Мировая цена на российскую нефть марки Urals снизилась почти на полтора доллара: если в середине июля она стоила 84,42 доллара, то к середине августа цена опустилась до 83,06 доллара за баррель.По мнению кандидата экономических наук Константина Селянина, месячные колебания цены на нефть ещё ни о чем не говорят — это нормальный экономический процесс.
«Конечно, нужно смотреть на цену по итогам года. Если говорить о влиянии цен нефти на российский бюджет, то стоит помнить, что каждый доллар в среднегодовой цене нефти — это 1 миллиард долларов в бюджете», — пояснил эксперт.
Отметим, что средняя цена нефти Urals в 2020 году была 41,73 доллара за баррель, в 2021 году — 66,63 доллара за баррель. Иными словами, нынешние цены на нефть значительно превышают среднюю стоимость прошлых годов.
Опасная тенденция
Сейчас мировые цены на нефть не говорят о каких-либо негативных тенденциях для российской экономики. Экономист Селянин отметил, что высокая цена «во многом смягчает бюджетную ситуацию в России».
«Но нужно понимать, что, по разным оценкам, от 45% до 60% поступлений в российский бюджет так или иначе связаны с экспортом нефтегазовых ресурсов. А это означает, что наш бюджет драматично зависит от цены на ресурсы», — отметил эксперт.
В связи с этим, по мнению Селянина, нынешнее колебание стоимости нефти не несёт таких рисков для экономики, как сужение рынков сбыта.
Как известно, после частичного эмбарго Запада на ввоз нашей нефти её значительные объёмы были переориентированы в Юго-Восточную Азию, где прежде всего Индия, а также Китай нарастили объёмы закупок до небывалого уровня.
«Но теперь Индия и Китай готовятся к тому, что, возможно, им придётся отказаться от покупки российской нефти. Им уже недвусмысленно сообщили, что всё это может закончиться вторичными санкциями», — отметил Селянин.
Удавка стягивается
По мнению экономиста, эта ситуация пока ещё не достигла пика, однако, как говорится, «удавка стягивается», и вполне вероятно, что в скором времени российская экономика ощутит это на себе в полной мере.
«С февраля по май этого года в нашем бюджете мы видим рекордные поступления валютной выручки, связанной с нефтегазом, а также соответствующие налоги. А теперь в июле налоговые доходы бюджета уже упали на 26% — и это очень много. Больше всего просели как раз налоги, связанные с экспортом, и НДС — налог, показывающий экономическую активность», — сказал Селянин.
По его мнению, повлиять на ситуацию с ограничением рынков сбыта российской нефти почти невозможно.
«Упования на то, что нефть у нас купят Китай и Индия, нельзя назвать полностью адекватными. Нефть в большей степени идёт по трубам, морским транспортом её доставлять гораздо дороже. Чтобы экспортировать что-то в тот же Китай, нужно, чтобы он, во-первых, не испугался вторичных санкций, и, во-вторых, надо физически построить трубопровод», — отметил эксперт.
Плюс или минус?
Зависимость российского бюджета от нефтегазовых доходов, с одной стороны, — минус нашей экономики, однако, по мнению старшего преподавателя Института политики и права МГГУ им. Шолохова Константина Шадрова, одновременно это является и её плюсом.
По его словам, это связано с тем, что наша экономика — это не только нефтегазовые доходы, но и реальный сектор, где производятся самые разные товары.
«Высокая зависимость нашего бюджета от нефтегазовых доходов — это оборотная сторона возможностей экономики РФ по субсидированию наших предприятий и граждан. Кроме того, за счёт этих доходов мы можем внутри страны держать низкие цены на нефть, газ и прочее, тем самым обеспечивая конкурентоспособность наших товаров на внутреннем и внешнем рынках. И это хорошо — это перекладывание бремени мировой цены на зарубежного потребителя», — сказал Шадров.
По его мнению, мировой рынок, в том числе и Запад, никак не смогут обойтись без российских энергоресурсов. Об этом, например, свидетельствует тот факт, что за последние полгода, как Запад ни старался, он не смог этого сделать.
«В этом смысле у нас надёжное и стабильное положение», — резюмировал эксперт.
Андрей Мединский
