Отпуска у нас были большие – 64 дня с учетом дороги на самолете. Казалось бы, отдыхай и радуйся, на два месяца можно обо всем забыть и предаваться неге. Но для нас, проживавших в закрытом военном городке на краю географии, отпуск был очень серьезным испытанием. Только закаленные бойцы могли грамотно его спланировать и осуществить все так, чтобы быстро и без потерь прорваться к месту проведения отпуска. Именно прорваться, так как каждая поездка в отпуск была очень похожа на масштабную войсковую операцию. Попробую в очень сжатом виде довести основные детали этой операции.
Планирование
Начало планирования всегда осуществляло мое начальство. В ноябре командиры разных степеней определяли и утверждали срок отпуска моего экипажа. Должен сказать, мне почти всегда везло – большинство моих отпусков пришлось на летний период. После того, как я узнавал, что отпуск мне запланирован на июль-август, я рассказывал об этом жене и она доводила этот план своему начальству. Немного покочевряжась, её начальство соглашалось с тем, что жена должна идти в отпуск вместе со своим мужем, несмотря на то, что служат они в разных частях. Далее мы планировали места проведение отпуска – Луганск, где жили мои родители, потом Ялта, где жили родители жены, поездка в санаторий и еще всякие разности. Кратко весь маршрут мог выглядеть примерно так: Ландыши – Хабаровск – Москва – Луганск – Ялта – Дивноморское – Ялта – Хабаровск – Ландыши. Вот такой был план на 64 летних дня.
Заблаговременная подготовка
Заблаговременная подготовка заключалась в выбивании путевки в санаторий и сборе денег. Достать путевки в санаторий было очень трудно, если это должны быть путевки не в «солнечный Магадан», а на побережье Черного моря. До полков путевки не доходили, их разбирали на флоте, в штабе ВВС ТОФ, а остатки забирал себе штаб дивизии. Но мы с женой уже с декабря начинали надоедать начальникам медицинской службы полка, дивизии и ВВС ТОФ своим разнузданным желанием отдохнуть в санатории, и через 3–5 месяцев осады нам выделялась «семейная путевка с ребенком». Очень нравился нам санаторий ВМФ «Дивноморское», отдыхали там неоднократно.
Вход в санаторий «Дивноморское»Честно говоря, почти во всех отпусках, начиная со старлейских времен, я бывал в санаториях, добыть путевку было очень трудно, но возможно, надо было только проявить настойчивость и разумную наглость в общении с представителями медицинской службы. Хорошо помогали следующие слова и выражения:– воздушный боец;– подорванное здоровье;– как в бой, так в первую очередь, а как в санаторий, то хрен тебе;– мы всей семьей Родину защищаем;– я на передовой воюю, а не по штабам отсиживаюсь;– «свистков» насильно в санаторий загоняют, а вы мое здоровье не цените, вот сдохну в полете, вас всех с должностей поснимают;– конечно, я же всего лишь штурман отряда, а не теща замкомдива.Как бы то ни было, путевка находилась в недрах штаба ВВС и уже подписанная, чтобы не ушла на сторону, вручалась начальнику медицинской службы полка для оформления.
Сбор денег
Этот этап проходил почти незаметно и независимо от нас. Я получал 600–800 рублей в месяц, жена получала 300–500 рублей, деньги почти не расходовались и копились сами собой. Обычно в отпуск увозились более 8 000 рублей и тратились там без остатка, иногда и у родителей приходилось занимать на обратную дорогу. Деньги хранились дома, за все время службы я так и не удосужился завести себе сберегательную книжку. Как-то я решил упорядочить хранение денег и сказал жене, чтобы деньги не валялись в тумбочке, а пусть положит в надежное место. Лучше бы я этого не делал… Через некоторое время, заметив виноватое и озабоченное лицо жены, решил уточнить:– Что случилось?– Не могу найти деньги…– Конкретнее.– Ты сказал, я спрятала, а теперь там ничего нет.– Сколько было денег, куда спрятала?– Я точно не знаю, сколько там было, но около 3–4 тысяч рублей, а спрятала я в нагрудный карман твоей второй шинели, которую ты не носишь.Проверил карманы всех шинелей, попутно всех тужурок и кителей, которые всмятку висели в шкафу, денег не обнаружил, успокоил жену:– Ладно, не горюй, до отпуска времени много, еще соберем.К деньгам я до сих пор отношусь легкомысленно, поэтому и сам не расстроился, и жену успокаивал, как мог. Через несколько месяцев деньги были обнаружены, они валялись под всеми шмотками в шкафу. Проведенный эксперимент показал, что жена положила деньги не в карман шинели, а в её рукав, и они сами выпали при очередной перетряске шмоток.
Непосредственная подготовка
Основной элемент – добыча билетов. Было очень трудно, каждый добывал билеты своими путями и средствами. Расскажу о добыче билетов на один из этапов дороги, уж очень мне этот случай запомнился.Июнь, утро… Иду с полкового построения. Несмотря на то, что только начало десятого, я уже притомился общаться с народом, поэтому иду огородами, чтобы никого не видеть и не слышать. Ну а как не притомиться, если уже провел гарнизонное планирование, полковое планирование, полковое построение, выдал указания управлению полка и сейчас иду в штаб инструктировать оперативного дежурного, отдыхая на ходу. Почти абстрагировался от любимого личного состава и мысленно нахожусь в отпуске, до которого осталась пара недель. Но что-то не дает полностью расслабиться… Вернул себя в окружающую действительность и обнаружил рядом начальника РЭБ полка, который молча пытается обратить на себя мое внимание.Об этой должности, да и о конкретном человеке, надо рассказать отдельно. Должность очень похожа на должность минера на стратегическом подводном крейсере, но еще круче. У того минера хотя бы есть несколько торпед, а вот у нашего начальника РЭБ полка, майора, ничего нет, не считая подчиненных по службе – начальников РЭБ эскадрилий, капитанов. В общем, должность трудная и ответственная, абы кого на неё не назначишь. Наш начальник РЭБ полка должности соответствовал, начал свой долгий боевой путь на срочной службе, старшиной катера какого-то начальника в Севастополе, потом училище штурманов, полеты в составе экипажа, послужил начальником РЭБ эскадрильи, и уж потом занял ответственную полковую должность, где и раскрылись все его таланты. А таланты у него были… Он мастерски умел имитировать рабочее состояние, ничем при этом не занимаясь. Даже командир полка как-то отметил его постоянное стремление к службе, увидев, как начальник РЭБ целенаправленно идет в «секретку» с какой-то бумажкой в руке. Но я-то знал, что этот боец идет в «секретку» с одной целью – склонить к супружеской измене нашу молодую секретчицу, причем хочет сделать это здесь и сейчас, закрыв дверь изнутри. Поэтому, выждав некоторое время, я заходил в «секретку» по своим делам, напрочь разрушая коварные планы майора, но сохранив семью секретчицы и бортача в целости и сохранности. В свободное от охоты на штабных теток время, начальник РЭБ мог выпить невпопад, мог и вообще не прийти на службу, а мог прийти в таком виде, что лучше бы и не приходил. Ну, какая была должность, такой был и начальник. Никого он не боялся, кроме своей жены и начальника штаба полка. Я его использовал в качестве «старшего за все», оперативного дежурного полка, и еще он очень хорошо помогал тем, кому делать нечего. Короче, этот старший офицер требовал постоянного контроля, но при правильно поставленной задаче мог и пользу принести полку, если его вовремя остановить. И вот я вижу, как этот выдающийся офицер всем своим телом пытается привлечь мое внимание. Вот куда деться от этих подчиненных? Реагирую:– Что ты тут дергаешься вокруг меня? Говори ртом, что тебе надо, пошто отвлекаешь начальника штаба от великих дум о грядущих победах?– Михаил Владимирович, тут такое дело… Жена приказала везти её в Ванино, у неё блат образовался в железнодорожных кассах, надо билеты взять в отпуск, я же скоро в отпуск ухожу.– Это я скоро в отпуск ухожу! А как это ты умудрился со мной вместе, в июле, в отпуск попасть?– Я не виноват, это все вы! Это вы меня принудили идти в отпуск вместе с вами, мотивируя тем, что во время вашего отпуска некому будет меня контролировать. Я, может, и не хотел идти в отпуск в начале июля, я бы в конце пошел, мне так было удобнее.– Зажрался… Его уже отпуск с начальником штаба, с начала июля, не устраивает! Хорошо, пойду тебе навстречу, в следующем году пойдешь с 1-го января.– Не-не-не… Меня все устраивает! Так что мне жене сказать? Можно в город?– Я бы тебя ни за что не отпустил, просто из вредности, так сказать, за твои прошлые и будущие заслуги, но раз уж блат в кассах есть, то попытаюсь с паршивой овцы содрать клок шерсти для нашего полка, в лице его начальника штаба.– А что надо делать? Я с удовольствием, к вечеру все будет сделано.– Не борзей! Чтобы в 15:00 был на службе. Иди за машиной и женой и приезжай в штаб. В штабе возьмешь мои воинские перевозочные документы и попытаешься приобрести мне билеты из Москвы ближе к Луганску, а то эти украинцы прямой поезд отменили. Ну, там… в Миллерово, что ли… Пока ты будешь ходить, я все даты утрясу и все тебе доведу.– Все сделаю в лучшем виде! Я же сам беру билеты в Миллерово, у меня же жена оттуда…– Да знаю я все, и даже то, что тебя в отпуск берут в качестве раба на плантациях у тестя. Ладно, беги, да не забудь в штаб заехать.Все пошло своим чередом – начальник РЭБ, получив мои документы, уехал в Ванино, а я продолжил нести нелегкую ратную службу. В 15:00 начальник РЭБ прибыл ко мне в кабинет, без лишнего хвастовства выложил на стол мои билеты и, даже не взяв деньги за бронирование, спрятался в своем кабинете. Почувствовав недоброе, я решил поглубже изучить свои билеты. Все совпало: и дата, и станции отправления и прибытия, и количество билетов, но название поезда сразило меня наповал – «Москва – Грозный». В стране в очередной раз демонстрировали сближение с Чеченской Республикой и наши правители, дабы продемонстрировать добрую волю и стабильность, запустили этот поезд. Но мне, представителю армии-поработительницы, совсем нечего было делать в этом поезде…Я решил выяснить мотивы, которые подвигли начальника РЭБ на этот «подвиг», позвал его в кабинет и спокойно спросил:– Чем ты думал, когда брал мне билеты в поезд, перевозящий пополнение для боевиков?– Ну а что тут страшного? Да и не было других билетов, зато поезд приходит удачно, рано утром, весь день впереди. Может, они и не узнают, что вы офицер.– Конечно, не узнают, если никто читать не умеет. Вот тут русскими буквами написано в билете – «воинское требование»… Себе тоже взял билеты в такой поезд?– Да не, мне русский поезд попался.– Ага, меня отправишь в чеченском поезде, а сами тут начнете мою должность делить? Не надейся, тебе ничего не обломится, я командиру завещание оставлю.– Ну я это… как лучше хотел, других билетов не было…– Иди отсюда… Ну, в общем, с глаз моих долой!
Поезд
Все мои попытки в оставшееся до отпуска время обменять билеты на нормальный поезд ни к чему не привели, и в Москву я прибыл все с теми же билетами, женой и дочкой. Переехали на вокзал, начал выяснять обстановку. Обстановка меня насторожила. Поезд был в расписании, но ни номера пути, ни платформы не было указано. Пошел в справочное бюро, протянул билеты. Тетя изучила билеты, посмотрела на меня, белобрысого русича, и грустно спросила:– Как тебя угораздило?– Билеты брал на очень Дальнем Востоке, других не было, а ехать надо…– Может, сдашь билеты?– Я бы сдал, но других нет. Так что с этим поездом, когда посадка, с какой платформы?– На этот поезд – спецпосадка, будет объявлена дополнительно, поезд загонят в тупик, проход через спецконтроль, внимательно слушай диктора. Как увидишь толпу ментов, так готовься к посадке.Ничего толком не поняв, вернулся к жене, сказал, что все идет по плану, и решил немного посидеть, отдохнуть перед боем. Сижу, осматриваюсь. Постепенно вокзал стал наполняться лицами кавказской национальности, в основном небритыми здоровыми мужиками, возле одного зала стали кучковаться менты, многие с собаками. Как-то мне взгрустнулось… Объявили посадку на мой поезд, причем через какой-то специальный зал, через одни двери. Делать нечего, пошли на посадку. Зашел в зал и остановился в изумлении. Больше всего все происходящее напоминало перевозку заключенных. Коридор ментов с собаками, рамка металлоискателя, проход по одному, обыск каждого, перрон оцеплен ментами и только трое русских – я, жена и дочка.
Но мы не привыкли отступать и, ловя на себе изумленные взгляды попутчиков и жалостливые взгляды ментов, мы прошли через все эти заграждения к своему вагону, показали билеты удивленной чеченке-проводнице, поднялись в вагон, прошли в свое купе, в котором сидела какая-то чеченская семья, человек десять. И началось:– Это наши места, у нас и билеты есть.– У нас тоже есть билеты.– Но у нас именно на эти места.– Какая разница…Пришла вторая проводница, внесла свою лепту:– Размещайтесь как-нибудь.– Я не хочу как-нибудь, я хочу ехать на своих местах.– Им тоже надо ехать.– Пусть едут на своих местах.– У них билеты в разных вагонах, а это одна семья.– Мне без разницы, пригласите бригадира.– Не надо бригадира, сейчас они уйдут.– А почему трое остались?– Ну у вас же одно место в купе свободно.– Да, свободно одно, но остались трое…Поезд уже куда-то ехал, а две проводницы продолжали нас уговаривать, чтобы мы потерпели трех пассажиров на одном свободном месте. Увидев проходящий милицейский патруль из русских ребят, я попросил помочь в размещении пассажиров. Ребята помогли, мы остались в купе втроем, но менты предупредили, что через пять часов они из поезда выходят. И мы поехали…Весь вагон был битком набит здоровенными чеченцами, все небриты, пахнут чесноком и еще чем-то специфическим. Решил сходить в тамбур покурить. Страшно, но интересно. Тамбур разрисован чеченскими лозунгами – «Аллах акбар», «Рай под сенью сабель», ну и еще всякой ерундой. В тамбуре чеченцы, видимо, им продали стоячие места, их много и смотрят на меня не очень одобрительно. Я молча покурил, на входе в вагон опять встретил русский милицейский патруль. Они меня проинструктировали:– Ты куда едешь?– В Миллерово.– Понятно, приедешь рано утром. Прекращай курить, потерпи до утра, иди в купе, закройтесь и спать ложитесь.Так и сделали. Сводил семью в туалет, есть и пить запретил, чтобы не было надобности в туалете, закрылись изнутри и легли спать. Мы так устали в самолете и на вокзале, что уснули быстро и так бы и проспали до самого Миллерово, если бы посреди ночи в купе не вломилась проводница, с просьбой разместить «мальчика» на свободной верхней полке.Делать нечего, согласились, и на верхней полке лег спать, не раздеваясь, огромный чеченец лет 35-ти. Семья попыталась уснуть, а вот мне уже было не до сна. Промаявшись до раннего утра, я поднял семью, мы собрали сумки и быстренько выбежали из поезда в Миллерово. Отпуск прошел прекрасно, отдохнули хорошо. О маленьком приключении в начале отпуска мы забыли, да и что тут вспоминать. Выйдя на службу, я рассказал ребятам, как мы ехали в этом поезде, но все было позади, и мы просто посмеялись. И начальнику РЭБ я ничего плохого почти и не сделал, он же не виноват в том, что других билетов не было.
