Украинские политические драмы в большинстве своем – смесь бурлеска, балагана и буффонады, а политическая жизнь превращается в легко управляемую извне комедию.
Политические перипетии в Украине все более обретают комедийный характер, со стороны выглядя, словно пародия на настоящую политику, и даже встраивание Украины в систему дрязг между основными политическими партиями США – Республиканской и Демократической – словно бы пародирует участие страны в политике мировой.
Сложившаяся ситуация опасна для Украины – потому как дает хорошую возможность для манипуляций нашим политикумом посредством превращения политического процесса в неприкрытый балаган.
"Проблема в том, что такими украинскими комедиями крайне легко управлять извне с помощью "полезных идиотов", превращая их по мере чужой необходимости в трагедию. Возможные консервативные макрорегуляторы будущего кризиса самодискредитировались через "армію, мову, віру". Возможные либеральные ― неприемлемы для престарелого (в том числе и душой) массового электората. А силовые макрорегуляторы попросту еще не отросли, пребывают в пубертатном периоде".
При этом у Киева, отмечает автор, стало значительно больше рычагов для контроля социально-политической ситуации, однако сумеет ли он их применить – это большой вопрос.
"Природа социальных кризисов такова, что они возникают не в период стагнации, когда вообще не за что соревноваться. А в процессе улучшения ситуации, когда возникает перспектива прибыли или повышения статуса для любой из четырех групп".
You don't know
how lucky you are, boy
Back in the USSR, yeah.
The Beatles, White Album
Копают лунки совершенно одичалые типочки, под руководством беспредельщиков и "крышей" негодяев. Работа грязная, риска мало, денег — нормально. Что будет потом с этой землей — так вопрос вообще даже не стоит. Колхоз-миллионер со справедливым, по местным понятиям, распределением благ.
На такой же социальной базе работали и пресловутые "копанки", и множество других полубандитских артелей, процветающих и поныне: от вырубки леса в Закарпатье до ловли рыбы на Херсонщине. Тут вам и местное самоуправление, и демократия, и справедливое налогообложение, и народная милиция.
Если с происхождением янтаря, как с окаменевшей древесной смолой, все понятно, то с происхождением конфликтных залежей нужно уточнить следующее.
В социальном плане современная Украина —это УССР, все же вышедшая из состава СССР. Есть версия, что именно эти опасения Сталина были решающей причиной Голодомора. Сталин умер, а причины остались.
Надо уточнить, что "современная Украина" и "современная власть Украины" — это две большие разницы, как говорят в Одессе. Не потому, что одна лучше другой, а потому, что они существуют в разных пространственно-временных континуумах. (Между ними еще есть прокладка в виде "творческой интеллигенции" и накладка из закрытого акционерного общества олигархов, но об этом чуть позже.) В этом смысле даже сказать, что эти разницы "сосуществуют", будет большой натяжкой. И вот почему.
Национальное самосознание украинцев несколько веков подряд формировалось на векторной паре: "паны—народ". (Исключение — Запорожская Сечь со своей особой социальной этикой. Но это профессиональное воинское сословие потерпело военное и политическое поражение, разделившись в итоге на непримиримых (Задунайская Сечь) и коллаборантов царицы Екатерины, в итоге — все тех же панов-дворян.) Баланс этой созависимости долгое время был социальным идеалом. Мысли об освобождении от панов, когда те все более нелепо копировали петербургское дворянство, пренебрегая своей предначертанной функцией местного самоуправления, получили распространение в формуле "В своїм краю панувати не дамо нікому" и отсылке к "козацькому роду" в качестве архетипа-мотиватора. То есть базовое программное требование: богатых ликвидировать и справедливо обогатиться самим за счет спецконфискаций и репараций. Враги, глядя на это, испарятся сами. Видимо, от смеха.
Социализм сам по себе, как и все утопии, красив. Доктринально в нем действительно восстанавливается социальная справедливость, торжествуют коллективный разум, гуманизм, равенство, а также братство и отчасти даже сестринство.
Но любая утопия заканчивается на вопросах: "Кто за это заплатит?" и "Где деньги?"
На это обычно следует ответ в том духе, что денег нет, но вы держитесь. Надо еще потерпеть, потому что враги испаряются неохотно и, кажется, снова конденсируются в росу. А задающие дополнительные вопросы по теме денег — это враги народа и агенты врага.
И так — до бесконечности.
За последние три десятка лет риторика всех украинских политических партий, добившихся успеха, основывалась и основывается именно на этом социалистическом словоблудии. Хотите расширить электоральную базу — обещайте всем всё, золота Полуботка хватит на любые расходы.
При этом капиталистической реальности совершенно плевать, в каком измененном состоянии сознания и почему напрочь застрял народ этой странной восточноевропейской страны. Какой-то коллективный Дон Хуан. Поэтому сталкинг реальности, он же непробудное вранье, —неотъемлемая интегральная составляющая украинской реальной политики. В течение десятилетий. Поэтому главное условие Запада — начать, наконец, говорить правду, чтобы восстановить договороспособность, — представляется совершенно невыполнимым. Даже если по отдельности все украинские субъекты процесса искренни и правдивы. Но это не точно.
Реальная политика Украины — даже не миноритарный, а микроакционер глобальных процессов. Эти нановеличины неуязвимы для любых кризисов, как муравей для плуга. Но они и невидимы для подъемов так же, как большая шестерня не может зацепить своими зубьями колесико часового механизма.
По совокупности социальных требований даже та часть народа, которая вполне искренне отторгает себя от советского прошлого, все равно является глубоко колхозной по своим представлениям о справедливом и комфортном обществе. (Евромолодежь не в счет ни демографически, ни даже уже и территориально.)
Структурно это выглядит так: часть людей, как откровенно, так и бессознательно ностальгирующих по СССР, где "не все так было плохо", находится в идейном конфликте с людьми эпохи национального возрождения, которые, по сути, являются "нео-конами", сторонниками нео-УССР.
Предваряя волну искреннего негодования, замечу, что я имею в виду здесь УССР 1920–1930-х годов, в основном "харьковского" периода. Часть истории моей семьи связана и с этим городом, и с этим периодом украинского большевистского романтизма. Вкратце напомню, что кроме нескольких сотен деятелей культуры "Расстрелянного Возрождения" (термин Ежи Гедройца), было еще примерно тридцать тысяч других репрессированных.
На примере обитателей известного харьковского "Дома "Слово" отчетливо видно, что эти талантливые молодые люди определяли свою политическую позицию именно как "антипетлюровскую", "против панов", искренне считая, что новая политическая формация предоставит невиданные прежде условия для национального возрождения Украины.
Кстати, с 1920 года большевики УССР действительно начали украинизацию. Она была значительно жестче, чем нынешняя (Президиум Луганского окрисполкома: "Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы". Президиум Сталинского (Донецк) окрисполкома: "Привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации".).
На этой волне в Украину вернулись М.Грушевский, С.Рудницкий и М.Лозинский, многие другие социалисты прежних лет. Украинский народ, кроме панов, маловеров и отщепенцев, был очень воодушевлен.
Кончился их социалистический романтизм, как известно, очень скверно. Параллели, конечно, можно не проводить, но они есть. Итак, на данный момент имеем романтически-скептические социалистические массы и капиталистических менеджеров-"яппи"-"белых воротничков". Добавим сюда еще ЗАО четверки олигархов и примерно десятка публичных миллионеров, годами толкущихся вокруг них со своими петициями о вступлении в клуб. В этом ничего специфически украинского нет. В мире реальную политику давно уже определяют не отдельные публичные политики, а их спонсоры в широком смысле слова. В принципе этот конфликт "накладки и подкладки", включая его нынешнюю фазу, достаточно подробно отражен в украинских СМИ.
Четвертый фактор — это интеллектуалы, часть их которых периодически превращается в "творческую интеллигенцию". Определение интеллектуала как бы гласит, что данная особь вследствие накопленных знаний объясняет себе картину мира настолько эффективно, что совершенно не ведется ни на бунт масс, ни на истерику властей. Они никогда не бывают одиноки, с ними всегда герои их любимых книжек. Но иногда и они впадают в ересь управления мировыми процессами, привлекая внимание санитаров.
У некоторых это проходит быстро, поскольку образование даже самым романтичным позволяет увидеть, что их разводят, как лохов, хоть и образованных. Таких развести даже легче.
Но некоторые, продолжая искать сакральные смыслы в несакральных местах, включают режим "творческой интеллигенции".
Напомню, что советская творческая интеллигенция была важной частью системы власти, и эта вероятностная опция не дает некоторым нашим высокообразованным гражданам ни минуты покоя. Они капризно требуют к себе внимания, а также материальной поддержки их начинаний и продолжений. Но обладая запасом знаний гораздо большим, чем любые другие группы, интеллектуалы/интеллигенция способны "залить сала за шкуру" кому угодно так, что мало не покажется.
Клубу олигархов они не нужны ни для чего. Им это — как коллекция бабочек или марок: красиво, но бесполезно. Менеджерам от власти — вроде как не лишне, но куда это все вставлять и как им управлять — не очень понятно. А если нельзя управлять, то зачем?
Народу же интеллигенты интересны хотя бы потому, что это более-менее осмысленная часть информационного пространства. Особенно на фоне штатных идиотов и негодяев. Но народ, может, и платил бы им деньги, хорошие же люди. Но по остаточному принципу — после коммуналки и пищевой корзины. То есть не платил бы. Вместо этого народ с ними ругается, поднимая себя до уровня интеллектуалов. И опуская их до своего. Но это, в общем-то, самая миролюбивая конфликтная линия, хотя и очень колоритная.
Опишем эти линии подробнее. Представим себе квадрат, верхние углы которого — условные "народ" и "власть", а нижние — "интеллектуалы" и "олигархи". Его можно перевернуть вверх ногами, верх и низ здесь не принципиальны.
Важно следующее: векторная пара "народ—власть" системна. Это официальный, основополагающий тип отношений и конфликтов. Он очень провинциально-домашний.
А пара "интеллектуалы—олигархи" — вне- или надсистемна. Это не умаляет и не усиливает их влияния, но оно находится в неформальной плоскости. Олигархам это нравится, интеллектуалы, напротив, пытаются социализироваться, но факт остается фактом. Этот кластер отношений проевропейский. Олигархи и так физически живут в ЕС, интеллектуалы — в основном ментально.
Соединив все эти пункты линиями, мы получим рисунок вроде почтового конверта (если кто еще помнит, что это такое).
Стороны квадрата — это конфликтные линии. Они могут быть творческими и продуктивными или глупыми и затратными, но не разрушительными.
Диагонали квадрата — это кризисные линии. Здесь уже не взаимные претензии, а вопросы принципов, мировоззрений, идеологии и религии. Они затрагивают очень чувствительные точки всего общества. При его, напомню, очень слабой договороспособности.
Пересечение этих диагоналей, кризисных линий "народ—олигархи" и "интеллектуалы—власть" — точка катастрофы, которая при должном уровне напряжения обрушит всю равновесную систему.
Любые статичные картинки, претендующие на отражение жизненной динамики, следует воспринимать лишь как моментальный снимок. Наш "квадрат" все время пульсирует, меняется, превращается в параллелограмм и трапеции. И точка катастрофы постоянно смещается от одного края к другому, как мишень в сетке Mil-Dot снайперского прицела.
Развивая это сравнение, выстрел вполне может и не произойти. Ведь многие публичные политические драмы у нас — это смесь бурлеска, балагана и буффонады (да простят меня патриархи литературного объединения "Бу-Ба-Бу"). У нас даже смерть со "смертью" Бабченко перестала быть настоящей. Кстати, песня Битлз о возвращении в СССР была написана не как восхваление, а как пародия сразу на две другие песни — Чака Берри Back in the U.S.A. и California Girls группы The Beach Boys. Теперь украинская встроенность в дрязги республиканцев и демократов США — тоже пародия на участие в мировой политике.
Проблема в том, что такими украинскими комедиями крайне легко управлять извне с помощью "полезных идиотов", превращая их по мере чужой необходимости в трагедию.
- Возможные консервативные макрорегуляторы будущего кризиса самодискредитировались через "армію, мову, віру".
- Возможные либеральные — неприемлемы для престарелого (в том числе и душой) массового электората.
- А силовые макрорегуляторы попросту еще не отросли, пребывают в пубертатном периоде.
Это не означает, что у Киева нет больше рычагов контроля над ситуацией, напротив — их стало больше. Но природа социальных кризисов такова, что они возникают не в период стагнации, когда вообще не за что соревноваться. А в процессе улучшения ситуации, когда возникает перспектива прибыли или повышения статуса для любой из четырех групп.
Расцветающая в мозгах масс УССР — это инстинктивная защита от неизбежного кризиса развития. Как прыжок из окна горящего дома.
Но на каком этаже мы на самом деле, узнаем только в полете.
