Турция: к чему приведёт «мягкая сила»

«…В беседе с российскими дипломатами я говорил: режим Асада держится только на помощи России и курдов. Курды — эта сила, которая сдерживает внешнеполитическое продвижение Турции, блокирует неоосманизм, пантюркизм…»

Аналитик «Фонда стратегической культуры» Владислав Гулевич указывает, что Вашингтон видит в Анкаре эффективный заслон продвижению российского влияния в регионе: Турция является активным членом НАТО и к тому же амбициозным региональным лидером.

«Тем неприятнее для американских ушей прозвучала новость о нападении группы молодых турок на семерых солдат бундесвера (одетых в гражданское) 22 января 2013 г. в г. Искендеруне (немцы прибыли в составе контингента НАТО для установки систем «Пэтриот» у сирийско-турецкой границы). Около 30 турецких парней попытались надеть немцам на голову чёрные мешки, демонстрируя тем самым, что они не забыли о том, как американские солдаты сделали то же самое с 11-ю турецкими военнослужащими в иракском г. Сулеймании в 2003 г., которых американцы подозревали в подготовке покушения на местного градоначальника».

Немцы укрылись в ближайшем магазине, а оттуда их вывезли под охраной полиции. Нападавшие выкрикивали антиамериканские лозунги, Скорее всего, на немцев они напали потому, что те действуют в союзе с Белым домом («Пэтриоты» у границы), либо потому, что приняли их за американцев.

Спокойная дружественная Сирия была хорошим соседом для Турции, пишет Гулевич, пока Запад не приступил к реализации плана «Большого Ближнего Востока», предусматривающего реконфигурацию границ более 20 ближневосточных государств. Американцы заинтересованы в создании курдского государства, и поэтому одной из жертв проекта Белого дома вполне может оказаться и Турция.

Вместе с тем сирийский вопрос, где, как и в Турции, разыграна курдская карта, может оказаться на поверку сложнее, нежели представляется на первый взгляд.

«Анкара не хочет предоставлять привилегию решения сирийской проблемы Западу, потому что опасается появления из сирийского хаоса независимого курдского государства, которое «отщипнёт» по кусочку и от Сирии, и от самой Турции. Тем более что сирийские курды уже пытаются взять под контроль транспортные артерии, соединяющие Сирию с Турцией, и обособиться, требуя, чтобы оппозиция, если та хочет воевать против Башара Асада, делала это не в районах, контролируемых курдами».
Аналогично Дугину, автор статьи считает, что Турции и России выгоднее быть союзниками, нежели противниками, — несмотря на многочисленные русско-турецкие войны. И, добавим от себя, несмотря на сложный сирийский вопрос, где Москва занимает позицию, во многом противоположную позиции Запада.

Нельзя сказать, чтобы Эрдоган, политик с большим опытом, всего этого не понимал.

В конце января премьер-министр Турции заявил, что его страна всерьёз рассматривает возможность стать членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Это значит, что Анкара рассматривает альтернативу членству в ЕС. Турецкая газета «Sabah» цитирует слова Эрдогана: «ЕС хочет забыть о нас, но стесняется об этом сказать. Вместо того, чтобы морочить нам голову, нужно было бы открыто это признать. Вместо того, чтобы заниматься своими делами, мы тратим время на бесполезные переговоры с ЕС. Когда дела идут так плохо, я, как премьер-министр 75-миллионной страны, должен искать другие пути. Вот почему я недавно сказал г-ну Путину: «Возьмите нас в Шанхайскую пятёрку, если вы согласитесь это сделать, мы попрощаемся с ЕС. Шанхайская пятёрка лучше и гораздо сильнее, чем ЕС».

Заявка на получение в ШОС статуса партнёра по диалогу Эрдоганом была подана ещё в ноябре прошлого года. Кроме того, турецкий премьер следит за опросами турецкого общественного мнения. А согласно последним, число приверженцев вступления в ЕС среди турок снизилось с 70% в 2004 году до одной трети в 2012-м. Наконец, и экономические показатели говорят о снижении зависимости Турции от ЕС: доля стран еврозоны в товарообороте Турции снижается на протяжении последнего десятилетия. В 2003 г. она составляла более 55%, а сегодня — лишь около 40%.

Да и еврокризис нельзя списывать со счетов.

Тем не менее звучат обвинения в адрес Эрдогана: он-де пляшет под дудку Вашингтона. В статье, опубликованной в газете «Джумхуриет», турецкий политолог Орхан Бурсали обвинил премьер-министра Эрдогана в том, что он стремится быть послушным Вашингтону.

Учёный указал на то, что посол США в Анкаре Фрэнсис Риккардоне играл важную роль в аресте турецких офицеров, депутатов и деятелей науки. Автор подчеркнул, что Эрдоган согласен с Риккардоне во всех вопросах, в т. ч. в таких, как раздробление Ирака и позиция по отношению к Сирии.

По словам Бурсали, Эрдоган пытается превратить турецкую армию в товар для экспорта и поставить её под распоряжение США. При этом Эрдоган уже достиг своей цели, потому что турецкая армия стала слабой и раздробленной. 110 лётчиков и офицеров ушли из армии за последнее время. Отсутствуют опытные военачальники и в ВМС.

Что касается сближения Турции с Россией, то такой стратегический союз, замечает В. Гулевич, мог бы поставить крест на гегемонии Запада — как в Черноморском бассейне, так и на Ближнем Востоке. И, если это понимают Эрдоган и Путин, то не дураки сидят и в Вашингтоне, а также в Париже и Лондоне. Там всеми силами стараются воспрепятствовать сближению Анкары с Москвой. Если во время востребованности геополитического наследия эпохи Ататюрка светская Турция желала сближения с Советской Россией (что отмечает и Дугин), то нынче эта страна, забыв о своём недавнем лозунге «нулевых проблем с соседями», угрожает Дамаску, портя тем самым отношения как с Москвой, так и с Тегераном. И это происходит на фоне заявления имперских амбиций в духе неоосманизма или пантюркизма (пантуранизма). Учитывая сложившуюся близость Анкары с Вашингтоном, Анкара не осмелится выдвинуть полноценную геополитическую доктрину, направленную в ущерб американским интересам, замечает аналитик. А представители турецкой военной и политической элиты, которые всё же попытались сделать первые шаги на этом направлении, были арестованы и посажены (дело «Эргенекон»).

А ведь Эрдогану, следящему за результатами опросов, следовало бы знать, что лишь 34% турок положительно относится к американцам, а сотрудничество с НАТО находят конструктивным 38%.

Вдобавок надо сказать и об исламизме, пока характеризующемся как «умеренный» (про Мурси тоже недавно писали, что он-де «умеренный»).

Ещё в 2001 году была издана книга «Стратегическая глубина», принадлежащая перу Давутоглу. На её страницах он заявил о необходимости особых отношений Турции с мусульманскими (отнюдь не только тюркскими) общинами Причерноморья. Среди экспертов распространено мнение, что в неоосманизме исламизм сегодня берёт верх над пантюркизмом. Речь идёт об «исламе 2.0», или исламе XXI века, который как раз исповедуется членами правящей Партии справедливости и развития.

Умеренность, мягкость — все эти кошачьи слова настораживают. Как справедливо замечает Димитар Смоковски, «мягкая сила» может быть опаснее бряцания оружием.

Говоря о «критически» резком усилении роли Анкары в социально-политических, экономических и культурных процессах на Балканах, Кавказе и в Восточной Европе, аналитик пишет, что «…вашингтонские стратеги потакают амбициям давнишнего союзника. Великие мира сего стараются не замечать турецкую «деликатную дерзость» в Черноморском регионе в обмен на иллюзорную возможность свалить на Анкару ответственность за происходящее на Ближнем Востоке. Кроме того, США надеются использовать Турцию для сдерживания иранской экспансии и противовеса устремлениям Кремля на Кавказе. При этом они не отдают себе отчёта в том, что легко получаемые балканские и кавказские кусочки только разжигают аппетит «анатолийских тигров».

Анкара, в свою очередь, пробует себя на ролях миротворца, дипломата, инвестора, посредника, советника, авторитета и законодателя политических мод.

По мнению Смоковски, первые лица Турции «фонтанируют османоцентристскими идеями». Давутоглу, к примеру, говорил о том, что, не будь османских архивов, Сербия осталась бы страной без истории. Эрдоган, которого исламистские СМИ уже именуют «султаном», поговаривает о возможности создания Великой Албании. Что касается Боснии и Герцеговины, то это, по словам того же Эрдогана, лишь одна из 81 турецких провинций. В упомянутой выше книге «Стратегическая глубина» Давутоглу предрёк, что своеобразным «строительным материалом для воздушных замков турецкой мечты» послужит турецкое и мусульманское население Балкан, Черноморского региона и Кавказа (крымские татары, гагаузы, аджарцы, турки-месхетинцы).

Испытательными полигонами «турецкой мечты»» ныне выступают Болгария (Кырджали, Разград) и Украина (Крым).

«…Сегодня якобы независимый главный муфтият мусульман Болгарии превращён в неформальный центр влияния на всех мусульман этой страны (даже этнических болгар-помаков и цыган), всецело контролируемый Турцией. Протурецкие исламисты Болгарии и не пытаются скрывать этот факт. Глава Высокого совета муфтий Болгарии открыто ссылается в СМИ на времена турецкого халифата, когда кандидатуры религиозных руководителей должны были получить одобрение Стамбула. Под диктовку Анкары муфтият пытается вовлечь государство в конфликт с мусульманами, провоцируя как одну, так и другую сторону».

Отмечается также сходство действий Турции в украинском Крыму и Болгарии. В первом случае «умеренный» турецкий ислам теснит эмиссаров Катара и Саудовской Аравии. И структуры Духовного управления мусульман Крыма тоже являются заложниками политики неоосманизма. Анкара щедро финансирует реставрацию памятников эпохи османизма и финансирует возведение огромных мечетей.

Турция завоёвывает пространство и экономическими способами, отмечает эксперт: у неё на рыках такой козырь, как значительный инвестиционный потенциал. Если турецкая экономика развивается и растёт, то западная — дряхлеет. На Западных Балканах, к примеру, Турция удачно воспользовалась уходом французских и немецких компаний с местных рынков. Турецкие инвестиции в экономику стран Восточной Европы и Балканского региона осуществляются, как правило, в районы проживания мусульман. Вот вам и «мягкая сила»…

Таким образом, с одной стороны, США раскачивают Ближний Восток и разыгрывают курдскую карту, а с другой- стараются не дать Турции сблизиться с Россией и евразийскими проектами с российским участием. С одной стороны, США не желали бы видеть Турцию региональным гегемоном (так же, как не желали бы видеть им и Иран, особенно ядерный), с другой — Вашингтон поощряет неоосманистские и пантюркистские идеи, которые приписываются Эрдогану и Давутоглу. В принципе, логика здесь прослеживается — при условии, что иллюзорный неоосманизм (вспомним Дугина) принесёт Турции раздоры, крах и кончится расчленением страны по этническому признаку.

В итоге со всех сторон становится ясно, насколько вредит нынешней Турции сближение с США и насколько страшными могут оказаться танцы под американскую дудку. Эрдоган, торопящийся в ШОС вместо ЕС, это, конечно, понимает. Потому и пытается выбраться из геополитического тупика.