На фоне белорусских события явно воодушевились противники Путина – надо же, предоставилась возможность потренироваться на Лукашенко! Это же бесценный опыт – особенно если удастся сковырнуть батьку.
Чем бы ни закончились волнения в Белоруссии – а я уверен, что Лукашенко сохранит власть и майдан не разгорится – события у западных братьев, конечно, окажут большое влияние на Россию. Хотя бы потому, что мы один народ – пусть и в двух государствах – и руководители наших стран находятся у власти уже третье десятилетие.
Может ли у нас в 2024 году повториться то, что происходит сейчас в Белоруссии?
Для ответа на этот вопрос надо понять, в чем «Белоруссия это Россия», и в чем нет.
Конечно, в главном, в основном, Белоруссия это просто часть исторической России – временно ставшая независимой в результате трагического распада СССР. Великороссы, белорусы и малороссы образуют единый русский народ. Разделение не будет долгим по историческим меркам – но все же тридцать лет самостоятельного существования не могли пройти бесследно.
Белоруссия не стремилась уйти от России, держалась вместе с нами в составе Союзного государства – но ее государственное устройство отличается от нашего. Не только из-за разницы в масштабах – хотя, конечно, 9-ти миллионная мононациональная и небольшая по территории Белоруссия куда проще огромной и сложной России.
В Белоруссии сохранился жесткий контроль государства над экономикой (который Путин постепенно возвращает в России), там нет олигархического бизнеса, социально-экономический уклад ближе к советскому, в обществе нет такого социального расслоения, как в России, а западно-ориентированная часть элиты обладает куда меньшим влиянием на СМИ и молодежь.
И самое главное - политическое устройство Белоруссии выстроено Лукашенко и под Лукашенко.
Не потому, что он диктатор – а потому, что у республики нет какого-либо опыта государственности. Как и у всех других осколков СССР – ну так они и превратились или в придаток другого государства (ЕС – как в случае с Прибалтикой) или стали разной степени жесткости и закрытости автократическими режимами (как мусульманские республики Союза). Или же превратились в несостоявшиеся государства – начиная с Молдавии и Украины и заканчивая закавказскими «государствами».
Белоруссия выстроена как проект Лукашенко – маленькое социально ориентированное государство с сильной авторитарной властью. Да еще и находящееся в союзе с огромной Россией – сохраняя при этом реальную независимость от нее.
Никакие президентские выборы в таком государстве в принципе не нужны – потому что если начнется сменяемость власти, если появятся конкурирующие между собой элиты, маленькая Белоруссия окажется в состоянии постоянной борьбы элит за власть.
Причем эти элиты разделятся на прозападные и пророссийские – что еще больше ослабит государство, погрузит его в хаос и в конечном итоге приведет к его крушению или превращению в еще одно несостоявшееся государство.
Поэтому самодержавная власть Лукашенко – единственное, что могло эффективно работать в Белоруссии. Насколько эффективно – это уже зависит от оценок личности самого батьки и успешности проводимой им политики.
Естественно, сильная верховная власть отвечает и русскому характеру, и русской истории – так что Лукашенко воспроизводит общерусский тип власти.
Как и Путин. Значит, президенту России тоже угрожает свой майдан?
У Путина уже был свой майдан – Болотная 2011 года по сути и была попыткой не допустить его возвращения в Кремль после четырехлетнего пребывания на посту главы правительства. Тот майдан Путин победил. Но будет ли новый – в 2024-м?
Устройство российской власти – как и России – куда сложнее белорусского. Да, Путин самодержец – но другого типа, чем Лукашенко. Масштабы Белоруссии позволяют Лукашенко быть начальником всего и вся – масштабы России не допускают такой возможности.
Лукашенко пришел к власти в 1994-м – когда в Белоруссии еще не были развалены советские структуры власти, сохранялась государственная собственность и даже основные элементы социально-экономического уклада. И хотя Белоруссия была лишь осколком СССР, это облегчало ему работу по концентрации власти в своих руках.
Путин пришел к власти в конце 1999-го – когда уже была проведена воровская приватизация, почти полностью вычищена управленческая номенклатура, новая элита во многом состояла из проходимцев, казнокрадов или олигархических марионеток, были утеряны многие рычаги управления федерацией, страна вела войну на Кавказе.
Огромным было и идеологическое влияние Запада на российскую элиту – у немалой ее части отсутствовало самостоятельное геополитическое мышление.
Собирание Путиным как страны, так и личной власти продолжалось очень долго – и было сильно затруднено сопротивлением компрадорских элит. Но зато, в отличии от Белоруссии, в России была огромная традиция государственности и государственного строительства – и постепенно, преодолевая обезъяничание прозападной части элиты и бездумно перенятые с Запада догмы и институты, Россия приступает к выстраиванию своей собственной, национальной модели самодостаточного государства-цивилизации.
На этом пути нам еще очень много предстоит сделать – но мы будем проходить его сами, своим умом, ориентируясь на свой исторический опыт и нравственные ценности нашего народа.
Самодержавная власть Путина не противоречит им – наоборот, только сильный пожизненный правитель, опираясь на поддерживающий его народ, способен провести переформатирование элит, работать над формированием новой, по-настоящему национальной элиты. В противном случае часто сменяемый правитель станет марионеткой в руках элит – их слугой или ставленником.
При этом пока что в России существует взятая с Запада модель управления – с обязательными президентскими выборами и многопартийной системой. Это совершенно неработающая в России (да уже и на Западе) модель является своеобразной миной, заложенной под наше государство.
Ведь студентов учат тому, что высшая власть должна быть сменяемой – не объясняя им, что реальная власть на том же Западе (да и на Востоке, в действительно состоявшихся и суверенных государствах) не меняется ни на каких выборах – правящие олигархическо-аристократические семьи просто меняют актеров, исполняющих роли «президента» или «премьера».
В отличии от России – да и Белоруссии – где президент является реальным руководителем государства. А в переходный период – в котором мы живем после краха СССР – и его ключевым звеном, практически создателем.
В случае с Лукашенко и Белоруссией – в полной мере. В случае с Путиным и Россией – в той степени, в которой Путин занимается воссозданием и созданием каркаса новой системы государственной власти и государственного устройства страны. Которая, естественно, переживет его – но над которой еще работать и работать.
Белоруссия, созданная Лукашенко, не переживет его – и этого не понимают те, кто хочет снести надоевшего батьку. Желающих снести Путина тоже хватает – но запас прочности российского государства и созданной Путиным системы (при всей ее недостроенности и конструктивных недостатках – вроде доставшегося в наследство национально-территориального деления и социального расслоения) несравним с устойчивостью случайно возникшего белорусского государства.
Поэтому даже если в 2024 году Путину попытаются устроить майдан – а в Москве хватает космополитической публики – никаких шансов на победу у него не будет.
Попытка устроить массовые волнения в столице возможна – но ни страна, ни даже большинство москвичей ее категорически не поддержат. К тому же, сыграют свою роль и уроки соседей-родственников – в этом смысле, единственным положительным последствием даже не нынешних белорусских событий, а всего опыта отдельного существования Белоруссии и Украины, стало то, что русские, живущие на территории РФ, избавились от иллюзий полезности «народных восстаний».
Главным уязвимым местом нынешней российской власти является даже не коррупция (с которой Путин последовательно борется), а наличие прослойки очень богатых людей (олигархат и часть высшего чиновничества), что позволяет играть на классовой и социальной ненависти. Кардинальное изменение социально-экономического строя не входит в планы Путина – но он четко показал, что готов вести более социально ориентированную политику. Продолжая при этом политику национализации и обновления элит, их разворота с Запада на собственную страну и ее нужды.
Конечно, Путин и Лукашенко сталкиваются зачастую с похожими вызовами – но в целом сложность стоящих перед Путиным задач и вызовов несравнима с вопросами, решаемыми Лукашенко. Это не в упрек младшему брату – это лишь констатация очевидного.
Петр Акопов
