Достойно, что Россия пытается играть более активную роль во внешней политике, ведя себя как настоящая сверхдержава. Тем более, что ИГИЛ – это действительно мировое зло, которое должно быть искоренено. Однако, если уж мы вошли в Сирии, то нужно быть готовым к суровым последствиям. Геополитическое величие – это тяжелая ноша, ее нельзя нести с ветром в голове. И хаосом в экономике.
Насколько серьезны намерения российского руководства на Ближнем Востоке – большой вопрос. Пока что успехи армии Башара Асада, терявшей позиции последние два года, весьма скромные, а бомбардировки позиций Халифата, осуществляемые российской авиацией – дорогое удовольствие. С этим уже сталкивались американцы в Ираке и Афганистане: стоимость разбомбленного блиндажа или землянки может на порядки уступать цене уничтожившей ее ракеты, затраченного топлива и других затрат высокотехнологичной войны.
О финансовых проблемах сирийской операции сообщает владеющий кремлевскими инсайдами Валерий Соловей:
“Расходы на сирийскую экспедицию превосходят ожидания, Резервный фонд расходуется все быстрее, нефтяные цены упорно не идут в рост. "Силовики" и министры-экономисты вступили в клинч. До конца ноября Кремль предполагает определиться с экономической моделью. Судьбоносный выбор традиционен для России. Продолжать идти путем геополитических побед и триумфов за счет прогрессирующего обнищания населения и внедрения мобилизационных элементов. Или попробовать заняться экономикой и стимулировать внутреннее потребление.”
Оба варианта развития требуют серьезных усилий. Если Кремль выбирает мобилизацию нации в условиях снижения уровня жизни, то такой подход требует идеализма, героизма, самопожертвования. Учитывая, что одним из краеугольных камней подлинной идеологии последних лет была стабильность, причем достаточно сытая стабильность, обеспеченная высокими ценами на углеводороды, не понятно, кто и как в РФ будет призывать к подвигу и аскезе, и готова ли элита, как говорится, переплавить свои яхты и дорогие иномарки на танки и самолеты. Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?
Второй вариант (заняться экономикой через стимулирования спроса, то есть поддержку отечественных предприятий) тоже требует определенного героизма, умения плыть против течения, поскольку придется ставить крест на том, чем занимался Минфин и ЦБ последние 15 лет – сложении рублей в американскую кубышку ради понижения инфляции вместо поддержки отечественного производителя. Нужно будет находится и взращивать управленцев-технократов, а не васильевых и гайзеров. Кстати, оба варианта развития отнюдь не противоречат друг другу.
Очевидно, что даже если конкретная информация господина Соловья является не вполне достоверной, проблема стоит именно таким образом – как обустроить тыл? Вести серьезную затратную войну, имея у себя нефте-сырьевую экономику и таящий бюджет не просто сложно, но сюрреалистично, не логично. Вновь и вновь государство ставит себя перед вилкой – модернизаций или деградация, и вновь не делается выбор в пользу первого.
На фоне возрастающих рисков можно наблюдать какие-то совсем уж сомнительные движения на верхах. Вместо новой индустриализации, где решающую роль неизбежно должно играть государство, правительственные горе-экономисты, похоже, решили пойти от обратного – запустить очередной виток приватизации госсобственности, вероятно, рассчитывая заполнить финансовые дыры выручкой от продаж.
Как рассказала 6 ноября руководитель Росимущества Ольга Дергунова, первый вице-премьер Игорь Шувалов поручил ведомствам проработать возможность ускорить продажу крупных активов "вне зависимости от плохой конъюнктуры"(!). В списке кандидатов на приватизацию «Аэрофлот», «Роснефть», «Алроса» - не второстепенные, а ключевые предприятия.
Характерно, что новая дискуссия вокруг процесса разгосударствления, которая находится в нескольких шагах от практической реализации, в корне отличается от той, которая была в начале 90-х.
Младореформаторы раннеельцинской поры верили, что старые советские индустриальные мощны не эффективны, не рентабельны, архаичны, а передача их в руки частных хозяев якобы приведет страну к процветанию. Теоретически речь шла о переходе от плохого к хорошему, от отживших форм к якобы перспективным.
Нынешние рулевые экономикой уже давно не считают всерьез, что частные собственники справятся с задачей управления лучше государственных чиновников, утопии чубайсоидов уже мало кого вдохновляют, зато ставится вполне конкретная задача – наполнение бюджета. Отсюда и желание распродать не убыточные предприятия с целью их дальнейшего развития, а наоборот, более стабильные, жизнеспособные – естественные монополии.
Выберет ли правительство такую рискованную для своего имиджа опцию, как передача стратегических предприятий, в частные руки (в том числе, в руки иностранцев, что вызовет агрессивную реакцию патриотов) – вопрос открытый. Прошлая волна приватизации крупных госкомпаний, которая была спланирована в конце срока президентства Медведева, была отложена в долгий ящик, однако учитывая, мягко говоря, странную политику экономического блока, мало похожую на то, как действует сверхдержава, такой вариант исключать нельзя.
Андрей Песоцкий, кандидат экономических наук
Источник: http://cont.ws
