То, о чём написано в начале этой статьи, произошло отнюдь не в августе 1944, а за два года до того, ровно восемьдесят лет назад. Первое антинацистское восстание в Варшаве намечалось ещё на конец мая – начало июня 1942 года, когда положение на Восточном фронте было относительно стабильным.План мятежа, именно мятежа, поскольку к массовому народному восстанию варшавяне ещё явно не были готовы, был разработан в ноябре-декабре 1941 года польским главкомом в 1936–39 гг. маршалом Э. Рыдз-Смиглы. Он 25 октября 1941 года специально нелегально прибыл с группой офицеров через Венгрию в Варшаву.
Первый шанс
План, не согласованный даже с польским правительством в Лондоне, предусматривал содействие восстанию со стороны британского десанта на балтийском побережье Померании или же в оккупированной нацистами Дании. Десант должен был отвлечь от Варшавы части вермахта.Однако британцы отказались поддержать такой смелый, но крайне опасный замысел. 1944 год показал, что шансы на успех были бы просто нулевыми. А лондонское эмигрантское правительство генерала Вл. Сикорского было и вовсе против проникновения маршала в Польшу.Из Лондона даже шли регулярные, хотя и тщетные призывы к «пролондонскому» подполью не подчиняться Рыдз-Смиглы. Восстание не состоялось, а 2 декабря1941 года 55-летний маршал внезапно скончался от сердечной недостаточности.Во всяком случае такова официальная версия «лондонских поляков» и британских властей. Он был похоронен на варшавском кладбище «Старые Повонзки» под псевдонимом Адам Завиша. И только в 1994 году там же был установлен новый могильный памятник Рыдз-Смиглы с подлинным именем.
Союзники, словно смежники – подвели
Не исключено, что эти события были своего рода продолжением небезызвестной британской-французской «странной войны» сентября 1939 – апреля 1940 года. Благодаря которой Германией были разгромлены не только Польша, но и Норвегия, была оккупирована Дания, потом Югославия и Греция, а Италией – Албания.Та же политика западных «союзников» продолжилась и в период подготовки к открытию второго фронта, а вслед за тем и Варшавского восстания в 1944 году. Более того, «странности» продолжались и во время самого восстания.
27 июля, накануне восстания, лондонское правительство Польши обратилось к британской стороне с просьбой об оказании «...активной технической, военной и медицинской помощи в связи с подготовленным планом восстания в Варшаве».Но получило ответ, что правительство Великобритании
Спустя несколько дней начальник штаба Министерства обороны Британского Содружества обороны генерал Г. Исмей пояснил этому правительству, что
«помощь невозможна, будь то бомбардировки или переброска в Польшу польской авиации и парашютной бригады».
При этом было заявлено, что
«союзники не могут предпринимать такого рода действия, если они не скоординированы с наступлением русских, поскольку их следует считать действиями, проводимыми в зоне тактических интересов русских».
Вроде бы упоминание необходимости взаимодействия с советскими войсками было правильным. Но – лишь не первый взгляд. Поскольку британцы, зная о том, что восстание уже началось – только 2 августа 1944 года через военную миссию в Москве информировали советское командование о получении польским эмигрантским правительством сообщений о начале восстания в Варшаве.Та же миссия обратилась с просьбой, «чтобы советские войска помогли восставшим немедленной (именно немедленной... – ред.) атакой извне».
Миссия невыполнима?
В этой связи 5 августа Сталин направил довольно жесткое резкое послание британскому премьеру У. Черчиллю:
«...Нельзя себе представить, как могут взять Варшаву несколько польских отрядов так называемой Крайовой Армии, у которой нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков, в то время как немцы выставили на оборону Варшавы четыре танковых дивизии».
Та же позиция была изложена 13 августа 1944 года в Заявлении ТАСС: указывалось также, что польское эмигрантское правительство «не предпринимало никаких попыток заранее уведомить советское военное командование и согласовать с ним какое-либо наступление в Варшаве».Ещё более жестко высказался Сталин в письме Черчиллю от 16 августа:
«...Я распорядился, чтобы Командование Красной Армии интенсивно сбрасывало вооружение в район Варшавы. Но в дальнейшем я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную, ужасную авантюру, которая будет стоить варшавянам больших и ненужных жертв.
Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала восстания, и если бы поляки поддерживали с последним контакт. При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от предпринятой варшавской авантюры».
Но Черчилль попытался сохранять лицо: он приказал послать на Варшаву13–16 августа свыше 100 бомбардировщиков, чтобы сбросить на парашютах оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие для польских повстанцев. Но был отдан категорический приказ – сбрасывать грузы с высоты более 200 метров (!).При этом не давалось никаких сигналов и частот для связи с советскими ВВС или сухопутными войсками; не указывались и координаты расположения советских воинских частей вблизи Варшавы. Такими же были три последующих аналогичных приказа Черчилля.
Ближе к концу августа в интервью западной прессе не совладал с эмоциями даже отличавшийся редким самообладанием маршал К. К. Рокоссовский (между прочим, варшавянин):
«Бур-Коморовский (командующий восстанием – авт.) вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке. Как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер... Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идёт о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотен тысяч жизней.
Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма».
Необъяснимая с позиций здравого смысла политика британцев отмечена в донесении в советский Генштаб члена Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина от 22 сентября 1944 года:
Десанта не будет
«...Английская и американская авиация, сбрасывая груз, фактически не помогает повстанцам, а по факту снабжает немцев... С запредельно больших высот практически невозможно рассчитывать на сбрасывание любых грузов в районы, занимаемые повстанцами, или в их тыл».
Хотя 17 сентября советское командование разрешило ВВС союзников использовать советские военные аэродромы вблизи Варшавы для помощи повстанцам и/или для бомбардировок немецких войск в Варшаве, эти действия союзной авиации с того же дня вообще не проводились! При том, что повстанцы капитулировали 2 октября 1944 года...По имеющимся данным, эмигрантское правительство в сентябре 1944 года запрашивало британских военачальников насчёт использования одного из вариантов упомянутого плана Э. Рыдз-Смиглы: то есть о высадке десанта в Дании. Чтобы невдалеке от Польши продемонстрировать угрозу нового второго фронта и тем самым ослабить натиск оккупантов на восставших. Но британцы снова отказались.Вполне объективную оценку действиям западных союзников изложил начальник Варшавского округа группенфюрер СС Л. Фишер в своем отчете Гиммлеру (5 октября):
«...В надежде на помощь Великобритании поляки начали борьбу. И их снова постигло тяжёлое разочарование, потому что в течение 63 дней для оказания помощи варшавским полякам Великобритания и Америка использовали только незначительную часть самолётов, которые они в то же время бросили для почти ежедневных бомбёжек германских городов…
Такое поведение полностью соответствует стилю Великобритании. Её заявление о предоставлении защитных «гарантий» Польше было попрано ещё в 1939 году. А во время восстания Польша опять была предана Лондоном».
Весьма примечательно, что схожие оценки высказывал Казимеж Мияль, глава нелегальной сталинистской компартии Польши (Коммунисты Восточной Европы):
«Так называемые союзники хотели, чтобы в Варшаве и около была «мясорубка» советских воинов и поляков. Чтобы потом пытаться диктовать британские условия по составу правительства Польши и её восточным границам. А «лондонские» поляки надеялись, что их британцы снова уже не предадут, как в 1939 и 1942 гг. Но предательство повторилось».
