Чтобы понять смысл нашего противостояния с Западом, которое, судя по всему, продлится десятилетия, нужно понять в каком мире ведётся эта борьба. Несмотря на то, что наши миры разошлись, у них есть значительно больше схожего, чем хотелось бы. Мы по-разному ведём игру, но сетка бытийных координат, в которой она ведётся - пока общая. Сегодня вкратце об одной из её осей.
Многие отмечают начало этого процесса окончанием Второй Мировой, другие - ставят дату отсчёта с весны 1968 года, но суть процесса прослеживают практически все - некоторое время назад западный мир стал тектонически мигрировать в сторону феминизации. А в последнее время этот мир уже без преувеличения можно назвать гинекократическим: практически все ключевые аспекты западной цивилизации стали следовать логике и правилам которые больше соотносятся с женскими формами поведения.
О причинах этого процесса мы поговорим отдельно, а сейчас только отметим некоторые важные черты, которыми характеризуется наступивший «женский мир». (Речь именно о культуре и о внутреннем устройстве социума, не об увеличившейся роли женщин в бизнесе или во власти).
1. Это мир более безопасный и очень жёстко контролируемый (мужской: опасный, рискованный и бесконтрольный, хоть и управляемый). Выхолощенная роботоподобная политика политкорректности, обволакивающее интеллигентное общение, комфорт и легкодоступные удовольствия, - этот мир сочетает мягкость рук с железной хваткой, которой они держат современного массового человека.
Сейчас совершенно иная структура принуждения. В мужском мире женщину ограничивали физически, ей не было доступа к деньгам (или был затруднен), она была поражена в правах и т.п. Власть и деньги ограничивали одних и помогали другим. В женском мире совершенно иначе. Зачем принуждать и ограничивать? То, что нужно, ты будешь делать добровольно, принуждаемый условиями существования, а если не станешь - будешь стоять на холодной улице и сквозь стекло смотреть на счастливцев, которые согласились, подрались меж собой, оттолкнули тебя и достигли. Социальные техники обеспечат признанность, почетность выигрыша и позорность проигрыша - и зачем нужны какие-то неуклюжие ограничения в правах? (Александр Любарский)
2. Он очень конформен, очень нормативен, этот «мир, построенный на правилах». Поскольку женская конкуренция обычно строится на механизмах соответствия, превосходство выстраивается по параметру наибольшего соответствия приоритетной норме. Рациональность, рассудочность и расчёт - его несущие конструкции.
3. Вместе с иррациональным пропало и непреходящее, вневременное. «Живём один раз» стало девизом западной цивилизации, которому не противоречит даже главный религиозный пиар-менеджер - Папа римский. (Думаю, многие помнят знаменитое высказывание Франциска о том, что после смерти грешные души просто исчезают.) Это мир горизонтальных связей, мир отсутствующей иерархии, мир-грибница, сообщество построенное по сетевому принципу. Мир без верха и без надчеловеческого измерения.
Государства инсектов, сообщества пчел и термитов превосходно организованы для существ, "живущих один раз". Западная цивилизация вполне успешно движется к подобному идеальному порядку и в этом плане являет собой довольно редкий эпизод в истории. Трудно найти в обозримом прошлом человеческую формацию, утвержденную на основах атеизма и сугубо материальной конструктивности мироздания. И здесь не играет роли, что именно ставится во главу угла: вульгарный или диалектический материализм, или наука и её парадоксальные микрофизические процессы. Когда религия сведена к морализму, когда радость бытия сведена к десятку примитивных "удовольствий", за которые еще надо чёрт знает сколько платить, когда физическая смерть представляется "концом всего", - стоит ли говорить об иррациональном порыве и сублимации - действиях, отражающих и формирующих мужчину? (Евгений Головин)
4. Мир становится более хлопотливым и заботливым, власти есть дело до всего - если прежде выделялся фокус, властная цель, и к ней пробивалась властная воля, то теперь в большей степени власть озабочена множеством фоновых дел, властная воля тише и ниже, у неё нет очевидного вектора. (Направленность, устремлённость - мужские свойства, символизируемые движением пронзающего меча или луча). Активность приоритетнее деятельности, а процесс важнее результата.
5. Ещё одно свойство современного западного мира хочется рассмотреть отдельно. Его можно было бы описать как неспособность длительно выносить тревогу и длительно находиться в контекстах неопределённости, геополитический эквивалент истеричности.
Стабильность и управляемость достигаются бескомпромиссными методами. Мир, который не причинял бы беспокойства, должен быть установлен любой ценой. Тотальность контроля и прорисовывающиеся из неё очертания электронного и информационного концлагеря отражают именно эту гинекократическую черту.
Текущее противостояние подчеркнуло это в полной мере. Почему нам не приходится ожидать от Запада смягчения характера противостояния? - ведь всегда предполагалось, что женщины милосердней.
Но женщина милосердней тогда, когда занимает свою позицию всемирной исторической женственности - в противном же случае мы видим обратную ситуацию: именно женщины в западной политике активнее всего создают Дивный Новый Мир, они же больше всего и призывают к продолжению вoeнныx действий. Здесь нет противоречия: чем более гуманен современный мир, тем менее он милосерден.
Лев, Волк, Ворон — вот три сильно вооруженных животных, то есть способных одним ударом поразить животное крупнее себя — отточенным безукоризненным боевым приемом: Лев ударом лапы ломает шейный позвонок быку, Волк клыком с разбегу в долю секунды вспарывает сонную артерию или брюшину, Ворон одним ударом клюва поражает животное размером с кошку. Конрад Лоренц доказывает, что никогда ни в коем случае эти звери не применят смертоносное своё оружие в отношении представителей своего вида — на такое действие у них наложен сильнейший моральный запрет. Как бы ни был азартен, страстен, оскорблён зверь, воюя за первое место со своим ближним, все ограничится обидными и болезненными ударами "по губам", страшно демонстрируемыми намерениями — но не этим ударом.
А нежнейшие из голубков, символ поцелуйной любви с пальмовой веточкой в клювике, никому не способные причинить зла, ничем не вооруженные, кроме клювика, которым они вряд ли и жука-то расклюют, да коготками, которыми и земли не роют... так вот, если их не разнять, то они-то и заклюют друг друга до смерти. И победитель никак уж не остановится над поверженным издыхающим врагом, а таки дотюкает его нежным своим клювиком, и после смерти врага не остановится в своей воинственности, а общиплет его наголо и истерзает в крошево. Он слабо вооружен - у него слабая мораль. В отношениях с особями своего вида у него нет моральной преграды. Андрей Битов «Птицы».
Здесь рассматриваются, если можно так сказать, искажённые проявления женского начала, не уравновешенные мужскими проявлениями. Как происходило это искажение на Западе и почему именно оно стало необходимым условием возникновения капиталистической цивилизации, какой мы его знаем - в следующих статьях.
А вы говорили в России нет других Лидеров... Есть. И когда они станут у руля, наши "партнёры" будут вспоминать Темнейшего, как самого доброго в мире Санту!