«Военное обозрение» продолжает знакомить читателей с главами из книги «Ни шагу назад!». Ее написал начальник 117-го Московского пограничного отряда полковник в отставке Василий Кириллович Масюк.
Если ты жена командира
Много сказано и написано о боевых действиях на участке 12-й заставы имени 25 Героев. Будет несправедливо с моей стороны, если не поведаю о героических событиях, которые связаны с обороной 11-й заставы. Об этом много уже написано журналистами, выпущены документальные фильмы, и все же хочу поделиться своими воспоминаниями, как и что было на самом деле. Предыстория этих событий такова. В начале мая 1994 года обстановка на участке отряда продолжала оставаться достаточно сложной и напряжённой. Оценивая обстановку и принимая решение на весенне-летний период охраны и обороны границы, была предусмотрена эвакуация с застав жён и детей в гарнизон пограничного отряда. Там тылом были подготовлены все условия для проживания, а дети имели возможность ходить в детский сад и учиться в школе. Командование отряда пришло к общему выводу, что эта мера была правильная и своевременная. Ни я, ни командование отряда в целом не имели права рисковать женщинами и детьми. В один из майских дней я лично вывез жену начальника 11-й заставы Дмитрия Бусурина – Ирину в отряд. Они были замечательной парой, нашли друг друга в это лихолетье. Объятые крепкой любовью, связали свои чувства узами брака на всю оставшуюся жизнь. Я и всё офицерское собрание отряда были на свадьбе и радовались их счастью. Ирина из когорты тех офицерских жён, которые за мужем как нитка за иголкой. За внешней её мягкостью и улыбкой в ней чувствовалась воля и характер. И этот характер проявился у неё. Зная о моём запрете, Ирина с колонной самовольно убыла на 10-ю заставу.
Мне доложили об этом, позвонил ей по телефону, объяснил ситуацию и попросил не делать глупости, оставаться на 10-й заставе и первым же бортом вернуться в отряд. Начальнику 10-й заставы капитану О. Полякову в приказном порядке запретил отправлять ее на заставу к мужу. 27 мая Бусурин прибыл на 10-ю заставу для уточнения вопросов взаимодействия, приёма и сопровождения на свою заставу второй роты 3-го МСБ от 149-го МСП, которая шла на замену первой МСР. После инженерной разведки дороги и местности, и с прикрытием с воздуха двумя МИ-24, рота вышла на поставленную ей боевую задачу в общей системе охраны и обороны участка 11-й заставы. Одним словом, он её забрал, и она, будучи беременной с маленьким ребёнком, оказалась опять на заставе. Что это было с его стороны? Чем объяснить его поступок? Это, конечно, личное, но фактом оставалось то, что он пренебрёг их безопасностью. Кинорежиссёр Александр Сокуров в тот период времени был на заставе и снимал свой философско-психологический фильм о поведении, жизни и укладе пограничников и мотострелков в ситуации экстремальных боевых условий. В его фильме есть и кадры, запечатлевшие Ирину с маленькой дочуркой.
С заставы на заставу
Обстановка осложнялась по нарастанию и усугублялась тем, что на стыке Московского и Пянджского ПОГО с 26 по 27 мая не прекращались провокации и обстрелы поста «Беркут». В то время на 1-й заставе находился мой заместитель подполковник В.Н. Чебаев, который вместе с комендантом пограничной комендатуры «Пархар» полковником В.Г. Плетневым развернули ППУ на стыке 1–2-й застав. Встретили подразделение усиления от 149-го МСП в составе 5-й мотострелковой роты на БМП-2, усиленной артиллерийским взводом Д-30, и провели дополнительные мероприятия по прикрытию стыкового направления от опорного пункта «Камсалык» до ВПП «Беркут». 27 мая в 07:30 прибыл на ППУ стык 1–2-й застав, где заслушал доклады полковника В.Г. Плетнева и подполковника В.Н. Чебаева и проверил выполнение ранее поставленных им задач. Одновременно провёл тренировку с отработкой вводных. Уточнил план обороны и огневого поражения противника, организацию взаимодействия и связи.
Мы выдвинулись на пост «Беркут». Меня постоянно не покидало чувство беспокойства и тревоги. В голове постоянно крутилось: 11-я застава и та обстановка, которая складывалась вокруг неё. Поделился своими мыслями с Валерием Гавриловичем и Виктором Николаевичем, после чего дал команду связисту выйти на УС отряда и соединить меня с НШ подполковником В.А. Стратоновым. Выслушав его доклад, задал вопрос:
«Валерий Александрович! Когда был последний доклад майора Политикова (старший офицер штаба) и начальника заставы старшего лейтенанта Бусурина по обстановке и приёмке подразделения поддержки от 149-го МСП?»
Услышав, что доклада ещё не поступило, я приказал срочно связать меня с 11-й заставой. Дежурный по связи доложил, что начальника заставы нет, и он находится на 10-й заставе. Я дал команду соединить меня с 10-й заставой и заслушал доклад капитана Полякова. Начальник заставы уверенно и толково доложил мне обстановку. Они с Бусуриным отработали вопросы взаимодействия. Он осуществил приёмку личного состава подразделения усиления от 149-го МСП и в настоящее время на марше. Выругал Полякова, что не смог убедить Бусурина не брать с собой жену. Стало очевидным, что приказ не брать жену им не был выполнен. После разговора с Поляковым дал команду соединить меня с начальником разведотдела майором В.П. Соколом, который доложил об активизации боевиков и моджахедов в эфире. Насторожило то, что в последние сорок минут их активность в эфире прекратилась, и стоит полная тишина. По опыту – это ничего хорошего не сулило, значит надо быть готовым к серьезным неприятностям и активной фазе боевых действий. Уточнив и поставив задачи разведке, необходимо было в предельно сжатые сроки сориентировать и поставить боевые задачи штабу и командирам подразделений первой линии на ведение боевых действий. Времени было мало и для удобства управления принял решение переместиться на развернутый ППУ, находящийся на 10-й заставе. Поставил задачу начальнику штаба подполковнику В.А. Стратонову отправить за мной вертолет МИ-8.
Попрощался с Валерием Гавриловичем и Виктором Николаевичем и вылетел на 10-ю заставу, где по прибытию провёл оперативное совещание, заслушал доклады заместителей. Принял решение и доложил его командующему ГПВ ФПС РФ в РТ генерал-лейтенанту А.Т. Чечулину, которое он утвердил. Через два часа прилетел начальник штаба группы генерал-майор А.И. Новиков, который провёл оперативное совещание по заслушиванию всех должностных лиц на ППУ. Все мероприятия были проведены точно и в указанные сроки. Все зависело от характера действий противника, но группировка сил и средств была готова к любому сценарию.
Это случилось на 11-й заставе
На 11-й заставе было 215 человек личного состава. Это вместе с подразделениями усиления от ДШМГ, МСР (без одного мотострелкового взвода), три танка Т-72, пять БТР-70, шесть БМП-2 и два минометных взвода 120 и 82-мм миномётов. На следующий день в 11:40 противник подверг заставу массированному обстрелу и начал переправу по двум направлениям. Первое: до 80 человек на левом фланге участка заставы (старая канатная переправа в 3 км от ПОГЗ), и на ПФ – до 50 человек, которые сразу напоролись на минные поля и попали под кинжальный огонь прямой наводкой из пушек БМП-2 и миномётов. Удобное и скрытое расположение временных пограничных постов и постов боевого охранения позволяло контролировать и корректировать огонь артиллерии. Батареей БМ-21 «Град» с 10-й заставы был осуществлён площадный огневой налёт по лазутчикам в районе канатной переправы. Угроза флангового охвата противником заставы и выход в район Байского сада были сорваны. Локальные боевые действия продолжались до 20:15. Прямой наводкой Т-72 были уничтожены НП и корректировщики огня противника. По каналам связи через Хамзу мною был заявлен протест полевому командиру Гафуру и изложено требование о немедленном прекращении использования подконтрольной им территории боевиками ОТО, что ставило под угрозу жизни жителей кишлака Анжиз. 29 мая с 15:30 до 17:15 после воздушной разведки и РБУ по обнаруженным целям был высажен десант для окончательного уничтожения оставшейся живой силы на нашей территории в урочище Шпиляу. Фактора внезапности противник не достиг. Застава была в опорном пункте, на господствующих высотах были выставлены и оборудованы три ПБО «Дон-1», «Дон-2», «Дон-3». Урочище Шпиляу было прикрыто взводом на БМП и миномётным взводом. В ходе боя погиб старший сержант В. Иванов и шесть пограничников были ранены. Ирина Бусурина в ходе боя проявила лучшие качества командирской жены. Будучи в положении, имея на руках маленькую дочь, она перебинтовывала раненых и ухаживала за ними, была примером выдержки и самообладания. Награждена медалью «За отвагу».
В ходе боевых действий ещё раз добрым словом отметил работу связистов отряда. Поставленная мною задача по организации проводной связи в звене наряд – ВПП – ПБО – застава – подразделение поддержки от 149-го МСП, комендатура и УПОГО была выполнена своевременно и качественно, что обеспечило устойчивое и бесперебойное управление боевыми порядками в ходе боя. Самое главное – наличие проводной связи по всему участку позволяло скрытно вести управление и ставить боевые задачи. Штабом отряда на всем участке отряда была организована и проделана колоссальная работа связистами по прокладке проводных линий связи, а военными инженерами – по инженерному оборудованию местности и минированию опасных направлений.
Вне политики?
Командование и личный состав Московского пограничного отряда, решая сложные служебно-боевые задачи, не занимались политикой, мы точно и в срок выполняли приказы руководства ФПС РФ и командующего ГПВ РФ в РТ, что являлось залогом и гарантом успешного решения поставленных задач на вверенном участке. Мы не имели права по определению склонять голову то в одну, то в другую сторону и принимать какую-либо из позиций, так как отчетливо понимали, что ее можно легко в одночасье потерять. Но политика есть политика. И, как говорится, если ты не будешь заниматься политикой, то политика займется тобой. Вот только один из типичных примеров в подтверждение моих слов. Как-то командир 201-й МСД генерал-майор Мухриддин Ашурович Ашуров во время телефонного разговора поинтересовался обстановкой и уточнил основные вопросы взаимодействия с 149-м МСП. Есть ли вопросы и замечания к командирам подразделений усиления, которые находились на задаче по своему боевому предназначению с пограничными заставами. Я довёл ему выводы из обстановки, уточнил, где и на каких заставах находятся подразделения поддержки от 149-го МСП. Завершая разговор, он попросил не отключаться, так как сейчас со мной хочет поговорить один из лидеров ОТО Саид Абдулло Нури. С первых секунд разговора со мной Нури перешёл на повышенный тон, начал кричать, угрожать и оскорблять. Не стал его далее слушать и попросил передать трубку генералу. После чего задал вопрос:
Фото: Сергей Евланов«Товарищ генерал! Вы кто? Почему в вашем кабинете находится лидер вооружённой оппозиции? Что он вообще делает у вас? Вы же вне политики? Вместо того чтобы обсудить вопросы усиления подразделений границы, вы опустились до того, чтобы предоставлять каналы связи для того, чтобы я российский пограничный командир выслушивал угрозы в свой адрес?
Я крайне удивлён и раздосадован вашим поступком и вынужден доложить о данном факте командующему Группы генерал-майору В.Ф. Грицану. Пусть он с вами, генерал, разбирается».
Впоследствии так и сделал. Тяжёлое было время. Отчетливо понимал, что Мухриддину Ашуровичу, таджику, вдвойне было несладко. Политика и хаос ломали людей и делали их заложниками ситуации. Тем не менее, не хотел этого понимать, так как за мной была судьба вверенного участка таджикско-афганской границы, офицеров и прапорщиков с их семьями, которые намертво стояли, охраняли и обороняли этот кровоточащий рубеж во благо мира и спокойствия в Таджикистане.
