В статье использованы следующие сокращения:
– военный округ, – Генеральный штаб, – Западный особый ВО, – Красная армия, – Киевский особый ВО, – Наркомат обороны, – оперативная готовность, – Одесский ВО, – Прибалтийский особый ВО, – разведывательные материалы, – стрелковая дивизия, – укрепленный район.Ранее были рассмотрены факторы, оказавшие влияние на поражение КА в приграничных сражениях в первые часы и дни войны. Разведке не удалось обнаружить выдвижение к границе немецких подвижных группировок. Поэтому не удалось определить направления их ударов. Как следствие, ГШ не смог верно оценить опасность ситуации на границе и своевременно усилить войсками и ресурсами группировки на направлениях главных ударов противника, а также выдвинуть войска 1-го эшелона армий прикрытия к границе, начать минирование рубежей и эвакуацию семей военнослужащих.Рассмотрим события, которые произошли в ночь на 22 июня, о которых остались многочисленные воспоминания. Но эти воспоминания противоречат друг другу. Похоже, что эти события связаны с тайной, которая скрывает поступки руководства КА и страны.Что известно об этом периоде?Из воспоминаний военных следует, что накануне войны руководство КА стремилось привести армию в боевую готовность, а Сталин не дал этого делать.Сталин навязал руководству КА отправить в войска весьма пространную директиву.По вине Сталина было затянуто время отправки директивы, что привело к тому, что она не успела дойти до войск до начала войны…О периоде в ночь на 22 июня можно судить, только основываясь на воспоминаниях, которые могут оказаться недостоверными. Людей, написавших эти воспоминания, уже нет с нами, и узнать истину невозможно. Имеющиеся документы не позволяют точно определить: как поступали руководители и последовательность их действий. Поэтому можно только предполагать эти события…В двух заключительных частях автор озвучит свою версию указанных событий. Версия основывается на том, что 22 июня войну руководство КА не ожидает. Это было показано во многих частях статьи. Теперь затронем историю создания директивы без номера. В советское время ее называли «Директива № 1», и так же автор будет называть ее в дальнейшем. Поскольку затрагивается история известной директивы, то для обоснования версии необходимо привести достаточно большой по объему материал, который с трудом поместится в две части.Хочется сказать слова благодарности Сергею Леонидовичу Чекунову, который высказал на сайте
Небольшое отступление
много своих соображений и уточнений комментариев участников форума. Его высказывания основаны на глубоких знаниях довоенного периода. Соображения высококвалифицированного историка подтолкнули автора к подготовке данного цикла.Хочу высказать признательность модераторам сайта
за их профессиональную работу.Хочется выразить признательность администратору сайта
В. И. Смирнову, который помогал решать технические вопросы и разрешал дополнять части, прошедшие модерацию, вновь обнаруженными интересными материалами.В предыдущей частибыли рассмотрены события, происходящие до 23:00 21 июня. Не удалось обнаружить информацию о том, что до 20:00 руководство КА или Советского Союза проводило мероприятия по подготовке армии к началу войны на рассвете 22 июня. Не происходило ничего, что могло насторожить руководство армии и страны.После поступления РМ от Г. Кегеля (сотрудника немецкого посольства в Москве) и, возможно, другой информации Сталин вызывает к себе наркома обороны, начальника ГШ и маршала С. М. Буденного.Из дневника С. М. Буденного видно, что в 20:50 руководители армии пришли к Сталину, не подозревая о начале войны 22 июня. Они не имели с собой проекта директивы в войска. Руководители КА не опасались начала войны на рассвете 22 июня или же не верили в ее начало.С. М. Буденный покидает кабинет Сталина в 22:00. Он не пишет в своих воспоминаниях о том, что до его ухода писалась некая директива в войска. О том, что в кабинете Сталина писалась Директива № 1 мы знаем только из мемуаров Г. К. Жукова:
В предыдущей части
Попробуем разобраться в этом вопросе. Руководители КА вышли из кабинета Сталина через 20 минут после ухода Буденного. Автор потратил 11 минут на переписку текста директивы. Военные могли ее переписать с черновика за 11–12 минут. Но в кабинете Сталина директиву еще требовалось сформулировать. После этого ее должен был прочитать Сталин. Далее ее требовалось озвучить перед другими присутствующими лицами в кабинете и, возможно, обсудить.Разве можно все это сделать за 20 минут?Маловероятно… Если черновик Директивы № 1 был написан в кабинете Сталина, то объяснить задержку с перепиской документа в НКО достаточно трудно.А был ли черновик Директивы № 1 написан в кабинете Сталина?Ведь после ухода С. М. Буденного руководство армии могло обосновать вождю, что ничего опасного, по их данным, на границе не происходит. В кабинете Сталина руководители КА могли только проговорить положения будущей директивы, пообещав составить ее в НКО. В этом случае – Сталин ошибочно доверился военным…Проверим эту версию. В 22:20 из кабинета Сталина выходят Тимошенко, Жуков, Маленков и Мехлис. К Сталину в конце совещания могла поступить информация, что некоторые сотрудники немецкого посольства отправились ночевать в свои квартиры. В их числе был и разведчик Г. Кегель. Успокоенный военными Сталин после 23:00 уезжает на дачу: ведь на границе все под контролем руководителей КА…
Текст Директивы № 1
В опубликованном тексте Директивы №1нет правок Сталина.А в проекте ноты
немецкому правительству правки тов. Сталина имеются.Похоже, что Сталин правки в Директиву № 1 не вносил. Текст директивы показывает, что многие правки вносились непосредственно при формулировании положений. Об этом свидетельствуют интервалы в тексте и расположение правок. Терминология уточнений текста сделана не вождем, а военным человеком.
Какие имеются причины для не доверия к мемуарам Г. К. Жукова?1. Нет правок Сталина.2. Если Директива № 1 была написана в кабинете Сталина, то для ее переписывания в блокнот для шифротелеграмм требовалось не более 12 минут, а ее переписывали более получаса.3. После 22:35 нарком обороны обзванивает западные округа и не говорит о содержании Директивы № 1. Может быть, в это время положения директивы еще не были сформулированы?4. Директиву № 1 подписывает С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков. Следующие Директивы № 2 и № 3 кроме указанных товарищей подписывает Г. М. Маленков.
Может быть, Маленков не подписал Директиву № 1, потому что отсутствовал в кабинете наркома?В 22:20 нарком обороны и начальник ГШ вышли из кабинета Сталина, который находился на втором этаже Сенатского дворца. Расстояние от кабинета Сталина до выхода из дворца составляет около 100 м.
Небольшие расчеты
При движении руководителей КА со скоростью пешехода (5 км/ч) они выйдут из здания через 72 секунды.Время ожидания подъезжающего автомобиля и посадку в него принимаем – за 30 секунд.Расстояние от угла Сенатского дворца до здания, в котором находится кабинет С. К. Тимошенко, составляет не более 1 600 м.
С какой скоростью могли ехать руководители армии?В воспоминаниях
говорится о поездке в Кремль 22 июня:
Короткий путь от наркомата до Кремля автомашины наркома и моя покрыли на предельно большой скорости.
Принимаем, что предельно большая скорость – это 90 км/ч.Для принятых условий 21 июня руководители КА преодолели путь от кабинета Сталина до своего особнячка за 3–3,5 минуты.
:
Доехали мы с С. К. Тимошенко до подъезда наркомата молча… Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете.
По мнению автора, руководители КА ехали в одной машине и обсуждали подготовку Директивы № 1. В 22:25 нарком обороны мог уже находиться в своем кабинете.В 1940 году выяснилось, что перекрытие второго этажа главного корпуса НКО требует замены. В этом корпусе располагались кабинеты С. К. Тимошенко, С. М. Буденного, Г. К. Жукова и К. А. Мерецкова со их секретариатами. НКО удалось забрать на время для своих нужд один этаж в двухэтажном особнячке, в котором уже размещалось Управление боевой подготовки КА.
События в кабинете наркома обороны
Таким образом, накануне войны указанные выше руководители располагались в кабинетах на одном этаже. В период 22:26…22:30 к наркому обороны по вызову мог подойти Мерецков. По приведенному диалогу в воспоминаниях К. А. Мерецкова, разговор с наркомом обороны занял около 3–5 минут.В 22:35 С. К. Тимошенко мог начать обзванивать пять приграничных округов. К этому времени в кабинет наркома мог подойти Г. К. Жуков, предварительно вызвав туда же несколько генералов Оперативного управления ГШ.После 22:35 Директиву № 1 стали формулировать начальник ГШ, генералы Оперативного управления, а в перерывах между телефонными звонками к обсуждению подключался С. К. Тимошенко. Поскольку основные положения директивы еще не сформулированы, то нарком говорит по телефону только о возможных провокациях на границе и о готовности командования округов к этим событиям. Вероятно, нарком не верит в начало войны утром 22 июня и считает, что для доведения его указаний имеется еще достаточно времени.
(«Перевод западных флотов и флотилий ВМФ СССР в оперативную готовность № 1 в ночь на 22.06.41 г.», Военно-исторический журнал № 6, 2018 г.):
Постановление Комитета обороны при Совнаркоме СССР № 67сс от 20.04.38 г. предусматривало в случае начала войны оперативное подчинение ВМФ НКО и ГШ РККА.
В 23:00 С. К. Тимошенко закончил разговор с командующим ОдВО и набирает номер наркома ВМФ.В воспоминаниях Н. Г. Кузнецова вызывает сомнение факт разрешения применения оружия наркомом обороны.Зачем такое указание нужно Н. Г. Кузнецову, если на Северном флоте уже с 18 июня при ОГ № 2 ведут огонь по немецким самолетам?Зачем наркому обороны уточнять директиву, если он это не разрешает делать своим войскам? Ведь открытие огня может спровоцировать конфликт…Если нарком обороны сомневается в начале войны после указания Сталина по подготовке войск к возможному отражению агрессии, то как Тимошенко может взять на себя ответственность за разрешение на открытие огня военнослужащими другого наркомата?В интернете имеется фильм «Накануне» М. Ф. Тимина и С. Л. Чекунова
о событиях, предшествующих началу войны. В фильме говорится, что в 23:02 адмиралы Н. Г. Кузнецов и В. А. Алафузов выходят из кабинета наркома ВМФ и в 23:10 прибывают в кабинет С. К. Тимошенко.В 23:20 адмирал Алафузов покидает кабинет Тимошенко и направляется в Наркомат ВМФ для передачи сигнала о переходе флота на ОГ № 1.В 23:15…23:25 начальник Оперативного управления ГШ Г. К. Маландин готовит рукописную копию для НКВМФ, и в 23:30 Кузнецов с полученной копией директивы убывает в свой наркомат.Имеются воспоминания заместителя начальника главного штаба ВМФ адмирала В. А. Алафузова.13.11.1965 г.
в письме Н. Г. Кузнецову уточнил некоторые детали событий, произошедших в кабинете С. К. Тимошенко (М. Е. Морозов «Перевод западных флотов и флотилий ВМФ СССР в оперативную готовность № 1 в ночь на 22.06.41 г.»).В. А. Алафузов оценивает время на зашифрование и расшифрование директивы при использовании ручного шифра. В ГШ для переписки с западными округами использовались шифровальные машины, которые позволяли ускорить процесс шифрования. Упрощенное представление о том, как отличаются между собой разные способы шифрования можно получить в статье
.Выходит, что Сталин доверил военным подготовить и разослать в войска текст Директивы № 1. Руководители НКО, не уверенные в начале войны, затянули дело с отправкой указания в округа и не продублировали эти указания по телефону.Теперь становятся понятными слова
:
НКО к исходу 21 июня стала ясной неизбежность нападения фашистской Германии на СССР в следующие сутки.
Нужно было побыстрее оповестить войска и вывести их из-под удара, перебазировать авиацию на запасные аэродромы, занять войсками 1-го эшелона рубежи, выгодные для отражения агрессора…
К сожалению, в оставшиеся до начала войны 5–6 часов НКО и ГШ не сумели решить этой задачи…
Автор бы уточнил, что руководству НКО стала ясна не неизбежность нападения, а была доведена информация Сталиным о возможном нападении Германии на СССР на рассвете 22 июня.В фильме «Накануне» говорится:
Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить мероприятия по затемнению городов и объектов.
Как такое может быть?В текст Директивы № 1, якобы отредактированной Сталиным, какой-то генерал спокойно вносит изменения…Это возможно в единственном случае – если Директива № 1 составляется в кабинете наркома обороны и Г. К. Маландин вносит изменения с согласия С. К. Тимошенко.Из фильма «Накануне» (М. Ф. Тимин и С. Л. Чекунов):
В 23:40 директива отправлена на шифрование в отдел Оперативного управления ГШ.
В 23:45 в отделе принимают директиву и передают капитанам М. Н. Агапову и К. И. Храмцовскому для шифрования.
В 00:30 криптограмма отправлена на узел связи ГШ.
После ухода Г. К. Жукова из ГШ К. И. Храмцовский станет его личным шифровальщиком.Начальник штаба Д. Н. Никишев в Ленинграде остался единственным руководителем округа. Командующий М. М. Попов с членом Военного совета Н. Н. Клементьевым едут в поезде «Полярная стрела». Их прибытие в Ленинград ожидается где-то к полудню 22 июня.Заместитель командующего войсками округом К. П. Пядышев находится на территории Эстонии в 22-м стрелковом корпусе, вероятно, с проверкой. В корпусе к этому времени произошла замена части руководящего состава. Кроме того, появилась идея передать территорию Эстонии в состав Ленинградского округа.
События в НКО. Северо-Западное направление
Ленинградский ВО
: [в ГШ – Прим. авт.] В предыдущей части говорилось, что 22 июня ближе к часу ночи А. А. Новиков (сдавший обязанности командующего ВВС округа) прибыл домой. В 00:47 Директиву № 1 принимали на узле связи штаба округа. Контроль приема осуществлял Д. Н. Никишев, который в это время не вызывал к себе А. А. Новикова. Прочитав расшифрованный текст директивы, Д. Н. Никишев срочно вызвал А. А. Новикова и ставит ему задачу по рассредоточению авиации. А. А. Новиков читает директиву где-то около двух часов ночи.Таким образом, до 01:00–02:00 в штаб Ленинградского ВО из Москвы по телефону ничего конкретного по содержанию Директивы № 1 не сообщали.По воспоминаниям А. А. Новикова в первом часу ночи 22 июня начальник Управления обучения, формирования и боевой подготовки ВВС А. В. Никитин звонил начальнику Главного управления ВВС КА П. Ф. Жигареву с целью узнать обстановку:
Разговор был недолгим. Никитин доложил, что дела в Ленинграде закончил, и спросил, должен ли он ехать в Архангельск или вернуться в Москву.
По выражению лица Алексея Васильевича я понял, что Жигарев удивлен таким вопросом.
– Ну, вот, – выслушав ответ начальства, сказал Никитин, – приказано немедленно лететь Архангельск. Видимо, нового ничего нет или не захотел сказать…
(командующий 11-й армией):
ПрибОВО
По телефону около часа 22.6.41 г. начальник штаба фронта… дал мне понять, что надо действовать, выводить войска к границе, что, мол, заготовлено об этом распоряжение, и Вы его получите.
На основании этого мною условным кодом по телефону, между 1–2 час… были отданы распоряжения войскам, и последние по тревоге выступили по принятым ранее решениям для выполнения боевой задачи…
Похоже, что разговор начальника штаба ПрибОВО с Морозовым происходит после 01:30, когда из Риги по телефону командующего округом ознакомили с директивой.Директива в войска от военного совета округа предполагает более решительные меры, чем указанные в Директиве № 1, но эти мероприятия подразумевают медленное развитие событий на границе…
В предыдущей части рассмотрен разговор наркома обороны с командующим ОдВО и возможные последствия похожих переговоров с командованием некоторых округов. По показаниям бывшего командующего ЗапОВО можно судить о разговоре с наркомом и в более позднее время:Снова в переговорах нет никаких прямых указаний из Москвы в соответствии с Директивой № 1. Возможно, что первая часть разговора фактически происходила около полуночи.
ЗапОВО
отмечал: .Получается, что где-то до двух часов ночи 22 июня в кабинете наркома обороны и в ГШ особо не беспокоятся о событиях на границе. Вероятно, около двух часов ночи поступающие сообщения оказываются слишком тревожными, и в ГШ как-то обеспокоились…
:
В ночь на 22 июня, ровно в 2 часа, ко мне на квартиру прибыл связной и передал сигнал тревоги. А еще через полчаса я уже был в ГШ…
Командующий войсками Московского ВО до трех часов утра будет спать дома. Также по домам находятся члены Правительства, Политбюро и товарищ Сталин.боевых действий 1-го корпуса ПВО (Московская зона ПВО, находится в подчинении Московского ВО):
22.06.41 г. 00:10. Командир корпуса генерал-майор артиллерии был вызван к командующему Московской зоны ПВО генерал-майору Громадину.
01:40. На основании полученных указаний в Военном Совете, командир корпуса генерал-майор артиллерии т. Журавлев приказал развернуть в боевую готовность 80 % всех частей…
боевых действий 2-го корпуса ПВО (Ленинградский ВО):
22.6.41. 02:10. Пом. командующего войсками ЛВО генерал-майор артиллерии Крюков приказал: Всем быть на местах. Действовать по тревоге № 3.
2:10–2:50. Частям корпуса объявлена тревога № 3…
Историк написал о прохождении Директивы № 1 в ЗапОВО::
В районе 03:00 начата передача с узла связи в Минске на узел связи 4-й армии…
Директиву в 4-й армии расшифровали в 4 утра, а в 3-ю [армию – Прим. авт.] до начала военных действий даже передача не была закончена…
4-ю армию начали поднимать тоже в час ночи…
боевых действий Западного фронта:
22.6.41. Около часа ночи из Москвы была получена шифротелеграмма с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.
Примерно в 2:00–2:30 аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям УР предписывалось немедленно занять УР. По сигналу «Гроза» вводился в действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы.
Шифротелеграммы штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий…
(начальник 1-го отделения оперативного отдела штаба округа):
Я… выехал из Минска поездом в Обуз-Лесна для развертывания там командного пункта штаба фронта. Докладывал о готовности командного пункта начальнику штаба Климовских в 1:30 22.6. Последний ничего мне не говорил о поступивших распоряжениях о приведении войск округа в боевую готовность, только обещал к утру 22.6 прибыть со штабом в Обуз-Лесна…
(начальник штаба 4-й армии):
«[Около 3:00 – Прим. авт.] связь со штабом округа… была восстановлена…
В 3:30 Коробкова вызвал к телеграфному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача – только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается.
На вопрос командующего армией, какие конкретные мероприятия разрешается провести, Павлов ответил: «Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42 дивизию для занятия подготовленных позиций. Частями Брестского УР скрыто занимайте ДОТы. Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы».
До 4 часов командарм успел лично передать по телефону распоряжение начальнику штаба 42 дивизии и коменданту УР, а в 4 часа утра немцы уже открыли артиллерийский огонь по Бресту и крепости…
(начальник штаба 10-й армии):
Значительно позже 23 часов 21 июня генерала Голубева вызвали в штаб для переговоров с Павловым.
[Минут через 40 вызвали в штаб и П. И. Ляпина – Прим. авт.]
Было около двух часов ночи… Мне доложил подполковник Маркушевич следующее: по телеграфу идет какая-то особо важная шифротелеграмма, а командарм ожидает у прямого телефона распоряжений командующего войсками [округом – Прим. авт.]…
начальника 3-го отдела 10-й армии Лося (15.07.41 г.):
21.06.41 г. в 24:00 мне позвонил член Военного совета и просил прийти в штаб…
Командующий 10-й армией Голубев сказал, что обстановка чрезвычайно напряженная и есть приказ из округа руководящему составу ждать распоряжений, не отходя от аппарата. В свою очередь к этому времени были вызваны к проводу и ждали распоряжений все командиры корпусов и дивизий.
Примерно в 1 час ночи 22 июня бывший командующий ЗапОВО Павлов позвонил по «ВЧ», приказал привести войска в план боевой готовности и сказал, что подробности сообщит шифром. В соответствии с этим были даны указания всем командирам частей...
(начальник штаба 5-го стрелкового корпуса):
Распоряжение о выходе на Госграницу и занятии оборонительных рубежей было отдано командующим 10-й армией по телеграфу Морзе в 2:00–3:00 22.06.41 г.
…Дивизии корпуса начали выходить на Госграницу в 3:00–4:00…
Из книги «15 встреч с генералом КГБ Бельченко» (– начальник Управления НКГБ по Белостокской области):
Около двух часов ночи меня проинформировали о том, что командующий 10-й армией получил по радио приказ, в соответствии с которым воинские соединения занимают боевые рубежи.
Получив эту информацию, я без предварительного звонка буквально ворвался в кабинет генерала Голубева. Я увидел его в полевой форме, с сумкой на боку, в спешке закрывавшего сейф. Нервным, срывающимся голосом генерал сказал мне, что, видимо, начинается война, и посоветовал привести все силы в мобильное состояние, сам же выехал на командный пункт армии…
:
По изучению комплекса документов ясно видно, что Павлов четко выполнял все приказы ГШ. Никакой отсебятины, только выполнение приказов…
Павлов ввел в действие планы прикрытия. Есть документальное подтверждение его приказа. Причем ввел планы прикрытия самостоятельно… Он его ввел по факту начала войны.
Действовал согласно обстановки…
(начальник штаба КОВО):
КОВО
Я [прибыл – Прим. авт.] в Тернополь… около 3 часов утра 22.6.41 г. К моему приезду командующий войсками округа генерал Кирпонос уже получил распоряжение ГШ о приведении войск в боевую готовность, но никаких распоряжений никому не давал. Получив указания генерала Кирпоноса о распоряжении ГШ в связи с ожидаемым нападением немцев, я немедленно вызвал к аппарату Бодо всех командующих армий лично. И в период от 3-х до 4-х часов передал каждому приказ привести войска в полную боевую готовность, занять оборону согласно плана…
(начальник 1-го отделения оперативного отдела штаба 5-й армии):
В час ночи 22.6.41 управление 5-й армии во главе с начальником штаба генерал-майором Д. С. Писаровским убыло на полевой командный пункт… Сам же командующий армией с небольшой группой штабных командиров временно продолжал оставаться в здании штаба армии в Луцке.
Директива НКО о приведении в боевую готовность войск и занятии ими огневых точек на границе была получена в штабе армии и доложена командарму в 2:30 22 июня…
Командующий армией, ознакомившись с содержанием директивы, сам лично в начале четвертого часа по телефону приказал командирам корпусов поднять войска по тревоге, повторив при этом требование директивы НКО «не поддаваться ни на какие провокации», что было понято некоторыми командирами соединений как предостережение – не давать немцам повода для раздувания спровоцированных ими приграничных конфликтов в войну…
(начальник штаба 15-го стрелкового корпуса):
Примерно в 3:20… командующий 5-й армией… по моему домашнему телефону передал примерно следующее: «Немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами. Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не выдавать…»
(начальник штаба 6-й армии):
С вечера 21.06.41 г. из штаба КОВО предупредили командующего 6-й армией генерала Музыченко, что возможны провокации со стороны немцев и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий…
В ночь с 21 на 22 июня Военный Совет 6-й армии находился в своем помещении в центре города, не приняв никаких мер к усилению боеспособности войск, в связи с запрещением это делать со стороны командующего КОВО…
Только днем 22 июня (часа не помню) из штаба КОВО было приказано выдвигать войска к границе, не трогая 4-й мехкорпус без разрешения командующего КОВО…
Начальника штаба 12-й армии Б. И. Арушуняна в четвертом часу ночи разбудил телефонный звонок оперативного дежурного.Получив такой приказ, Б. И. Арушунян связался по телефону со штабами корпусов и дивизий и довел до них сообщение о начале войны и распоряжение командующего фронтом. Одновременно по тревоге был собран штаб армии.
(старший помощник начальника связи 26-й армии): (командир 8-го мехкорпуса 26-й армии):
21.6.41 войска 8 мехкорпуса жили обычной жизнью…
В 1 час ночи 22.06.41 г. я лег спать. В 3 часа ночи… командующий 26-й армией… вызвал меня к аппарату и приказал ждать приказа, о смысле и содержании которого мне ничего сказано не было…
В 4:30 начальник штаба армии передал мне, что немцы нарушили нашу границу, предупредив, что провокациям не поддавайтесь, по самолетам противника огонь не открывать и ждите приказа...
В мемуарах начальника штаба ОдВО М. В. Захарова указывается, что его вызвал командующий округом в 22:00. На самом деле переговоры происходили после 23:00. Командующий ОдВО делегировал полномочия М. В. Захарову по поводу принятия решения от имени Военного совета округа по шифровке особой важности из ГШ.боевых действий 9-й армии:
ОдВО
В 24:00 21.6 части армии, прикрывающие госграницу, телеграфным распоряжением приведены в боевую готовность по тревоге. Дан приказ занять районы по плану прикрытия…
В боевых действий 14-го стрелкового корпуса записано:
22.6.41. 03:05 Получено распоряжение поднять части по тревоге и вывести из р-нов зимних квартир и лагерей. Частям, расположенным на границе, занять оборонительные районы…
В то же время в 25-й сд 14-го стрелкового корпуса указано: [стрелковый полк – Прим. авт.] (начальник штаба 35-го стрелкового корпуса):
В 00:30 22 июня был получен приказ командующего округом о поднятии войск Кишиневского гарнизона и войск, расположенных в других гарнизонах, по учебной тревоге без предупреждения об опасности войны.
боевых действий 95-й сд (35-й стрелковый корпус):
В 02:00 22.6.41 [штабом 35-го стрелкового корпуса – Прим. авт.] объявлена тревога частям 95 сд с задачей быть готовыми к отражению противника, при переправе через р. Прут. Через 1:45 части были готовы для выполнения приказа…
(командир 2-го кавкорпуса): [9-я кавдивизия – Прим. авт.] (5-й кавполк 9-й кавдивизии, полк находился на госгранице):
Около 02:30 ночи дежурный по эскадрону прокричал: «Тревога!»
…Быстро оделись и, разобрав винтовки и шашки, побежали на конюшню седлать лошадей…
Нам раздали боевые гранаты РГД. Стало доходить, что это не обычная тревога…
Потом… командир нашего взвода... принес медальон, и мы... заполнили бланки с адресами родителей…
Прибыв в Наркомат ВМФ, В. А. Алафузов подготовил телефонограмму с сигналом о переходе флотов и флотилий на ОГ № 1.В 23:37 на Краснознаменном Балтийском и на Черноморском флотах приняли эти сигналы.После этого, вероятно, им же была подготовлена шифротелеграмма:
События в Наркомате ВМФ
Военным советам КБФ, СФ, ЧФ, Командующим Пинской и Дунайской флотилиями.
Немедленно перейти на оперативную готовность № 1.
Народный комиссар военно-морского флота СССР адмирал Кузнецов.
Шифровку подписал Н. Г. Кузнецов. Она была сдана в шифровальный отдел, где получила номер зн/87 и отправлена адресатам в 23:50.Выше говорилось, что адмирал Кузнецов забрал копию Директивы № 1 для НКВМФ. Автор предположил бы, что копия была доставлена в НКВМФ после 24:00. Об этом, возможно, свидетельствует запись:
Иначе трудно объяснить то, что достаточно небольшая по объему шифротелеграмма сдана на узел связи только в 01:12.Директива наркома ВМФ № 9760/сс/ов от 23.06.39 г. знакома многим, кто интересуется событиями накануне войны:
Для ведения военных действий требуется еще дополнительный сигнал из Наркомата…Что такое «боевое ядро флота»?
(«Перевод западных флотов и флотилий ВМФ СССР в ОГ № 1 в ночь на 22.06.41 г.»):
ОГ № 1 не была тождественна полной боевой готовности, в которую приводилось только боевое ядро, составлявшее, как видно из таблицы, около 25 % сил флотов.
:
На то, что ОГ № 1 и полная боевая готовность отличались друг от друга, указала директива начальника Главного морского штаба № 10305сс от 14.11.39 г.:
«Практика приведения флотов и флотилий в ОГ № 1 и № 2… показала, что не везде на флотах и флотилиях правильно понимают сущность оперативных готовностей, а командиры частей путают оперативные готовности с боевыми готовностями, допуская при этом перенапряжение материальной части и личного состава…»
Сигнал на приведение в ОГ № 1 не давал флотам и флотилиям разрешения на применение оружия по кораблям и самолетам противника. Для этого требовались дополнительные указания.
В мемуарах Н. Г. Кузнецова и В. Ф. Трибуца есть упоминания о том, что разрешение применять оружие нарком дал командующему КБФ в телефонном разговоре. Но в полученной КБФ уже после этого разговора в 02:32 директиве № зн/88 никаких указаний о применении оружия не было…
Командующий Черноморским флотом не взял на себя такую ответственность, так же как и начальник ГШ, к которому обратился Ф. С. Октябрьский… Ответственность взял на себя начальник штаба Черноморского флота адмирал И. Д. Елисеев.Из книги «Флотоводец. Материалы о жизни и деятельности Наркома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова»:
11.11.39 г. нарком ВМФ утвердил разработанную Главным морским штабом Инструкцию по оперативным готовностям: «…5. Изменение оперативных готовностей производится Военным советом флота по приказанию народного комиссара Военно-Морского Флота. Военный совет флота самостоятельно имеет право повышать оперативную готовность с немедленным донесением об этом народному комиссару ВМФ…»
Теперь становится понятным: почему командующий Северным флотом объявил 18 июня по флоту ОГ № 2. Он имел на это право и впоследствии доложил о своих действиях наркому ВМФ.в своих воспоминаниях писал:
Я на свою ответственность приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении ударов противника всеми средствами, на основании этого Военный совет Балтийского флота, например, уже в 5:17 22 июня объявил по флоту: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника»…
