну и конечно, это автоматизация всех этапов полета авиационных комплексов — от руления по аэродрому перед взлетом, и до посадки, обеспечивающих их полную автономность. Это потребует решения новых задач, к которым мы готовы.

(с) Виктор Мураховский

https://arsenal-otechestva.ru/article/1512-su-57-esse-quam-videri - цинк