На данный момент прослеживается в ЛНР и ДНР одна закономерность – из года в год участников победоносной Дебальцевской операции становится все больше и больше, а медали руководство республики раздает налево и направо. Причем людям, которых на линии фронта и близко не было. Иногда бойцы, реально участвовавшие в боевых действиях, видя репортажи местных СМИ и просматривая списки награжденных, задаются вопросом: а кто все эти люди, и где они были в 2015 году?Вместе с все возрастающим количеством «героев Дебальцево» в информационном поле республик эти события преподносятся как полный и безоговорочный разгром противника. СМИ, описывая события Дебальцевской операции, достаточно часто прибегают к пафосным заголовкам, в духе «Мы их просто разгромили!», «Разгромили противника, как наши отцы и деды», «Взяли Дебальцево за три дня» и т. д. Учитывая, сколько успешных военных карьер было выстроено на крови, не приходится удивляться и количеству «победных историй», которые растут как грибы после дождя. Всем этим байкам сильно не хватает реализма и объективности. Следует начать с того, что Чернуховско-Дебальцевская операция была первой операцией подобного масштаба, и планировалась она вроде как в соответствии с буквой положенных по теме учебников, но в то же время в отрыве от существующих реалий ускоренного формирования корпусов Народной милиции ЛДНР. Командование корпусов столкнулось с серьезной проблемой – бригады, на бумаге имеющие на вооружении сотни боевых машин и тысячи бойцов, реально могли выставить одну-две роты, с несколькими исправными единицами боевой техники. О реальном состоянии техники узнали, когда она из ангаров маршем отправилась к линии фронта – в итоге до поля боя доехало 20 % боевых машин, остальные попросту заглохли по пути. Кроме того, отсутствовали по-настоящему подготовленные к такой операции офицеры, которые могли бы грамотно управлять личным составом. Быстро подготовить большое число грамотных офицеров, от взводного до комбрига, было просто невозможно, поэтому в ЛНР бригадные и батальонные штабы тогда в плане боевого управления оказались в массе своей несостоятельными и занимались в основном снабжением, а управление боевых групп шло напрямую из штаба корпуса. Об уровне организации и управления Дебальцевской операцией можно судить, например, по атаке на деревню Санжаровку. Во-первых, на маршруте до Санжаровки оставались различные объемы военного имущества и отставшей неисправной техники (о ее реальном состоянии было рассказано выше), всё это надо было охранять, грузить на подходящий транспорт и разгружать в Брянке. Поэтому в итоге в первую атаку, закончившуюся взятием деревеньки Санжаровка, дюжина боеспособных танков при одной БМП, паре БТРов и ЗУ-23-2 на грузовике пошли в сопровождении всего лишь одного разведвзвода, которым командовал доброволец из России с позывным «Чис». В деревне после заправки танков некондиционной соляркой на ходу осталось 6–7 машин, и это всё ещё была серьезная сила по тем условиям. Однако бросили её в атаку на основные позиции противника, на взводный опорный пункт «Валера», без пехотного прикрытия (впоследствии в этом обвинят командира батальона «Август», который только выполнял приказ вышестоящего командования).Единственное подобие «официального описания» этого боя сделал писатель Глеб Бобров. Хроника настолько же пафосная, насколько лживая, скрывающая некомпетентность военного командования, планировавшего и операцию вообще, и этот бой в частности. В статье рассказывалось о польских наемниках, контингент которых якобы занимал позиции на высоте, про то, как ПТУРы били в танки ЛНР, и их спасала динамическая защита… Вот только в реальности контейнеры динамической защиты танков НМ ЛНР были пусты. В них не было пластин взрывчатки, способных рассеять кумулятивную струю ПТУРа или РПГ. Пластины для КДЗ подвезти и установить «не успели», как в случае с первым штурмом Грозного. Не было на «Валере» ни «польских наемников», поминаемых Бобровым, ни ПТУРов. Солдаты украинской 128-й горнострелковой бригады, попрятавшиеся в окопах при виде наступающих танков, очень быстро поняли, что пехоты с танками нет и, когда танки ворвались на высоту и принялись работать уже не пушками, а гусеницами, начали расстреливать их из обычных РПГ-7 с кинжальных дистанций. Только на самой высоте осталось 3 подбитых танка. Кадры, снятые противником на той высоте – кучно стоящие подбитые танки, стали серьезным пропагандистским оружием в его руках. Погиб командир первой танковой роты Михаил Савчин «Монгол», при миномётном обстреле, уже после боя, был тяжело ранен командир второй танковой роты Александр Карнаухов. Здесь стоит привести мнение бойца НМ Андрея Морозова, на тот момент служившего в батальоне «Август» и непосредственно принимавшего участие в том сражении, которое он озвучивал в своем ЖЖ.
Победа была тяжелой
«Из статьи Боброва «Сталинград под Санжаровкой», можно было, с перепою, решить, что высоту взяли. «Это – жир. Сгоревший жир. Человеческий жир» (цитата Боброва из статьи – прим.). Надо будет как-нибудь встретиться лично и, главное, прилюдно с этим известным литератором, где-нибудь на какой-нибудь презентации чего-нибудь, вот именно прилюдно чтобы, и спросить – где он тогда на жир-то горелый посмотрел, если статья его вышла 2 февраля, когда высота (307,5 или 307,9, по-разному называют) ещё была в руках ВСУ? В бинокль рассматривал и учуял заодно?»
Рассказывать о Чернуховско-Дебальцевской операции можно долго, но ключевое, что хотелось бы отметить – это не была легкая прогулка, победа была тяжелой и нанесла удар по кадровому составу ополчения ЛНР и ДНР. Теперь мы подходим к главному вопросу – усвоила ли Народная милиция уроки от этой тяжелой победы? И, к сожалению, ответ на этот вопрос очевиден – не усвоила. После семи с половиной лет войны реальная боеспособность двух корпусов Народной милиции, имеющих на бумаге ту же штатную численность – ниже, чем она была весной 2015 года, после Дебальцево. Например, количество боеспособных танков и экипажей в танковых батальонах сейчас ниже чем в 2015 году (подробнее о состоянии танковых сил НМ написано в моей статье «О степени опасности ПТРК Javelin для танковых сил Народной милиции ЛДНР»
). Стоит сказать, что обеспечение бронетехники аккумуляторами – застарелая глобальная проблема в обоих корпусах. Т. е. танк может быть на бумаге на ходу, но на деле в нем могут стоять «дохлые» аккумуляторы, из-за чего танк может заводиться только от внешнего источника. Реальное положение с той же связью, например, хуже, чем семь лет назад, в том числе и потому, что противник предпринял весьма масштабные усилия по организации проводной связи и закрытой радиосвязи, улучшения взаимодействия. Усилия ВСУ системны, а в ЛНР и ДНР на передовую работают только волонтёрские организации и собственные кошельки бойцов. Штаб корпуса прекрасно связан со штабами бригад, штабы бригад со штабами батальонов, полигоны оборудованы красиво проложенными телефонными линиями, а вот те, кто находится на передовой, зачастую лишены нормальной связи, тем более – закрытой цифровой радиосвязи с необходимым уровнем шифрования. Обеспечение электричеством передовых позиций – тоже старая и нерешенная проблема.Но главное – это люди. Мотивированных и подготовленных бойцов и командиров просто негде взять. Пока все стоят на месте – это не так заметно. Но если начнется маневренная война, то эти провалы станут видны невооруженным глазом. Для подготовки людей нужна инфраструктура, учебная и ремонтная база, огромное количество грамотных и мотивированных технических специалистов. Этого в республиках нет, зачатки этого были убиты и задавлены. Интересно, кого назначат ответственным за все это, когда на Донбассе возобновятся полномасштабные боевые действия, и все эти проблемы, что называется, всплывут наружу?
