Украинское дзюдо Путина

Однако сейчас просматривается конфликт в ином масштабе: украинцы продвигают тяжелую бронетехнику и войска к линии соприкосновения, в то время как русские подтягивают свои войска к украинской границе. С этих позиций они вычеркнут украинские войска из генофонда даже не ступая на территорию Украины—если получат приказ. Русские могут оправдать свое военное вмешательство необходимостью защитить своих граждан: за последние семь лет полмиллиона жителей восточной Украины подали заявления и получили российское гражданство. Но как именно Россия может защитить своих граждан, если они попадут в перекрестный огонь между российскими и украинскими войсками?

Обоснование защиты своих граждан привело к конфликту во временно принадлежавшей Грузии Южной Осетии, начавшегося 8 августа 2008 года и продлившегося всего неделю, в результате которого Грузия была фактически демилитаризована. Россия вторглась, грузинские войска разбежались, Россия конфисковала некоторые наиболее опасные военные игрушки и убралась восвояси. Грузинским бумажным воинам, их консультантам из НАТО и израильским инструкторам осталось лишь утереть друг другу слезы. Любое предложение снова вооружить и обучить грузин с тех пор приветствуется тихими стонами и закатыванием глаз. Будет ли грядущее событие на востоке Украины похоже на быстрое и относительно безболезненное обезоружение Грузии в 2008 году? Учитывая, что эти две ситуации совершенно разные, глупо думать, что правильный подход к их разрешению должен быть тот же.

Может ли быть, что на этот раз все пойдет иначе и разразится Третья мировая война, для которой восточная Украина станет спусковым крючком? Предоставляют ли различные заявления, сделанные в разное время Владимиром Путиным, достаточно прочную основу для предположений о том, что произойдёт? Возможен ли третий, типично непостижимо русский подход к разрешению этой ситуации, благодаря которому Россия победит, никто не погибнет, а коллективному Западу останется лишь в очередной раз почесать в затылке?

Украинская армия мало чем отличается от всего остального, что на данный момент имеется на Украине—железнодорожная система, электростанции, трубопроводные системы, порты, заводы (те немногие, что остались). Всё это добро—слегка залатанные пережитки советской эпохи. Войска в основном состоят из обиженных жизнью, деморализованных призывников и резервистов. Практически все наиболее дееспособные мужчины либо уехали из страны и работают за границей, либо дали откуп, чтобы не попасть в армию. Эти призывники и резервисты сидят без дела, спиваются, балуются наркотиками и периодически стреляют по линии соприкосновения между ними и сепаратистами. Большинство потерь среди них случается от передозировок наркотиков и спиртного, дорожно-транспортных происшествий, вызванных вождением в нетрезвом виде и неисправного оружия. Украинские военные также претендуют на премию Дарвина за наибольшее количество жертв, подорвавшихся на собственных минах. Что касается другой стороны, многие из пострадавших—мирные жители, раненые и убитые в результате постоянных обстрелов с украинской стороны линии соприкосновения, местами проходящей очень близко от населённых пунктов.

Украинские военные получили некоторое количество нового оружия от США и кое-какие тренировки от НАТО, но, как показал опыт Грузии, это им не поможет. Большая часть этого оружия является устаревшими, не обновленными версиями советского вооружения, полученного от бывших стран Варшавского договора, в настоящее время состоящих в НАТО, как, например, Болгария. Они мало эффективны против почти полностью перевооруженных российских вооруженных сил. Большая часть украинской артиллерии изношена и, учитывая, что украинская промышленность (то, что от нее осталось) больше не способна производить орудийные стволы, артиллерийские снаряды и даже минометные снаряды, украинские военные стреляют криво. Когда им везёт, они умудряются попасть в детский сад или родильный дом, но большую часть времени они лишь разносят в хлам сараи и курятники, украшают воронками огороды и засыпают их обугленными осколками.

Помимо несчастных призывников и резервистов существует еще несколько добровольческих батальонов, состоящих из отъявленных украинских националистов. Их мозги были тщательно пропитаны националистической пропагандой, созданной благодаря крупным вливаниям иностранных (в основном американских) денег. Некоторые из них убеждены, что это древние укры построили египетские пирамиды и выкопали Черное море (сложив из лишней земли Кавказский хребет). Возможно, они более боеспособны, чем остальные украинские военные (мнения расходятся), но, что гораздо важнее, они—политическая сила, которую правительство не может игнорировать, потому что они могут буквально держать ее в заложниках. Они прославились такими выходками, как обстрел офисов телеканала, редакционную политику которого они сочли неприемлемой, и физическое нападение на целый автобус активистов оппозиции.

Именно эти укро-нацистские фанатики напрямую мешают любому мирному политическому урегулированию ситуации на востоке Украины и неизбежному в конечном итоге сближению украинцев и россиян. Просматривается величайшая ирония в том, что этим архиантисемитским укро-нацистам вот-вот прикажет идти в бой против России еврейский комик (Владимир Зеленский, президент), избранный благодаря еврейскому олигарху («Бене» Коломойскому). Будут ли они уничтожены? Вполне возможно. Улучшит ли их уничтожение Украину и весь мир? Судите сами. Для русских эти нацбаты—всего лишь кучка террористов, а, согласно знаменитому изречению Путина, его задача—посылать террористов к Богу, а уж Бог там решит, что с ними делать. Но есть более эффективный подход к этой проблеме: пускай её решат европейцы. У этих нацбатов практически нет возможности напрямую угрожать России, европейцы же сами в конце концов поймут, что Украина должна быть денацифицирована—разумеется, за их счет, а Россия им поможет советом и окажет моральную поддержку.

Чтобы понять, откуда взялась украинская националистическая угроза, не углубляясь слишком далеко в чёрную дыру исторической памяти, достаточно вспомнить, что в конце Великой Отечественной войны некоторое количество украинских военных преступников, сражавшихся на стороне нацистов и принявших участие в геноциде украинских евреев и поляков, было гостеприимно принято в США и Канаде, где они смогли свить себе гнёзда и взрастить следующие несколько поколений украинских нацистов. После распада СССР их вернули на Украину и оказали им политическую поддержку, надеясь, что они помогут добиться полного отчуждения Украины от России. В ходе последовательных цветных революций и непрекращающихся политических потрясений и раздоров они смогли занять видное, а затем решающее место в украинской политической жизни и теперь способны взять в заложники украинское правительство, если оно не проявит достаточной агрессивности по отношению к России. Они поддерживают строго антироссийскую цензуру в СМИ и угрожают физической расправой любому, кто выражает несогласие с ними.

Русофобия и воинственность по отношению к России—это, в свою очередь, всё, что в настоящее время требуют от Украины ее хозяева в США и ЕС, желающие видеть в Украине таран против якобы агрессивной России, на самом же деле желающие использовать её для разжигания конфликтов ради сдерживания (то есть для ограничения и подрыва) России в экономическом и геополитическом плане. В этих целях украинская школьная программа была тщательно переписана, чтобы прививать ненависть ко всему русскому. Западные наставники Украины думают, что они создают псевдоэтнический тоталитарный культ, который можно будет бросить против России по образцу нацистской Германии, но с гораздо более жестким внешним политическим контролем и используя более современную, обновлённую методику, по образцу исламистов в Чечне и различных ответвлений Аль-Каиды в Афганистане и Сирии.

Обоснование, которое используется для всего этого,—«противодействие российской агрессии». Но называть Россию агрессивной—неточно. Гораздо ближе к истине охарактеризовать её как поочерёдно ассимилирующую, защищающую и безразличную. Она ассимилирующая в том, что любой может подать заявление на получение российского гражданства на основании ряда критериев, наиболее важным из которых является культурный: вам нужно владеть русским языком, а для того, чтобы звучать убедительно, вы должны ассимилироваться культурно. Если какой-либо русскоязычный регион начнет размахивать российским триколором на митингах, петь гимн России, а затем проведет референдум, на котором убедительное большинство проголосует за воссоединение с Россией (97% в Крыму в 2014 году), то Россия аннексирует эту территорию и далее будет защищать ее. А если множество народа в русскоязычном регионе индивидуально подадут заявление на получение российского гражданства, присягнут России и получат российские паспорта, то Россия попытается защитить их индивидуально.

Было бы с этой схемой добровольного присоединения всеобщее благоденствие во веки веков, если бы отдельные российские регионы не начинали периодически требовать независимости и если бы сами россияне периодически не избавлялись от своих жадных и неблагонадёжных иждивенцев-инородцев. В таких случаях Россия предоставляет им суверенитет, с которым они чаще всего не знают, что делать. В разное время Россия одарила национальным суверенитетом целый ряд стран: Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Польшу, Беларусь, Украину, Молдову, Болгарию, Румынию, Грузию, Армению, Азербайджан, Казахстан, Киргизию, Узбекистан, Таджикистан, Афганистан... Некоторым из них она предоставила суверенитет по несколько раз (Польша, помнится, призёр в этой категории). Политические элиты этих стран, привыкшие кормиться у щедрой груди матушки-России, естественно, немедленно принимаются искать кого-то новенького, кто бы к ним вторгся и (или) освободил их, и к чей груди можно было бы затем присосаться.

После распада СССР их новыми хозяевами естественно стали США и ЕС. Но, как вскоре выяснили эти свежевылупившиеся суверенные государства, от их новых хозяев не так уж много молока потекло в их сторону, и некоторые из них снова начали украдкой поглядывать в сторону России. Двадцатый век был сложным временем для многих из этих стран, и многие из них до сих пор не осознали, были они в тот или иной исторический момент оккупированы или освобождены Россией. Давайте разберём клинический случай трёх балтийских мини-государств—Эстонии, Латвии и Литвы. За исключением литовцев, которые урвали свои 15 минут славы во время своего недолговечного позднесредневекового союза с Польшей, эти три этнические группы никогда не являлись достойными кандидатами на роль суверенных наций.

Сначала ими пользовались как хотели немцы, затем шведы. Затем Петр I выкупил их земли у шведов за серебро, но и после этого они остались крепостными у своих немецких помещиков. Но затем, в середине 19 века, Российская империя отменила крепостное право, начав с эстонских и латышских крепостных в качестве эксперимента. Затем она ввела обязательное школьное обучение, записала местные языки и пригласила наиболее многообещающих местных сыновей приехать учиться в Санкт-Петербурге. И так встали они на путь развития национального самосознания, и какой же головной болью оно потом оказалось!

Пока Российская империя не развалилась, они оставались подконтрольными, но после Великой Октябрьской революции они обрели независимость и быстро впали в фашизм. По мере приближения Великой Отечественной войны советское руководство вполне обоснованно обеспокоилось наличием небольших пронацистских фашистских государств прямо на своих границах и оккупировало и (или) освободило их. Но затем, когда немцы атаковали, а Красная Армия отступила, они были снова оккупированы фашистами и (или) освобождены от коммунистов. Но затем, когда немцы отступили, а Красная Армия вернулась, они были снова оккупированы и (или) освобождены и после болезненного процесса денацификации на какое-то время стали образцовыми советскими коммунистами.

И так они и остались, оккупированные и (или) освобожденные, битком набитые советскими школами, больницами, заводами, дорогами, мостами, портами, железными дорогами и прочей инфраструктурой—вплоть до развала СССР. Они первыми потребовали независимости, горланя песни и держась за руки через все три республики. С тех пор они растратили всё своё советское наследство и значительно сократили своё население, выступая в качестве полигона для войск НАТО, которые, я полагаю, испытывают острые ощущения, тренируясь прямо на границе с Россией. Местная политическая элита сделала небольшой но доходный бизнес на русофобии, чем полюбилась своим новым западным хозяевам, но постепенно подорвала собственные экономики, разрушив торговлю с Россией. Достигнув своего пика в позднесоветскую эпоху, они теперь представляют собой красиво оформленную но полупустую оболочку.

А теперь—о чудо!—обескураживающе значительная часть их населения выражает тоску по старым добрым советским временам и желает улучшения отношений с Россией (которая, тем временем, похоже, в значительной степени забыла, что эти балтийские государства вообще существуют). Их политическая элита была бы просто счастлива, если бы Россия снова оккупировала и (или) освободила их, потому что тогда они смогли бы избавиться от своих назойливых избирателей и переехать в Лондон или Женеву, возглавить там правительство в изгнании и в тишине и покое трудиться над планами на следующий раунд оккупации и (или) освобождения.

Но, к своему ужасу, они осознают, что России они больше не нужны, в то время как их новые хозяева в ЕС погрязают в собственных проблемах, оставляя их брошенными на произвол судьбы без доброго хозяина, который бы заботился о них и кормил их. Они думали, что будут управлять новыми, динамично развивающимися демократиями, осваивая средства от ЕС, а вместо этого они застряли в стремительно пустеющем, экономически застойном захолустье, населенном этническими реликтами с нулевым уровнем пассионарности. В прошлые эпохи им оставалось бы лишь дождаться следующей волны варварского вторжения с востока. Варвары перебили бы всех мужчин, изнасиловали и (или) похитили бы всех фертильных женщин, и естественный, цикличный процесс этногенеза начался бы снова. Но теперь к востоку от них находится десяток часовых поясов России и у них нет ни малейшей надежды досидеть до следующего варварского вторжения, а потому всё, что они могут делать,—это очень много пить и, по очереди, проклинать русских и европейцев.

Почти такая же ситуация имеет место по всей Восточной Европе, образующей обширную дугу полусуверенных, псевдосуверенных и (в случае Украины) лжесуверенных государств, простирающуюся от Балтийского до Черного моря и далее до Каспийского моря и за его пределы. Множество серийных оккупаций и (или) освобождений наделили их политические элиты удивительным флюгероподобным качеством: то они носят нацистские знаки различия и зигуют Гитлеру, то они вдруг идеальные советские коммунисты, и декламируют 10 заповедей строителей коммунизма. Украина (возвращаясь к ней, наконец) ничем не отличается от остальных в этом отношении, но отличается в другом: она ни в коей мере не является нацией, полунацией или комби-нацией; она всего лишь случайная территориальная агломерация. Эта неудачная попытка создать моноэтническое национальное государство классифицируется, по-гумилёвски, как химера.

Вклеенная ниже карта иллюстрирует этот процесс. Топоним «Украина» скорее всего польского происхождения и означал что-то вроде «пограничная зона». Впервые он прозвучал в 1653 году, когда регион, окрашенный на карте в красный цвет, объявил, что с него хватит польских католиков, дискриминировавших против местных православных жителей, и изъявил желание воссоединиться с Русью. Этот регион стал известен как Малороссия и со временем к нему добавились области, окрашенные в жёлтый цвет. А затем, после Великой Октябрьской революции, Малороссия получила большой большевистский подарок: она и соседние районы были объединены в Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Чтобы сделать из неё нечто большее, чем сельское захолустье, Ленин счёл нужным прибавить к ней несколько российских регионов окрашенных на карте в синий цвет. Именно эта ошибка проложила путь к нынешнему тупиковому положению на востоке Украины, который иначе являлся бы, как и прежде, частью России.

Затем, прямо перед и снова сразу после Великой Отечественной войны Сталин совершил ошибку прибавив к Украине закрашенные зеленым цветом западные области, ранее входившие в Австро-Венгерскую империю, населённые в том числе австрийцами, поляками, венграми и румынами. Остальные местные жители, хотя изначально русские, прожли пять веков под иностранным правлением и значительно отклонились от русского этнического стереотипа. Говорили они на самобытном, архаическом диалекте, который послужил основой для создания синтетического языка, ныне известного как украинский, в то время как остальная часть нынешней Украины говорила говорила (и говорит) в основном на русском, а также на идише и на широком ассортименте деревенских говоров. Именно эта отчуждённая группа использовалась в качестве закваски для создания искусственного украинского национализма. В свою очередь, лидеры украинских большевиков, призванные противостоять «великорусскому шовинизму», использовали этот фальшивый национализм, чтобы превратить Украину в региональный центр власти в составе СССР.

А затем была допущена ещё одна ошибка: Никита Хрущёв, будучи в значительной степени продуктом украинского регионального центра власти, расплатился за то, что тот помог выдвинуть его на высшую должность, отдав ему российский Крым—шаг, который был противозаконным согласно советской конституции того времени и является ярким примером позднебольшевистской политической коррупции. Эта ошибка была исправлена в 2014 году под всеобщее ликование.

Некоторые думают, что решение украинскую проблему можно решить, разделив Украину так же, как она была собрана. Взгляните на следующую карту. Двигаясь с востока на запад, мы видим российский триколор над Крымом (единственная невымышленная деталь), затем флаг Новороссии, покрывающий те территории, которые были произвольно включены в состав Украинской Советской Социалистической Республики Лениным в 1922 году на зло «великорусским шовинистам». Далее на запад, как ни странно, всё так же реет флаг государства Украина. А на самом западе—флаг «Правого сектора», националистической партии с неизличимыми нацистскими тенденциями, которая в настоящее время активна в украинской политике.

За исключением Крыма, эта карта скорее всего окажется полнейшим вымыслом. Диковинно думать, что украинский Шалтай-Болтай, которого бесцеремонно сталкивают со стены все подряд, в том числе ЕС, МВФ, НАТО, США и сами украинцы, распадется на этакие аккуратные, исторически обоснованные цветастые штучки. Во-первых, как только вы оказываетесь востоку российской границы, дальнейшие национальные границы растворяются в тумане по мере того как вся Европа превращается в один большой бардак. Миллионы украинцев пытаются заработать себе на жизнь, работая в России, или Польше, или дальше на Западе. Во многом лишь благодаря их усилиям и продолжается теплиться жизнь на Украине и различия между различными частями украинской территории, откуда они родом, просто не так уж важны для кого-либо.

Во-вторых, вся Украина сейчас принадлежит одной и той же группе олигархов, чьи состояния тесно связаны с капиталами транснациональных корпораций и западных финансовых институтов. Никого из них совершенно не волнуют люди, когда-то населявшие этот регион, их разнообразная история и языковые предпочтения. Они заботятся о переводе экономического и финансового контроля непосредственно в политический контроль с минимумом дипломатической вежливости. Украина уже 30 лет лишается чего-либо ценного, включая её плодородную почву, и, как только не останется ничего, что можно было бы грабить, она будет заброшена как дикое поле, в основном необитаемое.

Но мы дотуда ещё не доехали и на данный момент единственная карта, которая действительно имеет значение,—это следующая карта, на которой показаны два сепаратистских региона Донецк и Луганск, совместно называемые Донбасс, что есть сокращение от Донецкого бассейна—богатой угольной провинции, питавшей былую промышленную мощь Украины. Она и по сей продолжает производить антрацит—ценный сорт угля, которого сейчас в мире осталось не так уж много. Этот относительно небольшой но относительно густонаселённый клочок земли вдоль российской границы, во многих местах менее 100 км поперёк, и есть та пороховая бочка, которая, по мнению некоторых, может послужить запалом для Третьей мировой войны.

И вот прямо сейчас украинские военные концентрируют войска и бронетехнику вдоль линии разграничения, в то время как российские военные подтягивают свои силы к своей стороне границы. Обстрелы, снайперский огонь и другие провокации с украинской стороны усиливаются в надежде спровоцировать русских на переброску войск на территорию Украины, что позволит коллективному Западу вскричать «Ага! Русская агрессия!». А затем они смогут наконец остановить трубопровод «Северный Поток-2», подарив крупную геополитическую победу Вашингтону, и предпринять множество других воинственных действий, направленных на нанесение политического и экономического ущерба России.

У России в данной ситуации нет очевидных и хороших вариантов. Если не реагировать на украинские провокации и бездействовать, пока они обстреливают и вторгаются в Донецк и Луганск, убивая живущих там российских граждан, Россия будет выглядеть слабой, подрывая позиции российского правительства внутри страны и утратит много геополитического капитала на международном уровне. Ответ на украинские провокации подавляющей военной силой и сокрушение украинских вооруженных сил, как это было сделано в Грузии в 2008 году, будет популярным внутри страны, но потенциально может привести к серьезной эскалации и, возможно, тотальной войне с НАТО. Даже если в военном отношении конфликт будет сдержан и силы НАТО отсидят его, как они сделали в Грузии, политические последствия нанесут большой ущерб российской экономике из-за ужесточения санкций и сбоев в международной торговле.

Таковы очевидные и плохие варианты. Какие же есть менее очевидные но хорошие? Здесь нужно обратить внимание на официальные заявления, которые Путин сделал на протяжении нескольких лет, приняв их за чистую монету. Во-первых, он сказал, что России больше не нужны территории; у неё есть вся территория, какая ей когда-либо понадобится. Во-вторых, он сказал, что Россия пойдет по пути максимальной либерализации в предоставлении гражданства соотечественникам и что, в свою очередь, благополучие граждан России является одним из главных государственных приоритетов. В-третьих, он заявил, что решение конфликта на востоке Украины военными средствами недопустимо. Вопрос на засыпку: какие действия на востоке Украины остаются возможными с учетом этих ограничений?

Ответ, как мне кажется, очевиден: эвакуация. Население Донецкой Народной Республики составляет около 3,2 миллиона человек, а в Луганской Народной Республике—1,4 миллиона человек; всего около 4,6 миллиона. Это число может показаться огромным, но оно умеренное по масштабам эвакуации во время Второй мировой войны. Имейте в виду, что Россия уже без особых проблем приняла более миллиона украинских мигрантов и беженцев. Кроме того, в настоящее время Российская экономика испытывает серьезную нехватку рабочей силы, и приветствовала бы приток трудоспособных россиян.

Внутри страны эвакуация, скорее всего, была бы достаточно популярной: Россия бы правильно позаботилась о своём народе, спасая его от смертельной опасности. Патриотическая база была бы активизирована. И так уже вполне активное российское волонтёрское движение было бы задействовано в полной мере, чтобы помочь МЧС в перемещении и расселении эвакуированных. Выборы, которые состоятся позже в этом году, превратились бы в праздник в честь нескольких миллионов новых избирателей. Эвакуация с Донбасса могла бы проложить путь для последующих волн репатриации, которые, скорее всего, состоятся. Во всём мире вне РФ проживает около 20 миллионов россиян, и по мере того, как мир за пределами России и её союзников будет всё глубже и глубже погружаться в замаскированный под пандемию ресурсный кризис, они тоже захотят вернуться домой. В настоящее время многие из них могут воспротивиться такому исходу, однако увидев положительный пример того, как россияне опекают эвакуированных с Донбасса, возможно они изменят своё мнение.

С российской патриотичной точки зрения сдача территории Донбасса врагу выглядела бы, конечно, весьма неприглядно, но этот отрицательный побочный эффект можно полностью устранить, если не сдать врагу никаких территорий. В качестве гаранта Минских соглашений Россия просто обязана отказаться отдать Донбасс украинскому правительству до тех пор, пока оно не выполнит условия этих соглашений, чего оно не сделало за последние 7 лет и от которых оно недавно и вовсе отказалось. Важно отметить, что российские военные могут стрелять прямо через весь Донбасс, не ступая на украинскую землю, и если украинские силы попытаются войти в Донбасс, с ними будут бороться, как показано в следующем информативном видео. Обратите внимание, что максимальная дальность действия системы «Торнадо-Г», показанная на видео, составляет 120км.

https://www.youtube.com/watch?v=4kUmPlv6Cbw

Если же украинцы захотят ответить атакой на территорию России, еще одно заявление Путина помогает нам понять, что случилось бы дальше: в случае нападения Россия ответит не только против нападающих, но и против центров принятия решений, ответственных за атаку. Украинское командование в Киеве, а также его советники в НАТО, вероятно, учли бы это заявление при рассмотрении своих возможных шагов.

За исключением стран НАТО, эвакуация с Донбасса имела бы хороший международный резонанс. Это был бы типичный путинский прием дзюдо, который вывел бы НАТО и Госдепартамент из равновесия. Поскольку это была бы чисто гуманитарная миссия, было бы глупо и смешно пытаться изобразить ее как «российскую агрессию». С другой стороны, Россия была бы вполне вправе выступить с суровыми предупреждениями о том, что любая попытка помешать эвакуации или совершать провокации во время процесса эвакуации будет пресекаться очень жестко, что развяжет России руки в отправлении к Богу различных попавшихся под руку террористов из нацистских батальонов Украины, некоторые из которых не очень любят подчиняться приказам.

Запад останется один на один со следующим статусом-кво. На Донбассе нет жителей, но он закрыт для них и для украинцев. Эвакуация никак не уменьшит права не повлияет на переговорную позицию эвакуированных и их представителей по Минским соглашениям, и таким образом заблокирует ситуацию до тех пор, пока Киев не проведет конституционную реформу, не станет федерацией и не предоставит Донбассу полную автономию, или пока украинское государство не перестанет существовать. Украина не сможет вступить в НАТО (несбыточная мечта, которую она по глупости вписала недавно в свою конституцию), поскольку это нарушило бы устав НАТО, требующий, чтобы страны, при вступлении, контролировали собственную территорию.

Стало бы еще труднее оправдывать дальнейшие санкции против России, поскольку было бы невозможно обвинить ее в агрессии за выполнение гуманитарной миссии по защите собственных граждан или за выполнение своих обязательств в качестве гаранта Минских соглашений. Донбасс останется страшной, пустой сталкер-зоной, где российские боевые роботы отстреливают украинских мародеров, и куда иногда заезжают школьные экскурсии, чтобы возложить цветы к могилам предков. Полуразрушенные здания советской эпохи, не ставшие новее за три десятилетия украинского запустения, останутся молчаливыми свидетелями вечного позора несостоявшегося украинского государства.

Историей чаще движут случайности, чем логика, но поскольку случайности непредсказуемы, логика—единственный имеющийся у нас инструмент, с помощью которого мы можем попытаться предугадать форму будущего. Итак, перефразируя Вольтера, вышеизложенное—это лучшее, что мы можем ожидать в этом лучшем из всех возможных миров.