Влад Шурыгин: Кто нам противостоит?

Война была неизбежна

 

Я продолжаю свои заметки, оценивая, проводимую нашей армией, специальную операцию на Украине. И, после, написанного ранее, ответа о том, насколько успешно начата и ведётся эта операция, давайте поймём, а кто же нам противостоит?

Результаты первых дней специальной военной операции на Украине позволяют сделать первые выводы о том, как воюет российская армия и какой противник ей противостоит. Уже много лет во многих российских СМИ бытует неверное убеждение, что вооруженные силы Украины — это какая-то отсталая армия, с устаревшим советским оружием, плохо экипированная и неспособная вести современные активные боевые действия. Оно сложилось после военных неудач Киева 2014–2015 годов, когда слабоуправляемые группировки ВСУ были окружены и разгромлены под Иловайском и Дебальцево.

С тех пор прошло восемь лет. За это время российская армия совершила мощный рывок и стала одной из самых современных и боеспособных армий мира и по оснащению и по боевому опыту. А как за прошедшие годы изменились ВСУ?

На день начала спецоперации в составе украинских вооруженных сил состояло 250 тыс. человек, еще 1 млн числился в мобилизационном резерве. В строю и на базах хранения находилось 2808 танков, 8215 бронированных машин, 3,5 тыс. артиллерийских систем, 230 летательных аппаратов (самолетов, вертолетов, БПЛА).

Непосредственно в сухопутных войсках на февраль 2022 года находилось 145 тыс. человек личного состава. Еще около 60 тыс. было призвано из запаса и направлено в войска.

Что касается техники, то показатели следующие: танки — 832 ед.; боевые бронированные машины — 1425 ед.; артиллерийские системы (122 и 152 мм) — 1041 ед.; РСЗО (300, 220, 122 мм) — 348 ед.

По всем параметрам ВСУ стала третьей по численности армией Европы после России и Турции.

За прошедшие восемь лет Украина, при огромной финансовой помощи США и НАТО, смогла отремонтировать и модернизировать большую часть своей бронетехники и провести серьезную реорганизацию. И если по общей численности техники и вооружения она не сильно изменилась, то вот по боеспособности — весьма серьезно.

Прежде всего, с помощью США и стран НАТО Украина получила современную закрытую цифровую связь. Были модернизированы органы боевого управления.

Ударные части и соединения получили современную экипировку, приборы ночного видения, средства разведки и целеуказания. Всё это сразу направлялось в Донбасс, где испытывалось и изучалось войсками.

Безусловно, далеко не все части смогли получить современное вооружение, экипировку и бронетехнику. Часть войск, особенно на западе и в центре, остались на уровне 2015 года. По сути, они представляют собой мотопехоту на грузовиках с урезанными артиллерийскими парками, состоящими из устаревших артсистем. Но боевое ядро сухопутных войск — около 80 тыс. солдат и офицеров — отвечает требованиям современного боя. В последние два месяца США и страны НАТО постарались по максимуму насытить их современными противотанковыми средствами американского и британского производства, переносными зенитно-ракетными комплексами.

Еще более мощные изменения прошли в качестве ВСУ. После 2014 года была запущена программа «укрепления» ВСУ, по которой прошедшие бои 2014–2015 годов военнослужащие, особенно представители нацистских батальонов и члены «Правого сектора» (запрещен в России), направлялись в военные училища и академии, откуда возвращались в войска уже офицерами. И сегодня большая часть младшего и среднего офицерского состава — это высокомотивированные националистически настроенные командиры, что обеспечивает упорство и стойкость ВСУ.

Боевая подготовка ВСУ велась под руководством американских и натовских инструкторов и была специально «заточена» на противодействие Вооруженным силам РФ. Учитывалась российская тактика, изучались российские боевые уставы, отрабатывалась тактика боя с российскими подразделениями.

Фактически все восемь лет ВСУ создавались исключительно как инструмент противостояния одному противнику — России. И с каждым годом этот инструмент укреплялся и совершенствовался. Украина получила современные БПЛА, готовились закупки современной бронетехники, налаживалось производство крылатых ракет собственной разработки и оперативно-тактических ракет, которые имели бы запас по модернизации до ракет средней дальности.

В 2023–2025 годах должна была начаться модернизация украинских ВВС, закупка и частичная передача Украине самолетов F-16, F-15 штурмовиков А-10, с переучиванием летчиков на эти типы. Должно было начаться собственное производство БПЛА турецкой разработки. Велись разговоры о передаче Украине американского ЗРК «Пэтриот» в количестве нескольких дивизионов.

Но на момент начала операции ВВС оставались ахиллесовой пятой ВСУ. В строю «повитрянных сил» находилось лишь несколько десятков боевых самолетов разных типов, два десятка БПЛА типа «Байрактар» и несколько дивизионов ЗРК «Бук», С-300, а также сеть устаревших РЛС еще советского производства.

Также проблемой оставалась бесперебойная поставка ГСМ, которые Украина самостоятельно производила недостаточно и в основном закупала за границей. Для боевой подготовки мирного времени этих объемов хватало, но для военных действий, в условиях уничтожения баз ГСМ их нехватка становилась критической. По разным оценкам, запасов ГСМ хватало на 7–10 дней активных боевых действий.

Это должно было быть решено прокладкой сети армейских топливопроводов из Румынии и Польши с созданием сети защищенных хранилищ в полосе обеспечения.

По оценкам западных экспертов, к 2023–2024 году ВСУ должны были выйти на такой уровень, который гарантировал бы Украине устойчивость при любом конфликте с Россией, а с западной поддержкой — и нанесение ей неприемлемого ущерба. Это должно было обеспечить вытеснение пророссийских сил из региона Донбасса, что означало бы ее крупное геополитическое поражение.

Если называть вещи своими именами, Украина готовилась, это было ее «исторической миссией».

По прошествии первых дней боев можно предварительно проанализировать — как воюет современная российская армия? Почему, практически окружив такие крупные города, как Киев, Харьков, Мариуполь, Херсон, она не начала их штурм? Чего ждут российские войска?

Ответ лежит в названии нынешней военной операции — «специальная операция».

Чем она отличается от войны? Прежде всего масштабом и номенклатурой боевого применения. В 2003 году американцы продвигались по Ираку, как они заявляли, «ускоренным маршем» — 35 км в сутки, что до сих пор считают своим главным успехом и доказательством их военного гения. Но что стояло за ним? Напомню: при возникновении любого сопротивления они немедленно подавляли его всей имеющейся в их распоряжении номенклатурой вооружений: от ударной авиации и крылатых ракет до крупнокалиберной артиллерии, огня танков и минометов, что приводило к огромным жертвам среди мирного населения кварталов, подвергавшихся ударам. Армия США буквально расчищала себе путь огнем, снося иногда целый кварталы, о чем хорошо помнят жители Эн-Насирии, Эн-Наджафа и Басры. Да и Багдаду досталось, несмотря на то что он был взят фактически в результате сговора за спиной Хусейна с его генералами.

РФ вот уже шестые сутки пытается убедить украинское военное командование прекратить прикрываться мирными жителями и отказаться от сопротивления в городах и поселках. До сих пор наша армия в городской черте не применяла ни бомбардировочную авиацию, ни крупнокалиберную артиллерию, ни РСЗО, действуя только точечно и высокоточным оружием. При этом по нам ВСУ используют всё имеющееся вооружение. Ведут огонь из орудий, РСЗО и САУ, развернутых в плотной городской застройке. Из дворов школ и больниц.

Всё это говорит только об одном: никто не планировал легкой прогулки на Киев. Это сказки западных СМИ, специально запущенные, чтобы дискредитировать начатую нами военную операцию. И масштаб сил, привлеченных к операции, свидетельствует о том, что командование отдает себе отчет в том, насколько трудную задачу предстоит выполнить российской армии. Она действует против обученного, хорошо вооруженного, мотивированного противника.

И этой спецоперации мы не смогли избежать, как мы ни пытались. Нас к ней принудили, толкая Украину вперед, на Донбасс. Мы этого не хотели, но мы должны победить. Потому что речь идет не о ВСУ, не об Украине, а о коллективном Западе, решившем вычеркнуть России из истории XXI века.