Битва за Африку продолжается.
Прошедший в Сочи саммит африканских стран однозначно говорит о той роли, которую Россия отводит ныне сотрудничеству с Черным континентом. И военная составляющая уже идущего взаимодействия обещает стать весьма весомой.
Ключевой и очевидный интерес России в Африке – развитие военно-технического сотрудничества, что, помимо прочего, сулит нам хорошие прибыли. Соответственно будет чем поддерживать оборонно-промышленный комплекс России – мы перевооружили армию уже на 60–70 процентов, и понятно, что гособоронзаказ теперь начнет сокращаться, а быстро перепрофилировать предприятия на выпуск гражданской продукции не так-то просто. И Африка для нас – это в первую очередь гигантский рынок сбыта вооружений, причем тех, выпуск которых отлажен или которые имеются в наличии. Опять же, продавая танк, пушку или ЗРС, мы укрепляем связи с государством-покупателем на многие годы, даже десятилетия. Во-первых, сразу же возникает необходимость готовить у нас африканских специалистов. Во-вторых, продажа подразумевает и техническое сопровождение, а значит, множество наших специалистов отправятся туда, в Африку. Третий интерес – успешное военно-техническое сотрудничество открывает дорогу и всем остальным видам экономического взаимодействия.
“Крупные державы вовсе не намерены вычерпывать собственные полезные ископаемые до дна, предпочитая иметь ресурсную «заначку»”
Выстраивая дружественные отношения в военно-технической области, мы можем давать государствам-партнерам определенные преференции, скажем, выдавая кредиты, и тем самым приобретать лояльность при решении экономических вопросов, выгодных в первую очередь для России. Ведь Африка – это гигантские запасы редкоземельных элементов, в которых отечественная промышленность крайне нуждается, особенно после распада СССР, когда многие месторождения оказались за границей. Вслед за проданными танками и пушками придут бизнесмены с предложениями разведки и разработки тех или иных полезных ископаемых, и в этом случае необходимо иметь дружественные режимы. Кроме того, Африка – это еще и гигантский полигон, на котором в этом веке развернется сражение за источники энергии – крупные державы, в том числе и Россия, вовсе не намерены вычерпывать собственные полезные ископаемые до дна, предпочитая иметь у себя ресурсную «заначку». И если какой-то товар у нас хотят покупать, мы сами можем приобрести его на стороне, причем по демпинговым ценам. Мы же не просто так прощаем многомиллиардные долги, взамен получаем доступ к местным кладовым природных богатств. А чтобы там крепко осесть и эффективно работать, безусловно, придется прикрывать бизнес силой оружия. Соответственно встает вопрос и о том, чтобы иметь на Черном континенте военные объекты.
Относительно создания военных баз в Африке ситуация складывается интересная. Едва мы, проснувшись и осознав необходимость там военного присутствия, заикнулись об их строительстве, в частности в Центрально-Африканской Республике, как сразу раздались возмущенные голоса из Белого дома и Пентагона: что русские себе позволяют! В ответ в Кремле и Министерстве обороны подсчитали, сколько американских военных баз находится на континенте. Оказалось – их аж 36, в 24 странах. Что там господа из США делают? А они там решают важнейшую стратегическую задачу – навязывают свой политический диктат местным режимам.
Но если американцы могут выстраивать лояльное к себе отношение со стороны правительств африканских стран, то почему Россия этого делать не вправе? Чем мы хуже? Это же очень важно, чтобы как можно большее число стран, в том числе и африканских, было дружественно к нам настроено и стремилось развивать экономические, политические и культурные отношения. Так что танки, поставляемые в Африку, открывают дорогу большой политике и большой, причем чрезвычайно выгодной обеим сторонам, экономике. Мы же не только оружие туда поставляем – мы поставляем цивилизацию, начинаем готовить специалистов, ту самую интеллектуальную элиту, которая Африке ныне столь необходима.
Сейчас идет очень важный этап – мы возвращаемся туда, где ранее сделаны огромные заделы. Шутка ли, были ситуации, когда правительства отдельных стран едва ли не полностью оказывались выпускниками университета имени Патриса Лумумбы или МГУ. Это обеспечивало отличное отношение к Советскому Союзу, и мы чувствовали себя в Африке спокойно и уверенно. И да, получали оттуда все, что нам нужно, управляли местной политикой, направляя ее в выгодное для СССР русло, а потом, в 90-е годы, бросили своих друзей-партнеров и по сути сбежали. Американцы этим не преминули воспользоваться – вот вам и 36 баз.
А что такое военные базы? У нас в Генеральном штабе давно отлично осознают выгодность геостратегического положения Африки на земном шаре. Вокруг континента проходят важнейшие морские пути, а по берегам и пиратство существует, и режимы, которые по сути занимаются таким же промыслом, попутно воюя между собой. И если говорить о желаемом военном присутствии, нам нужно там иметь комбинированную систему баз как внутри материка, так и на ключевых точках побережья. Нужна и сухопутная компонента, и базы для Военно-морского флота, и, безусловно, точки базирования авиации, способной в случае возможной угрозы продемонстрировать наши возможности и силу везде, где возникнет необходимость. Нельзя давать нашим оппонентам вершить судьбу Африки исключительно по своим лекалам.
Надо понимать, что военная база строится не только на случай войны, которой может не быть вообще. Это силовая составляющая внешней политики, и чем она мощнее, тем проще решать возникающие задачи. Для геополитики такой подход – классика. Так что чем сильнее будут военные мускулы России на континенте, тем вероятнее, что тамошние страны будут проводить выгодную ей политику.
Так что военное сотрудничество с Африкой необходимо по многим причинам, и оно может осуществляться в самых различных формах. ВТС, обучение персонала, содействие продвижению гражданского бизнеса я уже упомянул, но есть и менее очевидные направления взаимовыгодного обмена. Скажем, у каждого африканского государства есть своя система атташе, а также разведывательные структуры, действующие во многих точках мира. И договор о взаимообмене разведывательной информацией – политической, экономической, военной, антитеррористической, технологической – обязательно окажется полезным нам, ведь наверняка спецслужбы некоторых африканских стран в отдельных вопросах владеют куда большей информацией, нежели ГРУ и СВР.
Еще одна перспективная форма сотрудничества – проведение совместных учений как на территории африканских стран, так и у нас. Такая практическая деятельность в первую очередь хороша тем, что мы можем продемонстрировать зарубежным партнерам возможности нашего вооружения на деле, а это куда эффективнее кабинетных убеждений. Плюс нашим оружейникам очень важно проверить, как себя ведет их продукция в странах с тропическим климатом, собственно, это и для военных важно, но при этом мы можем специально выпускать или дорабатывать наши вооружения под иные, нежели в России, климатические условия, делать нашу продукцию надежнее.
У американцев есть специальное африканское командование, АФРИКОМ (U.S. Africa Command), и когда наши военные специалисты прибыли в ЦАР, там на одном из совещаний прозвучало: «Мы поздно проснулись, русские уже здесь работают. И они нам мешают». Но не только американцы воспринимают Африку как место, где они хотели бы работать без помех. Есть еще и Китай, который в последние годы громко заявил о своих интересах на континенте. Один из наших военных специалистов, побывавший в десятках африканских столиц, сказал, что нет ни одной, где бы не было китайцев. КНР начала с базы в Джибути, теперь прорабатывает план создания еще двух или трех. То есть мы видим, что три великие державы начали всерьез отстаивать свои интересы на Черном континенте. У нас, впрочем, есть некоторое преимущество – куда США и Китай приходят впервые, мы возвращаемся. Но Китай все-таки пока опережает Россию по экспансии в Африке, и нас ждет очень серьезная конкуренция. От нее, полагаю, в немалой степени выиграют африканские страны, у которых появится выбор.
Не будем забывать, что большинство стран на континенте – бывшие колонии европейских держав: Англии, Франции, Бельгии, Португалии, которые по сию пору считают их своей «зоной ответственности». Потому во многом наша африканская политика может стать и инструментом выстраивания отношений с Европой. Там думали, что их присутствие вечно и им на смену никто никогда не придет. Теперь возмущаются, но тут ничего не поделаешь: понятно, что Африку ожидает великая военная, экономическая, политическая и научная конкуренция и в ней примут участие как традиционно присутствовавшие там страны-метрополии, так и мы, пришедшие туда во времена СССР, так и Китай, начавший хоть и последним, но с серьезным замахом. Континент ждет битва за мозги местных правительств, за их симпатии и лояльность. Они ждут предложений, от которых не смогут оказаться. Я думаю, в Кремле это прекрасно понимают.
Да, мы поздно проснулись. Усилий придется приложить немало. Но у нас есть инструменты для активного проведения собственной политики.
В США мы видим проблему: при огромном военном бюджете есть необходимость избавляться от стоящих на вооружении образцов, чтобы загрузить свой ОПК новыми заказами. Нечто подобное начинает ощущаться и у нас. Американцы свои «неликвиды», причем с выгодой для себя, сплавляют новичкам НАТО вроде Польши и Прибалтики. И нам грешно не использовать эту методику применительно к африканским странам. У нас хранится огромное количество техники, которую с минимальной модернизацией можно выставить на продажу. И африканцам это будет выгодно, и нашей «оборонке» поможет спокойно пережить сокращение госзаказа.
Виктор Баранец,
военный обозреватель «Комсомольской правды», член Общественного совета при МО РФ, полковник в отставке
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас