В конце XVII века России необходимы были союзники в войне с могущественной Турцией. Но захотят ли европейские страны воевать с турками? Да и как России воевать с турками, если у неё катастрофическая нехватка офицеров, как сухопутных, так и морских? А где же Петру брать генералов и адмиралов? Нанимать их в Европе – это практиковалось, но ведь, как показали дальнейшие события, более надежными были именно свои командиры. Также необходимы были и мастера, чтобы строить корабли. С этой целью Пётр посылает в Европу 50 молодых дворян, чтобы они обучались военному и морскому делу. Это, как и многие другие преобразования Петра, вызвало сильнейший ропот в обществе.Даже, казалось бы, полезное дело – прорытие канала между двумя реками – тоже вызывало сильный ропот и негодование. Большинство россиян считало это не богоугодным делом, ведь, как думали они, нельзя обращать потоки в другую сторону, когда бог уже обратил их куда нужно. Посылать дворян за границу – тем более не богоугодное дело, говорили они, ведь те едут к еретикам! Сторонников преобразований у Петра почти не было, поэтому всё осуществлялось только благодаря железной воле царя. Пётр прекрасно знал, что за 100 лет до него Борис Годунов уже предпринимал попытки послать дворян за границу для обучения, но большинство из тех дворян так и осталось за границей, не желая возвращаться назад. Поэтому Пётр к каждому едущему в Европу приставил по солдату.
Цели посольства
В декабре 1696 года Пётр задумал сам ехать за границу. Чтобы царь покидал пределы России – такого ещё никогда не было. Не только цари, но и обычные подданные не выезжали за границу. Если кто-то из русских дворян в допетровскую эпоху самовольно выезжал в другую страну, то его считали изменником Родины, а в случае возврата ему грозила казнь. Например, в правление деда Петра, Михаила Фёдоровича, князь Хворостинин подвергся жестокому преследованию лишь за то, что в присутствии друзей завёл разговор о путешествии в Польшу и Рим.Несмотря на это, Пётр от путешествия в Европу не отказался, но всё же решил ехать не под своим именем, а под именем простого офицера Петра Михайлова. Снаряжается посольство, которое впоследствии будет названо великим. Целью этого посольства было, посетив поочерёдно императора австрийского, короля английского и датского, папу Римского, Голландию – всю Европу, исключая Францию и Испанию –
«выразить там желание о возобновлении старинных уз дружбы, имея в виду ослабление врагов рода христианского».
То есть целью посольства было втянуть европейские страны в войну с Турцией. Посланников было всего трое: Лефорт, считавшийся первым посланником, а также Головин и Возницын.Всем членам посольства было строжайше запрещено говорить, что с ними едет царь. На всех письмах, которые адресовались государю из России, должна была быть лишь надпись: «передать Петру Михайлову». Сам же Пётр свои письма тогда подписывал: «бомбардир Piter».Но для русского общества, как потом для европейского, не было тайной, что русский царь едет в Европу. Большинство россиян думало, что царь едет лишь для развлечений.
В начале 1697 года Петру вручили послание, автором которого был монах Андреевского монастыря Авраамий. В этом послании монах упрекал царя в его поведении, которое считалось недостойным царя, в его увлечении «потехами непотребными», потехой он назвал и кораблестроение, а также упрекал Петра во всех его начинаниях, которые, по мнению Авраамия, абсолютно не нужны России. В конце послания монах сделал большую глупость: подписал письмо своим именем и попросил о встрече с царём. Встреча состоялась, но не во дворце, а в застенках Преображенского приказа. Под пытками монах сознался, что в его келье собирались многие недовольные действиями Петра. Некоторых из них арестовали, но поскольку они не собирались убивать или свергать Петра, то отделались лёгкими наказаниями.В феврале раскрыли более серьёзный заговор, целью которого являлось убийство Петра. Руководителем заговора был стрелецкий полковник Иван Циклер. Он в 1682 году принимал активное участие в стрелецком восстании на стороне Софьи и Милославских. Но в 1689 году предал Софью и перешёл на сторону Петра. Убить Петра он надеялся с помощью стрельцов, которые тоже его ненавидели.К заговору примкнули и многие дворяне, в частности Алексей Соковнин и Федор Пушкин, предок знаменитого поэта. После раскрытия заговора Пётр сам допрашивал его участников, которые подверглись пыткам. Руководители заговора были приговорены к смертной казни, которую вскоре привели в исполнение.
Обстановка в России накануне отъезда
Отъезд посольства
Казалось бы, что после двух заговоров Пётр должен был отказаться от путешествия, но подготовка посольства продолжалась. Правителем вместо себя в Москве Пётр оставил князя Ромодановского. Современники о нём говорили:
«Собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян по все дни».
Но, несмотря на такую характеристику, никто не мог обвинить Ромодановского в казнокрадстве или взяточничестве. Это был честный и бескорыстный человек, хотя и жестокий.Наконец, подготовка посольства была завершена, и 10 марта 1697 года оно выехало из Москвы. Посольство состояло из 250 человек, среди которых было 30 волонтёров, предназначенных для изучения в Европе морского дела и кораблестроения. Первым иностранным городом, где остановилось посольство, была шведская Рига. В этом городе многие знали, что в посольстве присутствует сам царь, но губернатор Риги Дальберг делал вид, что ничего об этом не знает. Когда Пётр захотел в подзорную трубу осмотреть укрепления города и занести их на бумагу, то ему это было строжайше запрещено. Дальберг сделал Лефорту замечание, что люди его свиты позволяют себе такие вольности. В Риге хорошо помнили, что отец Петра, Алексей Михайлович, осаждал город, его сын мог в будущем повторить то же самое (и в итоге повторил). Пётр затаил обиду на шведов, и посольство сразу покинуло город.Следующим городом, который посетило русское посольство, была Митава, столица герцогства Курляндского. Герцог оказал русским более гостеприимный приём, чем в Риге. В начале мая посольство прибыло в Кёнигсберг, где его встретил курфюрст бранденбургский Фридрих, будущий первый король Пруссии. Приём был торжественный. В Кёнигсберге Пётр с посольством пробыл более месяца, до 10 июня. Всё это время царь внимательно следил за событиями в Польше.В Польше после смерти Яна III Собеского происходили выборы нового короля. Государственное устройство этой страны являлось смесью монархии с республикой, причём от каждой из них Речь Посполитая взяла самое худшее. Фактически ею правил король, избираемый сеймом на пожизненное правление. Но он не мог принять ни одного важного решения, если в сейме хотя бы один человек был против. На пустующий польский трон было два претендента: французский ставленник принц де Конде и ставленник России курфюрст Фридрих Август.В начале июля, когда Пётр уже выехал из Кёнигсберга, он получил радостную весть об избрании польским королём Фридриха Августа, который правил под именем Августа II. Его избрание польским королём – важнейшее событие в истории отношений России с Речью Посполитой, так как, начиная с его избрания королём, Россия всё больше и больше, вплоть до падения Речи Посполитой, будет вмешиваться в её внутренние и внешние дела. Августа избрали польским королём главным образом потому, что русский резидент в Варшаве Никитин пригрозил полякам, что если они изберут принца де Конде, то Россия поставит себя в неприязненные отношения к Польше, то есть пригрозил войной.Но вернёмся к Петру. Выехав из Кёнигсберга, он направился в Голландию. В Берлине, будущей столице Пруссии, Пётр не остановился, не посчитав это нужным. Но сделал остановку в небольшом городке Конненбурге, где его встретили курфюрстина ганноверская София и ее дочь, София Шарлотта, курфюрстина бранденбургская. Пётр, узнав о том, что во дворце собралось много придворных, не сразу решился выйти к ним. Потом состоялся торжественный обед во дворце. За столом Петр по русскому обычаю заставлял всех придворных пить вино стаканами.Встреча Петра с курфюрстинами в Конненбурге продолжалось всего несколько часов, но они успели составить представление о своём новом знакомом. София потом писала:
«Царь очень высокого роста, лицо его очень красиво, он очень строен. Но наряду со всеми выдающимися качествами, которыми его одарила природа, следовало бы пожелать, чтобы его вкусы были менее грубы... он нам сказал, что сам работает над постройкой кораблей, показал свои руки и заставил потрогать мозоли, образовавшиеся на них от работы».
В другом письме курфюрстина отметила:
«Если бы он получил лучшее воспитание, это был бы превосходный человек, потому что у него много достоинств и бесконечно много природного ума».
Все также обратили внимание на судороги, изменявшие лицо царя, а также на неумение его есть опрятно и пользоваться салфетками, которых тогда не знали в России. Общее же мнение курфюрстин о Петре было таким:
«Это государь очень добрый и очень злой, у него характер – совершенно характер его страны».
Далее Пётр направился в Голландию. И в Германии, и в Голландии ни для кого не было тайной присутствие Петра в составе посольства, Пётр и сам не свято хранил тайну.7 августа Пётр с шестью волонтёрами, в числе которых был и Александр Меншиков, раньше посольства прибыл в голландский городок Саардам. Там он встретил кузнеца Геррита Киста, которого знал ещё в Москве, и остановился в его доме. Домик этот потом стал музеем. Сам Пётр спал там в шкафу, так было тогда модно в Голландии. В этом домике позже побывают Павел I, Александр I, Александр II. Наполеон, тоже бывавший в этом домике, сказал о небольшом шкафчике Петра:
Голландия
«Для великого человека ничто не бывает малым».
В Саардаме Пётр работает на верфи под видом обычного голландского плотника. Но манера его поведения ясно давала понять окружающим, что это не простой плотник. Да и жена Киста проговорилась, что в их доме живёт сам Русский царь. На улицах за Петром начинают ходить толпы зевак, не давая ему покоя. Как-то к нему пристала толпа детей, выпрашивая сливы. Одним детям он дал слив, а другим не дал, за что они начали кидать в Петра грязью. После этого случая бургомистр Саардама приказал поставить стражу на мосту, возле жилища Петра. Но и это не помогало. Как только Петра замечали на улице, сразу сбегались толпы любопытных. Поэтому уже 15 августа, пробыв в Саардаме всего 8 дней, Петр уезжает в Амстердам.Саардам, ныне Зандам, по-прежнему гордится тем, что здесь когда-то жил Пётр. На одной из площадей города царю поставлен памятник. Императрица Елизавета, дочь Петра, выкупила всю мебель, которая служила ее отцу. Александр I, посетив домик царя в 1814 году, приказал установить на нём мемориальную табличку.
И. Мушерон, П. Берже «Великое посольство в Нидераландах», ок. 1697 г.«Беседа Петра I в Голландии». Неизвестный голландский художник. 1690-е гг.Итак, Пётр приезжает в Амстердам, куда вскоре прибыло и посольство. Царь устраивается работать в Ост-Индскую компанию. И по-прежнему строит корабли. Целых четыре месяца пробыл Пётр с посольством в Амстердаме.Особенно понравилось Петру примерное морское сражение, которое дали власти Амстердама по случаю посещения русского царя. Множество парусных судов выстроились в две боевые линии. Пётр вместе с бургомистрами и послами приехал на богато украшенной яхте Ост-Индской компании. Флот приветствовал царя залпом из всех орудий, а потом началась инсценировка сражения. Петра это настолько увлекло, что он не мог сидеть на месте и оставаться зрителем, с яхты он перешёл на военный корабль и сам управлял им, как в настоящем бою.Потом целыми днями он работал у корабельного мастера на верфи. 9 сентября Пётр собственноручно заложил фрегат.Работая на верфи, Пётр старался ничем не выдавать себя, работал, выполняя все приказания своего мастера. И всё равно весть о том, кто он такой, разлетелась далеко за пределы Амстердама. Как-то один знатный англичанин специально приехал в Амстердам, чтобы посмотреть на знаменитого плотника. Он спросил у мастера, где ему найти царя. Тот показал на высокого плотника, который сидел на бревне и отдыхал. В это время несколько рабочих несли тяжёлое бревно. Мастер крикнул: «Пётр, плотник саардамский! Твоим товарищам тяжело, так помоги им!». Пётр сразу вскочил и подставил своё плечо под бревно.
Петр I в ГолландииПотом рабочие на верфи через десятилетия рассказывали своим детям и внукам, как они общались с царём. Пётр часто общался с простыми рабочими, рассказывал интересные истории, после работы пил с ними пиво в кабаках.Но, несмотря на то, что целый день он проводил, работая на верфи, Пётр успевал ещё быть осведомленным о делах России, Турции и Польши. В письмах он писал приказы боярам в Москву, отвечал на их письма. Этим он вынужден был заниматься по ночам, отдавая сну по три-четыре часа. Пётр был очень любознателен. Он постоянно всё, что не понимал, расспрашивал у знающих людей. Царь нанял себе даже учителя, который обучал его теории кораблестроения. Но вскоре даже он признался Петру, что не всё понимает в корабельных чертежах, объясняя, что голландцы в основном строят по привычке, на глаз, без чертежей.Пётр интересовался в Голландии не только кораблестроением, но и посещал госпитали, воспитательные дома, фабрики, заводы, которых тогда не было в России. И всегда молодой царь ко всему прикладывал руку, всё хотел попробовать сам. Он научился делать бумагу, гравюры, а также увлёкся анатомией.Познакомился Петр и со многими тогдашними знаменитыми учёными в Голландии. Часто царь посещал профессора анатомии Рюйша. У этого профессора был свой анатомический театр, похожий на современные театры, но посередине его был стол, на котором обрабатывались трупы. Как-то Рюйш препарировал труп младенца, который после этого улыбался, будто во сне. Посетивший профессора царь не верил, что ребёнок мёртв, тогда Рюйш открыл стеклянную крышку. И лишь прикосновением Пётр убедился, что перед ним труп.
Петр I работает на верфи в ГолландииВпоследствии Рюйш стал верным другом царя. Пётр посещал лекции профессора, постоянно расспрашивал его обо всём, что не понимал, они вместе посещали госпитали, где Рюйш лечил больных. В Лейдене Пётр познакомился с профессором медицины Бургавом и также осматривал его анатомический кабинет. Он долго пристально рассматривал бальзамированный труп. Видя, что сопровождавшие его члены свиты при этом презрительно морщатся и отворачиваются, Пётр заставил их зубами разрывать мышцы трупа.В Утрехте Пётр познакомился с английским королём и штатгальтером Голландии Вильгельмом III, который принял царя гостеприимно и подарил ему яхту. Также царь вербовал на русскую службу офицеров. Среди поступивших тогда на службу офицеров был и будущий адмирал Корнелий Крюйс, который спустя несколько лет будет командовать Балтийским флотом. Может возникнуть вопрос, почему голландские офицеры так легко соглашались перейти на русскую службу? Дело в том, что они хорошо знали, что даже простой матрос может стать там адмиралом, учитель – академиком, а солдат – фельдмаршалом. И пример Крюйса здесь лишь один из многих. В дополнение к этому иностранцам хорошо платили.Однако другая задача посольства – склонить Голландию к войне с Турцией – не увенчалась успехом. Ни одна европейская страна не хотела тогда воевать с сильной и огромной Османской империей, владения которой были на трёх континентах, от Балкан до Багдада, Египта и Аравийского полуострова. Не хотели воевать с турками и по другой причине – все ожидали смерти больного испанского короля Карла II, у которого не было наследников. Владения Испании тогда были в Северной, Южной Америке, Азии, Африке и занимали намного большую территорию, чем владения Турции. Зрела новая война за испанское наследство, которое готовы были разделить Англия, Голландия и австрийские Габсбурги, родственники испанского короля. Все ожидали его смерти, но Карл II умрёт только через два года.Но вместе с тем Пётр понял, что такие страны, как Пруссия, Саксония и Речь Посполитая были бы не прочь повоевать с другой могущественной страной – со Швецией, где недавно умер король Карл XI, и трон перешёл к его пятнадцатилетнему сыну Карлу XII.Однажды Пётр посетил дом купца Яна Тэссинга. За обедом царь высказал мысль, что знания о кораблестроении, приобретённые на верфи, его не удовлетворяют. За столом сидел один англичанин, который заявил, что у них в Англии кораблестроение достигло высшей степени совершенства, и что его теоретический курс можно пройти в короткий срок.
