Россию с Центральной Азией, а вслед за ней и с Афганистаном сближает немногое. Однако общее решение водной проблемы могло бы сблизить тут всех, как мало что другое. И не только вполне очевидный геополитический фактор предопределяет неизбежность постоянного диалога. Именно водно-экономическая география способна стать дополнительным стимулом к тому, чтобы как-то сотрудничать даже с талибами. Речь, разумеется, о колоссальном и пока ещё почти неисчерпаемом трансграничном бассейне реки Амударья. Со всеми её притоками это свыше 200 тыс. квадратных километров. Из них не менее 20 % приходится, хотя многих это удивляет, как раз на Афганистан. Уже поэтому сотрудничество в Амударьинском бассейне имеет стратегическое значение и для Афганистана, и для его северных соседей. Подтверждением здесь может служить тот пока ещё малоизвестный факт, что талибы оставляют в силе все документы, касающиеся этого сотрудничества. Так, Протокол № 566 1987 года, подписанный союзными республиками Центральной Азии (в Ташкенте) и одобренный правительством тогдашнего Афганистана, предусматривает ежегодный водозабор в этом бассейне Таджикистаном, Узбекистаном, Киргизией и даже Казахстаном. С учетом трансграничных рек Пяндж и Мургаб того же бассейна – в общем объеме 61,5 кубокилометров, для Афганистана были установлены не самые солидные квоты в 2,1 куб. км. Но фактический показатель по Афганистану уже с 1988 года составлял не менее 4 кубокилометров.
Кругом – вода...
Интересно, что это до сих пор не вызывало возражений республик-подписантов. И этот документ де-факто действует и сегодня. Тем временем, в 1992 году была учреждена Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК) стран Центральной Азии, а её исполнительным органом является созданная в начале 80-х «Бассейновая водохозяйственная организация (БВО) «Амударья». Однако до настоящего времени Афганистан полноценно не участвует в этих структурах, так как имеет в них статус страны – ассоциированного наблюдателя. В то же время талибский Афганистан не отказывается от данного статуса.
Несекретный фарватер
Единственным государством Центральной Азии, реально заинтересованным в сотрудничестве в означенной сфере с Афганистаном, является Таджикистан. Ввиду максимальной – в рамках бассейна Амударьи – экономико-географической взаимозависимости трансграничных рек и размеров их совместной протяженности. Соответственно, 1 октября 2012 года Таджикистан и Афганистан подписали в Душанбе меморандум, без ограничения срока действия, «О взаимопонимании и мерах по охране окружающей среды экосистемы бассейна рек Пяндж и Амударья». Документ рассчитан на пять лет и предусматривает в этом трансграничном бассейне совместные разработку и реализацию мер по:
Данный документ талибами не отменён и, скорее всего, будет пролонгирован, ибо 11 лет тому назад – в 2010 году между Таджикистаном и Афганистаном было подписано (в Душанбе) базовое в этой сфере – бессрочное соглашение «О сотрудничестве в сфере развития и управления водными ресурсами рек Пяндж и Амударья». Талибы, заметим, отменили большинство международных соглашений «прежнего» Афганистана или приостановили их действие, но этот документ тоже оставлен ими в силе. По всей видимости, в том числе и потому, что к настоящему времени при ежегодном стоке бассейна реки Амударьи 78,34 куб. км более 25 %, то есть около 20 куб. км, образуется на территории Афганистана (на территориях Таджикистана и Узбекистана – соответственно 61 и 6,6 %). При этом водозабор Афганистаном ныне варьируется между 3 и 5 куб. км в год, а в ближайшие годы Кабул планирует увеличить отбор из бассейна Амударьи до 10 кубокилометров ежегодно.
Российский интерес
Тем временем Таджикистан осваивает колоссальный гидроэнергетический потенциал приграничного с Афганистаном Пянджа, формирующего свыше трети (то есть около 33,4 куб. км) водоресурсов самой Амударьи. В запланированные, притом крупные, приграничные гидроузлы на таджикистанском русле Пянджа входят гидроузлы Даштиджумский (мощность 4 тыс. МВт, емкость – 17,6 куб. км) и Рушанский (мощность 3 тыс. МВт, емкость – 5 куб. км). Их сооружение запланировано на 2022–2025 годы, в основном с помощью России. То есть и РФ получает предметный хозяйственный стимул для взаимодействия с талибским Афганистаном. Предполагается, что водные объемы и/или электроэнергия с упомянутых объектов будут частично поставляться в северный и/или северо-восточный Афганистан. Плюс к тому, поныне не отменены планы ещё последних пяти лет правления короля М. Захир-шаха (1969–1973) по созданию с помощью СССР и Ирана в приграничном с Центральной Азией регионе страны сети мало- и среднемощных ГЭС. По имеющейся информации, талибы включили эти планы в программу развития электроэнергетики, сельхозорошения и бытового водоснабжения Северного Афганистана. Что, в свою очередь, потребует оценки воздействия данной сети на возможности водозабора соседних стран Центральной Азии в Амударьинском бассейне. Российское же участие в этих проектах – предметный фарватер для взаимодействия РФ с талибским Афганистаном. А потенциал этой совместной деятельности проявляется и в транспортном секторе.
Поясним: 22 июня уже этого года, в ходе заседания российско-узбекской комиссии по экономическому сотрудничеству премьер Узбекистана Абдулла Арипов отметил, что
«важным нам представляется интерес со стороны ОАО «РЖД» к участию в проекте строительства трассы железнодорожного коридора Термез – Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар (Узбекистан – Афганистан – Пакистан), который позволит сформировать принципиально новую модель международной железнодорожной коммуникации».
Показательно, что талибы и этот давний проект не отменили.Возвращаясь к роли трансграничного Амударьинского бассейна в сотрудничестве с талибским Афганистаном, отметим, что внутри-, межгосударственные и общерегиональные политические конфликты, как подтверждает мировая практика, остаются вторичными для рационального использования трансграничных водных ресурсов. Примеры тому – это поныне действующие соглашения 1990-х годов между РФ и Латвией по бассейну Даугавы – Западной Двины, РФ и Эстонией по Чудскому озеру – реке Нарва, это также зона трансграничного экологического и хозяйственного сотрудничества «Неман» (Калининградская область РФ, Белоруссия, Литва, северо-восточные воеводства Польши). Ещё характерный пример: даже в период военно-политической конфронтации КНР и Вьетнама, как и Вьетнама с прокитайской Кампучией (Камбоджей) и Таиландом, на рубеже 70–80-х годов – Китай, где находятся исток и верхнее течение трансграничного Меконга, взаимодействовал и поныне взаимодействует с Комитетом по бассейну реки Меконг, в котором изначально (то есть с 1957 года) участвуют Вьетнам*, Камбоджа, Лаос и Таиланд.*
Водные процедуры
Схожий пример: по-прежнему функционирует (с 1978) и реализует соответствующие проекты водохозяйственная «Организация бассейна Конго» в составе двух республик Конго (Браззавиль и Киншаса), ЦАР и Анголы, несмотря на известные политические конфликты Киншасы с Луандой и на внутриполитическую нестабильность в ЦАР.
0
