В принципе, все нынешнее украинское очень болтливо. Как некогда говорили, "жжет не по-детски". Дипломат Мельник, поименовавший канцлера Шольца "ливерной колбасой", его шеф Кулеба, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Данилов, наконец, сам верховный Зеленский — все они очень много говорят. Очевидно, бандеровцы считают презренным делом скрывать свои намерения, поэтому рассказывают о своих бывших, настоящих и будущих военных преступлениях с замечательной транспарентностью.
Но, конечно, по степени откровенности всех их, вместе взятых, кроют, как бык овцу, руководители Главного управления разведки МО Украины Буданов и заместитель его Скибицкий. Последний объявил открытым текстом, что главная задача ведомства — физическое уничтожение В. В. Путина. И само собой, что надо уничтожить большую часть населения Крыма. Его начальник Буданов тоже не страдает чрезмерной скрытностью.
Он обещал "убивать россиян в любой точке мира". Без уточнения чинов-званий. А также похвалился тем, что его ведомство уже "достало многих" российских публичных лиц и лидеров мнений, а теперь планирует убить М. С. Симоньян и В. Р. Соловьева. А. Гитлер, впрочем, тоже объявил своим личным врагом радиодиктора Ю. Б. Левитана.
В давние времена в СССР издали книгу про ЦРУ "Концерн шпионажа и убийств". Тогда это казалось чересчур — а нынче как еще назвать будановское ведомство?
Причем откровенность К. А. Буданова проявляется не только в рассказах о том, как он убивал и будет убивать русских, которые от его отдела мокрых дел нигде не скроются. Его сообщения о собственных ранах тоже поучительны. Как только заговорили о ранении генерала В. Ф. Залужного, начальник ГУР, решивший, что нельзя же ему отставать в общественном внимании, заявил, что при поездке в Донбасс осколок мины попал ему близ сердца. "Осколок нельзя вынуть из тела, опасно. У меня была пробита спина, шея. Выходил через линию фронта своим ходом, на адреналине, где-то пять километров, а потом упал обессиленный. Ранение тяжелое, но в принципе жить можно". Пройти пять километров с такими ранениями — велика сила адреналина.
Причем дело даже не в том, в отношении кого разведчик похваляется убийственными планами, и не в рассказах о собственной чудесной неуязвимости, а в том, что такая безумолчная говорливость противоречит самой сути разведывательной деятельности. Полководец Кутузов, занимавшийся также и дипломатией, и разведкой, говорил, что если бы подушка, на которой он спит, узнала его мысли, он бы ее незамедлительно сжег. Отчего и говорилось: "Сердца людей открыты для Кутузова, но его собственное сердце закрыто для них". В общем-то, принцип всякого разведчика, а также дипломата и политика вообще.
Говоря компьютерным языком, у разведчика есть ридер (устройство ввода данных) и райтер (устройство вывода). И ридер всегда преобладает над райтером. Последний включается только тогда, когда разведчик информирует — конфиденциально, разумеется — свое руководство.
Причем от Ромула почти до наших дней это относилось ко всем разведчикам, занимались ли они более благопристойным шпионажем, или прямыми диверсиями. Много знать, мало говорить. Аллен Даллес, адмирал Канарис, бригадефюрер Шелленберг, начальники советского ГРУ, имена которых вообще мало кто помнит, руководители французской, китайской, японской etc. разведок — можно ли их представить с таким недержанием речи?
Здесь речь не об идеологии, которая может быть самой разной, а о первичных, элементарных требованиях к профессии. Поскольку болтун — находка для шпиона. А болтун во главе спецслужбы — вдвойне и втройне.
Могут спросить: "А нам-то что?" Если у руководителей Украины язык как помело, то большой беды в том вроде бы и нет.
Однако беда все-таки есть. Иногда — скажем прямо — приходится идти и с неприятелем, даже с самым гнусным, на неофициальные контакты. Тому в истории мы тьму примеров сыщем. Но если неприятельский контактер следует правилу "ешь пироги с грибами, да держи язык за зубами", это одно. Если же имеется лишь контактер типа Буданова — а в ставке Зеленского других и не сыщешь, — это другое. С такими даже насчет уборки трупов — что получалось и в древности — контактировать бессмысленно, ибо попытка с негодными средствами.
