Конфликты на разных участках границы между Кыргызстаном и Таджикистаном случаются почти каждую весну. Виной тому, прежде всего, длящийся с 2002-го года и до сих пор не завершенный процесс переговоров по делимитации границы (определении госграницы с описанием ее прохождения и нанесением на карту). В настоящее время из более чем девятисот километров линии границы определены и взаимно признаны обеими государствами около 580 километров, остальные 400 остаются спорными.
Трудное течение переговоров обусловлено тем, что каждая сторона при определении границ руководствуется советскими картами разных лет, настаивая на выгодных для себя условиях. Если учесть, что очертания двух советских социалистических республик менялись неоднократно с 1924-го года, запутаться в картографических хитросплетениях несложно.
Не утвержденные властями участки границы зачастую проходят между двумя странами «по живому»: через поля и жилые дома, перерезая автодороги и водные артерии. А за тридцать лет после распада СССР на не делимитированных участках построены дома, разбиты сады, все перемешано еще сильнее, чем раньше.
Новые поколения людей, выросших в непосредственной близости от зыбкой границы, занимаются выживанием и отстаиванием «своей» территории в условиях нехватки водных и земельных ресурсов.
При этом прозрачность межгосударственных рубежей приносит не только проблемы. Коррупционеры и криминальные элементы с обеих сторон получают ощутимую выгоду: через границы свободно течет контрабанда самых различных товаров.
«Крепость» Ворух — юридически никакой не «анклав»
Одним из самых спорных участков границы является территория вокруг старинного таджикского села Ворух (название предположительно происходит от древне-иранского слова «крепость»). Автодорога, ведущая сегодня из сельской общины Ворух с населением под сорок тысяч человек к остальной части Таджикистана, проходит через киргизское село Ак-Сай.
Поэтому здесь фактически нет пограничных контрольно-пропускных пунктов. Поэтому земля пока и ничейная, и общая, как во времена СССР, когда никто из простых местных жителей о границах не задумывался. Только СССР уже давно нет.
Таджикские ученые и политологи рассказывают нам свою версию того, как Ворух «стал анклавом» в пятидесятые годы. По их данным, это произошло с попустительства тогдашних местных властей, под давлением коммунистического аппарата из Москвы, и никогда не было отражено в официальных документах.
Пример карты: (остальные в источнике, в том числе и те, где Ворух "вдруг" стал эксклавом (при этом узбекский Сох, не отделен от Узбекистана)
Киргизская сторона никаких доказательств своей правоты публично не приводит. Однако твердит о том, что Ворух — анклав, как заклинание. Удобно же не вдаваться в подробности, а просто написать: «Юридически Ворух относится к Таджикистану, однако, в связи с перекройками границ в прошлом он остался анклавом внутри Кыргызстана».
Но в любом случае факт пока остается фактом: на протяжении уже тридцати лет линия прохождения государственной границы между двумя независимыми государствами здесь официально не утверждена парламентами двух стран и не проложена по земле.
Вопрос о земле и воде
Вскоре после очередной киргизской «революции», еще в ноябре две тысячи двадцатого, и.о. президента Кыргызстана Жапаров заявил на встрече с гражданами, что «приграничные вопросы надо решать скорее, иначе в стране не будет спокойствия».
В самом деле, из-за пандемии коронавируса переговорный процесс практически остановился в марте прошлого года. А вот конфликты вовсе не прекратились. Но как новые киргизские власти начали эти вопросы решать? По сути, переводя вопрос из дипломатической риторики в ультимативную.
«Земля нужна всем странам, поэтому некоторые участки земель придется отдать, а некоторые мы, наоборот, заберем. Например, чтобы забрать десять объектов у других стран, нам придется отдать два. В Ала-Буке мы уступаем землю, а в Сузаке забираем. В Узгене отдаем, а где-то земля переходит к нам» (глава ГКНБ Кыргызстана Камчыбек Ташиев).
В начале февраля Жители Баткена и некоторых районов Джалал-Абадской области вышли в Бишкеке на митинг с требованиями решить давние проблемы с демаркацией. Жители приграничных сёл буквально заявляли, что «соседние государства посягают на земли Кыргызстана, и они хотят, чтобы этому был положен конец».
Из Баткена же раздался и голос общественного объединения, называющего себя «Чек Ара» («Граница»). Его глава подверг критике нового президента: «Огорчает, что, пока кто-то захватывает наши границы, главнокомандующий Садыр [Жапаров] ни в одном из своих интервью не поднял этот вопрос».
Замечу, что никаких фактов «посягательства» или «захвата» киргизских земель со стороны соседних государств никто из активистов или представителей правительства в пример не приводил.
В марте власти Кыргызстана громогласно заявили, что «вопросы демаркации и делимитации с Узбекистаном решены». Однако позже Камчыбек Ташиев под давлением местных жителей отказался от своей подписи и пообещал «переубедить Ташкент» изменить протокол по границе. Зазвучали фразы типа «как народ решит, так и будет». Как будто эмоции толпы могут помочь разрешить межгосударственные споры.
В конце марта Ташиев ультимативно предложил таджикской стороне либо зафиксировать село Ворух в качестве таджикского анклава на киргизской территории, окончательно отрезав его от «материка», либо обменять Ворух на равнозначную по площади киргизскую территорию.
Ташиев не дипломат, конечно, и не профессор истории. Но главный чекист Кыргызстана должен понимать, что подобные предложения Таджикистан воспринимает только как провокацию и давление: ни один житель Воруха никогда и ни за что не согласится покинуть дома, земельные наделы, тысячелетние мазары своих предков и переехать в другое место.
Эти заявления из Бишкека вызвали очень сильное раздражение у Душанбе. Официальные лица слова Ташиева никак не комментировали, но в Фейсбуке (очень по-современному) со своей «гражданской позицией» выступил бывший министр иностранных дел страны Хамрохон Зарифи.
Он назвал слова Ташиева «бредом», его самого «негативной персоной», а киргизские революции — «вакханалией безвластия», «бесконечной чехардой и сменой руководства». Зарифи заявил, что «Таджикистан — суверенное государство, а его границы незыблемы и неприкосновенны».
Подготовка к войне?
Дальше — больше. Кыргызстан провел мобилизационные военные учения в Баткенской области, в непосредственной близости от границы с Таджикистаном, объявив на некоторое время и в некоторых районах комендантский час. Военная техника была стянута в район еще в начале марта, учения прошли 1-3 апреля. Даже отдельные киргизские аналитики назвали эти учения «демонстрацией силы таджикской стороне».
И Ташиев не останавливался. 25 апреля он сделал два самых громких и ультимативных заявления. Одно — опять по Узбекистану: что Кемпир-Абадское (Андижанское) водохранилище «соседям не отдадут». Второе было адресовано Таджикистану. Глава ГКНБ заявил, что за ближайший год в Лейлекском районе Баткенской области на реке Козу-Баглан (по-таджикски — Ходжабакирган) будет построено водохранилище «Ак-Тоок».
«Вопрос финансирования решен, деньги выделяет правительство. Оказалось, что наша вода утекает в таджикские города Гафуров и Худжанд, а наши села мучаются без поливной воды. Если построим водохранилище, то решится вопрос границ», — заявил Ташиев.
Подлинный смысл последней фразы считывается исключительно легко. Ташиев вроде бы сопереживает гражданам Кыргызстана, но на самом деле прямо обращается к Таджикистану, угрожая перекрыть водообеспечение части северных районов этой страны и использовать поливную воду как инструмент давления.
При чём тут камеры?
Первый в текущем году конфликт на водораспределительном пункте «Головной» вблизи того самого таджикского села Ворух возник 17 апреля.
Пункт этот находится на не делимитированном участке границы, на той самой автодороге, ведущей из «островного« Воруха на «материк». Несмотря на не утвержденный до сих пор статус границы в этом месте, Бишкек регулярно объявляет построенный в 1968-м году водораздел расположенным на земле Кыргызстана. Таджики категорически не согласны.
17 апреля все закончилось довольно мирно, и местные власти заявили об урегулировании ситуации. Но 28 апреля, через три дня после заявлений Ташиева, столкновения сразу начались нешуточные.
Киргизские военные утверждают: конфликт начался из-за того, что таджикская сторона «нагло» установила видеокамеры на столбах, окружающих гидротехнический объект. Таджикская сторона, в свою очередь, факт установки видеокамер подтверждает, но отмечает, что пограничники Кыргызстана ранее тоже установили видеонаблюдение. И более того: что киргизская сторона не допускала таджикских специалистов водного хозяйства к замеру уровня воды.
Журналист и политолог из Худжанда Негматулло Мирсаидов открыто называет действия соседей вокруг «Головного» провокацией. «Сперва все решили, что они хотят отремонтировать свой шлюз, но затем вдруг откуда-то появилось очень много людей. Эти люди не были местными жителями – их завезли из других населенных пунктов. Но для чего? Вывод один: затевалась провокация, цель которой была вызвать ответные действия граждан Таджикистана. И вполне естественно, что со стороны наших граждан это вызвало стремление защитить свою территорию. Что там конкретно произошло, еще предстоит выяснить, тем не менее, факт запланированной провокации однозначен. И случившееся – это следствие избранной стратегии правительства Кыргызстана».
Очевидно, что после того, как ситуация на межгосударственном уровне была накалена почти до предела, нервы уже не выдерживали ни у кого. Предварительный моральный «артобстрел», проведенный киргизскими правительственными спикерами, достиг своей вероятной цели: конфликт вспыхнул и вскоре перекинулся на другие приграничные районы — также не делимитированные, условные, где киргизы и таджики живут в «шахматном» порядке...
Популизм, ведущий к преступлениям
«Каждый раз, когда в Кыргызстане происходят такие турбулентные события, начинается некая волна национализма, которая, возможно, изначально с самой ''революцией'' никак не связана. К власти приходят политики, которые выступают с популистских позиций, такие как Жапаров и Ташиев , которые хотят показать, мол, мы — настоящие политики, решительные, мы за народ, мы — крутые, мы решим проблемы, которые предыдущая власть не решала», — говорит исследователь Лондонского Королевского Колледжа Анна Матвеева.
«Крутые», факт. Очень печально только, что подобный «революционный подъем» уже приводил Кыргызстан к страшным трагедиям.
После предыдущей революции (2010 года) Бишкеку понадобилось как-то сплотить и мобилизовать отчаявшееся население раздробленной страны. Тогда на роль внутреннего врага было «назначено» узбекское меньшинство, проживающее в Ошской и Джалалабадской областях. Итоги всем известны: погромы и поджоги в узбекских махаллях с участием правоохранительных органов, сотни убитых и раненых, аресты и осуждение лидеров узбекской общины. В конце концов — позорная для Кыргызстана смерть журналиста и правозащитника Азимжана Аскарова, невинно приговоренного к пожизненному заключению.
В течение последних месяцев власти Кыргызстана усилиями новых «революционеров» морально мобилизовали граждан страны против врага внешнего — Таджикистана. А сегодня — уже после кровавых столкновений на границе — и бишкекский официоз, и киргизские СМИ делают все возможное, чтобы представить Кыргызстан как жертву агрессии со стороны Таджикистана.
Я вместе с кыргызстанцами скорблю о погибших из-за конфликта на границе мирных жителях киргизских селений. Как и вместе с таджикистанцами — о жертвах и пострадавших на территории Таджикистана.
Когда уже началась стрельба, трудно найти того, кто первый нажал на курок, как трудно и оправдать того, кто агрессией ответил на агрессию. Однако можно проанализировать цепь предшествующих событий, чтобы понять истоки эскалации конфликта и не допустить этого впредь.
Попытавшись сделать это в данной статье, я прихожу к мнению, что вина за обострение ситуации в большей степени лежит сегодня на руководстве Кыргызстана. Именно популистские и недальновидные, по меньшей мере, действия киргизских властей привели в конечном счете к страданиям и гибели людей с обеих сторон.
Впрочем, повторюсь, это только мое личное мнение. Определить истинные причины произошедшего могло бы независимое международное расследование событий, в том числе и тех, что предшествовали кровавому конфликту.
