Торговая стратегия Ирана и Афганистана может озадачить США

На днях многие СМИ, не скрывая некоторого недоумения, перепечатали сообщение официального иранского агентства Tasnim о подписании меморандума о взаимопонимании между компаниями Афганистана и Ирана об инвестициях в свободную экономическую зону (СЭЗ) каспийского порта Энзели (пров. Гилян). Статус переговорам был придан присутствием секретаря Высшего совета свободных зон Ирана Х. Абдолмалеки и и. о. главы Организации свободных зон Энзели А. Ниази.На первый взгляд, это просто очередное, пусть и относительно крупное по региональным меркам инвестиционное соглашение – общий объем привлекаемых средств в проект постройки трех причальных терминалов оценивается в 50 млн долларов. Иран вполне открыт для частных инвесторов в портовые зоны Энзели и Амирабад на Каспии, да и остальные СЭЗ. За последние семь лет сделано очень много в плане модернизации, и российский, казахстанский или другой частный инвестор из дружественной или нейтральной для Ирана страны вполне может там подписывать долгосрочную аренду и строить базу. Российские инвесторы также участвуют в таких проектах, например, одна из крупнейших торговых сетей открыла в Иране свои центры по сбору и сортировке сельскохозяйственной продукции, российские компании арендуют терминалы, элеваторы и т. п. Контрактов не очень много, но они есть.Впрочем, еще раз отметим, что по региональным меркам объем ирано-афганского соглашения действительно серьезный. У нас обычно на слуху многомиллиардные сырьевые и инфраструктурные проекты, но в реальности та самая инфраструктура и состоит, как мозаика, из таких частных элементов. Без инвестиций среднего звена инфраструктура не работает.Может показаться необычным и то, что инвестиционный контракт заключен именно с афганской компанией, но Афганистан довольно активно заключает такого рода соглашения. Пока большей частью как предварительные договора и меморандумы, но там есть и российские структуры, и китайские, арабские, пакистанские, индийские. Да и вряд ли можно сомневаться, что в Афганистане имеются возможности аккумулирования сумм в размере 50–60 млн долларов. Более интересен здесь общий контекст отношений Афганистана и Ирана. Исходя из контекста, и можно оценить это мероприятие как действительно важное и знаковое для региона. Причем важное настолько, что внешнеполитическим службам это надо ставить на постоянный мониторинг.

Инвестиционное соглашение

Сигнальный флажок

Сам меморандум – это своего рода сигнальный флажок, и за ним стоят довольно интересные процессы. Здесь работает синергия сразу по нескольким направлениям, и тем же США, по всей видимости, уже до конца года придется озвучить стратегию по Афганистану. Пока Вашингтон предпочитает сдвигать это вправо, но время уже явно поджимает.Так повелось, что преимущественно в поле зрения СМИ попадают негативные резонансные события. С точки зрения отношений Ирана и Афганистана у нас за последнее время к таковым можно отнести сообщения о пограничных вооруженных столкновениях талибов (запрещено в РФ) и иранцев в конце мая этого года и довольно жесткую риторику Тегерана по проблеме использования водных ресурсов р. Гильменд. Это не первое столкновение иранцев с талибами. Были до этого и убийства иранских дипломатов и куда как более масштабные столкновения в 2021 году. Проблема же водостока Гильменда тянется вообще десятилетиями, хотя и имеет официальную отдельную межгосударственную нормативную базу – Договор от 1973 года. Поэтому и перестрелки в мае, и нынешний инвестиционный меморандум как-то само собой в экспертном сообществе увязались с вопросами воды.Очевидно, что водный вопрос будет всегда в центре внимания, однако стоит отметить, что, помимо инвестиционного меморандума по строительству портовых терминалов, Иран предложил талибам инвестировать в другую СЭЗ – «Арас». Исполнительный директор этой СЭЗ М. Каяни отметил, что ряд афганских компаний уже планируют развернуть там производство сельскохозяйственной продукции.СЭЗ в Иране создавались еще 2004–2009 гг., и сегодня их шесть. Южные: «Кешм», «Киш», «Чабахар», юго-восточная на границе с Ираком – «Арванд», каспийская – «Энзели» и закавказская – «Арас».Расположение СЭЗ «Арас» примечательно тем, что она размещена вокруг г. Джульфа, недалеко от Нахичевани и с дорожным сообщением на Турцию и Армению. Рядом находится и ставший уже известным Зангезурский коридор, вокруг которого ломаются третий год подряд копья, Сюникская область Армении, где в областном центре г. Копан Иран в конце прошлого года открыл большое консульство. И распахнул его там, очевидно, не только ради бумажной работы.Присутствие афганских компаний сразу в нескольких иранских СЭЗ свидетельствует о том, что талибы находятся на полпути к тому, чтобы проложить для себя нормальный торговый маршрут, который позволит им, используя иранские наработки в плане работы с долларовой массой на Ближнем Востоке, получать вполне ощутимые средства, минуя многие формальные ограничения США, а еще без особых проблем в транспортной логистике поставлять продукцию в Россию. На первый взгляд, Афганистану нечего предложить на рынок, но это только общее впечатление. У Афганистана были определенные преимущества на некоторых направлениях. Например, по поставкам фисташек Иран и Афганистан входили в так называемый «фисташковый пояс», иранские и афганские фисташки были лучшими. Вообще, фисташки производят во многих регионах, но, если убрать технические сорта, то останутся США, Иран, Афганистан и некоторые районы Сирии и Турции. Товар этот очень дорогой. Проблема в том, что в Афганистане в 2000-х годах часть посадок банально вырубили на дрова, а с остатков периодически продавали урожай, кто во что горазд, сильно роняя знаменитое качество. В 2015–2017 гг. в Афганистане запустили большую программу рекультивации фисташковых лесов, но требовалось 7–8 лет, чтобы они дали первый продукт. Посмотрим на календарь и увидим, что Афганистану сейчас даже при всех проблемах есть что продавать. А это экспортная выручка оценочно в размере 1 млрд долларов. Остается вопрос каналов распределения, которые у Ирана отлажены. И это только один пункт товарной номенклатуры.Проблема воды на самом деле всегда остро стояла между Ираном и Афганистаном – по соглашению 1973 года Иран должен был оплачивать определенную кубатуру, в свою очередь Афганистан строил на р. Гильменд плотины. Считалось, что этот вопрос будет вечным камнем преткновения, как, кстати, и т. н. хазарейский вопрос. Однако пока талибы стараются выдерживать обязательства по обеспечению безопасности хазарейских общин, которые сейчас больше подвержены нападениям только со стороны афганских ячеек ИГИЛ (запрещено в РФ). Тут стоит сделать ремарку, что до десяти тысяч афганских хазарейцев воевали в Сирии и Ираке в составе проиранских формирований.

Пылесос для долларовой наличности

Как видим, и водный вопрос, и хазарейский между талибами и Тегераном решается, а пограничные стычки в итоге оказываются связаными преимущественно с амбициями афганских командиров на местах, которые контролируют пограничные переходы – место слишком злачное, чтобы периодически обострять ситуацию в своих целях, даже если есть риски пострадать за это от центрального руководства Талибана.Все это происходит на фоне того, что Саудовская Аравия пригласила президента Ирана посетить Эр-Рияд, а также тех усилий, которые администрация Э. Раиси предпринимает по реорганизации валютного рынка. В Иране решили привязать курс к ставке Центрального банка и расширить доступ к долларам и евро на внутреннем рынке. Попутно предъявили обвинения предыдущему президенту Ирана – Х. Роухани «за валютные махинации» в 2018 году. По сути дела перенаправив многолетнее недовольство тотальным дефицитом и сложным механизмом выкупа квот на иностранную валюту. Если Эр-Рияд будет лояльно смотреть на то, как иранская торговая сеть по-прежнему собирает пылесосом долларовую наличность на Ближнем Востоке, да еще подключив к этому торговлю Афганистана, для США это будет откровенно неприятным фактором. Вашингтон тратит сегодня очень серьезные дипломатические, административные, военные и финансовые ресурсы для включения Саудовской Аравии в свою «индо-авраамическую стратегию». И Эр-Рияд, судя по всем сигналам, не против, вот только цена вопроса с каждым месяцем подрастает. Также следует учитывать, что сейчас ведутся переговоры по новой итерации соглашения по иранской ядерной программе. С одной стороны, Тегеран дал понять, что не будет пока наращивать темпы обогащения, а с другой – заключает соглашения с Афганистаном, приоткрывая двери для потока наличности. А ведь именно финансы, которые держит в своих руках Вашингтон, являются главным козырем США в афганской игре. И американцам недвусмысленно дают понять, что бесконечно тянуть с афганским направлением у них не получится – постепенно талибы смогут получать нужную валюту. Да, пусть не в объеме, необходимом для реализации масштабных проектов, но в вполне значимом для решения бытовых вопросов.Следует также отметить, что Афганистан – это весьма уязвимое место для американской политики. На фоне начинающейся предвыборной гонки афганский кейс 2020–2021 гг. является значимым внутриполитическим фактором – идут расследования использования американской помощи Афганистану, анализ ошибок в стратегии, потерь финансовых, в материальной части, коррупционные скандалы. Это ящик с сокровищами, не меньшими, чем компьютер Х. Байдена. Просто история с компьютером у нас на слуху, а дебаты по Афганистану известны меньше. Американская администрация рискует быть перегружена работой, учитывая то, насколько сложные задачи в регионе ею поставлены и озвучены ранее. Но сколько не сдвигай вправо афганскую стратегию, а решать этот вопрос США придется. Еще в интересном положении оказывается Турция, у которой Иран постепенно перехватывает потенциальную афганскую торговлю, а афганские компании оказываются в 100 км от турецкой границы, но в иранской свободной экономической зоне. Причем напротив Зангезурского коридора.